Стелла ненавидела здесь абсолютно каждого человека без исключения. Но она вполне себе любила вечеринки. А эту полюбит ещё больше. Братство «Дельта Зета» славилось своими тусовками. И, конечно, все члены этого братства были до ужаса вылизанными и пафосными. Их стоило ненавидеть. Сама Стелла, конечно, не входила в сестринство. Простая студентка, живущая в общаге с простыми смертными. Она бы и за миллион долларов не стала вращаться в подобных кругах. Среди богатеньких детишек. Но сегодня их станет на одного меньше.

Маркус Стейнфилд, их вице-президент, как раз отбился от стада. И Барнетт последовала за ним. Музыка долбила вовсю, вокруг сновали студенты навеселе. Комнаты и ванные переполнены. Кто-то да и решит справить нужду на улице. Стелла долго всматривалась в их лица, и когда Стейнфилд предсказуемо отправился в дальние кусты, она допила последние глотки пива и отшвырнула бутылку на землю.

Сегодня Хэллоуин. Ей повезло — ни у кого не возникнет вопросов, почему она так одета. На ней — черный балахон. И теперь девушка натягивает на лицо маску Призрачного Лица. Ее первая жертва выбрана абсолютно случайным образом. Полиция точно решит, что Маркуса убили из мести или типа того. Он много девчонок поимел в их университете. И теперь он стоял и ссал на дерево, как мерзкое животное. Стелла была девушкой низкорослой, но достаточно физически сильной. Ей хотелось растянуть этот момент, но увы — сейчас нужно действовать быстро. Неподалеку было слишком много людей, а привлекать внимание нельзя. Как и вступать с парнем в борьбу. Потому, недолго думая, Барнетт хватает его за довольно длинные волосы и проводит ножом по горлу.

Стейнфилд, надравшийся бухлом, не успевает ничего осознать. Глупо машет руками, хватается за вспоротое горло. Крик тонет в бульканье крови.

Как же хорошо. Просто потрясающее чувство.

Алые брызги окропляют дерево, орошают траву. Стелла тут же отпускает умирающего, когда он начинает оседать на землю. Срывает маску со своего лица, чтобы насладиться сделанным открыто.

— Спокойной ночи, маленькая свинка.

Барнетт использовала перчатки, но на всякий случай ещё раз протирает рукоять ножа и затем втыкает его в кору дерева, пропитавшуюся кровью. Балахон и маску она прячет в рюкзак и, в последний раз взглянув на труп, выныривает из кустов в толпу. Дело сделано. Стоит отпраздновать.

Стелла подходит к столику с выпивкой во дворе и берет бутылку пива. Рядом стоят президент этого «Дельты Зеты». Клод как-его-там. Она не могла запомнить эту вычурную фамилию, пусть у них и были совместные лекции по истории. Девушка мельком кидает в его сторону хмурый взгляд и открывает бутылку, победно принимаясь пить прямо из горла. Этот чувак ещё не знает, что его названный брат валяется всего в нескольких метрах в кустах с перерезанной глоткой и писюном наружу в луже собственной крови и мочи.

— И что у тебя за персонаж? — дерзко спрашивает Стелла. — Сегодня же праздник и вся херня.

Она всегда была задирой. А сейчас, чуть опьяневшая и до одури довольная, тем более.

— Я не люблю костюмы, — отзывается Стелла, делая ещё глоток пива.

Конечно, ведь ее балахон и маска лежат в рюкзаке. Сейчас девушка, можно сказать, в «штатском».

Барнетт усаживается прямо на стол. Совершенное ею убийство одновременно завело ее и немного истощило. Нужно напиться и держаться у всех на виду ради алиби. Хорошо, что этот Клод поддержал диалог с ней. Если что, можно будет сказать полиции, что болтала с ним во время убийства. Значит, стоит развивать диалог дальше, как бы Стелла ни хотелось закатить глаза и прыснуть со смеху из-за высокомерия этого парня. Она знает, что он — заучка. Даже на Хэллоуин вырядился Гамлетом. Какая жесть.

Но стоит быть дружелюбной. Чтобы он потом подыграл ей.

— Неа, я не из сестринства. Ненавижу этих сук, если честно.

Усмешка, ещё глоток пива.

— Но с лекций тебя помню. Клод. Сложно не запомнить ведущего студента, ага?

Сама Стелла училась так себе. Нельзя сказать, что совсем забивала на учёбу, но и прилежной ученицей ее не назовёшь. Она не стремилась ни к каким призрачным идеалам. Считала это глупой тратой времени для тех, кто настолько не уверен в себе, что их определяют какие-то циферки на тестах.

Барнетт училась на режиссера. Ее всегда вдохновляли фильмы ужасов.

