Скуало как-то проскочил момент, когда привычный азарт боя сменился холодной яростью, щедрой рукой замешанной сначала на раздражении, а после — на тревоге.
На потери среди рядовых он забил давно — когда пришлось сдавать позиции и рассредоточиваться, когда стало понятно, что противник разделывается с ними слишком легко, и годятся они разве что на роль пушечного мяса, отвлекающего от основных сил. Не до мелочей, да Вария никогда и не славилась манерой задавливать противника количеством, значение имели навыки и таланты отдельных бойцов. Причем многие откровенно херово подходили для работы в команде. Разве что ситуация становилась еще херовей, хватала за глотку и принуждала силой. А херовей, чем сейчас, Скуало представлял слабо.
Потому что перестала поступать информация от офицерского состава. Еще раньше сошла на нет любая связь с Вонголой, но на тревогу о людях Савады Скуало не разменивался. Не его это дело. В конце концов, лучше злиться, чем унывать. Злость придает сил, а с тоской по пути только на кладбище. Туда Скуало не собирался. Не так просто. Но придется, видимо, если этот бестолковый придурок, Ямамото Такеши умудрился сдохнуть где-нибудь. На том свете достанет. И черти обзавидуются мастерству и безжалостности, наблюдая за тренировкой, которую Скуало учинит неудачнику. Между прочим, он все еще не забыл ему ни свой проигрыш, ни его победу. Победил — изволь соответствовать.
Но это потом. Сейчас были дела важнее. Например, не сдохнуть, пока не надерет уши другим идиотам, своим собственным. Из Скуало хреновый оптимист, зато он прекрасно знал, чего стоит в бою каждый из них — от Бельфегора до, прости господи, Леви.
Мерзкому внутреннему голоску, нашептывающему пораженческие мерзости, заткнуться. И не мешать дозваться хоть до кого-нибудь. Бросать попытки Скуало не собирался, пока не получит либо ответ, либо неопровержимые доказательства их бесполезности. А там посмотрим.
О Занзасе и говорить нечего. Хреново только, что и от него Скуало получал только помехи в эфире. Казалось, уже целую вечность. На объективную оценку времени у Скуало этого самого времени и не хватало. Секунды сжимались и растягивались, как обезумевшая пружина, когда удар следует за ударом, а на смену одному противнику приходит новый. И это даже хорошо — можно задумываться только в промежутках. У Миллефиоре хорошие бойцы — для их уровня хорошие, говорил себе Скуало. Все равно мусор.
Нарочно кривил душой. Бойцы оказались на редкость хороши, и проблем доставляли массу.
В промежутках хотелось отмахнуться легкомысленным: это же чертов босс, что с ним вообще может случиться, мать вашу? Играючи переживет апокалипсис, перестреляет всех коней, всадников и ангелов заодно, да еще капризничать начнет, что жаркое подгорело. Но Скуало слишком хорошо знал: может. Слишком настойчиво поднимал голову застарелый, как давно зарубцевавшийся шрам, страх. Этот страх когда-то поселился в четырнадцатилетнем Супербии Скуало и прожил с ним долгих восемь лет — разумеется, Скуало ни минуты не сдавался на его милость, иначе грош цена его клятвам, его достижениям, его жизни, вообще всему. Он слишком ценил свои клятвы. Не меньше, чем верил в Занзаса и силу полыхавшей в нем ярости. Этот страх в последний раз дал о себе знать под конец боев за кольца Вонголы, но тогда обошлось. И Скуало уверовал, что задавил гадину раз и навсегда.
С чертовым боссом ничего случится. Наверняка этот мудак просто раздавил очередной передатчик, потому что его, видите ли, раздражает шум, и гори оно огнем. С него станется. Всегда так делал. Небось грохнул всех в зоне досягаемости и сидит теперь на заднице ровно, ждет новую жертву, слишком наивную или самоуверенную, чтоб связываться с боссом Варии.
Чертов босс. Скуало уже предвкушал, как будет самозабвенно орать на этого урода потом. Ни хрена не поможет, так хоть душу отведет.
И избавится наконец-то от дурацких страхов окончательно и бесповоротно. Потому что после вакханалии, учиненной Бьякураном, любые неприятности покажутся детским лепетом. Разве что с неба в самом деле посыплются всадники апокалипсиса. Как есть. Вместе с конями и прочей дрянью, какая там полагается.
Пока с неба сыпался только дождь. И мокрые волосы липли к лицу, бесили, хотя мокрыми они были не только от дождя — каждый раз, когда Скуало тянулся убрать мешавшую прядь, на ладони оставались алые разводы. Кровь не его. В основном. Мелкий порез на брови не считался, и уже давал знать о себе досадным саднящим ощущением. Отвлекаться на такие мелочи просто некогда.
Скуало пользовался паузой — даже его силы не бесконечны, и растрачивать их нужно грамотно, если он не намерен раньше времени устроить взбучку Ямамото и чертям — и не ломился сквозь строй деревьев, как дурной лось. Не зря. Интуиция не подводила его, всегда подсказывала, если поблизости оказывался кто-то достаточно сильный. Не обманула и сейчас, но вряд ли речь шла о противниках.
Хотя кто их, иллюзионистов разберет. Вся их суть — обман и непостоянство.
Силуэт восседающего на камне Рокудо Мукуро — этого хрен перепутаешь с кем-то еще — выгодно рисовался на фоне закатного неба. Настолько выгодно, что скулы сводило и хотелось внести в эту идиллию несколько правок мечом.
— Что ты здесь делаешь? — задал вопрос Скуало, выходя из-под прикрытия деревьев. Нет смысла таиться. Да и желания — тоже.
[nick]Superbia Squalo[/nick][status]концептуальная акула[/status][icon]https://i.imgur.com/VtpAQFX.jpg[/icon][sign]У обнажённого меча
Из всех времён одно —
Сейчас.[/sign][lz]...знаешь, гордыня грех, но гордиться гордыней — это я даже не знаю как называется.[/lz]
- Подпись автора
Бесполезно верить в Бога. Ибо Бог не верит в человечество.
Неужели вы не в курсе? Мои соболезнования!
