Пакет Сережа тащил домой целую вечность. Руки у него успели отмерзнуть: холодина была — как в разгар зимы. Ветер пытался его сдуть, кидал выбившиеся из хвоста пряди в лицо и периодически выворачивал наушники. И дождь, конечно. Какой Питер без дождя?
Когда Сережа наконец нырнул в подъезд, он на секунду почувствовал себя самым счастливым человеком на свете.
Потом он вспомнил, что дома тоже холодно.
Сережа негнущимися пальцами расшнуровал кроссовки, поставил их на ободранную металлическую подставку. Проигнорировал, как всегда, тапочки, поволок результат своих двадцати минут позора в Пятерочке на кухню, щелкнул выключателем. По полу под шкафчики шарахнулся очередной таракан; Сережа шарахнулся от него, бросил пакет на стол, себя — на стул, надавил основаниями ледяных ладоней на глаза.
Как же ему от этого всего паршиво было, боже.
Но у него не было времени расклеиваться. Скоро должен был прийти Олег. Сережа готовил ему сюрприз — прям по-настоящему готовил. Были бы деньги, он бы заказал доставку и устроил бы пир на весь мир. Денег не было, он просадил остаток своей повышенной стипендии на нормальное шампанское, дешманское пиво, баскет крылышек KFC и… ингредиенты для роллов. Он нашел хорошее, понятное видео с такой инструкцией, по которой и он с его полным отсутствием кулинарной чуйки должен был справиться. Старенький смартфон покашливал и надрывался, но тянул.
Сережа поставил на плиту рис и включил вторую конфорку, чтобы было потеплее.

Он уже накрыл на стол в комнате, расставил все готовое, повесил на стену над диваном новогоднюю гирлянду для праздничной атмосферы. Оставались роллы. Сережа как раз дорезал готовые скрутки, когда услышал поворот ключа в замке и вздрогнул так, что промахнулся ножом себе по пальцу. Не сильно, нож был туповат, но — до крови. Сунув палец в рот, Сережа панически выкинул две мятые банки, которые успел приговорить под свои нервные попытки ничего не спалить, и пошел постоять в дверном проеме.
— Ты рано, — слабо улыбнулся Сережа.
В груди при виде Олега заныло. Сережа не мог уложить в своей голове мысль, что тот всерьез собрался уехать в армию, а не пытаться решить вопрос с универом. У него разом перед глазами вставали все жуткие истории из новостей про дедовщину и самоубившихся солдатов. К тому же — кто знает, куда Олега отправят служить? Вдруг на Кавказ, где до сих пор в горах опасно? Вдруг Сережа его весь год не увидит? Они с десяти лет не расставались надолго, как они вообще друг без друга будут?
«Ты уверен?» — раз десять спросил он за эти недели.
Олег был уверен. Сережа с трудом заставил себя перестать об этом говорить и попытался вместо этого поддержать по мере сил. Пытался думать о хорошем.  Они вон, даже эту квартиру в подобие приличия привели.

Олежина халупа от государства оказалась в таком жутком состоянии, что хоть стой, хоть падай. На бумаге все было прилично, еще и центр, не Шушары какие-нибудь. Радовались они страшно. На деле оказалось, что и дом, и сама квартира просили капитального ремонта. Как бы они ни заклеивали окна, рассохшиеся рамы продувало насквозь, а обогревателя на огромную комнату не хватало. Лепнина на потолке шла тонкими трещинами. Прямо под ними был бар; по ночам в пятницу и выходные аж стены вибрировали от тусовок внизу, по будням было просто шумно. Тараканы то появлялись, то исчезали. На помойке во дворе жили жирные, злобные крысы. На маленькой убогой кухне негде особо было развернуться. От плиты тянуло газом, но газовики руками разводили: нормально, мол, все. Штукатурка в ванной — никакой плитки — облезла и шла пятнышками черной плесени, напор горячей воды и напором назвать было стыдно. Как жить после детдома, им никто не объяснял, учиться пришлось самим. У Сережи в первые дни истерика, кажется, не прекращалась вообще.
К первой зиме он перебрался к Олегу — спать у него под боком в шерстяных носках и под двумя одеялами. Перестал орать при виде тараканов и начал делать домашки в наушниках, сгорбившись над ноутом за столом. За копейки покупал в секондах, на Уделке и Крупе маленькие картины, чтобы немного разбавить убогость. Сам отреставрировал доставшуюся им резную печь и любовно привел в порядок лепнину. Халупа стала понемногу походить на дом, даже подобием уюта обзавелась.