Возможно, что даже слишком.

Она сидела на столе, опираясь на одну руку, а во второй держа бутылку, и оглядывала веселящуюся толпу. Жалкие уроды.

— И нравится тебе тут, а? В братстве.

Где черт носит блядского Пола? Он был тем ещё придурком, зато им было легко манипулировать. Пол Уитмор и Стелла Барнетт были друзьями ещё со школы. Даже поступили в один и тот же университет. Но это было не потому, что у них какая-то крутая ментальная связь. Нет. Просто Пол делал все, что ему скажет более сильная подруга. В том числе — убийства людей.

Они договорились, что сегодня ее вечер. Эксперимент. Следующим будет Уитмор. Главное, чтобы не облажался. И чтобы действовал по плану.

А пока Стелла продолжала сидеть на столе и болтать с президентом братства. Она чуть едко рассмеялась, когда Клод признался, что тоже терпеть это все не может. Заговорил о системе и своих родителях.

— Всегда проще выживать со стадом, — усмехнулась девушка и вновь глотнула пива. — Но ведь свою натуру не скрыть, если ты волк в овечьей шкурке. Рано или поздно тебе захочется свежего мяса.

Стелла не понимает тех, кому так важны статус и репутация. Тех, кто живет в этих вылизанных домах студенческих сообществ с греческими буквами. Все они — Барби и Кены на подбор. Идеальные жертвы.

— Приятное место? — хохотнула Барнетт. — По-моему все это — зловонная болотная трясина. Фальшивка. Не более.

Парень поворачивается к ней. Задаёт вопрос о сегодняшнем вечере.

— О, я потрясающе провожу время. Можно сказать, вся моя жизнь вела меня к этому моменту.

На мгновение взгляд Стеллы становится почти стеклянным. Зловещим. Она вспоминает, как лезвие вскрыло горло Стейнфилда. Как по маслу провела. По телу проходит приятная дрожь, и девушка отмирает. Вновь широко улыбается.

— А чего такого необычного в твоем вечере? Отсутствие возможности зубрить конспекты, написанные идеальным каллиграфическим почерком?

Сбавь обороты, девочка. Ругаться ни с кем сегодня не стоит.

— Извини. Просто не понимаю, зачем пытаться кому-то угодить. Родителям, преподавателям. Все равно всех нас ждут смерть и забвение.

Барнетт весело подмигивает Клоду.

Стелла хмыкнула, улыбнулась и сделала последний глоток из бутылки, затем отправив ее куда-то к себе за спину. Интересные размышления у этого парня. Поинтереснее, чем у Пола, который любил жестокие видео-игры и, в принципе, был туповатым. Но именно его тупость помогала Барнетт быть главной в их убийственном союзе.

— А разве я сказала, что меня подобное не притягивает?

Клод говорит, что они расстались с Линдой Бирн. Стелла усмехается.

— Президентка «Каппа Лямбды»? Ну вот видишь. Ты уже сделал шаг против системы, разорвав столь клишированные узы.

Все знали, что эта Линда издевалась над девчонками из сестринства, считая их своими подданными. Ее и избрали ли в президенты из страха, не более. И сам Клод сейчас говорит о подобной же власти.

— Власть можно получить самыми разными путями. Необязательно для этого кому-либо угождать. В конце концов, люди открывают свою истинную натуру лишь тогда, когда стоят на пороге смерти. Любой ради выживания перекусит кормящую руку. Спокойненько так предаст. Даже если до этого ты полагал, что этот человек находится в твоей власти.

Девушка спрыгивает со стола. Теперь она стоит перед Клодом. Этакая моська рядом со слоном. Какая у них разница в росте? Сантиметров тридцать?

В другом конце двора дома братства образовалось яркое пятно — прибыли девчонки из сестринства. Среди них можно было заметить и ту самую Линду Бирн.

Стелла расплылась в плотоядной улыбке и перевела взгляд на своего собеседника.

— На ней костюм принцессы? Серьезно?

Линда была воплощением всего, что ненавидела Барнетт. И нет, не из зависти, как то бывает. Просто президентка «Каппы» вызывала у реп отвращение и даже презрение. Может, сделать ее следующей жертвой?

Хотя можно причинять боль и иначе.

— Хочешь заставить ее поревновать? Только представь, какой это был бы позор для нее.

И просто шикарное алиби для меня.

— Ты определенно прав, — с жутенькой улыбочкой отвечает Стелла, когда Клод упоминает нож.

Она ведь, и правда, держала его каких-то минут двадцать назад.

— Думаю ли я, что это правильно? Я считаю, что этой суке давно пора было указать на будку. Она думает, что является кошкой в играх с людьми, когда на деле она — мышка. Ты же вроде умный. Зачем тебе связывать жизнь с таким человеком?

