Чертов университетский театр — сколько сил на него потратила Винни, чтобы не играть снова и снова пресловутого Шекспира. Саванна Маршалл была студенткой второго курса, но, тем не менее, уже обзавелась неплохим авторитетом среди местных театралов. Все знали, что девушка не приемлет классику, из-за чего ее учеба казалась полным провалом по сравнению с успехом на сцене.

В этом учебном семестре она, наконец, выбила произведение, которые ей было бы интересно поставить — «Кэрри» Стивена Кинга. Мистер Хоук, престарелый преподаватель литературы, был в полном ужасе — это мягко говоря, но зато сокурсники поддержали идею Винни. Многие сделали это даже из принципа, ведь про мистера Хоука ходили неприятные слухи, мол, старикан пристает к студенткам. С поличным он пойман не был, однако и со слухами администрация не делала ровным счетом ничего. За театр же отвечала молоденькая секретарша декана — мисс Аутемн, а с ней у Винни всегда были хорошие отношения.

Но, черт возьми, кто придумал устроить прослушивание субботним утром? Сама Маршалл получила роль Кэрри Уайт даже без кастинга — чья идея, той и главное место под софитами. К тому же, девушка так же выступала помощницей режиссёра-постановщика — без пяти минут выпускника Чака Брауна. Понятно, что с самого утра она просто обязана присутствовать в театре. И так некстати именно пятничным вечером ее соседку, Джейд, бросил парень! Винни не могла отказать рыдающей подруге, так что всю прошедшую ночь девушки провели в мужском крыле — напивались до беспамятства вместе с Крисом и Дженсеном в их комнате. Хорошо, что их не поймала комендантша, иначе сразу штрафные баллы. Маршалл и так была не самой прилежной студенткой, так что…

— Выглядишь дерьмово, — усмехнулся Чак, когда Винни явилась в театральный зал с жуткой мигренью и похмельем.

И при этом ещё едва не опоздала.

— Слушай, мы, конечно, друзья, но если ты будешь так безответственно относиться к нашему делу, мне придётся найти другую Кэрри, — и все же Браун решил ее немного отчитать. — Пока ты отсыпалась, мы нашли наших Сью Снелл и Томми Росса.

Ох, все же опоздала.

— Эй-эй, я поняла! — сдаваясь, Винни подняла вверх обе ладони. — Этот театр — мой дом, так что…

— Прощаю в первый и последний раз, — Чак широко улыбнулся. Конечно, он ее никуда не выгонит.

— Так, а кто наши Сью и Томми?

— Томми — Клайв Гринбриер…

— Чего? — перебила Митчелл.

Клайв Гринбриер был одногруппником Винни, но они никогда толком и не общались, не считая моментов, когда девушка выпрашивала у него ручки или карандаши и никогда их не возвращала. Можно сказать, он ее даже немного пугал. Они не тусовались в одной компании, просто существовали на одном курсе драматургии. Парень казался Винни слишком мрачным — то есть полной ее противоположностью.

А теперь они вдвоём будут играть главные роли. Ладно хоть, что она играет Кэрри, а не Сью, иначе бы у них в сценарии был бы прописан ещё и поцелуй. Винни считает, что это было бы довольно неловко.

— А что там с декорациями? — из размышлений ее вырвал голос Чака.

— Джейд сказала, что они с ребятами все сделают.

— Отлично.

— Сходи к Натали, проверь, что там с мерками по костюмам. А я пока займусь прослушиванием на Крис.

— Считай, что уже сделано, — Винни улыбнулась, отсалютовав Чаку, и тут же отправилась в костюмерную.

На самом деле, этот спектакль готовился впопыхах — с самого начала сентября его никак не могли утвердить, а премьера должна состояться в конце октября — прямо к Хэллоуину. У них на всю организацию остался лишь месяц. Слишком мало.

Винни залетает в костюмерную вихрем, едва не снося Натали с ног. Но художница по костюмам не злится — она тоже близко дружила с Маршалл. Казалось, она имела хорошие отношения со всеми, кого встречала на своём жизненном пути. Кроме Клайва, которого она и заприметила около гримерного зеркала. Видимо, он собирался уходить после того, как Натали сняла с него мерки.

Надо, пожалуй, поговорить с ним — им играть на одной сцене.

— Хэй, — Винни подходит к сокурснику, широко улыбаясь.

