Эмбер росла среди легенд об оборотнях всю свою жизнь, однако, кто спокойно отреагирует, узнав, что все это правда? Что ты — одна из них? То-то же. Юная Адли, племянница Сэма и, как выяснилось, одного из двух вожаков, обратилась три месяца назад, в самом начале весны, когда мимо земель Квилетов проходили кочевники-вампиры. Волчья кровь, призванная защищать стаю и все племя, воззвала к генам, и случился большой «бум». Полностью черная волчица, уменьшенная копия дяди, теперь бегала по лесам.

Но вся правда заключалась в том, что Эмбер этого не особенно хотела. Тайна племени стала для нее тяжким грузом, мешавшим нормально проживать подростковые годы. Это, черт возьми, ее последнее лето перед выпускным классом!

Из-за постоянных патрулей девушка едва не завалила переводные экзамены, и теперь, когда лето для нее официально наступило, ее настроение было ниже плинтуса. Она — единственная девчонка в стае после Лии, и та в стае Джейкоба, а не Сэма. Вот ведь супер — вынужденно тусоваться с едким стариком Полом. Ужасно.

Сегодня Эмбер заявила дяде, что едет в Форкс к друзьям. И никаких волчьих дел.

Никаких.

Нужно ли говорить, насколько тот о ней пекся? Так было и тогда, когда младшая Адли еще не была оборотнем, а теперь все это превратилось едва ли не в контроль.

Но что плохого может случиться в Форксе? Вот правда.

Погода здесь, как и всегда, даже летом была не ахти. Моросило. Эмбер все мечтала свалить учиться в Сиэтл, но сможет ли она теперь? Когда на ее плечах лежит такое бремя.

Разозлившись еще сильнее, девушка запыхтела, идя пешком через городок. Она накинула на голову капюшон, надеясь, что хотя бы общество бледнолицых друзей в скейтпарке разбавит ее настрой, но тут с горечью отметила, что тут никого из них не было.

А ведь в чате сучары писали, что придут.

Настроение испортилось ещё сильнее. Но тут чуткий волчий слух расслышал стук доски о пол. Один скейтбордист тут все же был. Молодой симпатичный парень катался меланхолично, но в то же время агрессивно. И был тут совершенно один. Он точно не из старшей школы Форкса, Эмбер бы его знала.

— Эй! — окликнула Адли.

И тут все пошло по пизде.

Едва парень обернулся, и их взгляды встретились, проснулась волчица. Волчица, которая хотела оберегать его всю оставшуюся жизнь.

Только не говорите, что это запечатление.

Эмбер не была той, кто мог бы легко растеряться. Никогда. Ровно до этого момента. Теперь девушка чувствовала себя натуральной идиоткой и была жутко и неприятно смущена. Этой нелепой ситуацией, этим парнем. Своей жизнью. Будь она проклята.

— Сомневаюсь, — прочистив горло, Адли задрала подбородок и решила храбриться до последнего. — Я не видела тебя тут раньше. Вообще-то я искала здесь своих друзей, но.. Тебя как звать-то?

Здравый смысл говорил Эмбер бежать отсюда со всех ног, а вот животное начало.. Запечатление, сука. Это просто ужасно, это — крест на всей ее жизни. И самое мерзкое во всем этом то, что как бы ей ни хотелось уйти прямо сейчас, она этого не сделает. Разве что в волчьем обличии, а не ничего, что девушка ненавидела бы сильнее.

Над новым скейтпарком было что-то вроде купольной крыши, потому дождь здесь не лил, но вот теперь проникал не самыми приятными порывами. Адли сняла с головы капюшон, чтобы мочь рассмотреть своего нареченного — это слово ужасало ее даже в мыслях. Он хотя бы красивый, и на том спасибо. Как же все это паршиво.

Когда под крышу ворвался очередной поток ветра, теперь чуткий к этому парню взгляд девушки заметил, что тот слегка вздрогнул.

— Холодно? — не содержавшись, она прозвучала чересчур обеспокоено.

Эмбер тотчас чертыхнулась про себя и попыталась исправиться на более небрежный тон:

— Не местный, да?

Местные-то здесь уже не мерзнут.

Как он сказал? Свон?