Девчонки из сестринства всегда приковывали внимание. Вот и сейчас в их сторону было обращено множество взглядов. Они явно наслаждались этим. Как мало этим сучкам нужно, чтобы их самооценка поднялась. Всего лишь парочка сальных взглядов. Это заставляет их чувствовать себя выше других.

Но внутренности-то у всех одинаковые.

Клод соглашается отомстить своей Линде. Стелла даже не знает, что именно та натворила, но ей это и не нужно. Ей приятно заставить сердце этой твари кровоточить. Во всех смыслах.

— Тогда иди сюда.

Барнетт смело берет парня за руку, выводя в самый центр двора. Линда, конечно, и так их заметила, но чтобы опозорить ее, представление должны увидеть все. Вообще все.

Стелла встает на носочки, еле-еле дотягиваясь до Клода. Быть таким высоким — противозаконно. Но ей все же удается оплести его шею руками и поцеловать в губы. Это не невинный быстрый поцелуй. Это настоящее шоу.

Обычно девушка не любит привлекать к себе столько внимания, но этим вечером оно ей нужно. Жизненно необходимо. Ведь, когда найдут труп вице-президента «Дельты», все вокруг будут помнить, что Стелла Барнетт в это время обжималась с Клодом Марчбэнксом.

Она чувствует взгляды. Много взглядов. Это не слишком-то приятно, когда на тебя все пялятся, но зато полезно. А ее заучка-сокурсник оказался довольно интересным. Даже интересно, как тот бы среагировал, узнав, что сейчас целует убийцу. Убийцу его брата по студенческому сообществу.

Клод приподнимает ее, и стоит признать, что не касаться ногами земли, а на губах чувствовать поцелуй, ничего так. Пока не сравнится с убийством, моментом, когда ты отнимаешь чью-то жизнь, но кто знает, что может из этого вытечь дальше?

И к тому же… Он что, и сам намекает на секс? Или это Барнетт слишком порочно воспринимает его слова про спектакль?

— Я вообще-то больше по кино, — отвечает она. — У фильмов больше возможностей раскрыть сюжет. Знаешь, высокий бюджет, первоклассный монтаж и все такое.

И мы с тобой живем в фильме ужасов, замаскированной под романтическую комедию. Пока не найдут первый труп.

— Но ты можешь показать мне свою комнату. У президента ведь должна быть самая крутая, да? Я люблю эффектные декорации.

Стелла не ищет отношений. Ничто не должно отвлекать ее от плана. Она поставит самый кровавый ужастик в истории. Но ведь и в фильмах этого жанра должна присутствовать любовная линия?

Ты будешь Сидни Прескотт, а я буду Билли Лумисом.

Они поднимаются в его комнату. Клод говорит, что у него бардак, и Стелла, оглядев помещение, выгибает одну бровь   и ухмыляется. О, это парень просто не видел их с соседкой комнату в общаге. Что на стороне Кристы, что на стороне Стеллы царило то, что привело бы Клода в ужас. Но, конечно, бардак в комнате Пола и его соседа Нейта не переплюнет никто.

Жилище многое говорит о своем владельце. У нее было много постеров над кроватью. Фильмы ужасов, любимые музыканты. Здесь же… Комната Клода превращала его в призрака.

Наедине он словно переменился. Стал казаться ещё более холодным и почти мертвым, по сравнению с тем, каким был на улице.

— Да, выпить можно.

За этот вечер она выпила всего две бутылки пива. Одну до убийства, другую — после. Так что от алкоголя девушка не откажется.

— Ну, пусть ужасаются, сколько хотят. Какая разница?

Зная всех этих студентиков, о поцелуе Клода и Стеллы будут судачить куда больше, чем о смерти Маркуса Стейнфилда. Но это пока.

Марчбэнкс говорит, что им совершенно необязательно заниматься сексом. Барнетт усмехается и плюхается на его кровать, опирается на руки, закинув ногу на ногу. Лишь теперь она замечает на своей лодыжке небольшую капельку запекшейся крови. Незаметно трет ногу о ногу, чтобы стереть ее.

— Мне кажется, это невесело. Заставлять всех думать, что что-то было, когда ничего не было. Даже как-то обидно, когда тебя винят в том, чего ты не делал, тебе так не кажется?

Навязываться ей так-то тоже не хочется. Если Клод не хочет ее сам и теперь пытается так ей на это намекнуть, она терпеть не станет. В конце концов, она помогла ему там внизу. Себе тоже, но он-то об этом не знает. Чувствовать себя использованной неприятно.

— Или ты сам передумал?

Если да, то ты можешь стать следующей жертвой. Ибо я не позволю играть с собой.