Почти обезоруживающе. Обычно Саванна Маршалл с лёгкостью очаровывала людей, даже ничего для этого не делая. Это все гены — ее дедушка по отцовской линии был известным джазовым музыкантом с эфиопскими корнями, бабушка — красавицей ирландкой. Мать Винни в прошлом была моделью, покоряла подиумы по всему миру. Прекрасная итальянка. В младшей Маршалл сошлось сразу несколько разных культур, и внешне она была, определенно, хороша — светлая, совсем слегка смугловатая кожа, почти чёрные глаза, буйные кудри оттенка горького шоколада, чуть вздернутый ровный нос, пухлые губы. Могла бы сойти за одну из кукол Братц.

— Поздравляю с главной мужской ролью! Ты же знаешь, что сегодня вечером здесь будет вечеринка? Ты придёшь?

Винни завалила Клайва вопросами, почти тараторя. Она всегда была очень живой и воодушевленной. Ее вдохновляло буквально все, что эта девушка видела вокруг.

А вечеринки в честь утверждения полного актёрского состава проходили каждый семестр прямо здесь — в закрытом на ночь театре. Конечно, администрация ничего не знала о том, что студенты напиваются прямо на сцене. И хорошо, что у Чака был дубликат ключа.

Винни любила Редфорд, хоть и считала, что ей незачем высшее образование — едва ей исполнилось пятнадцать, за ней стали охотиться модные дома. Ее мать, Катарина, была именитой моделью, но при этом серьезной женщиной. Она считала, что у дочери должно быть высшее образование, даже если потом Винни решит так же податься в модельный бизнес.

Редфорд же был стильным местом — так считала Маршалл. Частный, практически закрытый университет с безупречной репутацией. Редфорд был не менее престижен, чем та же Лига Плюща. Винни любила сочинять мистические истории, бродя по его старым коридорам. Например, что на чердаке главного здания, на самом деле, находятся покои кровавого чудовища, например, вампира, который обязательно встретит ее и непременно влюбится. Эта девушка была натурой довольно романтичной. За ее отцом числилась пара небольших ролей в кино, но по большей части он был таким же раздолбаем, как и его дочь — конечно, ведь ему передалось шикарное наследство от его отца. Теперь они с матерью Винни жили за городом в шикарной резиденции и разводили спаниелей.

Из-за не самых высоких баллов по учебе Винни не раз угрожали, что выгонят ее из театра, но все знали, что на деле этого не произойдёт. Именно Маршалл вдохнула в него новую жизнь, стала звездой местной сцены. И эту сцену она с радостью делила с другими студентами, а теперь будет делить с Клайвом.

И вот — она стоит перед ним в форме их университета и как-то нервно заламывает пальцы. Плиссированная юбка бордового оттенка, в тон ей — пиджак с серебряной вышивкой герба Редфорда. Но этот студенческий идеал разрушали непослушные кудри.

Клайв неопределённо отвечает на ее приглашение на вечеринку, и только Винни собирается, непонятно зачем, начать его уговаривать, как парень выдаёт достаточно.. резкое высказывание. Маршалл теряется, открывает рот, но тут же закрывает. Хлопает густыми ресницами.

— Я просто.. люблю сцену, — наконец собравшись, в тон ему отвечает девушка, задирая подбородок. — И в том числе главные роли.

И это была правда. Винни совсем не подходила этой роли, но Кэрри будет играть она и только она. В конце концов — это не голливудское кино, а простая университетская пьеса.

Но, не смотря на свою дерзость, Гринбриер приглашает ее на кофе, окончательно сбивая девушку с толку. Она закусывает нижнюю губу, убирает кудрявую прядь за ухо. Она выглядит, должно быть, немного растерянно, но точно не жалко. Вообще-то Винни не любит водиться с такими людьми, называя их «токсичными». Ее друзья были другими. Но одновременно ей кажется, словно Клайв бросил ей вызов. Не смотря на всю свою светлость, Маршалл не собирается ударять в грязь лицом.

— Да, не откажусь, — теперь ее улыбка напоминает, скорее, нагловатую ухмылку.

До слез ее подобный богатенький сукин сын никогда не доведёт.

Они выходят из театрального зала, минуют пару коридоров и покидают здание своего факультета. Идут почти прогулочным шагом, тем не менее, Винни не заводит диалог вплоть до того момента, пока они не оказываются на улице и не двигаются в сторону кафетерия.

— И что же привело тебя на постановку «Кэрри»? Мне не казалось, что тебе такое… нравится.

