[indent] - Лидия? – мои руки по-прежнему свободны и не скованы в наручники. Меня, слегка подталкивая, провожают в свободную комнату полицейского участка. Пока это просто допрос, обвинения никакие не выдвигались. Но я догадывалась, что это лишь потому, что некому их выдвинуть. Стайлз без сознания. Его отец еще не в курсе всего, что произошло, чтобы обвинять меня. Но он узнает. Обязательно узнает. – Эй, что происходит? Что она сделала? – знакомый голос Пэрриша раздается где-то за спиной уже после того, как дверь в кабинет закрывается. Меня подталкивают к стулу и я с трудом усаживаюсь на твердое сиденье, стараясь делать минимальное количество движений. – Она подозревается в нападении на человека и нанесении ему тяжкого вреда. – имя девушки, облаченной в форму сотрудника полиции, запомнить не удалось. Смутно понимаю, что не помню ее лица – новенькая. Когда-то мы появлялись в участке настолько часто, что знали каждого здесь по имени. Те времена давно ушли. Теперь же сюда так же не хотелось попадать, как и всем остальным жителям мира. – Кто? Она? – Джордан обходит меня и становится напротив, внимательно осматривая. Я пытаюсь улыбнуться ему и сказать, что все в порядке, но передумываю. Возможно, в данную минуту он единственный человек, который смог бы мне помочь. – И на кого же она напала? – он складывает руки на груди и скептически задает вопрос этой девушке.- На сына шерифа. Стайлза Стилински. – глаза Цербера округляются и он снова смотрит на меня. Я отвожу взгляд. – Так, ясно. Я знаю Стайлза, оставьте ее мне, я разберусь. Шериф против не будет. – он быстро кивает и идет к выходу из кабинета, выпроваживая свою коллегу, которая нерешительно разворачивается, смотрит сначала на него, затем на меня и покидает помещение. Дверь закрывается. Мы остаемся наедине.
[indent] - Ну, во-первых, рад тебя видеть, Лидия. – он пододвигает ко мне стул и садиться напротив меня, сцепив руки в замок. – Жаль, конечно, что при таких обстоятельствах… - жаль. Мне тоже жаль. Джордана Пэрриша я не видела уже около, кажется, года. Да, где-то так. После нашего переезда из города, совместные встречи сократились в разы. Но я знала, что он остался в Бейкон Хиллс и продолжал работать в участке отца Стайлза. И честно, мне было очень интересно с ним поболтать о его жизни здесь, если бы не тот факт, что меня подозревают в нападении. – А теперь расскажи мне, что произошло. И почему ты вообще здесь? Разве у вас сейчас не экзамены должны быть? – я тяжело вздыхаю и появляется желание откинуться на спинку стула, но малейшее движение отдается болью. Передумываю, глядя перед собой. – Чтобы сдать экзамены, мне необязательно физически находиться на территории института. Мое количество баллов позволяет обойтись без этого.  – смотрю на него, перехватывая выжидающий взгляд. Он спрашивал не об этом. – Можно мне воды? – Пэрриш кивает и берет стаканчик, чтобы наполнить его из кулера в другом конце кабинета. Он проявляет неимоверное терпение и ждет, пока я выпью всю воду и, наконец, соберусь с мыслями. Потому что мне действительно нужно было обдумать, что  ему рассказать. – Это правда. – встречаюсь с ним взглядом и вижу, как его брови удивленно ползут вверх. Лицо принимает вопросительное выражение. – Подожди… Ты напала на Стайлза? Но вы же… - недосказанная фраза звучит в моих ушах. Мы вместе, да. Были. Когда-то. – У меня… - слышу голос Стайлза, как он просит это сделать. Как просит сказать ему, что ненавижу. Как грубо позволяет себе меня лапать. И как больно сжимаются его пальцы на моей шее. – Не было выбора. – Джордан хмурится и пододвигается ближе ко мне, заглядывая в глаза. Я спокойно смотрю в ответ, перебирая собственные пальцы. Он молча переводит взгляд выше – замечает немного затянувшуюся рану на голове. Затем смотрит ниже моего лица, останавливаясь цепким взглядом на шее. Дотрагивается до моего подбородка и слегка поднимает голову, чтобы лучше разглядеть порез. Конечно, никто его не успел мне обработать. Он так и красовался во всю длину моего горла с засохшей кровью. Хмурится сильнее и осматривает рубашку, которая мне не по размеру, переводит взгляд на руки, запачканные кровью. – Что с тобой произошло? Это сделал Стайлз? – он недоверчиво спрашивает и возвращается на свой стул, продолжая сверлить меня взглядом. – Лидия? Ты должна мне рассказать. – я поджимаю губы и опускаю глаза, чувствуя, как близко подступают слезы. – Он хотел… - шепот срывается с моих губ. – Это не то, что ты думаешь. Дитон поможет ему. Точно поможет. – Пэрриш тяжело вздыхает. – Лидия, посмотри на меня. – я сглатываю подступившие слезы и поднимаю глаза. – Все дело в Неметоне. Несколько лет назад его пробуждение повлияло на него, и… Дитон все исправит. Я уже позвонила ему. Сразу позвонила. – стискиваю пальцы сильнее, выкручивая их до боли. Пэрриш садиться передо мной на корточки и кладет свою ладонь мне на руки, слегка сжимая. – Лидия, расскажи, что произошло, чтобы я мог понять, как действовать дальше. Тебя обвиняют в нападении, но из того, что я вижу – это была самозащита, верно? – меня начинает трясти, шоковое состояние отпускает медленно, накатывающими волнами. – Неважно, что это было, Джордан. – голос срывается и я перевожу дыхание, пытаясь успокоиться. – Я ударила его ножом. – шепчу, чтобы никто больше не услышал, потому что начинает казаться, что в кабинете есть кто-то еще. Кто-то, кто слушает. – Он хотел этого. Хотел, представляешь? – смешок вырывается из груди. Пэрриш с беспокойством смотрит мне в глаза и сильнее сжимает мои холодные пальцы. Почему они так замерзли? Трясти начинает сильнее. – Там было много крови… Он ведь в порядке, да? Он должен быть в порядке. Я не задела внутренние органы. Не должна была.  – зубы стучат при каждом слове. – Ты замерзла? Подожди минуту. – вместо ответа, Пэрриш выходит из кабинета, отпуская мои ладони. Паника резкими толчками пробирается сквозь недавнее оцепенение и заставляет подняться на ноги, заламывая себе руки. Нужно поехать в больницу. Нужно убедиться, что он будет жить. Что я не навредила Стайлзу до такой степени, которую уже не исправить.
[indent] От этих мыслей отвлекает меня какой-то шум за дверью и через минуту она с грохотом распахивается. Ко мне слишком быстро подходит шериф, нависая сверху. – Ты…Ты это сделала… - он не кричит, нет. Но от его голоса сжималось все внутри. Я делаю пару шагов назад, чтобы увеличить между нами расстояние. – Он в коме. В коме! Ты понимаешь!? – я вздрагиваю и зажмуриваюсь, сжимая ладони в кулаки. – Мой сын может умереть, Лидия! Ты это понимаешь? Умереть! – замерев, стою и стараюсь лишний раз не дышать. Хочется исчезнуть и больше никогда не возвращаться. Понимание того, о чем говорит шериф приходит не сразу. Сначала срабатывает защитная реакция и первое, что хочется сделать – закричать ему лицо, защищая себя. Закричать о том, что у меня не было выбора. Не было. Просто никакого. Иначе я бы им воспользовалась, совершенно точно. Но выбора не было. Стайлз сжимал мое горло так сильно, что теперь на шее наверняка расцветут синяки от его пальцев. Еще чуть-чуть и я только могу догадываться, чем бы это закончилось. Но проглатываю язык, потому что слова Ноа Стилински доходят до моего сознания в полной мере. В коме. Стайлз в коме. Может умереть. Кажется, что на секунду сердце перестает биться, погружая нас в полную тишину. Дышать становится нечем. – Я не… я… - может умереть. В коме. Делаю вдох, но воздух не втягивается в легкие. Тянусь рукой, чтобы схватиться за спинку стула и промахиваюсь. – Не может быть… Не… - во рту снова пересыхает, перед глазами появляются черные точки. Он не может умереть. Не может. Я же не попала во внутренние органы, ведь не попала же, да? – Лидия. Лидия, присядь. – Джордан появляется из ниоткуда и помогает мне сесть на тот же стул, вручая в руки стаканчик с водой. – Шериф, нам нужно поговорить. – поднимаю взгляд на отца Стайлза и пытаюсь дышать. Он смотрит на меня долгим взглядом. – Никуда не выпускать ее, пока не разберусь. – откуда-то раздается незнакомый голос о готовности выполнить приказ и Пэрриш с шерифом покидают кабинет. Я остаюсь одна и закрываю ладонями лицо, не в силах больше сдерживать рыдания.
[indent] Проходит около сорока минут прежде, чем дверь вновь открывается. За это время мне уже начинает казаться, что про меня или забыли или решили оставить здесь навсегда. Немного радовал факт нахождения в кабинете, а не за решеткой, куда смело могли меня посадить на это время. Даже без предъявления обвинения они имели на это право. Но, видимо, по счастливой случайности, либо по каким-то еще причинам, меня оставили здесь. Я сидела на полу, облокотившись на стол спиной и старалась не шевелиться, чтобы беспокоить сломанные ребра и остальные повреждения, которые пульсировали болью. Дыхание восстановилось, слезы высохли и осталось только невероятное нетерпение поскорее узнать, что со Стайлзом. Немного успокаивала мысль, что если с ним случится что-то непоправимое, меня обязательно, тут же переведут в камеру с полным отсутствием комфорта. И не посмотрят на мое состояние или на то, что мы давно знакомы с шерифом, Джорданом и еще половиной города. Вообще ни на что не обратят внимания. Только переквалифицируют преступление с причинения вреда здоровью, в убийство и захлопнут перед моим лицом решетчатую дверь.
[indent] - Лидия! Лидия, милая, как ты? – мама буквально врывается в кабинет и тут же подбегает ко мне, осматривая. Дежавю незамедлительно всплывает в сознании, возвращая меня в больницу несколько дней назад. То же самое обеспокоенное лицо мамы передо мной. Становится стыдно. В последнее время ей слишком часто приходится волноваться из-за меня. – Мам… Я не знаю… – я аккуратно отвечаю на ее объятия и тут же отстраняюсь, поморщившись. – Что случилось? Мне сказали, тебя обвиняют в причинении вреда здоровью, что… - она замолкает и приподнимает мою голову, внимательно смотря на шею. – Кто это сделал? – мама осматривает меня полностью, вставая на ноги. Как это совсем недавно делал Пэрриш. – В чем ты одета? Это… Стайлза? Это он с тобой сделал? – я молча отвожу взгляд от ее возмущенного лица и пожимаю плечами. – Это неважно, мам. Со мной все в порядке. Ты что-нибудь знаешь о нем? Он пришел в себя? Мне никто ничего не говорит, а я уже не могу здесь находиться. – нужно поехать к нему в больницу, чтобы собственными глазами увидеть, что он жив. Он должен быть жив. Просто обязан. – Лидия, о чем ты говоришь? Если это все с тобой сделал Стайлз, ты должна… - дверь открывается и входит шериф. На секунду мама замолкает и они смотрят друг на друга. – Натали. – Стилински произносит ее имя и моя мама спустя мгновение бьет его лицу ладошкой. Я удивленно распахиваю глаза. – Как смеешь держать мою дочь здесь в таком состоянии после того, что твой сын с ней сделал? Как ты смеешь ее в чем-то обвинять? – ее голос  становится все громче с каждым словом. Шериф потирает ладонью щеку и опускает руку. – Врачи борются за жизнь моего сына в данную минуту после того, что сделала она. Именно поэтому, Натали, она все еще здесь. И останется здесь до тех пор, пока мой сын не очнется. Тебе ясно? – глаза моей мамы начинаются блестеть от ярости и я уже догадываюсь, что ничего хорошего это явно не принесет. – Черта с два, Ноа! – она подходит ко мне и помогает подняться на ноги. – Ты не имеешь никакого права задерживать ее до тех пор, пока не будет предъявлено обвинение. Сначала докажи, что это сделала она. Что бы она не сделала. – мама мягко дергает меня за руку и мы выходим с ней из кабинета, мимо шерифа дальше к выходу. – Но он прав… - я слабо пытаюсь сказать ей, что я на самом деле причинила вред здоровью Стайлза, но она тут же пресекает любые мои слова. – Даже если так, им сначала придется это доказать. Мы наймем тебе лучшего адвоката, не волнуйся, Лидия. Все будет в порядке. – останавливаюсь около машины и смотрю на нее. – Мне не нужен адвокат, мам. Если он… если он умрет… мне не нужен адвокат. – слова перекатываются на языке, оставляя горький привкус. Если он умрет, мне вообще ничего будет не нужно. – Я должна поехать в больницу, чтобы… - мама выкручивает руль и выезжает с парковки. – Чтобы показаться врачу. Туда мы и поедем сейчас. Но не для того, чтобы ты побежала к нему, Лидия. – она вздыхает, а я напряженно всматриваюсь в дорогу впереди, мысленно себя успокаивая. Если мы едем в больницу, значит у меня будет шанс узнать о состоянии Стайлза. – Не могу поверить, что защищала его. Не могу поверить. Когда он очнется, ты должна будешь написать на него заявление. Сегодня же снимем все побои. –она продолжает говорить, но я пропускаю все слова ее мимо ушей, уже решив для себя, что именно буду делать дальше.
[indent] В больнице мне вновь обрабатывают все раны, наконец, перебинтовывают сломанные ребра, дают обезболивающее и залепляют порез на шее. Попасть в палату Стайлза у меня не получается, даже узнать о его состоянии, потому что мама не отходит ни на шаг. Даже уговаривает доктора впустить ее в процедурный кабинет, чтобы не потерять меня из вида. Можно подумать, я могла бы куда-то убежать. Мне всего лишь было необходимо узнать о Стайлзе. Хотя бы краем уха знать, что жив. Но везет в другом, на пороге больницы мы встречаем Дитона и он успевает мне сообщить, что парень на операции, потерял много крови и на самом деле состояние далеко от стабильного. У меня подгибаются ноги и я хватаюсь за руку мамы, облизывая пересохшие губы. – Как только он очнется, я сообщу тебе. – Дитон кивает и я поздно понимаю, что звонить мне некуда. Телефон остался в доме Стайлза. Придется воспользоваться тем устройством, которое привез вчера парень. К тому же, там до сих пор была вставлена моя прежняя сим-карта, номер которой Дитон знал наверняка.
[indent] Добравшись до дома, я почти не могу держаться на ногах. Укол сильного обезболивающего подействовал отменно и теперь дико хотелось спать. Все мысли покинули голову на время, позволяя мне вздохнуть хотя бы немного. С трудом вспоминаю написать сообщение Дитону с телефона, который мне купил несколько дней назад Стайлз и прошу его звонить мне сразу же, как шериф покинет больницу. Потому что вряд ли будет хорошей идеей снова с пересечься с отцом парня. Не нужно дожидаться, когда очнется. Если я еще просижу дома в неведении, то просто сойду с ума. Ответное сообщение приходит тут же и, наконец, моя голова касается подушки. Проваливаюсь в темноту, словно в бездну, не чувствуя тела.
[indent] Звонок доносится откуда-то издалека и я с трудом понимаю, что это мой мобильный только через несколько протяжных гудков. Глаза открыть получается не сразу, но все же получается. Взгляд упирается в темноту вокруг  и я, включив свет, бросаю взгляд на часы. Половина двенадцатого ночи. Я проспала весь день. Со стоном поднимаюсь с кровати и беру телефон, на экране которого висит одно единственное уведомление о пропущенном вызове от Дитона. Нажимаю на кнопку вызова. – Лидия, шериф уехал из больницы. Ты просила сообщить тебе. – я провожу рукой по лицу, смахивая последние остатки сна. – Как он? – мой голос звучит хрипло и я тянусь за стаканом с водой, чтобы смочить горло. – Операция прошла успешно, но… Он так и не пришел в себя. Врачи разводят руками. – усаживаюсь на кровать и закрываю глаза, слушая учащенное биение собственного сердца.  – Я сейчас приеду. – произношу и нажимаю отбой.
[indent] Мне везет, что мама уже спит и не слышит, как ее дочь тихонько берет ключи от ее машины и покидает дом. Надеюсь, ничего не нарушит ее крепкий сон. Спустя несколько долгих минут я аккуратно паркуюсь на территории больницы и выхожу из машины. Нет никаких сомнений, что моя мама будет в ярости, если узнает, что, во-первых, я поехала к Стайлзу, а во-вторых, что я в принципе поехала со сломанными ребрами за рулем. Но ничего не случилось и я надеюсь, что у меня получится вернуться прежде, чем она проснется. Дитон встречает меня на первом этаже и проводит к палате, где теперь лежит парень. – Его перевели еще днем, операция заняла несколько часов. Потребовалось переливание крови, но теперь все в порядке. – я заглядываю в окно и осматриваю мирно лежащего Стайлза. – Тогда почему он не приходит в себя? – тихо задаю вопрос и продолжаю оглядывать палату внутри. – Как говорят врачи – последствия сильного кровотечения. Еще немного и его могли не спасти. – перевожу взгляд на Дитона и нервно сглатываю. – Это моя вина. – он долго смотрит мне в глаза и вздыхает. – Нет, Лидия. Это не твоя вина. Я знаю тебя. И если произошло подобное, значит у тебя просто не было выбора, так? – я киваю ему и поджимаю губы. Он понимает. В самом деле понимает. – Единственное, что я должен тебе сказать. И что ты должна обязательно услышать – это не он. Что бы он не сделал, что бы не сказал. Ни в коем случае не думай, что это Стайлз. – я отворачиваюсь от мужчины и качаю головой, как можно сильнее отталкивая воспоминания вчерашнего вечера. – Но ведь Ногицунэ… - он перебивает меня. – Это не лиса, Лидия. Это его подсознание, которое не удается обуздать. – мысль о том, что подсознание Стайлза хочет меня убить слабо утешала, если честно. Но в данный момент совсем не хочется пускаться в то, чтобы разобраться в этом еще больше. В любом случае, Дитон уже здесь и он поможет. – Я помогу ему, - он словно читает мои мысли. – Но как и говорил, это временно. Ты должна быть с ним рядом, чтобы он справился. – я усмехаюсь и качаю головой. Видимо мужчина не совсем понимает, о чем говорит. Хочется сказать ему, что в последний раз, когда я была с ним рядом, он пытался меня изнасиловать, а затем убить. Поэтому я очень сильно сомневалась в правильности его советов. Но просто молча проглатываю все невысказанные слова и снова смотрю на Стайлза. – Почему он привязан? – только сейчас замечаю, что его запястья зафиксированы вдоль тела. Ноги тоже. – Его мучают кошмары, Лидия. Это был один из них. – нахмуриваю брови и внимательно изучаю профиль парня.
[indent] - Вы можете войти в палату, но ненадолго. – Мелисса шепотом что-то еще поясняет Дитону в ответ на его просьбу не рассказывать Скотту о происходящем. Не уверена, что она согласилась этим решением, но через минуту мы остались одни с открытой дверью палаты Стайлза. За несколько часов, проведенных здесь, он кричал только один раз, так и не приходя в себя. Затем было тихо. И вот только под утро нам удается зайти к нему. На самом деле, я не особенно понимаю, зачем туда иду я. Достаточно той новости, то он очнулся, которую я могу узнать, не входя в палату, чтобы развернуться и уйти. Но беспокойство или глупость в данную минуту были сильнее страха, плюс, я была не одна. Значит… Ничего это не значит. Захожу в след за мужчиной и аккуратно прикрываю дверь.
— Можно мне воды? – неожиданный голос в полнейшей тишине помещения заставляет вздрогнуть. Резко поворачиваюсь от окна и смотрю на Стайлза. Он очнулся. Живой. Все будет нормально. Чувство вины и страха за то, что он мог умереть, медленно отпускает все внутренности. Он не видит меня рядом и я продолжаю молча наблюдать, как Дитон помогает ему попоить и задает вопросы. Один за другим. И еще. Вот оно. Помнит ли он? Помнит? С замиранием сердца жду, что скажет нет. Это было бы проще простого для него. Я бы хотела не помнить. Больше всего на свете. — Мы поговорили. Потом хотели встретиться на следующий день. – сжимаю пальцы ладонями и внимательно смотрю на него, даже не осознавая, как сильно бьется сердце. А потом он замечает меня и наши взгляды встречаются. Перед глазами возникает картинка его горящих безумием глаз. Его кривой ухмылки. Я сглатываю и тут же отворачиваюсь, не понимая, зачем вообще пришла сюда. Отчаянно хочется уйти. Он очнулся, жив. Зачем еще мне здесь оставаться? — Можешь больше не спрашивать, я все помню. – помнит. Он все помнит. Никакого облегчения этот факт не приносит. Внутри всколыхнулся страх. – Дитон, можно тебя на минутку? – голос Мелиссы раздается от входа в палату. Я с паникой в глазах смотрю на него. – Я скоро вернусь. – он смотрит еще пару секунд на меня и выходит. Помещение погружается в тишину, нарушаемую лишь собственным сердцебиением и шумом в ушах от потока крови. Медленно поднимаю глаза и смотрю на Стайлза. Факт того, что он привязан к кровати меня по-настоящему успокаивает. Облизываю пересохшие губы и по инерции дрожащими пальцами провожу по шее, чувствуя под подушечками лейкопластырь. Останавливаю их на кулончике и нервно кручу в пальцах. – Ты мог умереть. – слова слетают с моего языка быстрее, чем успеваю обдумать их. Вообще обдумать идею, чтобы начать разговаривать. – Я… - поджимаю губы и, вдохнув, расправляю платье. Спросить хочется о многом, но никакой конкретно вопрос не формируется в голове, чтобы его можно было озвучить. Любая фраза казалась какой-то глупой и ненужной. Бессмысленной.  – У меня не было выбора. – все. Сказано. Легче не стало, но я попыталась. – А теперь, наверное… Мне лучше уйти. – тихо проговариваю и совсем не жду ответа. Потому что я все равно уйду, только дождусь, когда вернется Дитон и тут же покину палату.