А теперь Олег собирался уехать, а Сережа не мог представить, как он будет здесь жить один.
— Я тут это… не успел чуть-чуть. — Он махнул рукой в сторону кухни и спрятал ее за спину, чтобы Олег не увидел окровавленный палец. — Сейчас закончу и приду к тебе, ага?

[status]#vmeste[/status][icon]https://i.imgur.com/wsmM1QA.png[/icon]

Отредактировано Sergey Razumovsky (2021-05-18 00:41:23)

— Не, я сам. Видишь, я даже рис в пакетиках купил, чтобы не прилип, — поделился Сережа.
Он старался не раздуться от гордости, но получилось так себе. Да что там: он даже, ради разнообразия, этот рис не переварил! По крайней мере, роллы скрутились как надо и вышли симпатичнее, чем в любых этих суши-забегаловках с калмыками и бурятами вместо японцев, потому что рыбы Сережа не пожалел. А что порезался — пф, да как будто в первый раз.
— Шел бы в комнату, ну, — поворчал он на Олега с улыбкой. — А я дорежу тут и к тебе.
Пластыри — вместе со всей остальной аптечкой — хранились, разумеется, в одном из верхних кухонных шкафчиков, а заматывать руку при Олеге Сережа не хотел. Не стеснялся, нет, конечно; скорее пытался доказать, что не совсем уж беспомощный. Дошик он себе заварит, макарошки сварит. Проживет. Наверное. Как-то до десяти лет прожил, пока Олег не нарисовался на его горизонте. Все будет нормально. Олегу не о чем волноваться.
Он сам точно за Олега волновался больше, чем за себя. К одной из преподов ходил даже за него просить перед его третьей пересдачей, ну просто по-человечески. В Сереже преподы души не чаяли, он надеялся, что получится. Не получилось. «Разумовский, вы умный человек, — сказала ему эта, — поэтому давайте начистоту. Волков хороший парень, но программу он не тянет и не потянет никогда. Но хуже всего то, что он тянет вас за собой. У вас огромный потенциал, который вы растрачиваете на помощь ему — впустую. Я в этом участвовать не желаю».
Если бы преподом был мужчина, Сережа, наверное, ему бы врезал. Вместо этого пришлось врезать на улице по стене, обмотав кулак рукавом, чтобы не сбить костяшки. Его объяснения Олег понимал прекрасно, когда не ленился. Это просто система заточена не под таких, как он.
Когда Сережа заработает кучу денег, он все это исправит. Устроит в детдоме школу жизни вместе с обычной общеобразовательной. И Олега не роллами-на-крови кормить будет, а водить в мишленовские рестораны. И жить они будут не в халупе, а в самом настоящем дворце. Или в башне. Сереже нравилось смотреть на мир с высоты птичьего полета. Когда они впервые побывали с экскурсией на колоннаде Исаакия, он был так восхищен, что пообещал Олегу: когда-нибудь у них будет не только газировка рекой, но и лучший вид на родной город.
Когда-нибудь.
— О, кстати. Был же где-то хлеб. Сейчас найду и бутеры сделаю, — просиял Сережа и полез в холодильник. Дверь удачно прикрывала его от Олега, так что он опять слизнул кровь с пальца. — А ты иди, шампанское пока открой, например. Я стол там накрыл.
Сейчас он быстренько заклеит ранку пластырем и все доделает.
И, может, как раз наберется смелости… спросить еще раз. За три-то года Олег должен был что-то надумать.
Наверное.
[status]#vmeste[/status][icon]https://i.imgur.com/wsmM1QA.png[/icon]

