Маленький сын Девятого Вонголы иногда просто невыносим. И чем дальше, тем опаснее становится сила его пламени. Новый босс Варии делает предложение дону Тимотео, от которого тот не смог отказаться.
Est Sularus — ost mithas
Страница: 1
Сообщений 1 страница 3 из 3
Поделиться12021-06-29 22:46:30
Поделиться22021-06-29 22:46:54
[indent] - ... и вы должны понимать, дон Тимотео, что такой характер проще всего воспитать в условиях более строгой дисциплины.
[indent] Скуало было тошно от того бреда, что он нес на случайной встрече с Девятым. Дон Тимотео не любил Варию, но она была нужна семье. Кто еще из этих чистоплюей возьмется за такую работу? Еще меньше Тимотео «стал любить» Варию после того, как в ней произошел своеобразный переворот. На самом деле Скуало не стремился занять кресло босса. Просто был один человек, которого он хотел превзойти. Тюр, который так долго похвалялся тем, что способен победить любого мечника одной рукой. Тюр! Убогое и пафосное имя скандинавского божка, олицетворявшего воина чести. Раз уж хотел, чтобы бой был на равных, Скуало сам отрубил себе руку. Жить с культей потом было сложно, но можно. Первое время трудно было обрабатывать ее и носить протез. Но по мнению самого Скуало, это сделало его сильнее, это завершило его стиль и поставило жирную точку в том, кто же был на самом деле непобедимым.
[indent] Вария досталась ему, как брошенный хозяевами пес, что жил у порога проданного дома. Нового босса Вария приняла с недоверием. Но Тюр вбил им в головы слишком много о понимании чести. Пусть все они психи, жадные до крови. Но они принимали правила игры в стае хищников. Сильный становится лидером. Это принимали все, кроме Оттавио, который явно не смирился с такими переменами. Оттавио мог быть милым, услужливым и правильным до скрежета зубов. Его хоть ночью пошли в поисках соленой клубники — найдет же, гад. Но Скуало ему не доверял, как не доверял и тем, кто боготворил капитана. Поэтому в голове у Супербии родилась мысль, что неплохо бы собрать людей, верных себе. Воспитать каждого с нуля, с порога, вложить в голову свои понимания того, каким должен быть элитный и независимый убийца.
[indent] Этого мальчишку Скуало увидел совершенно случайно. Варию не часто жаловали на каких-то светских раутах Вонголы. Скорее, Тимотео был рад видеть услужливого Оттавио, чем его новоявленного босса. Именно поэтому Скуало, распрощавшись со всеми формальностями, оставил этих двоих «ворковать о своем», двинулся по залу в поисках выпивки. Происходящее на широком балконе, привлекло внимание босса Варии совершенно случайно. Скуало ненавидел детей. Они были странными, от них было много шума. Ярким примером был Бельфегор, которого Скуало подобрал сам и уже сто раз пожалел, пытаясь выбить дурь из этой королевской персоны. Официант столкнулся с этим парнишкой случайно, но успел сто раз пожалеть, когда летел к стене, снося расставленные в ряд стулья. Мальчишка лишь тряхнул челкой, избавляясь от раздражающих капель шампанского, что по прядям стекали в глаза, а потом зыркнул на уставившегося на него Скуало так, как будто был готов прожечь взглядом на сквозь.
[indent] Губы босса Варии дрогнули в хищной улыбке. Он встретил достойного оппонента в этом сопляке.
[indent] Потом Скуало узнал, что это был сын дона Тимотео. Скуало не верил в их кровное родство. Он видел тех обмудков, что назывались сыновьями Тимотео. Каждый из них закончил свою жизнь настолько жалко. Что, наверное, их вспомнят в семейных хрониках маленькими заметками. К боссам мафии часто липли бабы, жадные до денег и власти. И каждая могла с уверенностью сказать о том, что залетела она именно от могущественного дона, а не от простого работяги, перед которым каждый вечер после ужина раздвигала ноги. Занзас не был похож на своего отца ни внешне, ни уж тем более характером. Сколько ему было? Лет десять от силы? Но в его глазах плескалось такое пламя ярости — подойди ближе и сгоришь дотла. Тимотео не мог контролировать эту бурю, дон мог лишь делать вид, что все в порядке.