Отредактировано Lydia Martin (2024-07-04 09:07:45)

Подпись автора

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

[indent] Не умер, но мог бы. И он, похоже, даже не догадывается об этом. Конечно, откуда ему знать, он же только пришел в себя, чтобы осознать весь масштаб случившегося. Но рассказывать ему подробности, которые произошли после того, как он закрыл глаза, лежа на полу собственного дома в крови, не считаю нужным. Ему обязательно все расскажут. И про кому и про потерю крови. Про возможный летальный исход. Он поймет, насколько серьезным было ранение и узнает, что пробыл без сознания не пару часов, а больше суток. Что врачи боролись за его жизнь и выиграли эту схватку. Он узнает обо всем. Но говорить об этом не мне. Дитон или шериф обязательно введут Стайлза в курс дела обо всем, что он пропустил. Наверняка, его отец скажет ему заявить на меня в полицию, потому что это ранение было на самом деле серьезным. И, судя по выражению лица мистера Стилински, когда он увидел меня в участке сразу после того, как узнал, что его сын в тяжелом состоянии с проникающим ранением живота, вероятность подобного предложения с его стороны была равна практически сто процентов.  Но парень, скорее всего, откажется. Ведь он все помнит. И знает, что выбора у меня не было. По крайней мере, мне оставалось на это надеяться.
[indent] Я вздыхаю и отхожу от окна в сторону выхода, чтобы позвать Дитона и сказать ему, что мне пора, когда Стайлз снова говорит «Подожди.» Подожди. В прошлый раз мое решение подождать обернулось больничной койкой для парня и новыми повреждениями для меня. А также поселившимся глубоко внутри страхом, от которого никак не получалось избавиться. Находиться с ним наедине в одном помещении мне позволяло только понимание, что он привязан к кровати и вырваться у него не получится. Пусть даже и пытался уже. Я на секунду останавливаюсь, а затем делаю еще пару шагов в сторону выхода, не оборачиваясь на него. Сердце бешено стучало в груди и единственное, чего мне невероятно хотелось – уйти. Просто уйти. Но Стайлз говорит, что ему тоже есть, что сказать и я, приложив немало усилий, поворачиваюсь к нему. — Спасибо. - нахмуриваю брови и молча смотрю на него. Голова парня перевязана, на бинт выступило пятно крови. Вспоминаю, как по его лицу сползает струйка густой темной липкой жидкости и теряется где-то в вороте рубашки. Бутылка оказалась слишком плотная. Рану, скорее всего, пришлось зашивать. Непонятно, почему выступила кровь, наверное, что-то не так со швами. Стоило бы пригласить медсестру, чтобы осмотрела еще раз его голову и проверила, все ли в порядке. Чувство вины покалывает в груди, но я продолжаю убеждать себя, что выбора не было. Как сказал Джордан – самозащита. Что он успел бы сделать еще, если бы в моих руках не оказался нож или та же самая бутылка? Что могло произойти? Ужас ледяными волнами бился, словно океан во время шторма, о мою хрупко выстроенную стену притворного спокойствия. Становилось душно и плохо только от одних мыслей, что еще он мог со мной сделать вчера. Предположения выстраивались одно страшнее другого и я с невероятными усилиями отгоняю их, пытаясь успокоиться. Ведь все закончилось. Все нормально. — Что сделала это. Ты права, у тебя не было выбора. – я продолжаю смотреть не него и пытаюсь понять, о чем он еще думает. Насколько искренне говорит. Ловлю себя на мысли, что больше никогда не смогу смотреть на Стайлза взглядом полным уверенности и доверия. Теперь всегда мозг лихорадочно будет искать подтекст в каждом слове, подвох, издевку. Ждать, когда его губы вновь изогнутся в злорадной усмешке, а на дне глаз вспыхнут огоньки безумия. Я больше никогда не смогу смотреть на него так, как раньше. Все изменилось. – Не было. – эхом повторяю за ним и одергиваю себя, чтобы не задать вопрос «Зачем?». Зачем он хотел, чтобы я воспользовалась ножом против него? Зачем не оставил мне выбора и это стало единственным решением? Зачем? Но смысл теряется, потому что приходит уверенность – он не ответит.
[indent] Дитон возвращается прежде, чем я успеваю сказать что-либо еще или выйти из палаты. Он, кинув взгляд на меня, на Стайлза и на дверь, понимающе снова находит мои глаза и просит остаться, пока не сделает, что должен сделать. Пускаться в дальнейшие объяснения, зачем требуется мое присутствие, мужчина не считает нужным. Вместо этого, Алан возвращается на стул у кровати Стайлза и начинает диалог с парнем. Мне ничего не остается, кроме как аккуратно опереться на дверь спиной и, сложив руки на груди, внимательно наблюдать за ними. — А знаешь, что я тебе скажу? Поздно уже. И останавливать поздно, и что-то делать. И то, что у тебя там в кармане, можешь просто взять и выпить с чашкой кофе, или вылить, мне плевать. – перевожу взгляд на невозмутимое лицо Дитона. Его совсем не трогает словесный поток, который срывается с губ Стайлза. Мужчина лишь тяжело вздыхает и устало смотрит на него. Тихонько успеваю повосхищаться спокойствием доктора и даже немного расслабиться. От друида всегда исходила какая-то особенная энергия мудреца. Страх на пару секунд испаряется. Дитон мягко отбивает все попытки парня выпроводить нас из палаты и продолжает абсолютно спокойно вести с ним диалог, что, судя по всему, совсем не нравится собеседнику. — Ты имеешь в виду эту маленькую царапину на ее горле? – мои глаза распахиваются и я вздрагиваю от неожиданно звонкого смеха Стайлза. Стайлза, который снова не был им. Изменение произошло за какую-то невероятную долю секунды и теперь уже отчетливо вижу, как вновь изменилось его лицо. Страх возвращается сильным толчком под ребра. Воздух становится тяжелее. Смотрю на Дитона, но он продолжает сидеть на стуле так, будто вовсе ничего не происходит и даже не подает вида, будто что-то изменилось. Будто Стайлз изменился. — Ты не знаешь и половину. Даже малую часть, я уж не говорю о том, что ее ждало, если бы она помедлила еще чуть-чуть. Надо было соображать быстрее и бить ножом раньше. Я ведь предупреждал ее. – его голос становится таким же, как вчера. В голове взрываются картинки, которые еще не успели забыться. Даже не потеряли яркость. Моя грудь начинает вздыматься чаще, кровь отхлынула от лица и я словно приклеилась к двери. Почти физически вновь ощущаю стальную хватку его пальцев на своем горле. Кажется, что сердце сейчас выскочит из груди или же окончательно остановится, оказываясь в ловушке страха. Он переводит взгляд с Дитона на меня и я смотрю в ответ, практически не моргая, замечая в его глазах вновь вспыхнувший  огонек безумия. Отчаянно стараюсь успокоиться. Понять, что в данный момент мне ничего не угрожает и Стайлз привязан к кровати, поэтому не сможет сделать абсолютно ничего из того, что мог бы. Или хотел. — Но лучше поздно, чем никогда, да? Как думаешь, мы сможем после этого вернуться друг к другу? Или мне придется выплакивать твое прощение, стоя на коленях, а ты даже не откроешь дверь? – нервно сглатываю и стараюсь дышать. Ощущения страха начинает раздражать, потому что, черт возьми, почему я должна его бояться? Здесь Дитон и… мне ничего не угрожает. Ничего. Облизываю пересохшие губы и разжимаю ладонь, которой вцепилась в край платья. Нужно успокоиться. Не бояться. Он ничего мне не сделает. Ничего. Его губы вновь изгибаются в знакомой усмешке. – Можешь не утруждать себя. – произношу тихо, но достаточно, чтобы еще два человека в палате услышали. Дитон смотрит на меня и перехватывает мой, давно потухший, взгляд. Я обреченно качаю ему головой, мол, ничего, все нормально, все в порядке и снова смотрю на Стайлза. — Чем закончится наша сказка, а? Будем рассказывать нашим детям, как я чуть тебя не придушил, а ты в ответ зарезала меня ножом? – действительно сказка. Сказка с плохим концом, где принц не спас принцессу волшебным поцелуем, пробуждая от мертвого сна. Где принцесса не отдала свои ноги в обмен на голос, чтобы обрести самую настоящую и светлую любовь. Наша сказка была пропитана ядом, болью и страхом. В нашей сказке повсюду веяло запахом смерти и все тонуло во мраке. В нашей сказке принц оказался не героем, обещавшим яркое счастливое будущее. Нет. То, что происходило у нас вообще сложно было назвать сказкой. Если и так, то с каким-то извращенным концом. Концом, который затянулся уже на целых полгода. Я молча стою и наблюдаю, как Дитон закрывает ему ладонью рот и не пытаюсь даже что-либо на это ответить. Мне нечего сказать. Наша сказка уже закончилась. Странно задавать подобный вопрос. — Лидия, не слушай его. Он не в себе. Ты же знаешь, он никогда бы не сказал это. – мужчина проницательно смотрит мне в глаза, стараясь донести до меня все то же, что пытался некоторое время назад. Это не он. Он бы не сказал такое. Это все дверь. Только моя вера в это рушилась с каждым произнесенным словом Стайлза и доводы Дитона казались слишком никчемными. Хоть и где-то глубоко внутри я понимала, что он прав и все дело в подсознании, в Неметоне и бог знает в чем еще. Но сейчас главенствовал страх, который притуплял все остальные эмоции. Страх и зародившийся вчера, еще очень слабенький, на тонком черном стебельке, росток ненависти. – Не знаю. В том-то и дело, Дитон, я не знаю. – произношу безжизненным голосом и поворачиваюсь к двери, взявшись за ручку. Слышу, как за спиной ойкает доктор и злорадный голос Стайлза вновь разносится по палате. Я больше не оборачиваюсь к ним и стараюсь не слушать угрозы парня, который теперь переключился на Дитона. Качаю головой и выхожу за дверь, аккуратно прикрывая ее за собой. Через несколько секунд, когда я уже успела отойти от палаты дальше по коридору к выходу, оттуда  доносится дикий крик парня. Резко замираю и разворачиваюсь. Даже делаю шаг в их сторону, но заставляю себя остановиться. Как бы сильно не хотелось в данную минуту увидеть, что с ним все в порядке, это определенно точно плохая идея. Меня больше не должно касаться то, что происходит с ним. Не должно. Не должно! Стискиваю пальцы и поджимав губы, стою так еще пару секунд, пока крик не прекращается. Дитон выходит из палаты и говорит, что он сделал все, что мог. Я лишь киваю на его слова и ухожу. Теперь уже окончательно.

