— Думаешь, можно разрешить им пойти на телевидение? — в этом вопросе Фелисити целиком опирается на мнение Тревора, потому что для неё самой, пока ещё неопытной, это дело напоминает минное поле. — О, Стив в порядке. Они с Деброй написали клевую песню, а ещё..

Она жмурится на мгновение, словно ее могут отругать на последующие слова.

— Я разрешила им переехать в мою квартиру. Ну, что она пустует?

Муж соглашается на джакузи. Девушка радостно слезает с его колен, принимаясь снимать вещи и с себя. Кофта, юбка, белье. Жаль, что в джакузи нельзя сидеть в носочках.

Она захватывает с кухни припрятанную бутылку вина и два фужера. Не знает, хочет ли Тревор, но берет на всякий случай. И вот — они оказываются в горячей и приятно бурлящей воде. Телефон Фелисити, как всегда подключает к колонке, чтобы включить музыку. Листает многочисленные плейлисты, чтобы выбрать идеальный трек. И, конечно, в такой идеальный момент должна была прийти новая угроза. Или вернее — черти что.

«Поиграем, Фелисити?».

Девушка раздраженно зарычала, почти взвыла.

— Знаешь, я не думаю, что мне кто-то всерьёз угрожает, — изрекает она, а затем показывает экран мужу. — Это бред какой-то.

В голове мелькает догадка. Кто из ее окружения любит над ней пошутить? Фелисити яростно пишет Ксавьеру.

«Это не смешно».

«Согласен. Только ты о чем?».

«Ты понял меня, не придуривайся».

«Я всегда серьёзен».

Не выдержав увиливаний, она снова рычит и спрашивает уже напрямую.

«Это ты мне уже три дня шлешь всякую сталкерскую муть?».

«Погоди, тебя преследует сталкер?».

Ее уверенность слегка пошатнулась. Что, если это все же не Брукс? Потому что он, кажется, разволновался и принялся слать сообщение за сообщением:

«Скажи кто, обещаю найти его и въебать».

«Фелисити?».

Она пишет ему краткое «спокойной ночи» и выключает на телефоне звук, откладывая его подальше.

— Ладно, я не хочу об этом всем думать. В конце концов, завтра у нас важный вечер.

Но на самом деле, этот вечер напрямую со всем связан. Фелисити туда идёт с одной лишь целью — понаблюдать на Колтоном и Кейт. Возможно, со стороны это напоминало паранойю или даже одержимость, но она нутром чуяла, что этот человек здесь замешан. Не могла Кейт Донован так измениться. Не могла она предупреждать о чем-либо на пустом месте, а потом изменить мнение. Более того — она не могла даже так испугаться! Фелисити всегда знала эту девушку бесстрашной.

— Извини, это все, должно быть, ужасно тебя тревожит, — миссис Ламберт придвигается поближе к мужу, практически ложится на него, упираясь спиной в его грудь. — Я не понимаю, что этому человеку от меня надо. Какие ещё игры? Чем я заслужила такое внимание?

Тем, что расспрашивала Кейт. Это точно.

Фелисити делает большой глоток вина, залпом выпивая стакан, наливает себе ещё. Хорошо, что завтрашний приём начнётся лишь вечером — с утра можно поспать. Если, конечно, получится, зная, что за тобой, возможно, следят.

Отредактировано Camilla Macaulay (2022-12-13 06:03:15)

На самом деле, что бы Фелисити ни говорила, она не может расслабиться. Ей пишут каждый вечер уже третий день подряд. Может, кто-то шутит, а, может, и нет. А что если… Что если попробовать ответить? Ей предложили поиграть, верно? Так некрасиво игнорировать и заставлять себя ждать. Девушка уже почти рвётся к телефону, но в последний миг почему-то останавливает себя.

Наливает ещё вина себе и мужу, все так же почти лежит на нем, но продолжает хмуриться, кусать губы. Словно она и вовсе где-то не здесь. Но затем, после ещё одного пробирающего до мурашек глотка терпкого напитка, Фелисити встряхивает головой и пытается вернуться.

Чёрные пятна расползаются из темных углов. Она готова поклясться, что видит, как в них блестят улыбки, как на неё уставлены сотни бешеных глаз. Она почти слышит их издевальческое хихиканье.

— Извини, я залипла.

Извини, у меня крыша едет.

— Ты просил что-нибудь тебе рассказать, — вспоминает Фелисити. — По-моему, я не рассказывала о своём пребывании в Кэрролхолле.

И почему она сейчас решила открыть именно этот ящичек из всех тех, что хранили в себе разные воспоминания?

Зато оттуда было много смешных историй. Постоянные драки между пациентами. То, как девчонки протащили в отделение бутылку водки. Соседка по палате, которую Фелисити боялась, потому что та заводилась с мелочей, и которую она ненавидела за то, что та вечно жрала по ночам, шурша упаковками от шоколадок и чипсов. В какой-то степени пребывание там запомнилось ней не плохим. Словно в лагере побывала.