[indent] Скуало пришлось долго обивать пороги резиденции Вонголы, выпрашивая аудиенции. Когда его все-таки соизволили допустить, найдя в графике босса пару лишних минут, Супербия как можно доходчивее изложил свое предложение. Тимотео слушал его долга, молча, словно взвешивая все слова, то и дело бросая взгляд на повернутый к нему портрет в серебряной рамке. Скуало не видел того, кто был на фото, но готов был поклясться второй рукой, что Тимотео смотрел на своего сына. Наконец, когда Скуало закончил свой монолог, дон лишь коротко кивнул в ответ.
[indent] Зачем он вообще все это придумал? У него ведь итак было полно головной боли, еще на нем было воспитание такого же пацана, только с мерзким характером и замашками принца. А теперь он брал к себе еще и бурю, которую Вонгола пыталась удержать в маленькой бутылке. Один неверный шаг и эта буря разорвет и Супербию на куски.
[indent] - Врооооой, пацан! - Скуало самолично распахнул двери машины, когда мальчишка появился на пороге и хмуро посмотрел на него. - Надеюсь, ты готов переехать из уютного папенькиного гнезда в место, которое тебе явно будет по душе!
Поделиться32021-07-10 10:47:50
[icon]https://i.imgur.com/bGmTEbn.png[/icon][status]i am a lion[/status][sign]you are not alone[/sign]
Сколько месяцев он уже тут просиживал штаны? Два? А может уже все три? Занзас еще особо не разбирался в календарях, а потому вести отсчет своего пребывания в новом месте было ему совсем не привычно. Особняк Вонголы с большими прилегающими территориями был старым, тут по большей части пахло пылью и старостью, усиливался этот запах в крыле с библиотекой и комнатах что принадлежали дону Тимотео. Ну, то есть Отцу. Называть этого старика «отец» или «папа» Занзас так и не привык, предпочитая вообще молчать или отвечать очень простыми и короткими фразами, он сейчас пытался привыкнуть обращаться к родителю так хотя бы в своих мыслях. Но так или иначе, он часто вообще забывал об этом – в конце концов, ребенок был предоставлен сам себе почти на всё время. Он за первые дни обошел и облазал все укромные уголки старого особняка, забрался на чердак, найдя там уже брошенное гнездо каких-то птиц с разбитыми скорлупками, а также множество сундуков и коробок с документами, большая часть из которых была ему совсем не интересно. Пожелтевшие от старости рукописи, дневники и папки, где было множество записей и почти ни одной картинки – Скучно! ...
Он любил Воскресения, в первое время, когда он только осваивался здесь, по воскресениям его отвозили в старый дом – к матери. Та почти не поменялась, однако обстановка в доме стала как будто бы чужой. И хотя Роза слыла чудаковатой, а для многих даже сумасшедшей, сыну она всегда была рада, и Занзас тоже был счастлив хотя бы на несколько часов увидеться с родным человеком. Но шли недели, за ними месяцы, и поездки к матери начали становиться всё реже и реже. Последний раз он видел ее около трех недель назад… Мальчик недовольно дергал себя за челку, накручивая с яростью прядку волос на палец, словно желая вырвать клок с корнем. Эта мелочь – волосы, лезшие в глаза – его раздражала, бесила и он уже несколько дней ходил взвинченный. Все накопилось, словно снежный ком. Ведь именно мама обещала при следующей встрече его постричь, убрав так мешающие прядки. И вот уже проходит столько времени. Злость, негодование и какой-то подсознательный страх копятся в нем, переполняя, словно пороховую бочку.