Подпись автора

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

[indent] - Ты была в больнице? – мама ждала меня на кухне, когда я вошла в дом после визита к Стайлзу. Он очнулся и Дитон сделал то, что должен был. Жаль, не успел до того момента, как парень открыл рот, чтобы наговорить еще много всего, из-за чего мне пришлось пожалеть о своем приезде. Много о чем пожалеть. Я молча прохожу мимо нее и набираю в стакан воды. Говорить хотелось меньше всего. – Лидия. – смотрю на раковину, напряженно сжимая стакан. Вообще непонятно, почему мама проснулась так рано, ведь рассвет только-только загорался на горизонте. Делаю глоток и поворачиваюсь к ней, наталкиваясь на строгий взгляд. – Я должна была убедиться, что с ним все в порядке. – проговариваю, обреченно вздохнув. – Нет не должна. Единственное, что ты на самом деле должна сделать – это написать на него заявление в полицию. – каким-то образом внутри разгорается раздражение. Даже удивляюсь немного, что вообще еще хватает сил на такие сильные эмоции. Кажется, разговор со Стайлзом опустошил меня окончательно. И единственное, что мне на самом деле хотелось – лечь и лежать, смотря в потолок. Все. Не было даже слез. Ничего не было. Кроме, как оказалось, раздражения. – Написать заявление? Мам, это он оказался в коме из-за меня. Не я сейчас лежу на больничной койке после тяжелого ранения. – в моем голосе звенит сталь, но мама даже не ведет бровью. Ей плевать на мой тон и попытку закрыть эту тему. Что ж, мы с ней были похожи, ничего не скажешь. – После всего, что он сделал? Думаю, это меньшее, что могло с ним произойти. – в ее голосе появляются гневные нотки и я закрываю глаза, мотая головой. – Ты ведь даже понятия не имеешь, о чем говоришь. – слышу, как мягко отодвигается стул и шорох приближающихся ко мне шагов. – А мне и не нужно, Лидия. Для того, чтобы понять, у меня есть глаза. – ее голос звучит ближе и желание уйти к себе в спальню вырастает в два раза. – У тебя сломаны ребра и колотая рана в спине…- распахиваю глаза и встречаюсь с ее взглядом. – Что? Нет! – не позволяю ей договорить, потому что понимаю, к чему все идет. Логично, что она могла подумать именно так. Сложить два и два и получить успешный результат. Только не все так просто, мам. – Это не он. Это не Стайлз. Эти повреждения – я тебе уже говорила, на меня напали. Он ни при чем. – она смотрит мне в глаза и я практически слышу ее мысли. Как пытается понять, могут ли мои слова оказаться правдой и насколько часто случаются подобные совпадения. Она забрала меня из больницы с повреждениями, когда как вечером я сама же ей рассказывала, что нашим отношениям со Стайлзом пришел конец. Затем заявляется он и вот опять на моем теле появляются новые синяки и ссадины. – Послушай, я знаю, как это выглядит. Но просто… поверь мне. – в ее глазах появляется беспокойство. – Ты не знаешь, как это выглядит, Лидия. А хочешь я тебе расскажу? – открываю рот, чтобы сказать, что нет, я правда знаю, но она выставляет перед собой руку, показывая, что она не договорила. – Это выглядит так, будто моя дочь помешалась на каком-то парне, который посмел поднять на нее руку. Ты вообще себя видела? На тебе живого места нет – ты вся в синяках и ссадинах. А порез на шее? В больнице сказали, что это было сделано ножом. Ножом, Лидия! – она переводит дыхание, пока я молча слушаю ее и пытаюсь отогнать непрошенные события недавнего вечера, которые слишком ярко всплывали в памяти. – И после всего этого ты, вместо того, чтобы написать на него заявление и добиваться судебного запрета на приближение, бежишь среди ночи к нему в больницу! – мама с укором смотрит на меня и я отвожу взгляд. Судебный запрет на приближение. Даже не подозревала, что когда-то эта мера встанет рядом с упоминанием о Стайлзе. Дико звучит даже сама идея об этом. Если, конечно, Дитон действительно смог ему помочь. – Прошу, мам, хватит. – тихо отвечаю ей и вздыхаю. Меньше всего мне хотелось с ней сейчас ругаться. – Я не стану писать заявление и требовать запрет. Пожалуйста, просто давай мы закроем эту тему? У нас со Стайлзом все кончено. Ты больше можешь не переживать об этом. – противоречивые чувства бушуют внутри, распирая голову и грудь. Раздражает боль, которая до сих пор давит где-то в центре, пульсируя в такт с сердцем. – Хорошо, мы закроем эту тему, но пообещай мне вспомнить все, что произошло прежде, чем у тебя вновь появится идея встретиться с ним. – я смотрю на нее и киваю. – Не думаю, что смогу забыть. Обещаю. – с этими словами оставляю ее одну на кухне и поднимаюсь к себе в спальню. Кровать встречает меня неудобной подушкой и каким-то твердым матрасом, но, тем не менее, спустя некоторое время мне удается уснуть.
[indent] Дни в Бейкон Хиллс тянутся слишком медленно, сменяясь однообразием во всем. К моему великому сожалению уехать из города пока не представлялось возможным. Как сказала моя мама, поговорив на следующий день с шерифом: «Пока Стайлз не придет в себя, она должна оставаться в округе.» И я оставалась, закапываясь в собственные мысли все глубже и глубже. Идея приехать сюда больше не казалась мне удачной. Ирония состояла в том, что несколько дней назад я отчаянно хотела приехать в родной город, чтобы была возможность отключиться и подумать. Теперь же мне отчаянно хотелось уехать по той же причине, но сейчас было нельзя. Да и думать особо было не о чем. Тот вечер перечеркнул последнее, что еще могло возродиться из пепла, разгораясь в дальнейшем. А разговор в больнице поставил жирную точку. Больше не горело. Даже не тлело. Потушено с громким шипением и развеяно по ветру, смешиваясь с могильной пылью, которая густо покрыла наши отношения. Не было ничего в будущем. И если в первое наше расставание полгода назад я еще как-то надеялась, то теперь все, окончательно умерло. Непоколебимой оставалась только боль, которая, думаю, со временем тоже уйдет. В этот раз не было проще. Но барьер, который вырос в сознании, теперь крепко накрепко забаррикадировал все возможные мысли о том, чтобы позвонить ему или хотя бы ждать звонка. Да, я не заявила на него в полицию и да, я помню прекрасно, о чем говорил Дитон. Но не могу. Я не могу быть той, которая будет проглатывать унижения и боль только потому, что у него проблемы с подсознанием. Я не могу терпеть и жить в страхе, держа его за руку и надеясь, что это снова с ним не произойдет. Дитон сказал – я нужна ему. Но для чего? Чтобы издеваться, убивая и растаптывая все хорошее, что у меня еще могло остаться? Да, впрочем, и не осталось уже ничего. Рассыпалось в прах в его доме тем вечером, когда он все сильнее сжимал пальцы на моем горле. Да, это был не он. Да, было объяснение. Но теперь это вряд ли имело какое-то значение.
[indent] В субботу мама сообщила мне, что Стайлз отказался писать заявление и я могу уехать. Тем же вечером Бейкон Хиллс остался позади. Она больше не поднимала тему о нем. Мы обе делали вид, что ничего не произошло и его вообще не существует. Лишь однажды пришлось упомянуть парня, когда мама покупала мне второй по счету телефон за неделю со словами, что она разорится, если я так часто буду их терять. В тот день я узнала, что он не пользовался моей кредиткой и купил устройство за свой счет. И не имело значения, что теперь этот мобильный принадлежал мне на полных правах, особенно после того, как последний купленный мамой, он разбил об стену, я отчаянно захотела избавиться от него. Чтобы ничего не напоминало о нем. И, тем не менее, после всех восклицаний Натали Мартин, она пообещала передать шерифу сотовый его сына и купила мне новый мобильный, который сейчас лежал у меня на коленях, пока самолет преодолевал расстояние до Массачусетса.
[indent] Квартира встретила меня тишиной и одиночеством. Но дышать было чуть легче, несмотря на то, что совсем недавно меня удерживал здесь Ник. Следов произошедшего не осталось. Все было вымыто и почищено. Стайлз даже сделал выбитый замок в двери ванной комнаты. Удивленно вскидываю брови и прохожу в спальню, зацепившись взглядом за диван. Плохие воспоминания всколыхнулись, отзываясь уже не такой сильной болью в области груди. Ребра срастались. Медленно и с трудом, но все-таки. Рана от ножниц тоже практически затянулась. Из повреждений оставались только синяки по всему телу, которые уже успели поменять цвет. И лишь на шее еще ярко синел отпечаток от пальцев Стайлза. И порез, от которого осталась едва видная светлая полоска. Ложусь на кровать прямо в одежде и закрываю глаза.
[indent] - Мам? – хриплым голосом произношу в трубку, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь во мраке комнаты. За окном сумерки и я не могу даже примерно определить, сколько сейчас время. Сердце колотится как бешеное, потому что она никогда мне не звонила так поздно. – Лидия! У тебя все в порядке? – я тянусь к ночнику и зажигаю свет. – Было, пока ты не разбудила меня посреди ночи. Что случилось? – мама на том конце трубки облегченно вздыхает и что-то кому-то говорит. Слова разобрать не получается. – Алло, мам? – сердцебиение так и не восстанавливается. – Милая, прости, что разбудила. Просто Стайлз сбежал из больницы и я подумала… - кидаю взгляд на часы – половина четвертого утра. – Когда? – мой голос звучит сдавленно и я даже не замечаю, как свободной рукой сжимаю одеяло. – Что? – она переспрашивает, потому что оказывается, я перебила ее на полуслове, которое даже не расслышала. – Когда он сбежал? – в голове тут же всплывают его слова, сказанные в тот вечер «Я все равно приду за тобой.». Облизываю пересохшие губы и поднимаюсь с кровати. – Точное время неизвестно, но на вечернем обходе его уже не было. – мама понимает к чему я задаю этот вопрос. Потому что от Бейкон Хиллс слишком большое расстояние, чтобы успеть его преодолеть за пару часов. – Лидия… - она замолкает, пока я медленно прохожу из спальни к входной двери. Совсем не помню, закрывала ли ее, когда приехала. – Лидия, если он придет к тебе… - мама осторожно начинает, но я перебиваю ее. – Я знаю. Если он придет, я вызову полицию. – нет, не вызову. Просто не открою дверь, но ей будет спокойнее, если эта мысль поселится в ее голове. На самом деле, я не думала, что Стайлз придет. Точнее как, скорее вероятность этого была чуть меньше, чем то, что он заявится ко мне сразу же. Целенаправленно. Все-таки, Дитон должен был ему помочь и по его словам – это прежний Стайлз. Но на всякий случай закрываю дверь еще на один оборот и возвращаюсь в спальню. Свет оставляю включенным до утра. Уснуть уже не получается.
[indent] Стайлз так и не появляется, но это не мешает мне напряженно на протяжении всего дня отталкивать мысли, что вот-вот он окажется где-то здесь. Даже когда иду в институт, чтобы разобраться с вопросами по экзаменам и работам, которые я пропустила и должна сдать. Как оказалось, у меня еще остается время до конца недели, чтобы принести пару проектов и подготовиться к защите эссе. Чем, собственно, стараюсь активно занимать весь день, постоянно отключаясь от занятий и уплывая мыслями совсем не туда. Появляется желание позвонить Скотту или Малии, но недолго обдумав идею, тут же ее отметаю. Будут вопросы, на которые совсем не хочется отвечать. Причем на любые. Даже и не знаю, зачем вообще вспомнила о них. Наверное, громкие мысли, которые не позволяли сосредоточиться на предметах, слишком утомляли и не позволяли расслабиться. Все время приходилось успокаивать себя, что все закончилось. И он не придет. Ведь не пришел же. Значит так оно и останется. День все-таки завершился без происшествий и только поздним вечером мне удается выдохнуть. Аккуратно принимаю ванную и вспоминаю, что так и не избавилась от дивана, оставляя это на завтра.
[indent] Ночь проходит слишком тяжело. Мысли, которые роились весь день в голове, достигают своего пика, когда голова касается подушки. Страх возвращается, только теперь совсем непонятно откуда. Ведь я дома, одна, в безопасности. Что может произойти? Дышать становится трудно и я снова включаю свет, нервно перебирая одеяло пальцами. Перед глазами то и дело появляются воспоминания недавних событий, причем не только последних. Прокручиваются каруселью все, о чем меньше всего хотелось вспоминать. Взгляд Стайлза стоит перед глазами и от этой картинки избавиться сложнее всего. Жалею, что не купила мартини или вино, уверена, это бы помогло. Пусть ненадолго, но хотя бы уснуть. С распахнутыми глазами лежу несколько часов, уставившись в окно и принимаю единственное решение, которое сейчас могло прийти мне в голову и, которое можно было осуществить. Снотворное. Где-то было снотворное. Перекатываюсь на кровати и открываю ящик тумбочки – пусто. Задумчиво нахмуриваюсь и встаю на ноги. В последний раз я видела бутылек в ванной. Именно тогда, когда Стайлз мне учтиво подсыпал его в кофе. Тогда все было иначе. Воспоминания причиняют боль и я ускоряю шаг, преодолевая расстояние до заветного шкафчика. Вот оно. Так и осталось здесь. Насыпаю себе пару таблеток и возвращаюсь в спальню. Через десять минут в голове не остается ни одной мысли, тело, наконец, расслабляется и я проваливаюсь в темноту.
[indent] - Вы уверены? – мужчина удивленно переспрашивает и смотрит на меня. – Уверена. Что-то не так? – он вновь переводит взгляд на диван, а затем снова на меня. – Но он же почти новый. – я закатываю глаза. – Если хотите, можете забрать себе. Мне все равно. Он просто перестал мне нравиться. – мужчина пожимает плечами и звонит кому-то еще, чтобы ему помогли вынести мебель. Через несколько минут комната освобождается не только от ненавистного дивана, но и от незнакомых людей в квартире. На часах уже половина второго дня. За последующие несколько часов успеваю написать то самое эссе, которое нужно будет защищать в пятницу и поговорить с мамой. Затем звоню Дитону, который мне сообщает, что Стайлз нашелся и он просто уехал к себе, все в порядке. А также не забывает упомянуть о том, что парень вполне себе в норме, стал прежним и мне следовало бы с ним поговорить. Просит помнить о причинах всего произошедшего. Я отмалчиваюсь на его просьбы и благодарю за помощь. Единственное, что было для меня важно – Стайлза нашли и он в порядке. Все. Необязательно вступать с ним в контакт, правда? Достаточно просто знать, что он где-то живет и поправляется. Ну, или что-то вроде того. А мне станет легче, однажды, я уверена. Просто нет смысла возвращаться к тому, что приносит слишком много боли. Сейчас тоже болело, да. Но эти несколько дней, словно глоток долгожданного свежего воздуха в затхлом помещении.
[indent] Солнце уже клонилось к закату, когда я заканчивала готовить ужин. Первый ужин за последние несколько дней. Непрошеные воспоминания снова влезают ко мне в голову и кидают в тот момент, когда мы со Стайлзом были вместе и я пекла блинчики. А потом воодушевленно предлагала ему приготовить вместе ужин. Все могло бы быть хорошо. Но не стало. Потому что он не рассказал вовремя о том, что с ним происходит, а я просто не смогла это выдержать в итоге. Да и кто смог бы? Покажите мне этого человека и я стану восхищаться им. Дитон говорит, что это был не Стайлз. Что он никогда бы так не сказал и не сделал. Но он сделал. И сказал. О чем еще можно говорить? Был шанс не допустить всего этого, но парень им не воспользовался. Из размышлений получается вырваться только тогда, когда еда начинает подгорать, а я так и стою с лопаткой над ней, смотря в пустоту. К вечеру становится хуже. Придется снова пить снотворное. Выключаю плиту и отставляю сковороду на соседнюю холодную конфорку. В этот момент раздается звук оповещения на телефоне, от которого непроизвольно вздрагиваю. Вытираю руки о полотенце и подхожу к мобильнику, разблокировав экран. Внутри все переворачивается и меня бросает в жар. «Мы можем поговорить?». Минуту трачу на то, чтобы восстановить дыхание и подношу телефон к лицу. Стайлз. Сообщение от Стайлза. «Я все равно приду за тобой.».  Открываю сообщение и нажимаю на поле ввода, замирая над появившейся клавиатурой. Пальцы медленно набирают «Нам не о чем говорить.», но потом быстро стираю и перехожу в настройки контакта, чтобы заблокировать номер, мысленно ругая себя, что не сделала этого раньше. Откладываю телефон и достаю бутылку мартини, которую сегодня предусмотрительно не забыла купить. Есть перехотелось.
[icon]https://i.ibb.co/X2H19rC/tumblr-mz9lg67ojd1qior2oo5-r2-250-1.gif[/icon]

Отредактировано Lydia Martin (2024-07-04 10:11:34)

Подпись автора

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

[indent] Я напивалась.
В ход шел уже четвертый бокал мартини и его вкус перестал быть настолько противным, каким казался вначале.
Телефон лежал перед глазами с открытым сообщением от Стайлза.
«Мы можем поговорить?»
Можем ли поговорить. Поговорить. Пробегаюсь глазами по всего трем словам и делаю очередной глоток, поморщившись от горького привкуса. Поговорить. О чем? Разве существуют еще какие-то темы, которые мы не успели обсудить? Усмехаюсь. «Ты ведь знаешь, я все равно приду за тобой. Я вернусь, буду умолять тебя простить. Буду говорить, что не мог себя контролировать и что не хотел всего этого. Что я никогда бы тебя не обидел.» Его голос эхом разносится в голове и я прокручиваю каждое, сказанное им слово, снова и снова. Раз за разом. Он сдержал свое обещание. Пока только смс, но интуиция подсказывала, что он не остановится на этом. «Я скажу, что люблю тебя. Ты ведь простишь, Лидия?» Захожу в настройки сообщений и нажимаю удалить. Жаль, нельзя из собственной памяти стереть и его номер тоже, чтобы никогда больше даже не пытаться его набрать. Но все, что мне доступно – блокировка контакта. Мнимое ощущение безопасности выстраивается куполом вокруг, когда заношу номер Стайлза в список заблокированных. Теперь же рука тянулась вернуть контакт назад. Позволить ему писать, чтобы хотя бы немного иметь понимание, что происходит. Необязательно ведь отвечать, да? Достаточно же просто видеть, что пишет. Злость на себя закипает внутри и я допиваю остаток мартини в бокале, с грохотом поставив его на стол. Зачем ждать от него сообщений? Он же мог убить тебя, Лидия, очнись.
«Это выглядит так, будто моя дочь помешалась на каком-то парне, который посмел поднять на нее руку.»
[indent] Это и в самом деле выглядит именно так. Черт. Зарываюсь пальцами в волосы и сжимаю голову ладонями, крепко сцепив зубы. Раздражение кипело в венах, смешиваясь с кровью. Раздражало все вокруг. Абсолютно. Начиная от терпкого вкуса мартини – неужели они не могли сделать его чуточку приятнее? Нет? Действительно, зачем. И заканчивая бушующим ураганом противоречивых чувств, разрывающих мою, и без того травмированную, грудь. Бесил Стайлз. Бесило то, что у меня никак не получается выбросить его из головы. Бесило ощущение страха, которое приходило вслед за мыслями о парне. Раздражал сам факт возможности испытывать страх перед ним. Это же абсурд. Полнейший бред. Но в подтверждение мерзкому липкому чувству, тут же сознание подкидывает моменты того вечера, с концентрацией моего внимания на всем, что он делал и говорил. На его мимике и жестах. На боли, которая была единственным последствием его действий. Издевательски меняя картинки и вновь возвращаясь к началу, мол, ну как? Все еще считаешь бредом, да? Ну-ну. Продолжай сомневаться, Лидия, давай. Внутренние противоречия достигают пика и я просто зажмуриваю глаза, сжимая голову сильнее, насколько хватает сил и издаю гневный гортанный звук, похожий на рык. Легче не становится. Открываю глаза и слишком резко откидываюсь на спинку стула, ребра сводит ноющей болью. Бесит даже то, что эти чертовы кости так и не хотели срастаться быстрее, чем могли бы. Бесит Ник, который сломал мне их, не утруждая себя подумать несколько раз о последствиях. Морщусь и встаю на ноги, наполняя очередной бокал. Пол слегка начинает покачиваться, но мне плевать. Теперь перед глазами полыхал ярким пламенем огонь, облизывая помятый автомобиль и израненное тело Ника Томпсона вместе с ним. Внезапно осознаю, что кроме гнева и раздражения не ощущаю больше ничего. Даже чувство вины умудрилось утонуть в концентрации алкоголя в желудке. Нервно хихикнув, беру в руку бокал и выпиваю еще четверть. Легкие и горло обжигает крепкой волной мартини. Тишина начинает давить на виски, в желудке отзывается тошнота. Все-таки следовало поесть прежде, чем заливать в себя невкусный напиток. Вот только есть не хотелось совсем. Настолько, что я не раздумывая, выбросила всю приготовленную еду в мусорное ведро. О чем успела пару раз пожалеть. Где-то между вторым и третьим бокалом. Теперь же еда – это последнее, что меня беспокоило. Хотя поесть все-таки стоило, да. Может тогда бы не начало расплываться помещение в глазах так скоро. Или дело было совсем не в приеме пищи, а непосредственно в количестве выпитого напитка. Но думать об этом уже не было необходимости, да и желания. Какая, собственно, разница, если даже пятый бокал не мог отключить мозг в достаточной мере, чтобы перестать чувствовать. Перестать все время возвращаться мыслями к Стайлзу. Было слабое подозрение, что с этим мог бы справиться шестой или седьмой, но что-то подсказывало – плохо станет быстрее, чем это произойдет. Раздражало, что никак не получалось заполучить ту легкость в груди, которую так отчаянно жаждала. Чтобы просто ушло все, не напоминая и не отзываясь болью. Хотелось кричать, лишь бы помогло очистить голову. Но нет. Если это сработает, то всего на несколько секунд. Несколько гребаных секунд, пока будет восстанавливаться дыхание. Бесило, что Стайлз так прочно засел у меня в голове и теперь постоянно мелькал перед глазами, всплывая в сознании. Совсем не получалось заблокировать эту часть мозга, черт бы ее побрал. Делаю еще глоток и беру телефон в руки. Хочется позвонить маме и просто с ней поговорить, но она вновь начнет беспокоиться, да и мой голос сейчас вряд ли располагал к разговорам с родителями. Листаю ниже список контактов и нахожу Малию. Интересно, как там у них дела? Покажется ли странным звонок в такое позднее время с самым простым вопросом? Немного подумав, все-таки решаю не звонить. Да, лучше завтра, когда язык не будет заплетаться от выпитого алкоголя, а душа требовать немедленного разговора с кем-то, чтобы поделиться. Молчать. Определенно нужно молчать. Нельзя никому ни о чем рассказывать. Раздраженно фыркаю и отбрасываю телефон на стол. Бесил и тот факт, что я погрязла в секретах, которые опять-таки, мог понять и знать только Стайлз. Мир будто сошелся на нем одном и в данный момент в этом не было ничего хорошего. Стоит отделиться и жить. Забыть обо всем, что было. Да только мозгу это не объяснить. Как и щемящей боли в груди. Почему вообще болело? Неужели не достаточно того, что он сделал? Неужели мало? «Ненавидь меня, Лидия.» - Ненавижу. Ненавижу! – квартира отвечает тишиной и я падаю вновь на стул, роняя голову на руки. Гнев клокотал внутри и я даже устала разбираться, на что именно злилась. Скорее, уже на себя. Да, в большей степени на себя саму. Но и на него тоже. Вообще на всех. На Дитона, который «пообещал не рассказывать» и допустил то, что произошло. Ведь знал же! Знал, что с ним творилось. Почему тогда не постарался забить тревогу? Ладно, когда Стайлз пришел к нему в первый раз, но во второй! Это ведь уже стало проблемой. Почему не сказал никому? Почему позволил случиться тому, что случилось? На Скотта, который даже не соизволил навестить лучшего друга ни разу за такой длинный срок. Я знаю, что мне не стоило его в этом винить. Ведь довольно сложно в чем-то убедить Стайлза, если он сам не хотел видеться. Но какая разница? Ко мне-то он приезжал, когда я не просила! Почему не мог приехать к другу и заметить неладное? Что вообще с нами всеми произошло?
[indent] Поднимаю глаза на мартини и тянусь за бокалом, чтобы допить и его, а потом, наверное, просто уйти и уснуть мертвым сном. Так было бы лучше. Честное слово. Потому что еще немного и была вероятность, что я все же наберу номер Скотта или Дитона и выскажу им все, что о них думаю. Но бокал так и остается не тронутым, потому что тишину квартиры разрезает звонок в дверь. Я подскакиваю и бросаю взгляд на часы – поздно. Поздно для гостей. Звонок повторяется. Сердце тут же ускоряет темп. Медленно встаю со стула и тихонько иду к двери. Ровно идти не особо получается, поэтому одной рукой держусь за стену, задевая по дороге что-то тяжелое – оно падает на пол с грохотом. Опускаю взгляд и узнаю топор. Тот самый топор, который Стайлз привез тогда с собой. Машинально наклоняюсь и поднимаю его, сжимая в руке. Секунду раздумываю, стоит ли с ним встретить нежданного гостя и прихожу к выводу – не стоит. Мало ли кто там пришел. Хотя кого я обманываю? Интуиция вовсю кричала, что за дверью он. Но этого же не может быть, да? Гнев слегка утих. Откладываю топор на тумбочку и подхожу к двери, заглядывая в глазок. Внутренности сжимаются и я нервно сглатываю, сделав шаг назад. Стайлз. В самом деле по ту сторону стоял он. Черт. Черт-черт-черт.
[indent] — Лидия, я только хочу поговорить, - я почти не дышу, слушая его голос. Вновь заглядываю в глазок и вижу, как он поднимает руки, как бы показывая, что не опасен. Только ведь необязательно что-то приносить с собой, чтобы причинить боль, правда? Открывать не тороплюсь и прислоняюсь спиной к двери, слушая громко бьющееся сердце. — Просто поговорить. – он повторяет уже тише, но я слышу. Прекрасно слышу. И то, что он продолжает стоять там и то, что говорит потом. Не уйдет. Останется за дверью. Зачем? Ну зачем, Стайлз? Страх пытается прорваться на передовую и подталкивает принять единственное верное решение - уйти и не слушать. Что бы он ни говорил еще. О чем бы ни просил. Но пять бокалов мартини срабатывают ловко и притупляют это чувство. Не убирают совсем, нет. Лишь ощущается не так остро, как в той же больнице. «Дверь закрыта, Лидия. Пока, это прежний Стайлз.» Пока. Слова Дитона мелькают в голове и тут же ускользают. Пока. До какой поры? Да и какая разница? Разве это должно что-то менять? Он ведь все помнит. Сам подтвердил. Значит помнит и то, что обещал прийти за мной. Помнит все. И тем не менее, сделал это – пришел. Пришел, чтобы что? Вновь поиздеваться? «Поговорить»… Говорили уже. Много и долго. Так себе разговоры, если честно. Отхожу от двери и возвращаюсь на кухню, зацепившись взглядом за телефон. Нет, звонить в полицию я не стану – оформят как ложный вызов. Зачем идти этим путем, если заявление писать я все равно не буду. Подношу бокал к губам и проглатываю горький остаток мартини. Постепенно сердцебиение восстанавливается и возвращается гнев. Я злюсь на свой собственный страх и минуту борюсь из-за него с тем, чтобы кому-нибудь не позвонить и не рассказать, что он здесь. Пришел. Что делать? Но всего минуту. А затем алкоголь окончательно притупляет все, разжигая непонятно откуда взявшуюся смелость. Возвращаюсь к двери и вновь заглядываю в глазок – никого. Он либо ушел, либо просто обзор недостаточно захватывает, чтобы его заметить. Поднимаю руку и поворачиваю сначала один оборот замка, а затем второй. Дверь открывается. Берусь за ручку и распахиваю ее слишком резко, отчего меня немного ведет в сторону, но пальцы крепко держатся за опору, не выпуская. – Стайлз. – замечаю его сбоку у стены. Теперь понятно, почему в глазок было не видно. – Чего ты хочешь? – дверь не закрываю, но и в квартиру не предлагаю зайти. Нет уж, достаточно того, что вообще открыла дверь. Складываю руки на груди и облокачиваюсь на косяк. Так стоять ровно получается намного лучше. Сосредотачиваюсь на его лице, с усилием блокируя любой намек на всколыхнувшееся чувство страха. Нет уж. Нет. Хватит. – А, да, точно. Ты же хочешь поговорить. – злорадно проговариваю и усмехаюсь. Все-таки, пятый бокал был лишним. Скорее всего. – Например о чем? М? – делаю паузу и принимаю задумчивое выражение. – Дай-ка подумать. Наверное, о том, что ты умеешь выполнять обещания, да? Ты пообещал прийти за мной и вот ты здесь. – внутри отчаянно начинают бороться два чувства, которые имели выход в данный момент – страх и гнев. Все-таки, первое не так легко подавить, даже после такого количества мартини. Интересно, что в итоге выиграет? – Или ты пришел, чтобы закончить начатое? – гнев побеждал. Делаю пару шагов к нему, заглядывая в глаза. – Тебе ведь было мало, да? Не хватило? Нужно еще! – беру его руку и кладу к себе на шею. – Так давай, чего ты ждешь, Стайлз? – поднимаю выше подбородок. - Или ты правда пришел просить прощения, рассчитывая его получить? – в моих глазах полыхает гнев. От страха не осталось и следа. – А зачем, скажи? – прищуриваю глаза. – Чтобы потом вновь сделать нечто подобное? – я помнила, что Дитон ему помог. Понимала, что передо мной нормальный Стайлз, но остановиться уже не могла. Да и к тому же, надолго ли? – Только зачем ждать? Не отказывай себе в удовольствии. Давай. – выплевываю ему это в лицо и смыкаю губы.
[icon]https://i.ibb.co/X2H19rC/tumblr-mz9lg67ojd1qior2oo5-r2-250-1.gif[/icon]