Организовано в их университете все было на высшем уровне — сюда редко попадали небогатые ребята с грантами, так что все держалось на деньгах родителей зажравшихся детишек. Кафетерий находился в новом здании со стеклянной крышей и сильно выбивался по стилю по сравнению с обвитыми краснеющим осенью плющом корпусами. И здесь делали отменный кофе — «Старбакс» позавидует.

Здесь никого ничем не удивишь, однако, когда Винни и Клайв вместе входят в кафетерий, многие студенты оборачиваются на них и шепчутся. В том числе — друзья мисс Маршалл, занимавшие самый большой из столов. Настолько их было много.

— Раф с соленой карамелью, пожалуйста, — тёплая улыбка.

— Конечно, милая, — миссис Кейк так же легко и тепло улыбается в ответ.

Винни уважала абсолютно каждого человека в этом месте — от дворника до ректора. Возможно, первого даже больше. Потому ее отлично все знали и радостно с ней общались.

Пока Гринбриер делает свой заказ, девушка старается держаться легко и непринуждённо, однако понимает, что ничего не понимает. На кой черт он пригласил ее? Она то и дело метает в его сторону слегка хмурые взгляды.

Конечно, к столу своих друзей она его не ведёт. Они садятся вдвоём за небольшой столик у окна, чем, должно быть, в дальнейшем породят множество слухов. Сплетни здесь очень любили.

— Так что насчёт вечеринки? Ее организуют старшекурсники, так что нам даже делать ничего не нужно. Просто приходим, пьём и наслаждаемся.

— Понятия не имею, — честно говорит Винни на вопрос о Мельпомене, все так же задирая подбородок. — А должна? Мне плевать. Я закончу эту чудесную шарагу и отправлюсь сразу на подиум, — она делает небольшой глоток своего кофе. — Разве это все имеет смысл? Каждый должен заботиться о своей жизни и своей шкуре. Не считаю, что я кому-то обязана шарить во всех этих ваших древних книжках. Я должна только самой себе. И должна лишь сделать свою жизнь максимально комфортной и прекрасной.

Винни почти выплёвывает эти слова. Она ненавидит снобов и не считает их древность чем-то ценным. Лишь очередная попытка доказать, что он  выше, чем другие, но все проблемы, как всегда, сосредоточены лишь на них самих. Мамочка с папочкой недолюбили. У Маршалл же все с родителями было замечательно.

Тем не менее, рядом с Клайвом в ней рождается нечто мало знакомое, ведь обычно таких людей она отвергала. Девушка совершенно не смотрит на его красоту — в их университете таких много. Дети кинозвёзд и, как она, моделей. Рядом с ним же она сама становится заносчивой и стервозной — он вынуждает. Так почему бы не встать и не уйти сейчас? А Винни сидит на месте. Он делает ее неприятной самой себе, но теперь для неё это все превращается в квест. В игру.

И ей даже жалко его. Единственный курс их факультета, который Маршалл более-менее слушает — психология. И она с уверенностью может сказать, что этот парень внутри ломок и болен.

— Испугаюсь? — на губах играет усмешка. — Я никогда не пропускаю театральные вечеринки. Так что, можно сказать, ты оказался на моем поле.

И, блеснув белоснежной улыбкой, Винни поднимается из-за стола. Подмигивает одногруппнику и удаляется из кафетерия, пока не спину сверлят заинтересованные взгляды.

Много кто хотел ее — но Саванна Маршалл не ляжет под абы кого. У неё был парень в старшей школе, в Сент-Монро Сити, но тот укатил учиться в Англию. Нельзя сказать, что Винни сильно расстроилась. Она всегда принимала все, что даёт ей жизнь, с некой храбростью. И сейчас сделает то же самое.

Вечеринка — то мероприятие, на которое можно не надевать форму университета. Более того — этот Клайд ее заинтриговал. Так что теперь в ней просыпается вторая половина ее самой — нечто тёмное и мерзкое. Винни надевает костюм от Шанель. Но суть его в том, что твидовая юбка очень коротка, а под застегнутым пиджаком вовсе ничего нет. Она почти уверена, что сегодня между ними что-то будет. Но знает, что сможет обернуть все в свою сторону — это она трахнула его, а не он ее. Ведь ее все любят. Кроме преподавателя по психологической практике, но он не в счёт. Его все ненавидят.