У Эмбер даже по новой голова зависла. Она даже не сразу сообразила ответить:

— Эмбер. Эмбер Адли.

И тут парень подтверждает ее догадки — родственник Чарли. Единственного человека в Форксе, знающего правду о вампирах и оборотнях. Кузен Беллы. Даже семейные черты угадываются. Вот ведь ее угораздило.

— Да, я из резервации, — вновь немного тупя, отвечает девушка.

И провисает. Не опять, а снова. И вот он — тот момент, когда нужно сказать, что ей было приятно познакомиться, и свалить восвояси. В подтверждение мыслям телефон в кармане брякает. Эмбер смотрит на сообщение — бледнолицые друзья решили сменить локацию из-за дождя. Теперь никто не хочет в скейтпарк, ребята собрались дома у Джерри, одного из компашки.

Эмбер, уходи к ним.

Но вместо этого она вновь поднимает взгляд на Маркуса. Она просто чисто физически не может его тут оставить. От одной мысли об этом в горле подступает ком. Гадство. Он кажется таким печальным.

— Ну, племянник шерифа, хочешь потусить? На правах местной я обязана быть гостеприимной. Или так и будешь тут меланхолично кататься, пока не простудишься?

Это звучит дружелюбно, но слишком дерзко для общения с нареченным. Наверное. Но Эмбер просто не знает, как ещё говорить, чтобы не показаться фриком и не спугнуть его.

— Мои друзья переместились отсюда на дом, и так есть выпивка. По-моему нам надо тебя согреть.

Или эта фраза была уже лишней.

Зато в подтверждение ее словам послышался раскат грома, как знак того, что скоро ливанет ещё сильнее.

И какого черта ей так хорошо от того, что этот Свон соглашается? Чертова волчья кровь. Бесит. Нет — Эмбер ненавидит ее. Ненавидит всем сердцем, всей душой бунтующего подростка. Как и то, что ей не плевать, что Маркус простудится, что будет тут один грустить, что… что она может больше не увидеть его.

Что бы сказал дедушка Сэм на то, что она творит? Недавно обращенная оборотень только что запечатлелась и теперь собралась вести нареченного на вечеринку с алкоголем. Это же настоящая пороховая бочка. Точно. Адли-старший был бы в ярости. И будет, когда узнает — волчья телепатия. Стоит ей хоть раз обратиться, стая будет знать абсолютно все. И это раздражало сильнее всего.

— Ну-у, — с неловкостью тянет Эмбер. — Тогда погнали, пока гроза не началась.

Джерри, Лилу, Микки и Бренди — друзья из старшей школы Форкса, с которыми Адли познакомилась именно из-за увлечения скейтами. Когда в городке открыли скейтпарк, Эмбер тотчас ломанулась туда, а там и эти ребята. Из-за обращения она практически не видела их последние три месяца. Врала, что все дело в учебе. Лишь сейчас они могли, так сказать, воссоединиться.

— Отец моего друга, Джерри, кстати, работает в участке твоего дяди, — пояснила Эмбер, ведя Маркуса через морось. — Потому его почти не бывает дома, и мы можем здесь тусоваться.

Ей было жутко неловко сейчас. Парень, шедший рядом, был для нее простым незнакомцем, но при этом автоматом самым родным человеком отныне. Было так странно ощущать каждый его вдох четче своего собственного. Адли поглядывала на Свона искоса, но волчье зрение позволяло ей разглядеть и запомнить каждую его черту. Так странно, до мурашек по спине. Она не могла отпустить его от себя, хоть и сама желала в панике сбежать.

— А ты откуда приехал? Наверное, мистер Свон очень рад. Я знаю твою кузину, Беллу. Она… близко дружит с Джейкобом Блэком, а тот с моим дядей Сэмом. Сам понимаешь, наш город.. мягко говоря, милипиздрический.

А ещё Джейкоб запечатлен на дочери Беллы, твоей ээ… двоюродной племянницы, о существовании которой ты, должно быть, и не знаешь.

Эмбер и сама немного успокаивается, пока идет рядом с Маркусом. Хочет она того или нет, но так происходит. Теперь ее мир крутится вокруг парня, и как бы ужасно то ни было, пока он тут, рядом, на душе у нее тепло.