Сережа воспользовался моментом, чтобы таки намотать на палец пластырь, и выдохнул наконец. Роллы и бутерброды, бутерброды и роллы. Ну, бутерброды он осилит точно, да и роллы вышли ничего.
Олег за его кулинарные способности всегда тревожился — и не без причины, он даже яичницу раз смог спалить, чудом пожар не устроил. Но сейчас Сережа был умудрен опытом и не пытался сделать что-то, что было ему не по силам. К тому же он достаточно мешался у Олега под рукой, пока тот готовил, а схватывал — быстро, кое-что даже тут усвоил. Другое дело, что сам процесс ему был мало интересен. Времени все эти стояния у плиты отнимали кучу, а выхлопа было чуть, потом еще и тонну посуды мыть приходилось… Нет, в их прекрасном будущем они сами готовить не будут. Только по праздникам или если Олег захочет. Олег даже дошик мог заварить так, что Сережа уплетал за обе щеки и умирал от восторга, а не проглатывал, как обычно, почти не жуя, лишь бы организму топлива подкинуть.
— Ой, я забыл… Правда? — Сережа аж плечи расправил от такой похвалы. Он как раз скрутил последний ролл. — Надеюсь, на вкус тоже будет нормально.
Он старался, выбирал рыбу посимпатичнее на вид, рис вон подороже взял. Гирлянду повесил. Палочек не было тоже, так что Сережа бесхитростно положил к роллам вилки.
А хорошо. Они и правда почти не разваливались. И хлеб в холодильнике он почти сразу нашел, так что и с бутербродами не задержится.
— Ну когда-то же надо, — пожал он плечами и покосился на Олега, и улыбнулся в ответ на его улыбку как дурак. — Можем бумажки сжечь и желание загадать.
Олег в эту ерунду не верил, но не выпендриться Сережа не мог. Его слишком распирало от радости, что сюрприз, похоже, удался. Ну и что, что нормальной елки у них не было, а была только маленькая на столе у стационарника? Главное — были они, и Олег улыбался в кой-то веки, а не шел спасать его от очередного бытового кризиса.
Если Олегу еще и его подарок понравится, он точно спросит снова. В последний поход на Крупу он заблудился на втором этаже в поисках нужного ему магазинчика с литературой (опять) и вывалился на ярмарку самоцветов. Его туда судьба привела, не иначе, потому что вышел он из ДК без книг, зато с маленькой коробочкой с кулоном.
— Знаешь, что? — Сережа вдохновленно взмахнул ножом. — Гулять так гулять. Давай мой неприкосновенный запас еще распечатаем.
Они как-то набрали несколько двухлитровых бутылок колы с огромной скидкой, и Сережа теперь их берег похлеще, чем свой ноут.
Когда у него будет куча денег, он будет пить эту гадость каждый день, и никакая угроза гастрита его не остановит.
[status]#vmeste[/status][icon]https://i.imgur.com/wsmM1QA.png[/icon]