Отредактировано Lydia Martin (2024-07-04 10:56:39)

Подпись автора

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

[indent] Стайлз просит остановиться, а я лишь усмехаюсь на это. Как иронично поменялись роли. Всего несколько дней назад я просила его об этом же. Остановиться. И что он сделал? Ничего. Не услышал даже, продолжал издеваться, рвать одежду, грязно лапать и сжимать пальцами мое горло. Ни намека на то, что пытался остановиться. А я просила. Искренне и с ужасом в глазах. И что теперь? А теперь он резко убирает свою руку с моей шеи и я теряю равновесие. Даже не успеваю испугаться, что могу вот-вот встретиться в полом, как чувствую его руки на своих плечах. — Эй-эй-эй, аккуратно, я тебя держу! – выпрямляюсь и упираюсь одной рукой в бок, стараясь максимально сильно сосредоточиться на его лице. – Не надо меня держать, Стайлз! Вообще не прикасайся ко мне больше никогда, ясно? – отступаю назад, сталкиваюсь спиной с открытой дверью. Какая-никакая, но опора найдена. Оставалось только стоять теперь и не шевелиться лишний раз. Как-то я совсем не рассчитывала, что мартини настолько ударит в голову и после пяти бокалов мне еще придется с кем-то разговаривать. Особенно со Стайлзом. Что он вообще здесь делает? Какого хрена происходит? Голову держать становится слишком сложно и я роняю ее затылком на дверь. Возникает желание уйти спать прямо сейчас. Мне отчаянно захотелось лечь на подушку и закрыть глаза. Нахождение здесь Стайлза уже мало волновало, если честно. Алкоголь максимально быстро растворялся в крови и меня накрывало все больше. — Я знаю, как все выглядит для тебя. – усмехаюсь еще раз, удивленно поднимая брови. – Что, правда? Да брось, Стайлз. Ты ни хрена не знаешь. А знаешь почему? Потому что я сама не знаю, как это выглядит для меня. – мне кажется или я начинаю говорить слишком громко? — Я знаю, Лидия, поверь мне, я не настолько идиот, чтобы это не понимать. И… - да-да, продолжай, Стайлз. Ты все понимаешь, конечно. Может и мне тогда объяснишь, а? Потому что я совсем запуталась и теперь вообще не могу ничего понять. Ты вынудил меня ударить тебя ножом, потому что сам же чуть не убил. А теперь приезжаешь и говоришь, что понимаешь, как это все выглядит? Да что ты. И как же? Как выглядит то, что ты после всего этого стоишь у меня на пороге квартиры и чего-то хочешь. Господи, ну как же я устала уже разбираться. Дайте мне просто лечь. Мысли проносятся в моей голове, но открыть рот и все это высказать не удается. Во-первых, потому что он не делает такую большую паузу между тем, что говорит. А во-вторых, я была совсем не уверена, что смогу все свои мысли сложить сейчас в слова и четко озвучить. — Я приехал, чтобы попросить о помощи. – отрываю голову от двери и тут же жалею об этом. Внезапно накатывает тошнота. Даю себе секунду, чтобы понять, стоит ли бежать в туалет прямо сейчас или же не так все критично и прихожу к выводу, что пока еще есть шанс обойтись без этого. Вытягиваю губы и прищуриваюсь. – О помощи? – я же не ослышалась, да? Он правда это сказал? – Ты приехал, чтобы попросить о помощи? Меня? После всего, что произошло, ты решил, что я могу и буду тебе помогать? – смех вырывается из груди и я хватаюсь за ребра рукой, потому что их тут же сводит от боли Все-таки, смех не предназначен для людей со сломанными костями в грудной клетке. – Ой. – нечаянно толкаю дверь спиной и она перестает быть устойчивой опорой. Меня вновь немного ведет, но успеваю схватиться за ручку. Приходит в голову, что ручка отлично прикручена и вот в данную минуту она единственная правильная и нужная вещь, на которую можно положиться. Ну или же на которой можно повиснуть. Не суть. — Пожалуйста, просто выслушай. – серьезно смотрю на него и вздохнув, неопределённо машу рукой, мол, давай, продолжай. И он продолжает. Говорит много и долго. Говорит слишком быстро и уже после первых нескольких слов, я теряю нить всего, что он рассказывает. Медленно спускаюсь по двери на пол и вытягиваю ноги. Стоять больше не получается совсем, как-то слишком сложно. Смотрю на него снизу вверх и непонимающе моргаю. Может не надо сейчас столько говорить, а? Мозг все равно не способен понять и часть этого монолога. Слышу «Ты нужна мне.», «Нужна твоя помощь.» и где-то даже мелькает несколько раз фраза «не должен», но обдумать все это не выходит. Мыслительный процесс наотрез отказывался работать. Казалось, что часть мозга уже вообще пожелала всем спокойной ночи и отчалила спать. Только я тут еще какого-то хрена сижу и даже пытаюсь держать глаза открытыми. — Я должен был оставить тебя в покое и просто не маячить больше в твоей жизни. Но пожалуйста, Лидия. Тебе как минимум завтра понадобятся таблетки от головной боли, а их в твоей квартире не то чтобы много. Может, я могу сходить за ними и принести тебе? – он замолкает, а я не сразу понимаю это и тупо смотрю на него, ожидая продолжения. Потом доходит, что Стайлз закончил и теперь ждет от меня какого-то ответа. Только ответа на что? – Эээ… - хлопаю себя ладонями по ногам, лихорадочно стараясь вспомнить, о чем, собственно была речь. Мысль терялась тут же и все о чем могла думать – как же удобно сидеть. И почему я сразу не додумалась до этого, как только открыла дверь? Надо было вынести стул, чтобы не мараться о грязный пол, но плевать. Так тоже нормально. Очень даже. Резко задираю голову, чтобы посмотреть на него и ударяюсь затылком об дверь. – Ай. – поднимаю руку и тру место ушиба. Не больно. «Таблетки от головной боли…» - Ты слишком много говоришь, ты знаешь об этом? Какие таблетки? У меня есть таблетки, Стайлз. И они прекрасно совместимы с алкоголем. Ты уже спрашивал. – икнув на последнем слове, я прикрываю рот ладонью и стараюсь дышать, потому что вновь отзывается в желудке тошнота. Где-то далеко в голове отзывается пульсирующая боль, как при похмелье. Началась интоксикация. – Мне надо… - опираюсь руками о дверь и предпринимаю попытку встать, но ладони скатываются и я больно падаю на пятую точку.
[indent] - Может вы уже перестанете орать? – удивленно распахиваю глаза и поворачиваю голову вправо. Из соседней квартиры вышел мужчина, которого я никогда раньше не видела. Ни то, чтобы я знала здесь всех соседей. – Вы видели, который час? Если сейчас же не заткнетесь, я вызову полицию, вам ясно? – раздражение возвращается, но теперь оно целиком и полностью нацелено не на Стайлза, а на вот этого вот незнакомца. Предпринимаю еще одну попытку подняться на ноги и в этот раз она оказывается успешнее первой. Сглатываю подступающий приступ тошноты и прочищаю горло. – Вызывай. – облокачиваюсь на стену, чтобы стоять ровнее. – Чего ты стоишь? Вызывай! Давай, вызови полицию! – стены ехали перед глазами, незнакомого мужчины внезапно стало два. Я прищуриваюсь, чтобы сконцентрироваться на одном из них. Не уверена, что на оригинальном, но плевать. – А лучше, знаешь что? Закрой дверь с той стороны и отвали, ясно? Потому что твоя полиция нич… - икаю еще раз и чувствую, что говорить больше не смогу… - Она еще и пьяная! – его возгласы я слышу уже за своей спиной, потому что со всех, с трудом державших меня в вертикальном положении, ног бегу в ванную комнату. По пути понимаю, что забыла закрыть входную дверь, поэтому ничего не придумываю лучше, чем повернуть замок на двери ванной. Алкоголь явно перестал усваиваться и теперь просился наружу.
[icon]https://i.ibb.co/X2H19rC/tumblr-mz9lg67ojd1qior2oo5-r2-250-1.gif[/icon]

Подпись автора

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

[indent] Желудок очищается от неусвоенного алкоголя и я со второй попытки попадаю на кнопку смыва в сливном бачке. Ехать перед глазами не перестает, лишь совсем немного снижается скорость и теперь не так все двоится. Поднимаюсь на ноги, схватившись за унитаз и опираясь рукой на стену, подхожу к раковине. Нет, все-таки двоится. Собственное отражение разъезжается в зеркале и я протягиваю руку, прикасаясь к стеклу в том месте, где у меня должен быть лоб. Несколько секунд моргаю, сосредотачиваясь, а затем опускаю руку и включаю холодную воду, чтобы ополоснуть лицо. За дверью слышится какой-то шум, а затем и стук в нее. Радуюсь, что додумалась закрыться. Еще не хватало, чтобы Стайлз видел, как я тут склоняюсь над унитазом, пытаясь выжить. А что, собственно, он вообще делает в моей квартире? Не помню, чтобы я приглашала его войти. Ладно, с этим можно разобраться позже. Сейчас необходимо было хотя бы немного привести себя в порядок и избавиться от этого противного привкуса во рту. Набираю в ладони ледяную воду и делаю несколько больших глотков – не помогает. Ополаскиваю еще раз лицо и тянусь за зубной щеткой. – Ты как? – приглушенный голос Стайлза доносится из-за двери и я издаю не совсем членораздельный звук, поморщившись. Вкус мятной зубной пасты определенно точно был самым потрясающим изобретением человечества в данную минуту. И он окончательно подавил тошноту, успокаивая позывы. Ополаскиваю еще несколько раз лицо и чувствую себя намного лучше, даже сон ушел. Еще бы стены плыть перестали, словно я нахожусь где-то посреди океана в каюте морского судна, и цены бы не было этой пасте. — Я принес воды. Давай найдем тебе таблетки, чтобы стало получше, хорошо? Если не найдем, я схожу в аптеку. – опускаю взгляд на кран из которого продолжает течь холодная вода и не совсем понимаю, зачем он принес еще. Но предпочитаю не останавливаться долго на размышлениях об этом и выключаю поток, повернув вентиль. Ванная погружается в тишину. Стайлз снова говорит про какие-то таблетки. Таблетки, таблетки. Тянусь к шкафчику и открываю его, внимательно разглядывая. Таблетки. Да, здесь были какие-то баночки с лекарствами. Одна из них – снотворное. То самое, которое мне пришлось принимать буквально вчера. Уверена, сегодня подобных проблем со сном не возникнет. Усмехаюсь и отставляю ее в сторону. Следующая – обезболивающее.  На секунду задерживаюсь на ней, пытаясь разобраться, болит ли у меня что-нибудь в данный момент настолько, чтобы принять одну из белых продолговатых таблеток и прихожу к выводу, что обойдусь. Они пригодятся завтра, в этом сомнений не было. Все-таки, в каком бы  состоянии я сейчас не была, но отчетливо понимаю, что выпила достаточно для образовавшегося совсем скоро дикого похмелья. Плевать. Важно ведь, что мне сейчас хорошо, да? Тем более, снова хорошо. Настолько, что в голове, наконец, стало свободнее от разрывающего мозг потока мыслей.  Дышать получается легче. Пусть это ненадолго и завтра будет в сто раз хуже, но тем не менее. — Только открой дверь, она мне немного мешает в поисках, если честно. – настолько хорошо, что до сих пор получается блокировать чувство страха от одной мысли, что я теперь одна в квартире со Стайлзом. Опять. Лучше было бы, если б он остался за дверью. И я имею в виду, за входной. А не за той, за которой парень стоит прямо сейчас. Но он уже здесь и у меня всего два варианта – остаться в ванной или выйти и посмотреть, чем все это закончится. Вопреки всему, стало безумно интересно. Мартини по-прежнему вытаскивало из самых глубин какую-то чрезмерную смелость. А еще захотелось есть. 
[indent] Сжимаю обезболивающие и еще какие-то таблетки в руках и открываю дверь ванной комнаты. Стоять получается даже лучше, чем несколько минут назад. Уже практически не шатает. Делаю уверенный шаг вперед и вручаю парню две баночки лекарств. – Не надо ничего искать. Пей. – взгляд падает на стакан с прозрачной жидкостью в его руках. Усмехаюсь. – Не поверишь, но в ванную тоже проведен водопровод. – прохожу мимо Стайлза на кухню и сажу свою пятую точку на стул. – Он вызвал полицию? – вспоминаю про соседа, который совсем недавно угрожал нам копами и внутренне опять закипаю. Хочется постучаться в его дверь и наговорить тонну гадостей, но вместо этого обхватываю ладонью бутылку с остатками мартини и задумчиво смотр на нее. Смогу ли еще или станет хуже? – Я пообещала маме, что вызову полицию, если ты появишься здесь. – хмыкаю и все же наполняю бокал. В бутылке остается пара глотков. – И ты появился. – подношу к губам горлышко и запрокидываю голову, осушая остатки мартини. Зажмуриваюсь и даю себе пару секунд, чтобы понять, не станет ли плохо прямо сейчас, а то может быть зря вышла из ванной? Но нет. Все вроде бы пока в порядке. Насколько это вообще возможно в данном случае. – Я боялась этого, знаешь. Того… «что ты придешь за мной.» – меняю тон на последнем уточнении, вспоминая его слова. – Дитон говорил, что это был не ты. – это мне кажется забавным и по кухне разносится мой смех. – «Он бы так не сделал, он бы так не сказал.» Представляешь? – передразниваю ветеринара и держусь одной рукой за стол, чтобы не упасть со стула от смеха. Внезапно все кажется слишком смешным. – Только он ошибся. Дитон ошибся, ты веришь в это? – я закатываюсь и от смеха выступают слезы. Друид, который никогда не ошибался. Это и правда смешно. Сейчас совсем не получалось думать как-то иначе, алкоголь взял верх и теперь полностью руководил процессом. Следовало бы, наверное, заткнуться и уйти спать, но ведь тогда будет слишком скучно, правда? Стайлз же не за этим сюда приехал сегодня. Не затем, чтобы смотреть, как я сплю. Он приехал поговорить. Да. Так давай же. Давай поговорим. – А знаешь, что самое забавное? – мой смех затихает и я смотрю на него, снижая свой голос до шепота. – Я на самом деле верила, что ты никогда не сможешь мне навредить. – прыскаю в очередной раз и ударяю ладонями по столу. – Я тоже ошиблась. – тянусь за бокалом и поднимаю его вверх. – За тебя, Стайлз. – делаю большой глоток и ставлю его на стол. Желудок отзывается урчанием. – Мог бы привезти поесть. – сползаю со стула и иду мимо него к двери на выход, не утруждая себя посмотреть, идет ли он следом. Плевать. Срочно захотелось свежего воздуха и я не видела ни одной причины отказать себе в этом. Открываю дверь и выхожу в подъезд, даже не утруждая себя обуться. Воздух. Нужен свежий ночной воздух. Балкон для этого не подходил. Мне показался он слишком маленьким в эту минуту. Секунду медлю и принимаю внезапно решение взобраться наверх – на крышу. Да, то, что нужно. Хватаюсь за перила, чтобы не споткнуться об лестницу и на легких ногах, все-таки пару раз споткнувшись, преодолеваю один этаж прямо до выхода на крышу. – Я тут еще не была. – ночной ветер обдувает лицо и я задираю голову. Звезды двоятся в глазах и кажется, что все небо усыпано мигающими огоньками. От такого положения начинает кружиться голова и меня ведет в сторону. – Ой. Черт. – спотыкаюсь обо что-то и с трудом получается удержать равновесие, чтобы не рухнуть. Хотя могу поспорить, лежа смотреть на небо намного приятнее и удобнее. Вновь нахожу глазами Стайлза. – Зачем ты хотел, чтобы я ударила тебя ножом?– внезапно всплывают его слова в тот вечер. Он на самом деле хотел этого. – Если ты все помнишь. – нет, все-таки стоять не так удобно. Опускаюсь на пол и поджимаю под себя ноги. – Чтобы я чувствовала себя виноватой? - с губ вновь срывается усмешка. Какой-то слишком веселый мартини сегодня. Или это нервы, которые я так старательно пыталась скрыть. Выставляю руки сзади, упираясь ладонями в крышу и задираю к верху лицо. - А если бы я не сделала этого... ты бы убил меня?
[icon]https://i.ibb.co/X2H19rC/tumblr-mz9lg67ojd1qior2oo5-r2-250-1.gif[/icon]