«А разве у тебя нет друзей?» — хочет спросить Адли в ответ, но вовремя осекается, решив, что это грубо. Должно быть, Свон имеет в виду Форкс. У него же никого нет именно здесь, верно? Что ж, она будет рада предоставить.

— Твой дядя клевый, — улыбается девушка. — А моя семья.. Моя мама родила меня вне брака, и она очень много работает. Своего отца я не знаю, так что обо мне больше всего печется дядя Сэм. Больше у меня никого и нет из родных, хотя, когда ты живешь в резервации, это звучит странно. Там нас приучают, что мы едва ли не все должны быть друг другу родными.

Эмбер обычно не самая разговорчивая особа, но сейчас ей хочется отвлечь Маркуса каким-нибудь разговором. Его мысли прочесть она, конечно, не в силах, но эмпатически ощутить эмоции — запросто. И этот парень печален и напряжен.

— Здесь скучно, говори прямо, — смеется она. — Я вот мечтаю перебраться в более крупный город. Может, Сиэтл, а может, и нет. Я пока так и не определилась. Наверное, занялась бы музыкой. Вот ты не знаешь, а я, на самом деле, отличная барабанщица.

Боже, да она в жизни так много не разговаривала.

И за этими самыми рассказами они как раз дошли до дома Джерри — тот жил буквально на соседней улице. Адли одарила Свона легкой ободряющей улыбкой и постучала в дверь. Друг объявился на пороге уже через несколько секунд и тут же застыл, заметив рядом с Эмбер ещё одного гостя.

— А это… — завис Джерри, явно уже немного поддатый.

— Маркус Свон, — объявила квилетка так, словно это нечто само собой разумеющееся. — И он со мной.

— Свон? Типа как..

— Типа как шериф, так что советую заткнуться, — поддела Эмбер.

— Наша недотрога себе парня нашла? — Джерри почти загоготал.

Пьяным он вел себя омерзительно.

— Тебе бы я сказала в последнюю очередь, — девушка закатила глаза. — Усохни и дай нам пройти, тут льет как из ведра.

Друг фыркнул и потопал в гостиную к остальным ребятам, оставив запирание двери на Адли. Ну и хорошо. Она прошла в дом и бодро поманила Маркуса за собой.

— Заходи, я обещаю, что остальные тут нормальные.

В отличие от меня, которая будто бы умрет сию секунду, как только ты отойдешь хоть на метр.

Странно было ощущать, как твои собственные эмоции теперь меняются, опираясь на чужие. Эмбер то и дело оборачивалась и поглядывала на Маркуса, пытаясь считать его ощущения, и ей не слишком нравилось то, что она видела. Он словно был взвинчен и раздражен. Интересно, иными обстоятельствами или ею самой? Стоило бы выдохнуть, но вместо этого подобная мысль внезапно причинила большую боль. Такую острую, что впору кричать. В ее случае — выть и скулить.

— Сейчас узнаешь, — пространно ответила девушка, едва ли не задыхаясь.

Они вошли к остальным ее друзьям, и с удивлением Адли обнаружила, что здесь куда больше людей, чем она рассчитывала. Человек на десять. Это что за внеплановая вечеринка?

— Прости, я думала, их будет четверо, — спохватившись, Эмбер шепнула Маркусу.

На них даже не сразу обратили внимание. Группка ребят играла в «твистер» на полу посреди комнаты, а остальные, держа в руках бутылки с пивом, подбадривали их веселым кличем. Только потом Лилу, очаровательная блондинка, вскочила с дивана и подлетела к новоприбывшим гостям, по пути схватив по банке.

— Эмбер, как я рада тебя видеть! — взвизгнула она. — Как же давно ты пропала!

— Да всего пару месяцев… — Адли явно замялась.

Конечно, ведь меня, недавно обратившуюся, не хотели к вам пускать.

— А кто твой кавалер? — игриво поинтересовалась Лилу, передавая Маркусу банку пива.

— Он не мой.. — что, Эмбер, время заливаться краской? — Маркус. Его зовут Маркус.

Даже произносить имя нареченного ощущалось привкусом меда на кончике языка. Ей точно нужно выпить. Потому девушка поспешила вскрыть банку с характерным щелчком и поскорее сделать крупный глоток горького пойла. Как же она нервничает, если бы кто знал.