Косметикой Винни пользуется мало — лишь делает нюдовый акцент на губах и рисует стрелки. Двери театра, так любезно отпертые Чаком, открываются в девять вечера. Маршалл не из тех девушек, что любят являться лишь в середине веселья, чтобы привлечь к себе внимание. Она приходит к назначенному времени, чтобы помочь своему старшему товарищу. Так что, когда начинает играть музыка, и первые театралы заваливаются на сцену, девушка уже слегка подшафе. Но не в дерьмо, нет, конечно.

Винни быстро находит в толпе Клайва. Его кожа была столь бледна, что почти светилась в свете софитов. Она не считает чем-то унизительным первой подойти к нему. Ей плевать на любые сплетни — театралы хорошо ее знают и вряд ли станут устраивать интриги. Так что девушка спускается по боковым ступенькам со сцены и подходит к Гринбриеру с двумя стаканчиками, наполненными дорогим виски.

— Добро пожаловать в наш театр, — Винни протягивает парню его порцию. — Не смотри так, я туда не плевала.

Хотя кого волнует, учитывая то, что между ними летали очевидные искры взаимной неприязни? Тем не менее, он пришёл сюда, а она стояла рядом.

— Дай угадаю, — все же выпивка уже проникала в кровь. — У тебя проблемы с родительским вниманием? Поэтому ты так ненавидишь всех?

Ее вопросы не звучат агрессивно или унизительно. Она словно пытается слегка подколоть, раззадорить, вытащить истинную суть Клайва на поверхность. Зачем ей это? Одни боги знают. Винни предпочитает не относить себя ни к какой из религий.

— Если не нравится то, что я говорю, ты всегда можешь меня заткнуть.

Звучит двусмысленно. Но Винни сказала это не из-за опьянения, нет. Напротив — каждый ее ход продуман. Ей интересно.

Никто не общался с ней в подобном хлёстком тоне. И дело было не просто в том, что Винни не позволяла — никто и не хотел. Клайв оказался первым, кто себе позволил. И что девушка испытала по этому поводу? По загривку прошла война мурашек, когда он спросил заветное: «в какой позе?».

Почему он вызывал в ней подобное влечение?

Но до этого…

Винни ничего не ответила, когда он пожурил ее в кафетерии. Лишь улыбнулась и пожала плечами. Она не считала, что заняла чьё-то место. Эта девушка в какой-то степени верила в судьбу. Если она оказалась в Редфорде, значит, так надо. Как и то, что она встретила Гринбриера. Конечно, она не влюбилась и не грезила будущим с ним. Напротив — ей виделось, что они будут худшими врагами, которым придётся сталкиваться на одной сцене. Слишком часто.

Он называет ее хорошей девочкой. Она усмехается. Репутация ее опережала, но никто не знал о ее темной стороне жизни. Все потому — что ее окружали молчаливые люди. Например, ни Джейд, ни Крис, ни Дженсен не обмолвились о том, как они вчера напивались и играли в пресловутую «бутылочку».

— Я просто добрая. Может, когда-нибудь это меня убьёт. Но не в данную секунду, верно?

Потому что в данную секунду Винни видела в глазах Клайва истинную, первородную ненависть.

— О, не только в туалете, — она усмехается.

Феромоны ненависти гораздо сильнее феромонов любви. Маршалл точно может это доказать, потому что лишь сейчас, впервые за долгое время, что она провела вне отношений, она чувствует сильное, резкое, ядовитое желание. Она не знала этого парня. Вернее — уже второй год они ежедневно сидели в одной аудитории, но не более того. Винни видела, что ее слова пронзили цель — иначе бы он так и не выражался. Вернее, в ином случае его слова не имели были подобной эмоциональной окраски. Он бы оскорбил ее и ушёл подальше. А сейчас его глаза горели адским пламенем.

— Не знаю, — она пожимает плечами, облизывает губы. — Удиви меня.

Винни допивает свой стаканчик виски залпом. Не для уверенности, нет. Она уже все решила. Всего лишь для эффектного жеста. Мол, хорошая девочка сдалась под давлением плохого мальчика. А что, если она и не была хорошей девочкой?