Подпись автора

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

[indent] - Могла бы, но не вызову. – пожимаю плечами, усмехнувшись. Действительно могла бы вызвать полицию, только зачем? Почему-то казалось, что со Стайлзом сегодня я смогла бы справиться. Да вообще хоть с кем, если честно. Невероятная уверенность в собственных силах бурлила в крови. На секунду пожалела, что тошнота подступила так быстро и не удалось разобраться с соседом за его непонятные угрозы. Ведь мы же не шумели даже, чего он вышел?
[indent] Ну и плюс тот факт, который я смутно, но помнила – Стайлз не тот, которым был тогда. Другой. Нормальный. Скорее всего, он не навредит мне, когда такой. Уверенность засела в моем пьяном мозгу и несмотря на то, что завтра я, скорее всего, буду думать иначе – если вообще вспомню вот этот момент, то сейчас же не было страха. Испарился. От этого было легко. Но только от этого, чего совсем не скажешь обо всем остальном. Потому что внутри поднималась буря, которую я так отчаянно пыталась залить алкоголем сегодня. Буря противоречий и сомнений. Буря, с которой не получалось справиться. Несомненно, в данную минуту и, думаю, в последующие, она бушевала не так сильно, лишь немного отбрасывая пыль с частичками мыслей, которые не было особой возможности удержать. Все время исчезали только-только появившись. Но тем не менее. Было тяжело. И боль, хоть и притупленная, заволоченная хмельной дымкой, подавленная наигранной смелостью и дерзостью, сжимала легкие. Поэтому с языка срывались все эти вопросы. Настолько серьезные, что хотелось залепить себе рот скотчем, чтобы не спрашивать. Чтобы не отвечал сейчас. Ведь все, что Стайлз ответит – важно. Настолько важно, что ни в коем случае нельзя забывать. Да только гарантировать этого мой организм не мог. Именно поэтому я не позволила себе уйти спать прямо сейчас, именно поэтому держалась на ногах изо всех сил. Поэтому и нужен был свежий воздух. Может хоть так мозги немного прочистятся, в чем я так же совсем не была уверена.
[indent] — Да, по-прежнему помню, - хорошо. Это в самом деле хорошо, что он помнит. Ему нельзя забывать. А мне бы не помешало, конечно. Да только вот не бывает все так просто. Хотя, мелькнула мысль, что и я должна помнить. Должна. Вот только зачем? Разве не было бы проще, если бы забыла? Забыла о Нике, о тех оборотнях, про которых мы уже даже и не вспоминаем, хотя это ненормально. Разве можно назвать правильным не говорить об убитых нашими руками людях? Даже не думать о них? Это ненормально. Ничего из этого. Поэтому хотелось забыть, чтобы вообще больше к этому никогда не возвращаться. И с чистой совестью и отсутствием воспоминаний двигаться дальше. – Что с нами стало, Стайлз? – как раз в этот момент парень подходит ко мне и набрасывает на мои плечи свою куртку. Не совсем понимаю зачем, ведь мне не холодно. Наоборот, хочется, чтобы прямо сейчас разразилась гроза и с неба полился ледяной дождь. Может тогда получилось бы избавиться от опьянения и уже серьезно продолжать разговор. Да вот только вряд ли он бы продолжился. – Тебе повезло сегодня, ты знаешь? Я имею в виду мартини. Ну знаешь, я не собиралась открывать тебе дверь. Как и разговаривать с тобой. И даже слушать. – пока он молча отходит от меня, задаю еще вопрос, уже напрочь упустив, что он еще не ответил на тот. Стоило бы, наверное, быть терпеливее и внимательнее. Но сосредоточиться на всем происходящем вокруг становится все сложнее. Трясу головой, чтобы хоть чуть-чуть перехватить контроль у алкоголя, который вовсю главенствовал сейчас у меня в сознании. Не помогает. Раздраженно вздыхаю и поправляю куртку на плечах – действительно комфортнее в ней. – Ээм. Ты стоишь слишком близко к краю крыши. Не стой там. – внезапное переключение на местоположения парня шевельнулось беспокойством внутри. Зачем он подошел так близко к краю? Не надо стоять и опираться на это сомнительное ограждение. Лучше бы тоже сел – удобно и спокойно. Он поворачивается ко мне спиной и я перекатываюсь на коленки, чтобы подняться на ноги. — Нет, я бы не зашел дальше, чем… - покрытие на крыши больно упирается в кожу на коленях и я с трудом, но все же встаю на обе ноги, слегка покачнувшись. — Чем уже на тот момент успел зайти. С тобой бы ничего больше не случилось. – его голос доносится до меня отчетливо, как будто он стоит рядом и говорит мне прямо в ухо. Несколько раз моргаю и делаю шаг к нему. – Мне кажется… или ты сам в этом не уверен? – и действительно. Разве могло хоть что-то его остановить в тот вечер, кроме ножа? Хоть что-нибудь? Как-то не очень верилось, что он просто взял бы и остановился. Может быть, конечно, и сделал бы это. Но когда? Когда я бы уже лежала без сознания у его ног? Слишком большой риск. Да вот только втыкать столовый прибор в человека, который тебе дорог – не меньший риск. Подхожу к нему еще на пару шагов и останавливаюсь, упираясь руками в бока. Мне уже видно край крыши и я завороженно наблюдаю, как проносятся автомобили с включенными фарами по ночной дороге. Свет немного расплывается в глазах, отчего кажется все наиболее невероятно красивым. Открываю рот, чтобы обратить внимание Стайлза на эту красоту, но он говорит первый. — Зачем я буду сейчас это объяснять? Как будто ты запомнишь. – недовольно нахмуриваюсь и немного выпячиваю нижнюю губу. Захотелось топнуть ногами и крикнуть, что запомню. В смысле не запомню. Как я вообще могу забыть? Но внутреннего капризного ребенка тут же осаждает здравый смысл, который молчал весь вечер и только сейчас, внезапно, решил зачем-то вылезти со своими нравоучениями. Мол, количество алкоголя превысило всякую норму уже после первого бокала, не говоря уже о целой бутылке. Почти! В бокале еще осталось немного. Насколько я могла это помнить. Да только данный факт ничего не менял, в принципе. Количество алкоголя в организме превышено, внутренности отравлены и за память никто отвечать не может. Сжимаю губы и даю себе мысленную установку ощутить себя прямо сейчас в реальности и запомнить. Потому что важно, черт возьми. — Я не знаю, Лидия. Наверное, чтобы не оставить для нас возможность все откатить назад. – наклоняю голову набок и упираюсь взглядом в затылок Стайлза. Как-то сложно. Можно еще раз и попроще? — Ты не простишь меня за то, что я сделал, и теоретически могла винить себя, если бы все обернулось чуть хуже. Ты — единственный человек, за которого я смог бы держаться. И, думаю, я тогда понимал, что все так или иначе скоро закончится, и Дитон либо ты — кто-то из вас на время снова прикроет дверь. А чтобы она потом открылась, нужно, чтобы не за что было держаться. Мой план удался, в общем-то. Не мой, точнее, а… - он снова говорит много и в этот раз я, с невероятным трудом, слушаю все, что парень сказал. Пусть с запоздалым пониманием фраз, но считаю это успехом. Потому что смысл улавливаю и становится необъяснимо легче. Хотя не должно быть. Не должно это что-то менять. Только вот стоять на своем в данную минуту тоже не получается. Я имею в виду, злиться на него и дальше. Больше всего на свете желать, чтобы ушел и вообще забыть о нем. Не получается, черт возьми! Да что со мной вообще такое? Хочется встряхнуть себя или влепить пощечину, чтобы очнулась и даже не смела думать в направлении предоставления невозможного, какого-то почти не осязаемого, но все-таки шанса. Нет. Нет и нет. Не должна. Нельзя. Хватит. Лидия, очнись. Очнись, ну же! Он же чуть не убил тебя. А до этого, что делал, помнишь? Твои синяки на теле – от его пальцев. Тебе мало? Очнись же! Но вместо этого я поддаюсь какому-то неизвестному порыву и прижимаюсь к Стайлзу со спины, уткнувшись лицом в рубашку и обхватываю его руками. – Если я не вспомню… - делаю паузу, наслаждаясь знакомым запахом парня и сильнее сжимаю его, напрочь забыв о ранении, которое сама же и нанесла ему. – Пообещай мне, что повторишь. Просто пообещай, что снова все это мне расскажешь. Даже если я не захочу слушать. Пообещай, что не сдашься, Стайлз. Потому что ты тоже мне нужен. – последнее шепчу ему в спину и закрываю глаза, ощущая тепло его тела. Снова захотелось лечь.
[icon]https://i.ibb.co/X2H19rC/tumblr-mz9lg67ojd1qior2oo5-r2-250-1.gif[/icon]

Отредактировано Lydia Martin (2021-06-08 17:10:24)

Подпись автора

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

[indent] - Оттолкнуть. – задумчиво проговариваю и вздыхаю. То, что происходило в тот вечер… Сложно поверить, что не было цели навредить. В смысле, а что именно подразумевается под этим словом? Навредить равно убить? Или что-то сломать? Может отрезать? Я никак не могла понять, что именно он имеет в виду под этим. Разве попытка насильно забраться в штаны к девушке или порез ножом на ее горле – нельзя приравнять к «навредить»? Нет? Ну ладно. В общем-то, сейчас не особенно хотелось в этом разбираться. Мысли все равно уплывали быстрее, чем мне удавалось над ними подумать и проанализировать. Вообще способность анализировать хоть что-то исчезла вместе со страхом, взявшись за ручки и отчалив в закат. – Ты знаешь, у твоего подсознания довольно ивзра… извращенное понимание вещей. – хмыкаю скорее от своей способности выговаривать слова, нежели от того, что именно сказала. Нет, ну серьезно. Если так разобраться, то любой другой человек, который не знает о существовании Неметона, назвал бы подобное раздвоением личности, как минимум. Только в нашем случае все было немного сложнее. Вряд ли здесь помогут какие-либо препараты или сеансы психиатра. Нет, я ошиблась. Все было слишком сложно. Невероятно. И от этого меньше всего хотелось в данный момент на этом зацикливаться. Не было цели навредить? Ладно. Хотел оттолкнуть? Хорошо. То есть плохо, конечно. Но разве я прямо сейчас не стояла, обнимая Стайлза, и не просила пообещать объяснить еще раз? Значит не удалось. Не получилось у него ничего. Какая-та необъяснимая радость затрепетала в груди. Я победила. Жаль только, что завтра, скорее всего, думать так уже не буду. Стайлз был прав. Вероятнее всего, вновь вернусь к размышлениям на этот счет и сегодняшние выводы кардинально изменятся. Но какая разница, что будет завтра, если есть сейчас? Этот момент, когда его рука накрыла мою и сжала крепче. Когда захотелось еще сильнее обнять и просто так стоять вечность, лишь бы не ложиться спать, чтобы не пришлось просыпаться и чувствовать ту самую бурю в голове. А еще, непременно, дикое похмелье.
[indent] — Поэтому у меня есть идея, как помочь тебе сегодня не забыть все завтра. Доверишься мне? – он поворачивается ко мне лицом и приходится отпустить его, чтобы не свалиться прямо сейчас с крыши. Высота притягивает. На секунду приходит в голову, что если шагнуть, можно ощутить невероятную свободу. И только крупицы здравого смысла шептали на ухо, что не долгую. Но, в любом случае, Стайлз вновь держит меня за плечи, как совсем недавно в подъезде, только в этот раз я не делаю шаг назад и не прошу не прикасаться. Сосредоточиться на его лице по-прежнему сложно, но честно стараюсь сфокусировать взгляд на глазах. Сегодня не забыть все завтра. Непонимающе моргаю. Кажется слишком сложным понять, что именно он имеет в виду. Какой-то набор разных слов в одном предложении. Вытягиваю нижнюю губу к верху и моргаю еще пару раз. – Ааа. – медленно протягиваю. Становится интересно. Резкие скачки настроения меня даже не удивляют. Главное, не возвращаться снова к гневу и раздражению. Не хочется сейчас кричать и в чем-то разбираться. Хочется спать. Да. Можно прямо здесь, накрывшись его курткой. – План? – ну, конечно, у парня ведь всегда есть план. В духе Стайлза иметь на любую ситуацию какую-то идею по выходу из нее. Удивительно. И как он может сейчас придумывать планы? А, ну да. Он ведь трезв, чего совсем не скажешь обо мне. – А этот план включает прием пищи? Ужасно хочется есть. Потому что я выбросила всю приготовленную еду… - смотрю на него. – Зачем-то. – и правда, почему бы просто было не убрать ее в холодильник? Сейчас была бы возможность поесть. Непредусмотрительно как-то. В следующий раз стоит подумать несколько раз прежде, чем делать подобные глупости. И нет, я все еще про еду. А не про то, что парень попросил меня довериться ему, а я сделала вид, будто не услышала вопроса. Хотя и рвалось с языка «да», но какой-то непонятный в данную минуту барьер не позволил сказать это. Видимо, доверие – это было за гранью возможного сейчас. Не знаю. Хотя и желание прижаться к нему тоже таковым казалось всего лишь час назад.
[indent] Стайлз отпускает мои плечи и берет за руку, попросив пообещать, что не стану спорить. Я смотрю на его ладонь, которая держит мою и снова поднимаю взгляд на него. – Не обещаю. – просто отвечаю, весело хихикнув. Нет, ну а что? Мне же совсем неизвестно, что за план он там придумал, чтобы заставить меня не забыть обо всем завтра. – Но мне интересно. – сжимаю его руку и выпускаю, развернувшись на босых пятках, которые, казалось, уже превратились в лед, чтобы направиться к выходу с крыши. Звезды надоели. Как и ветер. Нужен стул. – Я домой. Ты идешь? – окрикиваю Стайлза и подхожу к лестнице, нерешительно затормозив. – Огоо. – протягиваю себе под нос, заметив, сколько ступенек мне предстоит преодолеть, и тру холодные ладони друг об друга. И когда я успела замерзнуть? Ведь не холодно же. Лестница слегка расплывается перед глазами и я хватаюсь крепко за перила, делая осторожный шаг на первую ступеньку. Затем еще один. И еще. Остается всего немного – два лестничных пролета и мы в квартире. Как-то совсем сложно. – В следующий раз надо ехать на лифте. – не на крышу, разумеется. На последний этаж. Но схватившись обеими руками за перила, я осторожно спускаюсь боком вниз. Получается даже ни разу не споткнуться, хотя это и сложно с такой-то скоростью переставления ног. – О! – резко останавливаюсь в дверях квартиры и разворачиваюсь к Стайлзу, почти наткнувшись на него. – Сегодня вторник? – внезапное воспоминание мелькает в голове. – Твой экзамен в понедельник. Вчера. Мистер Гарсиа принял его? Ты успел? А как ты вообще так быстро выписался из больницы? – тут же мысленно отвечаю сама себе на этот вопрос – он сбежал. Мама же звонила мне с этим. Точно. – Швы могут разойтись, ты знаешь об этом? Их же не успели с…нять? – возвращается икота и я иду на кухню, чтобы набрать в стакан воды. Оставшийся мартини в бокале больше не тянул его допить. И если я не хочу прямо сейчас отключиться – нужна вода. – Кстати, я вы…бросила диван. – вспоминаю об этом, когда мы проходим мимо входа в спальню. Не совсем уверена, что вообще подобные факты стоит озвучивать, ведь это не посиделки с давним другом или мамой, которую бы интересовали подобные бытовые вопросы. Но хотелось говорить. И говорить обо всем. Прямо сейчас, не обременяя себя тем, чтобы ждать и откладывать на потом. Желание обсудить вообще все, кипело внутри и я ни в чем себе не отказывала. Хотя, наверное, стоило бы поинтересоваться, хочет ли этого Стайлз. Но какая разница? Он ведь приехал, значит придется слушать. – Он меня ра…здражал с тех самых пор, как Ник постоянно за…ставлял сидеть на нем с ним рядом. Бррр. – подношу к губам стакан и выпиваю половину сразу. Закрываю глаза и дышу, чтобы понять, удалось ли избавиться от икоты или нет. И на всякий случай проверяю, не шевельнулась ли в желудке тошнота. Нет, все в порядке. Ну кроме икоты, да. Она проходит. - Ник. – задумчиво произношу, абстрагировавшись от воспоминаний о той ночи, когда языки пламени поглотили его тело. Сейчас было проще дозировать эмоции, потому что концентрация в большей степени была на Стайлзе. – Думаю, это он сделал те фото. – допиваю остатки воды и ставлю на стол пустой стакан, облокотившись руками на столешницу за спиной. Сейчас это не имело уже никакого значения, но мне казалось невероятно важным высказать эту догадку прямо в эту секунду. Черт, остановите меня уже кто-нибудь. Хватит делать вид, что все в порядке. Разве больше не о чем поговорить? - Так в чем твой план? – меняю тему, возвращаясь к разговору на крыше.
[icon]https://i.ibb.co/X2H19rC/tumblr-mz9lg67ojd1qior2oo5-r2-250-1.gif[/icon]

Отредактировано Lydia Martin (2021-06-09 18:02:29)

