Edward Elric ¤ Эдвард Элрик

Fullmetal Alchemist ¤ Стальной Алхимик

Возраст:	16 лет.
Деятельность:	Государственный алхимик, майор.

Встань и иди. Всё время вперёд. В конце концов у тебя есть отличные, здоровые ноги.

Твоя история

—

Дом Такеров тосклив, не обжит, будто бы покинут, но хозяин радушен, а маленькая хозяйка, Нина, лучится жизнерадостностью. Эдварду немного неловко от того, что их приход для ребёнка — практически праздник, но они с Алом не понаслышке знают, что такое остаться без матери, и как без неё бывает одиноко.

Ал дурачится, играя с ней в какие-то нелепые игры, пока мистер Такер так занят своими исследованиями. О важности концентрации во время работы Эдвард тоже осведомлён лучше, чем кто бы то ни было. И когда работа мистер Такера, наконец, завершена, он чувствует не только профессиональный интерес, но и некоторое облегчение от того, что Нина больше не будет грустить, в одиночестве обнимая свою собаку. У неё, по крайней мере, есть отец, который её любит, и который уж теперь-то найдёт на неё время.

Настоящая живая химера, способная к человеческой речи — подумать только, потрясающе! Мистер Такер действительно талантливый специалист, не зря столько трудился!

Вот только…

...где же Нина?

Понимание приходит яркой вспышкой, вгрызается в сознание, раздирает его на куски. Будто в тумане, Эдвард смотрит в пустые глаза создания, которое когда-то было… человеком. Задаёт вопросы, которые уже не имеют значения, потому что знает, какие ответы услышит. Внутри ещё теплится жалкая надрывная надежда: он ошибся, он всё понял не так. Этот кошмар просто не может быть реальностью.

Он не чувствует боли, когда бьёт по чужому лицу сжатым кулаком — у стали нет нервных окончаний. Без сожалений месит в кровь это омерзительное лицо, которое смотрит ему в глаза, смотрит и растягивает окровавленные губы в улыбке психа, поднявшего руку на собственную дочь.

Бессилие сдавливает лёгкие; Эдварда тошнит от его липкой ядовитой горечи. Как он мог не заметить? Как мог смотреть в это лицо и не видеть на нём отпечаток абсолютной, бессмысленной жестокости? Как мог не почувствовать угрозу?

Добрый, но одинокий ребёнок с ясными глазами и большая дурацкая собака.

Что-то перехватывает его руку, занесённую для удара, тянет назад, и Эдвард почти готов ненавидеть того, кто помешал ему, но мысли пронзает узнавание: Ал. Это — руки Ала. Он тоже здесь, тоже смотрит на то, что осталось от малознакомой девочки, с которой их пересекла чистая случайность, и которую они не смогли спасти.

Руками, дрожащими то ли от боли, то ли от возбуждённого предвкушения, Такер достаёт проклятые часы, смотрит на них с такой любовью, граничащей со слепым обожанием, что Эдварда едва не передёргивает. Алхимия — прекрасное искусство созидания, инструмент для пытливого ума учёного. Но эта погань, для которой кусок серебра с часовым механизмом внутри оказался важнее дочери, к науке не имеет никакого отношения!

Невыносимо.

Пинком Эдвард выбивает из пальцев Такера грёбаные часы, а тот будто и не ощутил удара; ползёт гусеницей за своей драгоценностью, пока то, что осталось от его ребёнка, с трудом выжимает из себя слова — «папе больно?»

Папе больно?

О том, было ли больно Нине, Эдвард старается не думать. Уже не важно. Алхимию вспять не повернуть. Нины больше нет, нет её невоспитанной собаки. От бессилия хочется орать, но в горле застыл тугой ком колючих режущих чувств. Люди. Всего лишь люди, которые не смогли спасти ребёнка.

Связь:	См. анкету Бакуго.
Что сыграл бы?	Отрицаю финал тв-1, всё остальное — ю а вэлком.