Она протягивает руку и, воспользовавшись его замешательством, переплетает пальцы. Винни улыбается все так же по-доброму и открыто, хотя на дне чёрных глаз играются язычки пламени. Обычно Маршалл себя так не вела. Это он заставлял его, практически вынуждал. Ровно так же, как и тянул к себе. Господи, это же такое клише! Темный, таинственный и грубый парень с доброй и наивной девушкой. Но не такой уж наивной она была. Винни прекрасно сознавала все, что делает. Как и то, как под общий гомон она ведёт его за собой в закулисье. Основная пьянка проходила на сцене и в первых рядах, а костюмерная была как раз свободна. На ее счастье — в замочную скважину был вставлен ключ. Зайдя внутрь, Винни провернула тот в замке. Обернулась к Клайву, облокачиваясь на дверь. Вновь улыбнулась и пожала плечами.

— Я могу забрать этот ключ и не выпускать тебя, — отчего-то она смеётся. — Но почему мне кажется, что ты и сам не сбежишь?

Оттолкнувшись от двери, девушка медленно наступала на Гринбриера. Будто это она здесь охотник, а он — добыча. Но Винни знает, что такой парень, как он, не позволит ей играть главную роль. Они не за сцене.

Однако.. она ведь может обмануть его?

Она кладёт руки ему на плечи, слегка осоловело глядя в светлые глаза. Они ведь просто студенты. Зачем из всего разводить такую драму? Переспят и забудут.

Ее язык проходится по его верхней губе, и затем Винни застывает. Ждёт ответных действий.

Он грубит, откровенно хамит. Винни закатывает глаза, но усмехается — ей плевать на все, что Клайв говорит. Она была девушкой проницательной и с каждой фразой понимала все сильнее, что парень просто защищается, прибегая ко всем известному методу. Лучшая защита — это нападение. Вот он и нападает. Но этого мало для того, чтобы ее оттолкнуть. Нет, Винни ценила себя и не связывалась с ублюдками, но Гринбриер внезапно казался ей всего лишь сломленным мальчиком. Но она была с ним не из жалости, просто ее отчего-то интриговала их связь. Казалось, так типично, так банально, но и что?

Одинаковая мягкая усмешка на каждую его грубость.

Мальчик, я вижу тебя насквозь. Я ведь для тебя так оделась.

И он, конечно, отвечает на ее поцелуй. Прижимает к себе, толкает к вешалкам. Винни гортанно смеётся сквозь поцелуи, позволяет парню обхватить собственные запястья.

— О, да, иначе я могу говорить очень много. Моя мама разводит кавалер-кинг-чарльз-спаниелей, и я могу рассказать тебе родословную каждого.

Если Клайв дразнит ее дерзко, то подколы мисс Маршалл легки и воздушны. Ей не требуется грубость для того, чтобы знать себе цену. Но она и не заносчива для того, чтобы, например, оттолкнуть парня и уйти. Винни никогда не стеснялась своих желаний.

Ее кудри намотаны на его кулак, а сердце почти трепещет — но недостаточно для того, чтобы обещать что-то большее. Да ему и вряд ли надо. Целая вешалка съезжает на своих колесиках в сторону, падает на пол — цветастые костюмы ковром ложатся на пол. Настоящий хаос пестрых оттенков и блёсток. Винни тянет Клайва за собой, усаживаясь на гримёрный столик — Натали будет в ужасе, когда увидит сей разгром. Но вряд ли она догадается, кто его учинил. Никто и никогда не подумает на Винни.

Ее пальцы тянутся к ширинке его брюк — девушка не обольщается и требует нежности. Она уважает себя, но и не жаждет обращения, как с принцессой. Просто студенты. Просто молодые дураки. Из зала слышатся выкрики Чака — ох, кажется, Винни и Клайв пропустили общий тост по случаю открытия театрального сезона. Но как же плевать.

— Не медли, — шепчет Маршалл парню на ухо. — Если не хочешь, чтобы я начала рассказывать про любимых из кукол «Монстр Хай», которых до сих пор собираю.

Шутки. Сплошные шутки, но разве то, что происходит между ними — серьезно? Конечно, нет.

Винни призывно разводит колени в стороны, всем телом прижимаясь к Гринбриеру. Она не была такой в обычные дни, отнюдь нет. Имела пару-тройку связей на первом курсе, но все были хорошие мальчики-зубрилы. Симпатичные, но… с ними Винни не чувствовала огня, понимаете? Никакой страсти. Никакого сладкого запретного плода.

Сейчас же она сама неуклюже расстёгивает каждую пуговицу на светлом пиджаке, сбрасывая с себя вещь, обнажая собственную грудь.

Интересно, он и сейчас скажет, что не хочет застревать здесь с ней?

Отредактировано Camilla Macaulay (2022-10-08 14:57:01)