И чертов пьяный мудак Джерри ничем не помогает ситуации. Он подходит, почти подплывает ближе, фамильярно закидывая руку на плечо Лилу. И обращается прямо к Маркусу.

— А че мы тебя здесь раньше не видели, если ты родственник шерифа? Тебя прятали что ли?

Пьяный парень заржал, и Эмбер заметила, что по лицу Маркуса пробежала легкая тень. Внутри стала подниматься паника — ее нареченному здесь не нравится. И хуже всего то, что за паникой может последовать злость. А ей уж точно никак нельзя злиться.

Ещё один большой и нервный глоток из банки.

Эмбер вмиг становится тревожно и самой. Он же вот-вот уйдёт! Эта мысль пронзает тоненькой иглой, но метко — в самое сердце. В общем-то, в иной ситуации она бы пожала плечами и осталась здесь, но это же Маркус.

— Ну и мудак же ты, Джерри, — огрызается девушка на друга, и в ее тоне почти слышится звериный рык.

— Че? Че я сделал-то?

Сама же Адли уже спешит за Своном. Она идет мягкой поступью, почти сиротливо тащится за парнем обратно в дождь, который, благо, пока вновь перешёл в морось из грузных капель. Что ей ему сказать? Как остаться рядом?

Какое же унизительное чувство.

— Прости за это, обычно они так себя не ведут, — принялась оправдываться Эмбер. — Мы можем пойти в другое место. Если хочешь, конечно.

И как ты это объяснишь, дура?

Эмбер не привыкла навязываться кому-либо вовсе.

— Ну или давай я хотя бы провожу тебя до дома шерифа Свона. Что-то мне подсказывает, что тебя сейчас не стоит оставлять одного, — это ей не хочется, чтобы он оставлял ее. — Тем более, что у нас теперь есть это.

Девушка попыталась выдавить улыбку и покачала початой банкой пива в своей руке. Она, обычно такая вверенная в себе и безразличная ко всему, теперь смотрела на Маркуса почти забито, так боясь услышать отказ или тем более какую-то грубость.

У Эмбер на сердце сначала отлегло, когда Маркус согласился с ней пройтись, а затем оно и вовсе замерло, когда она увидела его протянутую руку, когда они вышли на крыльцо. То есть, она сейчас прям коснется его? Прям вот.. да? Девушка незаметно испуганно сглотнула, а затем вложила свои пальцы в его и спустилась по ступенькам.

Одно такое крохотное касание, а все ее тело уже вздрогнуло. Волчье начало сделало ее слишком ловкой — а жаль, поскользнуться на ступеньках и упасть в объятия парня сейчас было бы самое то.

Фу, Эмбер, прекрати.

Когда они уже шли по подъездной дорожке, Адли спрятала руку в карман толстовки, чтобы Маркус не заметил дрожи в ее пальцах. Особенно потому что ее ждал новый шок — он приглашал ее зайти домой. Она едва банку с пивом не выронила, честное слово. Если Эмбер и дальше будет так на все реагировать, это будет натуральный пиздец.

— Да, я очень люблю музыку, — улыбается девушка в ответ, отхлебывая из банки. — Люблю андеграундные инди-группы, всякую альтернативу. Я же сама на ударных играю, я говорила.

Сейчас ее не заботит, что Свон пропустил маленькую деталь о ней. У них теперь ещё будет время узнать друг друга, ведь так? Он ведь пригласил ее домой.

Так что Эмбер специально повела Маркуса самым кратким путём, каким знала. Чтобы побыстрее оказаться вместе в теплом и сухом помещении, чтобы послушать его музыку, чтобы..

Черт, девочка, дела плохи. Ты помешалась.

— То есть, ты тут надолго, — аккуратно резюмирует она, плохо скрывая то, что рада этому. — Что скажешь, если я предложу как-нибудь показать резервацию? Природа, конечно, может очень наскучить, но пляж Ла-Пуш крутой. Обещаю, тебе понравится.

В панике Эмбер даже не знала, что ещё можно предложить тут показать. Особенно тому, кто приехал из большого города.

— А что ты любишь из музыки? Дай угадаю, что-нибудь грустное?