Сережа так и застыл с ножом на весу и разулыбался еще шире. Бенгальские огни. Ну надо же. Обычно из них двоих на такое тратился он, не Олег.
— Будут гореть как миленькие! — рассмеялся он.
Насчет армии Сережа догадывался. Олег бы уже получил повестку, если бы уезжал в январе. Но одно дело — догадки, а совсем другое — когда Олег это сказал. У Сережи что-то внутри разжалось; ему аж стало легче дышать.
Он докромсал наконец колбасу и принялся раскладывать ее по кускам хлеба — как-нибудь так, чтобы красиво. Потом стал умещать сами бутерброды. На вернувшегося из прихожей Олега он только глазами похлопал, положил на место очередной бутерброд и пошел этого дурака обнимать. Ну потому что дурак, какие мандарины в новогодний вечер? Армяне уже, небось, двадцать раз за столом расселись, они люди семейные. Ну, Сережа так думал. Он в магазины, где надо было с продавцами общаться, старался не ходить, пока нужда не придавливала, потом слишком долго в себя приходил.
И вообще это он не подумал. Был же в магазине. Мандарины из Пятерочки к тому моменту уже смели, но он СМСку Олегу кинуть мог, в конце концов.
— Там не погода, а жуть, а ты вон опять носом шмыгаешь, — проворчал Сережа. — Так до самого апреля и проболеешь. Завтра купим, не убегут.
У них много чего не было из обязательных новогодних атрибутов. Икры, например. Оливье. Переживут. Еще не хватало, чтобы из-за такой ерунды Олег разболелся окончательно. С простудами из них двоих не везло не ему. Наверное, потому что Сережа заворачивался в десяток слоев одежды, чтобы меньше мерзнуть, и ходил по квартире в шерстяном свитере на два размера больше, вязаных носках и теплых пижамных штанах, а Олег в одной осенней толстовке мог на мороз выскочить курить, как будто бессмертный был.
До апреля — каких-то три месяца. Февраль еще и короткий.
Сережа выдохнул, медленно и спокойно, но это мало чем помогло. Сердце уже разволновалось. Глубоко вдохнуть он не мог: от толстовки Олега несло куревом, если он этим всерьез подышит, его всего перекорежит.
— Ты правда просто документы собрать не успел?
Он не то чтобы не верил. Олег всегда мог сделать это неосознанно, устроить эдакий самосаботаж, который Сереже только на руку был. Еще Сереже, кажется, ударило в голову пиво. Иначе с чего б его накрыло зудящее желание не спрашивать ничего, а расцеловать Олега вот прям здесь? Ел ли он сегодня?
Кажется, нет.
[status]#vmeste[/status][icon]https://i.imgur.com/wsmM1QA.png[/icon]

Бюрократия. Ну да.
— Ну и славно, — пробормотал Сережа, прижал Олега к себе теснее и замер, боясь лишний раз даже вдохнуть слишком громко. Сердце стучало в горле, быстро-быстро. Олег наверняка услышит. Ох.
У них, получается, было еще целых три месяца. Олег не смог бы ему лучший подарок на Новый год сделать, даже если бы расстарался — а он всегда старался. Это Сережа мог забегаться и забыть, а потом спешно заполнять набросками для него скетчбук, писать простенькую подарочную игру или придумывать на ходу городское приключение. Олег был не как он. Олег был внимательный и заботливый до невозможности.
Еду вот собирал, чтобы он за год не помер.
У Сережи аж в груди заныло, а голова, кажется, отключилась, стоило ему заглянуть в Олеговы невозможные эти глаза. Он потянулся ближе, как в трансе.
— Так и так не помру. Не для этого тебя с десятого класса жду, — выдохнул он ему в самые губы, прежде чем коснуться их своими.
Это не был поцелуй. По крайней мере, Сережа не стал бы его так называть. Он просто прижался горячими сухими губами к губам и… ждал. Руки почти убрал, чтобы Олег мог снова убежать. Не дальше другой комнаты, правда: на улицу Сережа его по-прежнему не собирался пускать, мерзко там было слишком. Разве что потом, как погода исправится. Он бы не отказался после того, как они прикончат роллы с бутербродами, пройтись вдвоем по празднующему Питеру с дешевыми бенгальскими огнями и покричать «С Новым годом!» случайным прохожим. И чтобы снежок неспешно падал, они тащились бы по набережной Фонтанки с пивом в руках, Олег обнимал бы его за плечи крепко-крепко, а потом они вернулись бы домой пьяные и радостные и у них все наконец-то было бы хорошо.
Не то чтобы сейчас было плохо. Не то чтобы он не был уже пьяный. Но он, ради разнообразия, хотел бы побыть еще и счастливым, а для него это, похоже, значило быть с Олегом — и чтобы Олег был счастлив с ним.
Каждое мгновение ожидания превращалось в маленькую вечность. Сережа надеялся, отчаянно, почти безумно. За дружбу он не волновался почему-то. Ну скажет, что на голодный желудок ужрался пивом и берега попутал. Олег ему выволочку устроит за идиотизм — и все. Пойдут дальше отмечать по-братски.
Но вдруг?
Вдруг на этот раз Олег не убежит и все будет иначе?

