[indent] Только я и ты, братишка!

[indent] Эта фраза звучала так давно и сейчас была так похожа на ложь, что зубы сводило от отвращения. Больше не было никаких знаменитых братьев Геко. Каждый раз, как Кейт пыталась заговорить с ним «о наших братьях», Сет решительно ставил жирную точку в этом никому не нужном разговоре. Его брат был мертв, как и брат Кейт. Сет это практически принял и местами даже смирился. Но любое паршивое настроение очень хорошо стиралось тогда, когда по венам, смешиваясь с кровью, растекался героин. В такие моменты Кейт смотрела на него так, что Сет даже радовался, когда сознание плыло. Он закрывал глаза и слышал только, как Кейт нарочито-громко хлопала дверью. Пусть валит туда, куда хочет. Сету было плевать. В спасительном забытьи он искал умиротворения исключительно для себя.

[indent] Сет не любил спорить с кем-то, не желая оставлять за мудаками последнее слово. И Сет не любил спорить и уж тем более ругаться с братом. Их папаша всегда говорил, что Ричи -  он другой, особенный и золотой мальчик. Иногда Сету даже казалось, что у братишки накрепко засела какая-то пуля в голове, которая не дает ему думать нормально, как это делают обычные люди. А может просто был виноват их ублюдочный батя, который пытался воспитать из сына гения? Сет был для отца отбросом - тем самым чуваком, который к тридцати годах мог сдохнуть от героиновой ломки или сгнить в тюрьме, попавшись на краже дамской сумочки. Таких простаков, как Сет, в их славной стране было пруд пруди. Он всегда был серым пятном на фоне брата.

[indent] Ричи был особенный.

[indent] Сет это никогда не отрицал.

[indent] И его брат стал другим. Настолько, мать его, другим, что проще думать да и говорить всем, что братишка-гений погиб в перестрелке на мексиканской границе. Это будет звучать достойно, чем искать какие-то оправдания, что Ричи теперь ебучий кровосос, который побежал неизвестно куда за своей длинноногой девкой.

[indent] "Да твой брат больной ублюдок!"

[indent] Сет и не помнил того придурка, который первым сказал ему это. Он и лица того мужика не помнил, потому что лично превратил его в кашу, заставив собирать зубы на асфальте. Никто не смел называть его брата больным и ненормальным, хотя иногда Сет и сам соглашался, что у Ричи периодически бывают не все дома. Отец называл это уникальной особенностью Ричи. Да, отец был прав, Ричи не был похож на брата или на тех ребятишек, с которым они играли во дворе, жгли пластиковые бутылки и курили отцовские сигареты. Ричи ходил за ним, как хвостик, но он был не таким как все, а Сет знал, что должен защищать брата от любых нападок. У Ричи были свои заскоки, приступы неконтролируемой агрессии и периоды, когда он был тем еще занудой и "диванным аналитиком". Но, каждый раз, когда они ссорились и пытались искать друг в друге кучу недостатков, Сет понимал, что он не идеален. Да они могли сцепиться не только словами, да так, что воздух электризовался, хлопнуть дверью, уйти в бар или найти сносную шлюху, чтобы к утру остыть и вернуться назад, делая вид, что ничего не было. Да, Ричи обычно дулся на него дольше до тех пор, пока Сет не сдавался и не признавал, что брат был прав, хотя не всегда действительно так и было.

[indent] Но сейчас все было по другому.

[indent] Сейчас Ричи чаще приходил к нему в кошмарах, даже когда Сет валялся на этом продавленном матрасе, пожираемый клопами в героиновой отключке. Ему снова и снова казалось, что он там в лабиринте, его душат змеи, кусают кулебрас, а он просто пытается, мать его, выжить. А иногда ему снился Ричи, который после своего превращения, терял человеческое лицо и пытался дотянуться до шеи брата. В таких снах Сет хватался за первый попавшийся кол и с остервенением вгонял его в грудь того, кто был ему когда-то братом до тех пор, пока грудная клетка Ричи не превращалась в какое-то кровавое месиво. Раньше, когда Сету казалось, что он не подсядет на наркотики, героин давал ему ощущение провала в никуда, где не было снов. Но теперь и наркотики не спасали, скорее делали сны причудливыми.

[indent] И в этот раз все было не так. То ли доза была маленькой, то ли ему продали откровенное дерьмо. Блаженное ощущение пустоты прошло слишком быстро, осталось лишь жалкое послевкусие, наполненное мигренью и тошнотой. Сету казалось, что звуки вокруг него усилились в несколько раз. Он все прекрасно слышал: как мелкие детишки стучали резиновым мячиком по тротуару, как спорили две товарки по поводу сушившегося во дворе белья, как где-то завывало радио, крутя какой-то ретро-бред. Сету даже хотелось схватить пистолет и лично заставить всех заткнуться, чтобы вернуть блаженную тишину. Схватив подушку, Сет положил ее себе на голову, перевернувшись на живот. Он услышал, как повернулся ключ в двери. В мозгу билась мысль, что это вернулась Кейт, но ведь мог быть кто угодно. Но Сету было лень шевелиться. Он только опустил одну руку вниз туда, где под грязным ковриком лежал пистолет.

[indent] - Ты слишком рано вернулась, Кейт. Иди еще погуляй, потому что, я не хочу, чтобы ты трахала мне мозги своей моралью!