Это не звучало как издевка. Скорее, наоборот, девушка одарила его понимающей и ободряющей улыбкой.

Сейчас Эмбер было радостно, как никогда в жизни до этого. Она, на самом деле, тоже не была слишком уж позитивной по жизни, и теперь ей казалось, что счастье переполняет каждую клеточку ее тела. Маркус хочет слушать с ней музыку. Маркус хочет с ней на пляж.

Мимо дома шерифа Адли проходила сто раз. Как в человеческом обличии, так и в волчьем. Но внутри ещё не была, хотя теперь для нее это в первую очередь дом и не Чарли вовсе. Она кивает, соглашаясь на колу, хотя выпитое по пути пиво уже и давало о себе знать — девушку знатно расслабило, а на губах застыла глуповатая довольная улыбка.

Эмбер садится рядом с Маркусом на кровать. Буквально может чувствовать исходящее от него тепло. И легкий флер сигарет и ананасовой жвачки.

— Бывает и очень часто. Я стараюсь почаще бывать в Порт-Анджелесе. Город тоже мелкий, но уж побольше Форкса. Мечтаю свалить отсюда после школы.

Она вздыхает как-то слегка судорожно и поворачивается к Свону всем корпусом. Нервно сминает пальцами край своей толстовки, смотря ему в глаза. Карие, как у Чарли, и как были у Беллы до обращения. Ей вообще нравится его лицо. То ли это запечатление в действии, то ли ей достался безумно красивый наречённый. Неосознанно ее взгляд перемещается на его губы — в такой ситуации могли бы взыграть и подростковые гормоны, но то была в первую очередь волчья кровь.

— А ты уже думал, чем займешься после школы? Будешь поступать?

В попытке отвлечься от бешено стучащего сердца Эмбер сглотнула и оторвала взгляд от губ парня и теперь вновь смотрела в его глаза.

— Ты обещал музыку, — глупо улыбается Адли. — У тебя есть «Нейбы»? Мне всегда казалось, что их песни идеально подходят для нашего города по атмосфере.

Чувствовалось в «The Neighbourhood» что-то очень туманное и серое, и правда.

— А кем ты хотел стать? Почему неважно? — сыплет вопросами Эмбер, ощущая, будто все, связанное с Маркусом, является самым важным на свете, и лишь в последний момент понимая, что, возможно, лезет не в свое дело, и для парня это может быть «слишком». — Прости. Если на хочешь, можешь не отвечать.

Ведь, судя по всему, скорее всего, за его мрачными речами кроется что-то для него крайне неприятное. Откуда ведь ему знать, что она примет его любым? Приняла бы, даже если бы он оказался серийным убийцей.

Как бы смешно это ни звучало.

— Я тебя понимаю, — улыбается Эмбер. — Я тоже люблю музыку. Умираю, если выхожу из дома без наушников.

Вот только в последние три месяца пришлось ее прослушивание ограничить. Чаще всего ее место теперь занимали голоса других квилетов, назойливо звучащие в голове. И это было ужасно.

Когда в комнате начинает звучать одна из ее любимых песен, Адли невольно расслабляется. Улыбается, прикрывая глаза, и откидывается на подушки. Она не совсем лежит, скорее, сидит, опираясь на изголовье кровати. Сейчас ей так хорошо.

Маркус же тем временем достаёт сигареты, и Эмбер смеется.

— А вот у дяди Сэма нюх хороший. Хотя мне все равно, он знает, что я типа тоже бунтую, так что давай.

Девушка протягивает руку и принимает сигарету и зажигалку. Их пальцы мимолетно соприкасаются, и она вновь содрогается. Будто Свон передает ей небольшой разряд тока, а Адли, как проводник, принимает его в свое тело.

Теперь они курят. Дым ленивыми клубами поднимается к потолку, а по окну барабанит дождь. Вдалеке из-за леса слышатся раскаты грома. Играет любимая музыкальная группа Эмбер. А перед ней — ее судьба. Так странно все это осознавать и чувствовать. Особенно если ты ещё совсем недавно была обычным подростком, который был уверен, что будет строить свою жизнь сам. Пока не случилось сразу два потрясения — обращение, а теперь и запечатление.