Подпись автора

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

[indent] — Сдал на «отлично». – я восторженно хлопаю в ладоши и машинально поднимаю руку, даже не успев обдумать свои действия, чтобы коснуться указательным пальцем его носа. Пим. Удивительно, что вообще попала куда нужно, а не в глаз, например.  – Ты молодец! Мистер Гарсиа просто душка! – я и не сомневалась, что Стайлз сдаст этот экзамен, ведь он так усердно к нему готовился. Важно было, чтобы он на него попал – остальное пустяки. Внезапная гордость за него разлилась в груди. Как-то было слишком легко сейчас. Будто и не было ничего несколько дней назад. Чересчур легко. Настолько, что за этой легкостью непременно придет что-то другое. Плохое и тяжелое. Но не сегодня, уже нет, по всей видимости. Стайлз отвечает на вопрос про швы и я качаю головой, воздержавшись от комментариев. Сложно назвать «царапиной» ранение от ножа. К тому же, я отчетливо помнила, что он вошел по самую рукоятку в его живот и сколько было крови. Не царапина, далеко от этого. Но если парень стоит сейчас здесь, значит действительно все в порядке, да? И почему я должна с этим спорить? К тому же, не особо хотелось напрягать мозг, чтобы ворошить воспоминания и углубляться в объяснения анатомии, мол, если бы еще пару сантиметров и мы бы сейчас не разговаривали. Потому что лезвие прямиком вошло бы в печень. Но он говорит все нормально, значит нормально. Не особо хочется с этим разбираться, ведь тогда придется вновь возвращаться в тот вечер, а зачем? Если хорошо было в эту минуту. Внезапно захотелось поблагодарить создателя мартини. Это было самым невероятно гениальным изобретением человечества. Конечно, завтра я с этим буду полностью не согласна. Но какая разница?
[indent] — Пойдем. – Стайлз берет меня за руку, на что отвечаю удивленным взглядом. Куда? Зачем? Мы же только что пришли. Но он тянет меня за собой и я, слабо передвигая ноги, шагаю за ним. На секунду кажется, что мы вот-вот выйдем опять из квартиры, но нет, он ведет меня в ванную. – Ты хочешь предложить мне умыться? – непонимающе спрашиваю, но парень не отвечает, а лишь задает вопрос про диван, который тут же захватывает мое внимание. – Ты думаешь? Знаешь, не так много людей, которые ко мне могли бы приехать и остаться на ночь. Если только мама… Но вообще, я уже успела подумать о приобретении нового или хотя бы кресла, которое будет разбираться. Или нет. Все-таки диван был бы лучше, ты прав. Ведь могут приехать Малия со Скоттом. Правда, они никогда этого не делали. В смысле, не приезжали, а не не спали вместе. Насчет этого даже не сомневаюсь. – не уверена, что все слова удалось произнести, как надо. Но все равно усмехаюсь, заходя в ванную вслед за парнем. — Так, мне надо, чтобы ты переступила бортик… Сейчас будет фокус, тебе понравится. Ты уже решила, какого цвета закажешь? – заторможено пытаюсь сообразить зачем, собственно, он хочет, чтобы я залезла в ванну, тем более в одежде, но Стайлз слегка подталкивает меня и мне ничего не остается, кроме как задрать ногу, чтобы взобраться во внутрь. Теряю координацию, но все же удается залезть туда. Он говорит, что будет фокус, но как-то странно ожидать чудес, стоя в ванне. Не помню, чтобы парень знал какие-то фокусы. По-моему, он даже карточных не знает, не говоря уже о каких-то еще. – А зачем мы пришли сюда… - осматриваю свои босые ноги на дне акриловой ванны, но теряю мысль, захваченная больше другим вопросом. - О, ну я еще не успела выбрать. Но мне кажется, что в спальне не хватает яркости, как считаешь? Все слишком белое, как в больнице. Думаю, сделать ремонт и переклеить обои. Хотелось бы добавить немного цвета, чтобы… - увлеченная размышлениями о новом дизайне своей комнаты, совсем не замечаю, как он снимает с меня свою куртку. Как и того, что на меня начинает литься вода. Замолкаю и опускаю взгляд на свое платье, по которому потоком стекают дорожки теплой прозрачной жидкости. – Подожди… - а потом тепло растворяется, напор увеличивается и на меня сваливается жидкий лед. В буквальном смысле. – Аааа! – я отшатываюсь от душа, с которого льется ледяной дождь и хочу уже перелезть через бортик, когда парень прямо перед моим носом закрывает занавеску. — Бить меня будешь потом! Помни, что я раненый! Можешь снять платье, у тебя здесь есть халат и полотенце, но я бы посоветовал постоять еще пару минут,– я несколько раз подпрыгиваю, чтобы ноги не прикасались к ледяной воде, но это не помогает. – Стайлз, а я советую засунуть твои советы тебе в…! Если это и был твой план, то это самый идиотский план из всех, которые у тебя были! – кричу ему, слыша, как хлопает дверь в ванную комнату. Черт. Мокрое платье облепило тело и меня начинает бить мелкая дрожь. Ладно. Допустим, я где-то читала, что ледяная вода ведет к выбросу адреналина и, как следствие, является чем-то вроде шоковой терапии, которая способствует прояснению сознания и восстановлению координации. Сомнительный факт, на самом деле. Невероятно сомнительный и неприятный. Первое желание – вылезти прямо сейчас и укутаться во что-то теплое. Второе - переключить вентиль на горячую воду, чтобы тут же согреться. Но не дает покоя мысль, что это действительно может помочь запомнить эту ночь. О, да. На самом деле, в данную минуту я даже не сомневалась в том, что ледяной душ останется в памяти. Причем навсегда. Сжимаю стучащие зубы крепче и издаю что-то вроде недовольного рыка, стягиваю мокрое платье через голову. Сломанные ребра тут же сводит болью. А я ведь даже успела забыть об их повреждении. Бросаю вещи рядом с ванной и, обняв себя трясущимися руками, внимательно смотрю на поток ледяной воды. Черт. Черт-черт-черт. Сильно зажмуриваюсь и с мыслями о том, что однажды у меня представится возможность отомстить Стайлзу, шагаю под поток. Дыхание тут же перехватывает, сосуды в голове сужаются и в висках начинает неприятно ломить. Отсчитываю несколько секунд и снова делаю шаг назад, хватая ртом воздух. Я убью его. Просто убью. Зубы сомкнутыми держать больше не получается – настолько они стучат, ноги начинает сводить от ледяной воды, но я делаю еще одну попытку «протрезветь» и затем, чертыхнувшись, вылезаю из ванны. Даже не покачнувшись. Что ж, это работает, по крайне мере, что касается координации. Вопрос – надолго ли? Дрожащими руками хватаю полотенце и тут же тру кожу до красноты, пытаясь согреться. Надеюсь, воспаление легких или чего-то еще мне не грозит. Надеваю нижнее белье и укутываюсь в халат, максимально запахнувшись.
[indent] — С возвращением! – закатываю глаза и молча прохожу к столу, чтобы сесть на стул. «С возвращением!» Действительно. — Как ты? Можешь пока выпить воды. Чем больше будешь пить, тем лучше. Так что ты там говорила про диван? Когда ты вернулась из Бейкон Хиллс, кстати? – молча злюсь на него, сильнее кутаясь в халат, который просто не способен обернуть меня в еще один слой, как мне бы того хотелось. Но стоит отдать должное Стайлзу. Это помогло. В глазах, по крайней мере, двоиться перестало и фокусироваться на окружающем мире стало гораздо проще. Но все равно молчу какое-то время, недовольно надув губы, пока до моего желудка не доходит, что на кухне просто восхитительно пахнет жареным беконом. – Холодно. – с неохотой, но все же отвечаю Стайлзу, наблюдая за его движениями. Так что я там говорила про диван? Ничего не говорила и больше не скажу. Эта уловка сработала лишь раз, знаете ли. – В субботу я вернулась. Ты вообще сам когда-нибудь пробовал принимать ледяной душ? Не хочешь на себе испытать? – язвительно задаю вопрос и понимаю – нет, не хочет. Ему-то это ни к чему, конечно же. Ой, все. В следующий раз буду пить в одиночестве и никому не открою дверь, как бы ни просил. До тех самых пор, пока не лягу спать. Кстати, сон тоже как рукой сняло. Остался только дикий холод, который заставляет меня поджать ноги под себя и вновь сесть на них.
[indent] Состояние улучшилось, стоило бы отметить. Только вот от хмельной дымки в голове все равно не удается избавиться. Ладно, никто и не обещал, что душ поможет совсем протрезветь. — Надеюсь, аппетит у тебя не пропал. Тебе придется все съесть, сделаешь это для меня? – поэтому, когда он ставит тарелку, наполненную ароматной слишком аппетитной едой, злиться больше не получается. Хоть я до последнего стараюсь не показывать этого ему. – Съем, но не для тебя. – включилась какая-то маленькая вредина и теперь хотелось делать все наоборот. Да только противиться горячему свежеприготовленному омлету с томатами было выше моих сил. Поэтому, кинув еще один недовольный взгляд на Стайлза, я беру в руки вилку и цепляю кусочек, положив его на язык. Вкусно. Господи, ощущения, что не ела вечность. Не могу удержаться, чтобы не закрыть глаза и не издать стон удовольствия. Потом вспоминаю о присутствии парня и о том, что я вообще-то на него обижаюсь за его «план» и распахиваю глаза, вернув своему лицо обиженное выражение. — Я тебе задолжал полноценный ужин, и я помню об этом. Но пока придется обойтись этим. Ничего быстрее придумать не мог, извини. – с каждым кусочком омлета, попадавшим в мой желудок, злость испарялась. Я постепенно согревалась, что тоже было несомненным плюсом и расслаблялась. Больше не хотелось вредничать. Ладно, что уж. – Задолжал. – подтверждаю его слова и даже не пытаюсь вспомнить, о каком именно ужине речь. Но неважно. Молча жую еще несколько минут, запиваю водой и удовлетворенно вздыхаю. Стало слишком хорошо. – С учетом того, что я не ела со вчерашнего дня – это самое восхитительное блюдо, которое только могло быть. – усмехаюсь и допиваю воду. – Почему ты не ешь? – зависаю с вилкой над тарелкой и смотрю на Стайлза. И действительно, а он почему не ест? Неужели не хочет? Да не может быть. Отмахиваюсь от его слов, что я устала и он может уйти и поднимаюсь со стула, чтобы подойти к нему с вилкой и тарелкой, на которой еще оставалось половина порции, в руках. – Ешь. – протягиваю вилку с кусочком омлета к его лицу, забавляясь. – Ешь или я не уберу твой номер из заблокированных контактов. – это шантаж. Но мне стало весело и я не хотела это веселье заканчивать. Несмотря на то, что с возвращением тепла вернулась сонливость. Облокачиваюсь на стол рядом с ним и выжидающе смотрю Стайлзу в глаза. – Давай же, ну! – смешок срывается с моих губ и резко прерывается. Мое лицо становится слишком серьезным. Чувствую в груди уже знакомое чувство страха, с разницей лишь в его предмете. – Не хочу, чтобы этот вечер заканчивался, Стайлз. Ночь. – поправляюсь тут же, потому что вечер уже давно перешел свою временную границу. – Не хочу, чтобы ты уходил. – мой голос становится тише. – Хотя должна этого хотеть. Что со мной не так? – и действительно, что не так? Почему так легко получается блокировать воспоминания с того вечера и негативные эмоции? Почему я продолжаю тянуться к этому парню, когда должна делать все в точности, да наоборот?
[icon]https://i.ibb.co/X2H19rC/tumblr-mz9lg67ojd1qior2oo5-r2-250-1.gif[/icon]

Подпись автора

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

[indent] - Только если съешь. – усмехнувшись, подношу вилку еще ближе к его губам и он сдается, а я победоносно киваю. Вот сразу бы так. В голове возникает непонимание, а зачем мне вообще понадобилось блокировать контакт Стайлза? Странное решение… А потом где-то далеко-далеко всплывает напоминание, что совсем недавно я вовсе не думала так, как сейчас. И всячески старалась избегать контакта с ним. Потому что… Потому что больно было. Потому что нужно так. Только в данный момент казалось все наоборот и это решение выглядело неразумным. Поэтому вновь отмахиваюсь от угнетающих мыслей, которые почему-то пытались пробиться в сознание и заставить думать. Только отключиться от них пока еще было невероятно просто – алкоголь помогал. Панацея от всех бед, кроме цирроза печени. Но кого это волнует в данный момент? Цепляю еще один кусочек и съедаю уже сама. Было хорошо. Было настолько хорошо, что уже не помню, когда в последний раз могла вот так вот наслаждаться моментом, просто отключившись от всех сомнений и переживаний. Даже если вспомнить, как совсем недавно мы с ним проводили несколько дней вместе и все тоже казалось «хорошо», но нет. Не было так на самом деле. В голове бушевала уже привычная буря и пусть мы не теряли времени и были максимально близко друг к другу, залатывая самые большие раны и, пытаясь наверстать потерянное время – вопросы и недопонимание свербели внутри, так и подмывая поднять несколько сложных тем. И тогда наверняка та иллюзия счастья канула бы в небытие, оставив за собой руины. Поэтому молчала, поэтому наслаждалась. Но было тяжело. А сейчас иначе. Просто, легко и комфортно.
[indent] До тех пор, пока Стайлз не поднял руку, потянувшись к моему лицу. На автомате задерживаю дыхание и перед глазами внезапно всплывают непрошеные картинки того вечера у него дома, кажется что вот-вот его рука коснется шеи. Мне не нравится, что подобные варианты начинает подкидывать сознание. Что за бред? Все-таки не надо было принимать холодный душ. Ведь было же так хорошо. Зачем пытаться все испортить? Чувствую, что часть барьера от ненужных мыслей только что откололась. Но вместо того, чтобы позволить потоку просочиться еще больше, я лихорадочно пытаюсь вставить на место этот кусочек, толкая в образовавшуюся щель до тех пор, пока не перестанет тянуть оттуда какой-то затхлостью. Вроде получается. Внутри снова разливается гармония. Но сердце все же гулко ухнуло перед тем, как я почувствовала пальцы Стайлза на своей щеке. — Я тоже не хочу уходить. – улыбаюсь ему и сжимаю его ладонь в ответ, когда он переплетает наши пальцы. Отпускать не хотелось. Минутное помутнение сознания в сторону того, о чем совсем не собиралась сейчас думать, растворилось. – С нами. – повторяю за ним. – У меня почему-то не получилось уловить момент, когда все пошло не так. – глубокомысленно заявляю и отставляю тарелку на стол, по-прежнему крепко сжимая его ладонь. – Я много думала об этом и пришла к выводу… - ко многим выводам, если быть честной. Половину из этих выводов сейчас не получалось воспроизвести в памяти, но какие-то все-таки крутились на языке. – Мы слишком редко виделись. Отношения на расстоянии редко заканчиваются не расставанием. – усмехаюсь, запросто произнося каждое слово. – Если бы я все время была рядом, то могла бы заметить раньше. – пожимаю плечами. Не об этом я хотела сказать. Тема внезапно заводила куда-то не туда. – Ну знаешь, твои кошмары и все, что связано с этой дверью в подсознании. – я знаю, что он сам мог бы сказать об этом ни тогда, когда стало слишком поздно, а, например, полгода назад. Но в чем смысл это озвучивать сейчас? К тому же, кажется, нечто подобное я уже говорила ему. Неважно. – И я даже успела договориться с институтом, чтобы продолжить обучение дистанционно… А. Теперь это все равно уже не имеет смысла. В общем, к чему я это? – делаю паузу, вспоминая, а к чему собственно. Мысль ускользнула так же быстро, как и появилась. – Не помню…Но отношения на расстоянии то еще дерьмо. – усмехаюсь собственной проваленной попытке сказать что-то важное. Все же не к этому вела, точно знаю. Но вспомнить не получается и я сдаюсь. Значит не так уж и нужно было говорить что-то другое, раз ускользнуло оно из памяти. Смотрю как парень подносит мою руку к своим губам и перевожу взгляд на лицо Стайлза. Все могло быть иначе. И было. А теперь…  — Я не знаю, что делать дальше. – внутри что-то переворачивается от его слов. Он не знает, что делать дальше. Проблема в том, что и я понятия не имею, честно. Вот так и собрались тут два абсолютно потерянных человека, которые совсем запутались, что не распутать. Даже вряд ли возможно разорвать эту паутину, чтобы не застрять еще больше. Ситуация казалась забавной. Потому что сложно представить, чтобы Стайлз когда-либо не знал, что делать дальше. Да и у меня подобных проблем не наблюдалось. Но вот мы тут, вдвоем, рядом. А ответа именно на этот вопрос нет ни у одного из нас. Слишком сложно. Сжимаю его руку и накрываю поверх другой. – Следовать рекомендациям Дитона? – ведь были же какие-то рекомендации, да? Наверняка. Что-то вроде не нервничать, вовремя ложиться спать, абстрагироваться от проблем… Перечисление примерной терапии заводит меня в угол и я тут жалею о высказанном предложении. Потому что проблем было слишком много и я являлась частью их. – Или нет. - В памяти всплывают обрывки фраз, сказанных Стайлзом некоторое время назад на крыше. «Ты — единственный человек, за которого я смог бы держаться.» Вздыхаю и выпускаю его ладонь из своих рук. Где то веселье, которое кипело во мне немногим ранее? Да, точно, испарилось в сливной трубе ванны вместе с ледяной водой, под которую Стайлз меня и затащил. Плохой план. Плохой. Несовершенный. Когда там уже вернется то состояние, в котором я пребывала до визита на шоковую терапию? Ведь согреться же успела. Почему тогда так сложно удерживать ту часть барьера, которая откололась и медленно сдвигалась под напором ненужных сейчас эмоций? Нужно перестать грузиться, немедленно. Иначе хлипкая стена совсем рухнет. – Я не знаю, Стайлз. Я тоже не знаю, что делать дальше. Все стало каким-то запутанным и невероятно сложным. И даже когда кажется, что знаешь – это не так. Потому что я знала, что делать. Еще утром знала, пока на пороге моей квартиры сегодня не появился ты и снова все изменилось. И так каждый раз, представляешь? Потому что не получается у меня держаться подальше. Ты вот здесь. – стучу пальцами по лбу и смеюсь. - Если ты, конечно, имеешь в виду будущее, а не данный момент. – но, конечно, он говорит о будущем. Вряд ли нужно слишком много знать для того, чтобы пойти спать, например. - И я хочу. – с опозданием, но все же отвечаю ему на последнюю фразу, которую он почему-то произнес с невероятно обреченным видом. – Хочу, чтобы ты остался. – говорю шепотом, потому что кажется, будто скажи я это чуть громче и прозвучит, как обещание. Но я не хотела думать или прятать какой-то подтекст в это. Я просто хотела, чтобы он остался – все. Просто был рядом сегодня. Никуда не уходил. А дальше… Дальше будет видно. Наклоняюсь к нему ближе и секунду смотрю в глаза, а затем смещаю взгляд на губы. – А еще я хочу, чтобы ты поцеловал меня. – пусть хотя бы сегодня будет хорошо нам обоим. Что бы я не думала об этом всем завтра.
[icon]https://i.ibb.co/X2H19rC/tumblr-mz9lg67ojd1qior2oo5-r2-250-1.gif[/icon]