Сережа его выпустил, конечно. Уже и рот успел раскрыть, чтобы повиниться, что дурак и что повело от алкоголя. Ну, правда, с кем не бывает. Свои фантазии он так-то держал при себе, Олега ими не донимал. Ему и друзьями-братанами было нормально, лишь бы Олег рядом был. Ближе у Сережи все равно не было никого и не будет. Остальное — так, приятный бонус. Он не настолько озабоченный, чтобы не справляться со своими чувствами дальше. До этого же справлялся.
Олег так странно на него посмотрел, что Сережа потерял мысль.
А потом и голову потерял, потому что Олег на него налетел как изголодавшийся волк и принялся целовать, целовать, целовать.
Ему снилось, наверное. Опять. Не может же Олег правда вот настолько…
Или может?
Все немного плыло. Ладони Сережи сами собой оказались под чужой толстовкой. Он жмурился, подставлялся весь под поцелуи, остро выдохнул, когда оказался зажат между стеной и Олегом. Колено упиралось в холодный бетон где-то между его ног. Сережа бездумно подался ближе, потерся об бедро. 
— Олеж…
У него горело, кажется, все, щеки, зацелованные губы, руки в тепле, низ живота; в штанах становилось тесно.
Ох.
Дорвался.
Ему точно не снилось? Он столько раз себе представлял, как оно может быть, но чтобы так? На такое у него не хватало смелости.
Сережа сцеловал стон — самый лучший, чтоб его, звук на свете — и слепо потянулся следом, когда Олег отстранился. Ему пришлось собрать все остатки силы воли в кулак, чтобы не вцепиться, не прижать к себе назад. Чтобы открыть глаза.
— Диван х-хорошо. — Голос Сережу слушался так себе, и сбитое к чертям дыхание не помогало. Он потерся пахом об бедро снова, прикусывая губу, но замер под хмурым взглядом. — А… ага. Да. Да.
Сережа высунул руки из-под толстовки, чтобы обнять ладонями лицо Олега, приник к его губам в очередном поцелуе, жарком и нежном одновременно.
— Да, — выдохнул он.
Тысячу раз да.
Он потянул их вдоль стенки. До двери, в дверь, в коридор и в комнату — до дивана. Спиной вперед. Ноги подкашивались и у него, и он цеплялся за плечи Олега, только так и удерживая хрупкое равновесие. Оторваться было решительно невозможно. Как они дошли — он и не заметил. В один момент они еще тащились по полутемной комнате под перемигивание гирлянды, в другой Сережа уже оказался на спине на диване и пытался то ли стянуть с нависшего над ним Олега эту его омерзительную курительную толстовку, то ли подтащить его за нее еще ближе.
Если это был сон, то Сережа не хотел просыпаться.