— Тебе не очень в кайф находиться в Форксе, да? — начинает издалека Эмбер. — Скучаешь по друзьям? И, наверное, по девушке?

Вот так неуклюже она пытается выяснить, занят он кем-то или нет. Предполагает, что нет, раз он здесь с ней, но… Нужно знать точно, разве нет?

Эмбер было некомфортно вести себя так, как она ведет сейчас. Обычно ей не было нужно пытаться кому-то понравиться, ей было просто все равно. И вдвойне горько то, что это не просто какой-то парень, на которого она могла бы легко забить, это ее наречённый. Один на всю жизнь. И если она не окажется ему по нраву, то ей будет невыносимо больно всю оставшуюся жизнь. Без компромиссов.

Они сейчас были очень близко. На одной кровати. Маркус лежал на спине, заведя руки за голову, а Эмбер откинулась на изголовье. Его голова была к ней близко, и больше всего ей сейчас хотелось запустить пальцы в его волосы. Должно быть, они очень мягкие. Но было видно, что парня что-то гложет, и это сейчас было важнее всего прочего. Первоочередно — он, а лишь потом она и ее желания.

Гадкое чувство.

— Прав, — выдохнула Адли. — Я тоже люблю быть одна. И тоже не особенно люблю кому-то открываться.

А теперь она — чистый лист для всей стаи. И одна не может быть априори.

— Но одиночество дарит ощущение пустоты. Поначалу это — облегчение, а потом именно пустота. Я не говорю, что нужно иметь сорок человек «самых близких друзей», но хотя бы одного.. Разве плохо, когда тебе есть, с кем поговорить в трудную минуту? С кем посидеть в кафе за молочным коктейлем?

Ей бы так хотелось стать для него именно таким человеком.

Девушка чуть сползает и перекладывается на бок, подперев голову рукой. Теперь они лежат ещё ближе, но она не имела под этим ничего такого. Ничего навязчивого. Ей просто так было удобнее смотреть на Свона, а именно этого она пока и хотела. Насмотреться. На то, как вздымается его грудь при вдохах, на его меланхоличное выражение лица. Волчий слух позволял Эмбер слышать его дыхание.

— С тобой случилось что-то плохое в Сиэтле? Не отвечай, если что. Просто хотела сказать, что это нахождение здесь может стать отличной возможностью отвлечься. Здесь никто тебя не знает, а в таких случаях затеряться в толпе — лучший способ забыться. Тем более, что..

Вдох, выдох.

— Я могу быть рядом. Если ты позволишь.

Эмбер слушает Маркуса внимательно и сама докуривает сигарету, туша ее в банке из-под допитой колы. Она не хочет, чтобы что-то мешало ей рассматривать его — пусть то даже легкая дымка. Здесь сейчас очень умиротворенная атмосфера — музыка, дождь за окном, полутьма в комнате. Двое подростков общаются на кровати. Чертова сопливая мелодрама.

— Забей на них, — решительно говорит Адли. — Да, только звучит легко, но мне знакомо это чувство. У меня ситуация была иная, но я знаю, что это такое. Переломный момент, я имею в виду. Когда тебе приходится сломать всю свою привычную жизнь. И лучшее, что ты можешь сделать — забить и жить дальше. Пусть подавятся. У тебя твоя жизнь одна. И ты имеешь право менять ее так, как считаешь нужным.

Эмбер ведь и сама не собирается оставаться здесь и быть частью стаи навечно. Действительно, пусть подавятся.

— Ты так говоришь, будто тебя прям выдерживать надо, — усмехается она. — Давай поспорим, что я справлюсь.

У меня ведь нет выбора. У тебя есть, а у меня — нет.

У Маркуса как раз дотлевает сигарета, и огарок вот-вот коснется пальцев и обожжет. Девушка замечает это и тянет свою руку.

— Давай сюда, — она улыбается и заботливо забирает сигарету.

Их пальцы вновь соприкасаются на мгновение, и это вызывает у Адли волна мурашек по спине. Тяжело сглотнув, она тушит и сигарету парня, а затем возвращается в прежнее положение. Ей хочется придвинуться ещё ближе, прижаться к нему, не только из-за своей тяги, но и для того, чтобы как-то поддержать Свона. Но пока она не нарушает его личных границ. Пока Эмбер просто прекращает подпирать рукой голову и ложится полноценно, рассматривая профиль парня чуть снизу. Как же он близко от нее сейчас. И это ощутимо волнует ее.