Подпись автора

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

[indent] Не совсем понимаю, зачем Стайлз говорит о шансах, которые у нас были. Были. Разве я сказала как-то иначе? Вроде об этом и говорила только что, нет? Шансы были, но их было бы в разы больше, если бы мы сократили расстояние между друг другом и виделись чаще, чем раз в две-три недели. Шансов стало бы еще больше, если бы я переехала в Куантико, мы бы сняли с ним квартиру и продолжили строить отношения, только уже совсем не на расстоянии. Шансы были, он прав и я не обиралась этого отрицать. Лишь хотела сказать, что у меня был некий план на совместное будущее. Но, видимо, выражаться стоило какими-то другими словами и фразами, а может просто выбрать какой-то другой момент. О чем подумать сейчас я точно никак не могла. Не было момента и страшно, что могло уже не быть. Потому что все слишком шатко и еле держится, а завтра вообще может измениться кардинально, меняя угол обзора в моих глазах на всю ситуацию в целом. Сейчас я говорила то, что считала нужным сказать и то, что в другой какой-то день уже не получилось бы выдавить из себя. Слова лились рекой с открытым смыслом, который, казалось, очень просто понять. Но Стайлз почему-то, все же нашел способ услышать сказанное мной не так, как следовало бы.
[indent] Но это все теряется, когда он вновь прикасается к моей щеке и выполняет мою просьбу – целует. Я закрываю глаза, чувствуя его губы и сердце ускоряет темп. Ощущения накладываются пластами и некрасиво топорщась, царапают реальность. В этот раз поцелуй более мягкий и аккуратный, более нежный. Но все равно не получается отделаться от воспоминаний о том вечере, когда Стайлз грубо сминал мои губы, требуя ответа. Сейчас я сама попросила его об этом, но это никак не мешало сознанию теряться в ощущениях неправильности происходящего. Стало интересно, что в итоге выиграет? Отчаянное желание раствориться в моменте и безрассудно, отключив все тормоза, сделать то, чего хотелось в эту минуту, просто горело огнем в моей груди, выжигая легкие. Или же пересилит здравый смысл, выплывая из волн опьяненного сознания и расставляя барьеры допустимых значений. Не прикасаться, не приближаться, не слушать. Простой набор из трех «не», чтобы уберечь себя в будущем. Да только все, что я сейчас слышала – булькающие звуки тонущего здравого смысла. Выплыть не получилось. Рука в последний раз взмылась вверх и образ пошел на дно, убирая ноги с тормозов. Стайлз отстраняется и я пользуюсь этим, чтобы перевести дыхание, а затем снова прильнуть к нему. Он углубляет поцелуй и я отвечаю, вкладывая в него все желание, кипящее внутри. Внезапно нахлынула обреченность и поселилась странная уверенность, что этот поцелуй вполне мог оказаться последним. Прощальным. Что-то вроде, давайте, развлекитесь сейчас, станьте максимально близко друг к другу в последний раз, потому что больше этого не будет. Все кончено. Не хватало точки, чтобы завершить многоточие, оставленное ранее. И я цепляюсь за него, зарываясь пальцами в волосы и притягивая к себе. Этот поцелуй не был поцелуем любви и обещанием, что все будет хорошо. Не был извинением или показательным сожалением, что все вышло так, как вышло. Этот поцелуй был сбивающим с ног отчаянием, перехватывающим кислород. Болью и обреченностью, вперемешку с невероятно огромной тоской и пониманием, что никто из нас не знает, что будет дальше. Поцелуй не был обещанием быть рядом в дальнейшем. Он был о нужности, о катастрофической потребности друг в друге. О помешательстве и чуть ли не одержимости. Он был обо всем, что отчаянно сейчас рвалось наружу, кроме спокойствия и умиротворения. Этот поцелуй зажег нас, словно спичка, поднесенная к фитилю и теперь стремительно сжигал, снося все на своем пути. И казалось, что если он закончится, не останется ничего, кроме горстки пепла. Поэтому стало вдруг страшно, когда Стайлз отстранился еще раз, чтобы наши взгляды встретились. — Ты же знаешь, что я люблю тебя? – и прижимает меня к себе. Мое сердце гулко стучит о ребра, которые совсем немного тянет ноющей болью, но я все равно обнимаю его в ответ и кладу голову ему на грудь. — Скажи мне, что знаешь это, - закрываю глаза и нерешительно киваю, потому что в ушах тут же звучат его же слова «Я скажу, что люблю тебя. Ты ведь простишь, Лидия?». Звучат, отбиваясь о стенки черепа, снова и снова. Простила ли я его? Не хотелось думать об этом и делать какие-то заключения на этот счет. Потому что не знаю, не должна прощать. Не так. Но мои руки сильнее сжимают его в ответ на объятия. – Наверное… - не получается подтвердить, что наверняка знаю. Потому что образы смешиваются и если сейчас кажется, что знаю, то в какое-то другой момент может казаться уже совсем иначе. И Стайлз станет совсем другим. И поселится лед в глубине его темных глаз. И губы изогнутся в злорадной ухмылке. И не будет больше ничего от любви, о которой парень мне говорит прямо сейчас. Поэтому наверное. Поэтому не наверняка. — Что бы ты ни говорила, у нас все могло получиться. Я верю в это. И шансы у нас были, - внезапно глаза начинают жечь слезы, но я заталкиваю их поглубже. Больно. Он говорит о шансах и становится слишком больно. Барьер крошится, черт бы его побрал. — И отношениям не надо было заканчиваться расставанием. Думай, как хочешь, я все равно буду в это верить, слышишь? – я киваю и сжимаю рубашку на его груди пальцами. – Слышу. Я… тоже. – шепчу и тону в поглощающих тяжелых эмоциях. Навалилась та самая обреченность. Внезапно пришло осознание, что выхода нет. Шансы были. Отношениям не надо было заканчиваться расставанием. Все могло получиться. Он говорит, но уже в прошедшем времени, будто похоронив саму идею чего-то большего в будущем. Будто шансы были, но не теперь. И из-за этого становится совсем плохо и тяжело. Грудь сжимает словно тисками. Несмотря на то, что я сама говорила о нас в прошлом. Несмотря на то, что совсем не знала, что будет дальше и ничего не могла обещать. Знала лишь одно – я его люблю. Люблю какой-то совсем уже невероятной, больной любовью. Но люблю. И это чувство не позволяет мне нормально дышать. Оно не наполняет гармонией, теплотой и радостью. Оно разливается чем-то тяжелым и темным в груди и каждый раз слишком сложно выплывать из этой ямы. Но когда все же удается, происходит взрыв и больше, кажется, в мире ничего не остается, кроме нас двоих. Его прикосновений, поцелуев и объятий. Мир сходится в одной точке и легкие расправляются, наполняясь полностью. Редкое, но сшибающее с ног ощущение, которое словно наркотик, толкает вновь и вновь окунаться в эту яму, чтобы затем побаловать себя короткими вспышками безграничного счастья. Я знаю, что любовь не должна быть такой. Она и не была те полтора года, которые мы были вместе, пока первое расставание не оставило трещину в груди и не начало рыть ту самую яму. А затем все поменялось. «Это выглядит так, будто моя дочь помешалась на каком-то парне, который посмел поднять на нее руку.» И это ненормально. Но все равно любила. Даже когда думала, что ненавижу и пыталась произнести это, глядя в глаза Стайлза, пока его пальцы сжимали мое горло. Ненавидела. Боялась. Не хотела видеть. Но все равно, черт возьми, любила. — Даже если завтра ты станешь жалеть обо всем, мне все равно. Я тебя верну. – он отстраняется от меня и заглядывает в глаза. Я не отвожу взгляд. – Обещаешь? – потому что завтра я наверняка начну жалеть. О чем тут говорить, если уже сейчас начали пробиваться нехорошие мысли, забирая всю легкость. Завтра я точно буду жалеть. Еще как. Но ведь у нас же есть еще немного времени сегодня, да? – Это может оказаться сложнее, чем… - замолкаю. И пытаюсь еще раз. – Если бы я могла пообещать тебе то же самое, Стайлз. Но не могу. Потому что совсем не знаю, что будет. Потому что уже чувствую это. – плохо. Становится совсем тяжело. Наваливается усталость и парень замечает, поэтому предлагает пойти спать. Спать, чтобы закончить, наконец, эту ночь. Но я не хочу. Лучше вообще не ложиться, чем возвращаться к тому, чтобы держаться от него подальше. Но завтрашний день в любом случае настанет и алкоголь выветрится, ведь мартини закончилось и в любом случае поддерживать это состояние не выйдет. Мой организм тупо не вывезет подобное. Значит завтра обязательно нужно вспомнить, что и как я думала сегодня. Обязательно и постараться не игнорировать собственные чувства. Иначе все было зря. – Ты поспишь рядом со мной? Просто… просто рядом. Хотя бы в последний раз… - тоска сжимает сердце, становится горько. Я совсем запуталась. Мы идем в спальню и я залезаю в кровать, с мольбой смотря на него. – Пожалуйста. – мне нужно это прямо сейчас. Просто уснуть рядом с ним, положив голову ему на грудь, ничего больше.
[icon]https://i.ibb.co/X2H19rC/tumblr-mz9lg67ojd1qior2oo5-r2-250-1.gif[/icon]

Подпись автора

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

[indent] - Уверена. – решительно киваю ему и хлопаю ладонью поверх одеяла рядом с собой. Наверное, ни в чем я не была так уверена, как в том, что хотела именно сейчас заснуть рядом со Стайлзом. Ни в одиночестве, ни с кем-то другим, а именно с ним, здесь и сейчас, не откладывая это на какой-то другой день или момент. Ведь его попросту может и не быть. Поэтому да, уверена. К тому же, идея, что он может быть где-то поблизости, прозвучала довольно сомнительно, ведь диван по-прежнему не появился, да и дело было вовсе не в том, что я зову его лечь со мной только по причине отсутствия еще одного спального места. Нет. Если бы меня волновало только это, то Стайлз не стоял бы сейчас в дверном проеме спальни, спрашивая, уверена ли я. Моей просьбы вообще бы не прозвучало. – Ни в чем не была так уверена, как в этом. – и плевать, что возможно делаю хуже. Но ведь это же просто поспать рядом, ничего больше. Всего лишь разделить кровать на двоих еще один раз, которых итак было слишком мало за последние месяцы. И далеко не факт, что случится снова. Хотя хотелось в это верить, конечно. Да только обреченность давила тяжелым камнем и не позволяла пустить росток надежды в груди. Росло осознание, что все покажет завтрашний день. Многое сможет прояснить, расставить все по своим местам. Важно лишь, чтобы эти самые места пришлись по вкусу каждому из нас. Не хотелось больше страдать. Не хотелось вновь пытаться хоронить в себе это огромное чувство, которое сейчас полыхало, несмотря на дождь из сомнений, отрицаний и недоверия. В любом случае, было. Горело. И этого пока хватало, чтобы держаться и разрешать себе вновь и вновь думать о каких-то еще мифических шансах, но, тем не менее, с частичкой реальной веры в них. Даже несмотря на безысходность, которая смешивалась с дождем над пламенем – все равно. Стайлз говорит, что вернет. Обещает это и мне пока достаточно. На сегодня точно. А завтра – будет видно.
[indent] И парень соглашается. Не отказывает мне в просьбе, просто подходит, накрывает меня одеялом и ложится рядом. Он не пытается переубедить, сказать, что в нашей ситуации это не совсем верное решение, в принципе, и, наверное, не стоило бы усложнять еще больше. Но что тут говорить? Весь вечер казался сплошным неправильным решением для нашей ситуации. От его прихода и моего первого неверного решения – открыть дверь. Дальше, больше. Разговор на крыше и мое неумение держать себя в руках в нетрезвом состоянии. Поцелуй. А теперь и совместный сон. Тысяча неправильных решений, тысяча ошибок за сегодня, сказанных слов, которые не должны были прозвучать и вот теперь завершение вечера. Да вот только ошибки ли? Так уж эти самые решения, действия и слова были неправильными? — Не говори так больше, хорошо? Не в последний раз. Оставь мне эту надежду хотя бы на сегодня, а завтра мы с тобой поговорим еще раз, если с самого утра не придушишь меня подушкой. – укладываю голову ему на грудь и обнимаю одной рукой, слушая, как под моей щекой бьется его сердце. Может все-таки не такие уж и неправильные решения, раз привели к тому, что мы сейчас лежим рядом друг с другом и я не чувствую ту бесконечную пропасть между нами? На секунду все кажется просто хорошо. Спокойно. Стайлз прижимает меня к себе и этого в самом деле кажется достаточно. Тем более, если не позволять себе думать. – Эти подушки слишком дороги для меня. – усмехаюсь уже сквозь сон, потому что внезапно навалилась усталость, равномерно распределившись по телу. Веки налились свинцом и я благополучно закрыла глаза, с трудом удерживая себя в реальности. – Но хорошо. Не в последний раз. – через некоторую паузу, я все-таки произношу это и на волнах подоспевших сновидений уплываю в царство Морфея.
[indent] Утро оказалось хуже, чем я могла себе представить. Невыносимая головная боль тяжелыми толчками вырвала меня из сна, отозвавшись в желудке чувством подступающей тошноты. Жарко. Было так жарко, словно я лежу в жерле раскаленного вулкана и где-то справа на мой бок подливают лаву. Я открываю сначала один глаз и тут же закрываю его, потому что слишком яркий свет, кажется, норовит выжечь глазное яблоко. Боль в голове становится сильнее. Издаю тихий стон и принимаю сидячее положение, найдя себя в кровати под одеялом, укутанную в халат, с закрытыми окнами в спальне, да еще и со Стайлзом рядом. Поэтому было невыносимо жарко. Поэтому… Стайлз. Резко поворачиваю голову в его сторону и морщусь от боли, кажется, что часть мозга откололась и теперь хаотично болталась внутри, стукаясь о череп. Стайлз. Действительно он. Лежит рядом, со мной в кровати. Одетый. Одетый – это хорошо. Нахождение его здесь, в принципе, - плохо. Как это вообще получилось? Что произошло? Почему он здесь? Открываю рот, чтобы разбудить его, но тут же захлопываю обратно. Мне нужно хотя бы немного прийти в себя прежде, чем с чем-то разбираться. Поэтому, вместо того, чтобы прямо сейчас начинать что-то выяснять, я аккуратно вылезаю из под одеяла и касаюсь босыми ногами прохладного пола. Захотелось лечь на него и не вставать, прижимаясь всем телом, чтобы стало хоть чуточку легче. Но приходит мысль, что с этой задачей может гораздо лучше справиться прохладный душ. Душ. Что-то знакомое шевельнулось в памяти, но тут же утонуло под новой волной очередной боли. Черт. Нужны таблетки.  «Тебе как минимум завтра понадобятся таблетки от головной боли, а их в твоей квартире не то чтобы много. Может, я могу сходить за ними и принести тебе?» Откуда-то всплывает голос Стайлза, но моментально вспомнить и связать, как и когда это было сказано, не получается. Знаю лишь, что вчера. Этого пока достаточно, чтобы не замучить изнывающий от боли мозг окончательно. Издаю еще один стон и хватаюсь рукой за голову, медленно переставляя ноги, чтобы выйти из спальни. Память не торопилась возвращать воспоминания о вчерашнем вечере и пока все, что я помнила, было сообщение, которое пришло на телефон от Стайлза. «Мы можем поговорить?». Да, я долго перечитывала его, после того, как заблокировала контакт, а потом… А потом был мартини. Много мартини. Прохожу в ванную и залезаю в шкафчик, чтобы найти таблетки. Важно, хотя бы немного притупить боль для начала, а уже потом разбираться, что вообще происходит и почему парень, которого я решительно была настроена избегать, сейчас лежал в моей кровати, разделяя со мной утро. Слава богу одетый, но это не меняет сути. Пусто. Только баночка со снотворным одиноко смотрит на меня из шкафчика. Где все остальное? Где обезболивающее, черт бы его побрал? Хлопаю дверкой и возвращаюсь в коридор. Где-то в моей сумочке определенно точно были какие-то таблетки. Очень хотелось бы надеяться, что нужные, иначе голова еще немного и разлетится просто на кусочки. Да зачем же я столько пила вчера? Мне везет, стандарт обезболивающего нахожу во второй по счету сумке и плетусь на кухню. Взгляд цепляется за пустую бутылку мартини и я тут же отворачиваюсь, чтобы подавить рвотный рефлекс. Даю себе мысленное обещание – больше никогда не пить столько и набираю в стакан холодной воды, которую тут же выпиваю практически за один глоток. Легче не становится и после второго стакана. Закрываю глаза и стою так несколько минут в ожидании, когда начнут действовать таблетки. Ничего не происходит. Боль по-прежнему блокирует все остальные мысли и воспоминания и я сдаюсь, направляясь все-таки в ванную. Нужен душ.
[icon]https://i.ibb.co/X2H19rC/tumblr-mz9lg67ojd1qior2oo5-r2-250-1.gif[/icon]