Глухой удар в бок, а затем звон разбитого стекла и дождь – буквально чертов дождь из шампанского что окатил его голову. Это, пожалуй, был предел. Его предел. Он обещал дону… Отцу обещал держать себя в руках, не демонстрировать никому лишний раз силу, запрещал устраивать сцены на публике. Да и Занзас что, какая-то криклявая мелочь? Он может справиться со своими демонами сам! Но сейчас он уже был не в силах что-то в себе удержать еще хоть на минуту.
- Ты! – он со всей силы, что только можно оттолкнул от себя нерасторопного официанта. Тот полетел, словно брошенный бейсбольный мяч – красиво, словно в замедленной съемке, прямо в сторону составленных у стенки стульев, что после столкновения превратились в груду. На груди у официанта, прожигая белую сорочку виднелся небольшой черневший и тлеющий след от ладони. Занзас тяжело дышал, сжимал дымящийся кулак левой руки и пытался прийти в себя, но всполохи пламени в его руках все еще продолжали появляться и гаснуть буквально сразу же. Вокруг возникло молчание – мальчик заозирался, большая часть присутствующих сейчас уставились на него, смотрели на него, как на какую-то диковинную зверушку в клетке. Он с панической яростью сейчас прожигал каждого, не подпуская их к себе словно поместил себя в какой-то непроницаемый купол, уставился на какого-то белокурого мужика, что также, как и все пялился на него, и после этого, нахмурившись, бросился куда-то вглубь дома. Ну к черту эти светские мероприятия, тут всё отвратительно! И скучно! И бесит всё. В тот день больше Занзас никому на глаза так и не попадался, срываясь у себя в комнате на всем том барахле, что ему предоставили и называли «игрушками»! Все это барахло, бесполезная хрень! Мусор!
- Мусор! Мусор! Мусор! … - повторял он, сжигая всё, что мог, превращая деревянные фигурки в обугленные головешки, пластиковые игрушки в сплавленные дурнопахнущие комки. Что не горело и не плавилось, он предпочел просто раскурочить и сломать.
Такое случилось с ним дважды. Впервые – еще дома, несколько лет назад, после того как над ним в первый, и в последний, раз решили поиздеваться соседские ребята постарше. И вот второй раз сейчас. Сорвался…
Он тяжело дышал, отряхивая руки отмокал до полуночи в ванной, а после спал без сновидений. Утром он предпочел проигнорировать недовольство горничной из-за устроенного им на прошлый день погрома. Так же предпочел игнорировать Койота и других хранителей. Не получилось проигнорировать лишь отца. Разговор с ним был не самый короткий, очень односторонний. В глазах старика Занзас читал разочарование и усталость. Хах, этот цирк не тебя одного достал, отец! Когда он вновь оказался в своей комнате, разрухи уже не было, а его немногочисленные вещи были собраны в дорожную сумку, аккуратную такую, явно дорогую, судя по текстилю и коже. Мальчишка даже оробел. Неужели все? Его обратно ссылают в убогое захолустье, откуда он вылез? ...
Другой особняк – в той же манере помпезный и большой, хоть и не такой громадный встречал его из окна машины. Странное место, еще страннее особняка Вонголы. А открывший дверь и гавкнувший на него мужик показался ему знакомым… Да точно! Тот тоже был на встрече. Значит… все-таки отец от него решил избавиться. И куда он его запихнул. На элитированную школу для мальчиков совсем не похоже.
- Что за дыра, по твоему мнению, должна оказаться мне по душе? – он хмурился, смотрел на незнакомца исподлобья, и всё же пошел следом, закидывая сумку за плечо, идти со своими манатками взвалив их на спину было не особо удобно, у этого высокого и белобрысого были ужасно длинные ноги, и Занзас едва поспевал за мужчиной. Дабы не отставать, он то срывался не бег, то снова шел, а поднявшись к крыльцу даже запыхался, но сурово сопя и что-то бормоча себе под нос, ни разу не думал пожаловаться.
Отредактировано Xanxus (2021-07-10 17:49:55)
Страница: 1