Ей интересно, что же у него приключилось, но давить Эмбер не станет. Ни за что. Вместо этого она лишь не слишком уверенно спрашивает:

— Нужны дружеские объятия?

— Хочу, хочу, не сомневайся, — смелется Эмбер.

Маркус-то ведь ещё и не понимает, насколько.

Запечатление — это очень странно. Нельзя сказать, что очень уж неприятно, но дискомфортно. Вот ты живешь для себя, а тут бац — и уже ради другого человека. Ради незнакомца, которого ты и не выбирал. Адли не против Свона, конечно, нет. Как она может быть против? Ее собственные гены тогда сожрут ее с потрохами. Но все же это странно — особенно в наше время. Эмбер ведь не была консервативна, даже наоборот. Так хотела реализоваться, быть собой, а теперь вдруг и не может.

Но в его объятиях ей хорошо. Возможно, даже было бы хорошо, если бы он ей просто нравился, а не был ее нареченным. Можно ли представить сейчас, что они самые простые подростки? Ведь Маркус так и думает. Он не знает ничего обо всей этой сверхъестественной лабуде.

И Эмбер предпочла бы не знать.

А что будет, когда узнает? Сбежит ли от нее? Тем квилетам, чьи нареченные тоже были квилетами, было куда проще. А что делать ей? Он же наверняка уйдёт. Она бы ушла.

И от этой внезапной болезненной мысли внутри все свело, и девушка, сама того не осознавая, сжала Свона в своих объятиях крепче. Словно это — первый и последний раз, когда они обнимаются.

Она даже не сразу услышала его вопрос.

— Что? А. Нет у меня никакого парня.

То, что Маркус поинтересовался этим, подарило Эмбер надежду. Значит ли это, что она ему понравилась? Привычно дерзкий нрав девушки вдруг проснулся и решил явить себя:

— А что, тебе интересно? — усмехнулась она. — Конечно, обнимаешь меня в своей кровати, пора бы и узнать.

Адли задрала голову, чтобы посмотреть ему в глаза и позволить себе по-простому по-юношески пофлиртовать:

— И что же ты хочешь узнать ещё?

Красавицей себя Эмбер никогда особенно не считала, но тут разом вспомнила всех тех одноклассников, которых отшила. Выходит, могла она ему понравиться,

Да, Эмбер, действительно, отшивала всех ребят, что подкатывали к ней. За исключением не очень долгого романа с Бакстером Холлом в десятом классе, у нее и не было отношений. А что? Она ведь никуда и не торопилась. Считала, что впереди ещё целая жизнь. А потом стала оборотнем. Вот ведь облом.

Видимо, это над ней жизнь так смеется, раз всего спустя три месяца она встретила своего нареченного. Нареченного, от слов которого внутри теперь все дрожит и сверкает. Нет, натурально так сверкает. Эмбер смеется и отвечает:

— Я тоже давно не была на свиданиях. Можем и сходить. Тогда поход на пляж проходит переквалификацию из дружеского в романтический?

Ладно, если не ныть о своей волчьей судьбе, то сейчас ей все нравится. Адли вновь опирается на локоть, чтобы иметь возможность смотреть на Свона сверху вниз, но из объятий его не вылезает.

— И да, ты прав, глупо так просто обниматься. Тут полумрак, музыка и дождь на улице. По правилам кино ты должен сейчас меня поцеловать.

Эмбер привыкла быть бойкой. Последние пара часов выбили ее из колеи, но сейчас, когда девушка становится увереннее в себе от мысли, что нравится Маркусу, своему Маркусу, возвращается обычная и прежняя она.

За окном раздаётся гром, ветер нещадно бросает крупные капли дождя, переходящего в ливень, прямо в оконные стекла. В комнате продолжает по кругу играть альбом «The Neighbourhood». Мягкий голос вокалиста хорошо сочетается с мелодичной музыкой, сильнее настраивая на уют.

Если Маркус ещё и поцелует ее, она, наверное, сойдёт с ума.