Подпись автора

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

[indent] Каждое движение отдавалось ноющей болью в теле, будто меня вчера били или же заставляли выполнять физические упражнения, пока мой организм не выдохнется окончательно, чтобы упасть замертво, и пульсирующей болью в голове, будто я выпила одна бутылку мартини. И если первое и второе можно было исключить, то третье – точное попадание. Все мышцы были напряжены и требовали немедленной возможности расслабиться, чего я хотела добиться, принимая ванну. «Так, мне надо, чтобы ты переступила бортик… Сейчас будет фокус, тебе понравится.» Голос Стайлза вновь доносится из воспоминаний и я, закрыв дверь, останавливаюсь перед ванной, чтобы вспомнить.
[indent] «План?»
[indent] «У меня есть идея, как помочь тебе сегодня не забыть»
[indent] Отрывки диалога мелькают в ушах, сменяясь картинками, пока не совсем полноценными, просто какими-то разрозненными фрагментами, но хотя бы что-то. Сбрасываю с себя халат, а перед глазами возникает мокрое платье, которое я бросила вчера рядом с ванной. Перевожу взгляд на пол – лежит. Точно, вот оно, как и оставила. На автомате наклоняюсь и закидываю его в корзину для белья. Снова поворачиваюсь к бортику и вижу, как залезала вчера, слегка покачиваясь, внутрь. Повторяю те же движения, кроме покачиваний, и становлюсь на белое акриловое дно. Перед носом задвигается шторка, и я медленно протягиваю к ней руку, чтобы повторить и это.
[indent] «Бить меня будешь потом! Помни, что я раненый!»
[indent] Нахмуриваюсь и тянусь к вентилю холодной воды, на секунду замерев над ним. А затем резко выкручиваю, успев поймать небольшой поток ледяного дождя прежде, чем отпрыгнуть. Плохая идея. Видимо, такая процедура нужна только для состояния алкогольного опьянения, а не его последствий. Добавляю горячей и опускаюсь на дно ванны, обхватив колени руками, пока теплая вода сильным потоком обрушивается мне на затылок, притупляя хотя бы немного бушующую тяжелую боль.
[indent] «Наверное, о том, что ты умеешь выполнять обещания, да? Ты пообещал прийти за мной и вот ты здесь.»
[indent] Мозг под напором воды начинает работать и воспроизводить фрагменты вчерашнего вечера, склеивая картинки, словно пленку. Не совсем последовательно, под слоем пыли, но суть уловить можно. Закрываю глаза и погружаюсь в события, которые не спешили возвращаться самостоятельно, полностью и в один миг. Нужно было перебирать, копаться, чтобы понять и вспомнить почему. Почему в моей кровати сейчас лежит Стайлз и что вообще произошло. Хотя я уже и без воспоминаний могу догадываться. И то, о чем я догадывалась, мне не нравится. Но тем не менее.
[indent] «Тебе ведь было мало, да? Не хватило? Нужно еще!»
[indent] Сглатываю и касаюсь пальцами собственной шеи, практически физически ощущая, как ложится его ладонь на это же место. Я сама. Сама взяла его руку и положила на горло, поднимая подбородок и заглядывая ему в глаза. И о чем я только думала? Отдергиваю руку и тяжело вздыхаю. Думала явно не я, за меня со всем прекрасно справлялся мартини. Потрясающе.
[indent] «Я приехал, чтобы попросить о помощи.»
[indent] Свожу над переносицей брови. О какой помощи шла речь? Не помню. Совсем не помню.
[indent] «Ты нужна мне, Лидия.»
[indent] На этой фразе не задерживаюсь и тут же перелистываю следующий кадр. Потому что его слова, сказанные тем вечером у него дома в Бейкон Хиллс, я помнила намного отчетливее. И все вот эти «ты нужна мне, я тебя люблю» и прочее, не внушали абсолютно никакой веры в них. Нужна, чтобы что?
[indent] «Только открой дверь, она мне немного мешает в поисках, если честно.»
[indent] Распахиваю глаза и отодвигаю шторку, чтобы убедиться, что дверь осталась закрытой. Не хотелось бы, чтобы внезапно Стайлз решил сюда зайти. Даже если у него и в мыслях не было подобного… Перед глазами тут же возникает порванная кофта и расстегнутые джинсы. Опускаю взгляд на собственное тело – синяки уже пожелтели, но еще продолжали выделяться на фоне светлой кожи. Морщусь и трясу головой. Нет, тогда был не совсем он… Ведь так же сказал Дитон, да? Слабое утешение, если честно. Но можно думать о том, что вчера я была достаточно невменяема, чтобы можно было воспользоваться, а он этого не сделал. Да, мы делили кровать. Но ведь больше не было ничего? Не было же?
[indent] «Я на самом деле верила, что ты никогда не сможешь мне навредить.»
[indent] Тааак. А вот это зря. Мартини явно развязал мне язык… Плохо, очень плохо. Поворачиваюсь к крану и увеличиваю напор холодной воды. Становилось слишком жарко и почему-то стыдно.
[indent] «С тобой бы ничего больше не случилось.»
[indent] Фразы дополнялись. Перед глазами стоял образ звездного неба и проезжающих машин по ночным дорогам. Крыша. Воспоминания расширялись, их было все больше и от этого становилось тяжелее. Прохладный ветер трепал мои волосы, пока я, облокотившись ладонями в крышу, наблюдала за Стайлзом и старалась его слушать. В самом деле старалась. Вопрос по-прежнему один – зачем? Зачем вообще открыла ему дверь, если немногим ранее приняла решение даже не отвечать на его звонки? Недовольно качаю головой и вновь погружаюсь в процесс воссоздания событий.
[indent] «Ты — единственный человек, за которого я смог бы держаться. И, думаю, я тогда понимал, что все так или иначе скоро закончится, и Дитон либо ты — кто-то из вас на время снова прикроет дверь. А чтобы она потом открылась, нужно, чтобы не за что было держаться. Мой план удался, в общем-то.»
[indent] Набираю в ладони виду и завороженно смотрю, как она выливается через край, когда набираться уже становится некуда. А она все льется и льется, обновляя саму себя в импровизированной емкости. От первых капель не остается практически нечего. Может пара, где-то на дне. А может и вовсе новая и новая, с каждым новым потоком, наполняясь. Интересно, а с человеком подобное может сработать? Если говорить ему каждый раз разные вещи, передумывая, может ли он наполниться так, чтобы просто некуда было вмещать что-то еще? Даже если этим чем-то хочется заменить содержимое, потому что оно искажено? А так ли искажено? Слова Стайлза возвращают боль, только уже не мышечную и не в голове. Болеть вновь начинает в груди и это совсем не ребра.
[indent] «Пообещай, что не сдашься, Стайлз. Потому что ты тоже мне нужен.»
[indent] Ополаскиваю лицо и зарываюсь пальцами в мокрые волосы. Ну, зачем. Зачем я это сказала. Зачем просила обещать… Чертов алкоголь, будь он проклят. Неправильно. Все слишком неправильно.
[indent] «Не хочу, чтобы ты уходил. Хотя должна этого хотеть. Что со мной не так?»
[indent] Где-то внутри всколыхнулась злость на саму себя. Даже не на Стайлза, нет. Только на себя. За то, что открыла ему дверь, впустила вновь в свою жизнь, когда отчаянно не хотела этого делать. Да еще и разоткровенничалась. Что, в самом деле, со мной не так?
[indent] «Я тоже не хочу уходить. Если ты захочешь, то я останусь.»
[indent] Ну, конечно. Не нужно быть гением, чтобы понять, что именно я ему ответила на это. Поэтому он сегодня здесь. Не потому что сам настоял, а потому что я попросила. Своими собственными руками снова все усложнила и запутала. И что теперь? А теперь поздно уже пытаться это изменить, ночь закончилась. Наступило утро для нас обоих. Внезапно совместное… Вода больше не расслабляла и не приносила облегчение. Боль, насколько это было возможно, притупилась в голове, мысли стали течь чуть плавнее, не царапая череп. Вздыхаю и тянусь за шампунем, поймав себя на мысли, что понятия не имею, что делать дальше. Неопределенность становится постоянной и, кажется, тянется со вчерашней ночи.
[indent] «А еще я хочу, чтобы ты поцеловал меня.»
[indent] Замираю, перестав взбивать шампунь в волосах и открываю глаза. Черт. Это совсем вылетело из головы. Поцелуй. Он на самом деле был… Резко кидает в жар. Я не просто все усложнила и запутала, а завязала в какой-то не распутываемый узел, который теперь только разрубать, оставляя некрасивые грубые рубцы. Ладно я – не назвать мое состояние вполне адекватным. Но он то зачем пошел на это? Почему не остановил, если в самом деле хотел все исправить? Зачем допустил подобное, когда ничего не ясно? Но вопросы отпадают сами собой, потому что в памяти всплывает еще кое-что.
[indent] «Ты же знаешь, что я люблю тебя? Скажи мне, что знаешь это.»
[indent] Опускаю руки, позволяя воде самостоятельно смывать шампунь с волос. Разочарование давит тяжелым грузом, потому что никак не получается отделить эти его слова, от тех, которые прозвучали, как обещание. Тех, которые были сказаны перед тем, как я ударила его ножом. Страх шевельнулся где-то внутри. Не может же быть, что…
[indent] «Даже если завтра ты станешь жалеть обо всем, мне все равно. Я тебя верну.»
[indent] Последние воспоминания, словно паззл встают на место. Мне удалось запомнить все. По крайне мере, так казалось. И он прав. Сегодня я жалею обо всем. Потому что помню и другое, сказанное Стайлзом. То другое, которое чтобы вспомнить, не приходится напрягаться,. Оно четко отпечаталось в памяти, словно ведя ножом по моему горлу, он одновременно вырезал каждое свое слово на подкорке моего мозга. И понимание, что это был не совсем он, слова Дитона, да даже слова самого парня, сказанные вчера – ровным счетом не меняли ничего. По крайней мере, пока. Мне нужно было время, а Стайлз почему-то не посчитал нужным его мне дать и приехал, чтобы я собственными руками натворила еще больше глупостей. Повелась на новые обещания, чтобы вновь потом умываться слезами и видеть знакомую ухмылку на его губах? Мол, а я говорил, что приду, Лидия. Говорил, что простишь. И ты это сделала. Как предсказуемо. Я почти слышу это в ушах и крепко сжав зубы, мотаю головой. Нет. Не в этот раз. Увеличиваю поток горячей воды и тянусь за мочалкой. Пора выходить.
[indent] Что ж, решимость слегка пошатнулась, когда я вышла из ванной и вошла на кухню, увидев бодрствующего парня. На самом деле, казалось, что когда выйду из душа, квартира будет пуста. По крайней мере, мне хотелось на это надеяться. И тогда не пришлось бы начинать какие-то сложные разговоры с самого утра. Но нет, Стайлз был здесь и, судя по всему, никуда не торопился.  — Если надо, я могу поделиться. – останавливаюсь у входа на кухню и смотрю по направлению его пальца. Таблетки. Знакомая баночка из моего шкафчика. — Хотя почему поделиться, это твои таблетки, вообще-то. Неважно. – мои. Что они тут делают? Внимательно всматриваюсь в лицо парня в первую очередь в поисках хотя бы намека на то, что это может быть не совсем он. Напряжение пронзает каждую клеточку моего тела и не отпускает даже тогда, когда ничего подобного не нахожу. Расслабиться не получается даже чуть-чуть. Он улыбается. Мне кажется или что-то все равно не так? — Так… как ты себя чувствуешь? Тебе помог душ? Надеюсь, даже лучше помог, чем вчера. И да, ты что-то помнишь? Ну, про вчера. – Стайлз садится на стул и я замечаю какое-то странное мелькнувшее выражение на его лице, которое тут же сменяется маской. Что именно увидела, опознать не получается. Нахмуриваю брови, еще раз внимательно осматриваю его. Ничего необычного. – Помню. – голос звучит хрипло из-за того, что это первые мои слова за сегодняшнее утро. Прочищаю горло. – Все помню. – не свожу взгляда с его глаз, слишком сосредоточенно наблюдая за их изменением. Дитон ведь не может гарантировать срок, на который способна помогать эта чудодейственная трава держать дверь закрытой. – И прежде, чем ты что-то скажешь… Хочу, чтобы ты знал. – стараюсь держать голос как можно ровнее, сложив руки на груди и не торопясь подходить к столу. Это не будут утренние посиделки с чаем и печеньем. Лучше бы ему уйти, если честно. Несмотря на то, что сама же попросила остаться. – Все, что я делала вчера. Я была не в себе. Ты должен был это понимать. Во мне была бутылка мартини, любой бы не отдавал отчет своим действиям. – делаю паузу и смотрю в сторону. – Вчерашний вечер был ошибкой. И он абсолютно ничего не меняет. – снова встречаюсь с ним взглядом и надеюсь не увидеть, как его губы вновь изогнутся в той самой ухмылке.
[icon]https://i.ibb.co/X2H19rC/tumblr-mz9lg67ojd1qior2oo5-r2-250-1.gif[/icon]

Отредактировано Lydia Martin (2021-06-16 06:37:49)

Подпись автора

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

[indent] Со Стайлзом было что-то не так. Я не имею в виду какие-то особенные изменения, характеризовавшие вновь открывшуюся дверь в подсознании, а что-то другое. Внешнее. Как будто… Как будто имело место какое-то физическое воздействие, хотя он был единственным среди нас двоих, кто оставался трезвым весь вчерашний вечер, переросший в ночь. Похмелье можно отметать. Тогда… Он закрывает ладонью глаза и облокачивается на свою руку. Лицо бледнее, чем было хотя бы вчера. Насколько я могла помнить вообще цвет его лица. Но он явно выглядел лучше, по сравнению с данной минутой. Беспокойство кольнуло острым кончиком иглы и тут же захотелось потереть место укола. Или спросить в чем дело у Стайлза. Но я продолжала молча стоять и ждать хотя бы каких-нибудь слов на свою сомнительную попытку убедить его, что все совсем не так, как вчера. Но оно и правда было не так. Или все-таки… Глупо стараться отрицать очевидное. Глупо заниматься самообманом. Ведь, как бы мне не хотелось и как бы сильно я не противилась, но факт оставался фактом. Все, что я делала и говорила вчера – было искренне. Из глубины души, не сдерживаемое никакими самовозведенными барьерами и самоустановленными запретами. Алкоголь помог развязать язык, о существовании которого я теперь жалела. Но сказанного не вернешь. Остается только корить себя и мысленно ругать. И пытаться убедить Стайлза, что все произошедшее ошибка. Если уж себя убедить не выходит, хотя я искренне стараюсь в это верить.
[indent]  Он убирает руку с лица и резко прикасается к животу. До меня, наконец, доходит. Всего лишь царапина, да, Стайлз? Внимательно провожаю взглядом каждое его движение и мельком замечаю пятно на рубашке, которое по цвету было темнее ткани. Лучше разглядеть не получается, потому  что он меняет позу и из-за его руки становится ничего не видно. Беспокойство уже вовсю бьется о ребра в такт с сердцем и хочется подойти к нему, осмотреть рану, с которой очевидно не все в порядке и как-то помочь. Может обработать или, если все совсем плохо и швы разошлись – позвонить в службу спасения. Это было бы правильно. И это было бы сейчас единственным, что требовало внимания, а не выяснение отношений. Но я стою, словно приклеенная к полу и жду, не решившись сделать и шаг. Так и продолжая наблюдать, как он старается изо всех сил не показывать, что больно. Вот почему таблетки здесь – ему нужнее, очевидно. - Да, нет, я понимаю. – на его лбу выступают капельки пота и к моему беспокойству примешивается чувство вины, образуя горький противный коктейль. Я помню, что выбора у меня не было. Все еще помню. Но если допустить мысль, что был? Ведь необязательно же было втыкать нож в его живот и подвергать такой опасности, а попробовать поднять чуть выше руку и воткнуть в плечо, например. Или же в ногу. Да, болело бы все равно. Но не так. По крайней мере, эта боль не влекла бы за собой последствия, вроде возможного и совсем не желательного вновь открывшегося кровотечения. Не царапина. От царапины не истекают кровью настолько, чтобы впасть в кому. Жаль, подумать в тот момент у меня не было никакой возможности, либо я просто ее не увидела. — Слушай, дай мне минуту, ладно? – машинально киваю и сглатываю. Во рту пересыхает уже больше из-за беспокойства, которое начинает потихоньку склонять чашу весов в свою сторону, перевешивая остальные эмоции, чем из-за похмелья или других каких-то факторов. Секунды тянутся одна за другой и мне хочется как-то нарушить эту давящую тишину, и даже размыкаю губы, но тут же смыкаю их обратно. Ему больно. И он попросил минуту. Почему я не могу потерпеть? Ничего же не случится, если я повторю «происходящее вчера было ошибкой» с максимальной убедительностью, не прямо сейчас, а через минуту. Даже если через две. Верить в это все равно у меня не особенно получается. И через три вряд ли что-то поменяется. Но мало ли, во что я верю, если так будет правильно. Когда присутствует страх или хотя бы опасение, когда не можешь чувствовать себя в безопасности рядом с человеком  – это уже не назвать отношениями и уж тем-более любовью. Несмотря на то, что вчера считала ровно наоборот. Сегодня нужно включить голову и думать. Обдумывать каждое свое слово, каждое решение и действие, чтобы не наделать глупостей еще больше и уже серьезнее. Потому что казалось – впусти я Стайлза снова в свою жизнь и все повторится. Страх в данный момент был сильнее тлеющего огонька надежды, который вчера вновь схватился пламенем и теперь где-то далеко твердил, что есть и другая ветка развития событий. Впустить, чтобы спасти. Причем не только его, но и себя саму. Чтобы помочь, быть рядом, как говорил Дитон и не допустить даже маленькой щелочки в двери его подсознания.
[indent] Тишина затягивается, но я так и стою на месте, не шелохнувшись. Стайлз ждет, очевидно, когда подействуют таблетки. На пузырьке написано «Валиум», вспоминаю, что мне их прописывали после ранений, нанесенных Ником. Они довольно сильные и выписываются строго по рецепту, так как являются наркотиком, от которого можно словить некоторый кайф, если переусердствовать с приемом. Но ведь парень же должен об этом знать, да? Наверняка прочитал предостережение на баночке прежде, чем принимать их. Хотя о чем я. Он ведь никогда не читает инструкции, независимо от предмета, к которому она была когда-то написана. Тяжело вздыхаю, понадеявшись на его благоразумие и осматриваю кухню, ни на чем особенно не концентрируясь. Время тянется бесконечно.
[indent] — О чем я говорил?.. .Да, точно, вчерашний вечер. Полностью с тобой… - мои брови удивленно взметнулись вверх, когда Стайлз, наконец, начал говорить, а на языке тут же закрутилось продолжение «согласен». Согласен? Я и не думала, что будет так просто. Внезапное разочарование, вперемешку с облегчением придавило практически к полу. Я поджимаю губы и киваю. Согласен. Это хорошо. Разве не этого я хотела, да? Он согласен, что все было ошибкой и вот сейчас поднимется и просто выйдет за дверь. Согласен. Так правильно, да. Видимо, парень тоже это понимает. Тогда почему в груди заболело еще сильнее от этого? - … не согласен. Ты еще вчера сказала, что утром будешь все отрицать. Как мы можем видеть, это и происходит. – и он в самом деле поднимается со стула, только говорит не то, что я успела уже сгенерировать в своей голове. Не согласен. Стало ли легче? Нет. Но разочарование испарилось. За что сразу же отчитываю себя мысленно. А также за то, что вчера оставила инструкцию ему, что делать, в случае, если буду сегодня не согласна с принятыми вчерашними решениями. — А раз именно это и происходит, у меня нет другого выбора, кроме как спросить еще раз. Ты уверена, что все помнишь? – и Стайлз делает шаг ко мне, а я по инерции, даже не замечаю, как шагаю ровно на этот же шаг назад, оставляя то же самое расстояние между нами – максимальное. Почти в ширину всей кухни. Мне не нравится, что он поднялся. Было гораздо проще думать, пока парень продолжал сидеть за столом, а не стоял напротив и особенно не шагал в мою сторону, как в тот вечер, картинки которого не преминули тут же воссоздаться образами в голове, кидая память туда, словно в ледяную воду. От которой, как известно, тут же перехватывает дыхание. Сейчас оно сбилось лишь на секунду, но тем не менее. – Я… - смотрю прямо в его глаза, даже не моргая. Все в прядке. Пока все нормально. – Уверена. – киваю, облизывая пересохшие губы. – Я помню достаточно, чтобы… - отрываюсь от его глаз и смотрю в сторону, пытаясь сформулировать ответ. Чтобы что? Правильно, чтобы жалеть. – Я помню все, что говорила тебе. Помню поцелуй. Помню, что сама попросила тебя остаться, но… - замолкаю, мотая обреченно головой. – Но я так же помню и другое, Стайлз, и… - и все. Больше мне сказать нечего на это. Я помню все. Абсолютно все. Да, может со вчерашнего вечера что-то незначительное и утерялось в памяти, но самые важные моменты удалось зафиксировать. Ни без помощи Стайлза, конечно, нужно отдать ему должное. Но помню и совсем не радуюсь этому. Вообще тому, что не могла вчера как следует контролировать себя.  – Нет выбора, потому что обещал мне? – делаю паузу. – Тогда на правах того, кому ты дал это обещание, я снимаю с тебя необходимость его сдерживать. Все в порядке. Теперь у тебя снова есть выбор. – пытаюсь улыбнуться и, наконец, перевожу на него взгляд. Не только на лицо, вообще в целом. И мои глаза тут же цепляются за то самое пятно на его рубашке, которое выглядит слишком неправильно на фоне светлой клетки ткани. Красное пятно. – У тебя кровь. – по инерции делаю шаг к нему и нерешительно останавливаюсь. – Твоя рана. Крови не должно быть… Только если не разошлись швы. – мои мысли резко перемещаются на другую проблему, которая в одну секунду приковывает к себе все внимание. – Нужно… - медленно выдыхаю. – Осмотреть рану и заменить повязку, иначе может начаться воспаление. – лихорадочно начинаю соображать, есть ли в моей аптечке хоть что-нибудь для обработки ран. И правильное ли это вообще решение – играть в медсестру, когда рана на самом деле серьезная и, как минимум, требует профессионального наблюдения. – Или я могу отвезти тебя в больницу… - могу же, так? Машина у подъезда, Стайлз все-таки забрал ее со штрафстоянки и пригнал к дому. Что мешает мне сесть за руль и отвезти его в больницу? Кроме очевидных факторов, конечно. Таких, как его собственное нежелание ехать куда-то и мое небольшое опасение, которое сегодня не так просто подавить в себе, как получалось вчера. Но чувство беспокойства и вины пересиливает прочее. – Да, наверное, лучше поехать в больницу.
[icon]https://i.ibb.co/X2H19rC/tumblr-mz9lg67ojd1qior2oo5-r2-250-1.gif[/icon]

Подпись автора

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~