Сережа смотрел на него тупо, моргая. Почему они остановились? Он сделал что-то не так? Слова Олега доходили до сознания с небольшой задержкой.
— А… ага… к-конечно…
Об этом он не подумал. И о том, что не знал ничего и не умел дальше смутных представлений из порно, которое ему не понравилось, так что он пару раз глянул в образовательных целях и все. И о том, какой он несуразный был под своим свитером.
И о том, что надо было. Ну. Спросить.
Он потер лицо руками, жмурясь. Мозгом-то Сережа понимал, что надо остыть, а вот организм его пожелание исполнять не торопился. Медленно и глубоко подышать не помогло. Олег все еще был рядышком, в футболке, которая ему шла намного больше прокуренной насквозь мешковатой толстовки. Олег взял его за руку, когда он медленно же сел. Сережа попытался второй, дрожащей, рукой привести в порядок свой дурацкий хвост.
— Выпить точно надо, — выдохнул он и чуть сжал ладонь Олега. Он не понимал, от чего у него щеки горят больше: от возбуждения или от стыда. Дурак. — Я только… я с-сейчас, ладно? Ты ешь…
Он поднялся, поцеловал Олега почти невесомо в макушку и потащился в санузел, стараясь хоть спину прямой держать. Колени подгибались. Сережа задвинул щеколду на двери, уперся руками в раковину и уставился в мутноватое старое зеркало на свое отражение.
Дурак.
Вдруг он все испортил? Мало ли чего его Олег за руку взял. Может, он от Сережиного вот этого вот восторга взял и передумал, вот и хотел поговорить.
Сережа опустил голову, сделал глубокий вдох, выдох, распустил волосы, давая им рассыпаться по плечам. Повернул кран от раковины к ванне. Включил воду — холодную.
И сунул макушку под струю.
Вышел он со слегка дрожащими руками и намотанным на голову на манер тюрбана полотенцем. Туман в мыслях подрассеялся, физическая проблема была тоже решена. Холодно было только.
Он упал рядом с Олегом на диван, неловко отводя взгляд, схватил свою кружку шампанского и подвинулся ближе, чтобы соприкасаться еще более неловко плечами и коленками.
— Прости, я немного… увлекся? Не знаю. Не знаю, что это было.
На деле Сережа, конечно, прекрасно все знал, и именно от этого ему было невыносимо стыдно. Ну дурак он был, да. Перевозбудился от радости. Правда не подумал, что они могут вообще сделать. Увидел полоску кожи под футболкой — да и все.
Он долго ждал.
Он сжал кружку в ладонях и тревожно выдохнул. Алкоголь в горло не шел, но Сережа сколько-то да отхлебнул для храбрости.
— Надо было спросить. Ну то есть. Я не подумал. Прости, Олеж, ладно?

Сережа смотрел на него, закусив губу, и кружка в руках не танцевала только потому, что он ее сжимал крепко-крепко. Шампанское для храбрости не помогло, как и весь предыдущий алкоголь. А вроде же был пьяный и смелый, вон целоваться полез с таким оглушительным успехом, тащил Олега на диван и раздевал, куда все делось?
Водой смыло, не иначе.
— И ничего ты не тормоз, — пробормотал Сережа. Это он вечно бежал впереди паровоза, а Олег просто был… Олегом. Вот и все.
В объятиях стало легче. Сережа выдохнул, позволил себе прижаться к теплому плечу. Осознал, что Олег так и сидел в футболке, а не натянул прокуренную свою толстовку назад.
— Ты сам-то не мерзнешь?
Сережа вот не мерз больше, в обнимку сидеть было хорошо. Неловко, но хорошо. Когда полотенце снимет — наверное, будет холодно.
Он отставил кружку, дотянулся до одного из роллов, которые так любовно накрутил, еще не представляя, что это будет не просто новогодний ужин, а первое… Что? Свидание? Получалось, что так.
Роллы вышли на совесть. Он почувствовал, даже проглотив один, практически не жуя.
Ну, хоть что-то не испортил.
— Поговорим, ага. И это, знаешь… можно ж не сразу с жопы начинать. — У Сережи, кажется, даже уши покраснели. — Я вообще думал это… ну… м-минет там, или руками просто… У нас же и н-нет ничего. Такого. Чтобы прям во все тяжкие.
Он прикусил губу. Мог бы — сгорел бы со стыда, ну точно. Нет, он шерстил интернет, ему было интересно, что есть за пределами скучного порно, но все это было глубочайшей теорией. Практиковаться ему было не с кем — и не очень-то и хотелось, ему один Олег всерьез и нравился, сколько он себя помнил. А это проклятое заикание еще, которое вылезло в самый неподходящий момент…
Конечно, Олег сомневался. Сережа бы с собой ничего общего иметь не захотел, если бы мог.
Но от себя он никуда не мог деться.
Он стянул полотенце с головы и повесил аккуратно на спинку дивана, поежился, кажется, всем телом, когда прошелся пальцами по спутавшимся рыжим волосам.
— Можно я тебя еще раз поцелую?