Или это просто Фелисити старается искать во всем плюсы, когда пребывает в приподнятом настроении. Или в маниакальной фазе.

Так они и лежали в джакузи ещё какое-то время. Пили вино, разговаривали. Правда, конечно, не обошлось и без того, что миссис Ламберт ещё пару раз отключилась от реальности, видя перед своими глазами лишь холодные глаза Колтона Мёрфи. Гребанная идея-фикс.

Легли спать они с Тревором довольно поздно. Выпили свои таблетки, обнялись. Мужчина, как и всегда, держался во сне за грудь своей жены.

Фелисити отлепила себя от подушки лишь поздним утром. Почти днем. Супруг разбудил ее, и она принялась лениво собираться. Надела своё новое платье, сделала неброский макияж. Они уже выезжали на место, когда девушка все же решилась включить звук на телефон — она не проверяла его со вчера. В нем она обнаружила тысячу и одно сообщение от Ксавьера по поводу сталкера. Не стоило ему рассказывать. Ну да ладно — она стала листать дальше. И уже тогда наткнулась на нечто, что ей очень не понравилось. В чате «Кэтхауса» не могли найти Кейт. Как выяснилось, вчера Донован не явилась на репетицию и с тех пор никому не отвечала. Неприятный морозец пробежался по спине Фелисити. Хотелось надеяться, что Кейт просто была занята сборами на сегодняшний приём. И там она появится. Появится же?

Пока придётся ждать, посколько Тревор с женой прибывают раньше, ещё до начала, поскольку Ламберту нужно проследить за всеми приготовлениями. Гости собираются лишь к позднему вечеру. Среди них Фелисити видит и мэра. Интересно, он узнает в ней ту девчонку, что плеснула ему в рожу шампанским? Губы сами по себе кривятся в усмешке.

Удивительно, но к ней даже подходят люди поговорить. Новости разносились быстро, и всем было интересно узнать, что это за молодая продюсерша без образования, которую приютил под своим крылом Тревор Ламберт. Ещё и женился на ней, если верить СМИ. Девушка чувствовала себя не в своей тарелке. Здесь было столько лицемерия и фальшивых улыбок. Наверное, поэтому она больше любила своих панков. Среди потрёпанной молодёжи она пока встречала лишь искренность. Даже если злобную.

Вскоре Тревор присоединился к жене, заканчивая раздавать указания. С ним ей было гораздо спокойнее и увереннее. Но глазами Фелисити цепко искала Кейт и Колтона. Однако.. Увидела рядом с одним Мёрфи лишь второго. Далтона.

Раньше она никогда не была смелой. Никогда. Но теперь в ее глазах что-то блеснуло. Что-то почти нечеловеческое, и Фелисити уверенным шагом двинулась в сторону братьев.

— Фелисити, Тревор! — почти радостно и очень приветливо воскликнул Далтон. — Как я рад вас видеть! И поздравляю вас со свадьбой.

— Здравствуйте, — холодно поздоровался Колтон, внимательно разглядывая зал.

— Фелисити, нам не достаёт вас в «Кэтхаусе», — все так же абсолютно искренне улыбался Далтон. — Но ваша идея с продюсированием воистину прекрасна. Мы…

— Где Кейт? — грубо перебила девушка.

Далтон тут же осекся, почти обиженно замолчал. Колтон же прекратил созерцать зал и перевёл на Фелисити колкий взгляд льдистых глаз, скрывающихся за блестящими очками.

— Я не знаю, — как ни в чем ни бывало, сказал Колтон. — Мы с ней расстались.

— Кажется, она уехала к родне в Техас, — Далтон же вновь затянул обаятельную улыбку. — Я тоже расстроился, мне нравилась их пара. Но что поделать? Такова жизнь.

Миссис Ламберт смерила обоих братьев почти сумасшедшим взглядом. Сердце в груди билось так гулко, что становилось жарко. Теперь она посмотрела на Тревора.

— Пойду за шампанским, — Фелисити выдала первую пришедшую в голову отмазку, чтобы выйти на просторный балкон особняка.

Она не верила ни единому слову этих людей.

Она им не верит. Ни одному чертовому человеку на этом мероприятии девушка не доверяет. Внезапно она ощутила сильную враждебность по отношению к каждому. Эти Мёрфи точно что-то сделали с Кейт — та бы ни за что не уехала «к родным в Техас», никого не предупредив. Даже Роксана не знала, где искать Донован. Это просто смех да и только — Колтон хочет надуть ее. Что процентов.

Не успела Фелисити дойти до столь желанного балкона, ее окликнули.

— Миссис Ламберт, — почти нараспев произнес мэр Джеральд Гамильтон. — Какая честь с вами познакомиться. Вот уж не думал, что старина Тревор женится.

Но звучало это все отнюдь недружелюбно. И говорил мэр так, словно они с ее мужем — старые друзья. Но это не было так. Фелисити знала лишь то, что Тревор — капо семьи Морелли, а сам дон сотрудничает с Гамильтоном вполне активно.

И, кажется, мэр не признал в ней ту девицу из «Интернационаля». И хорошо.

— Мэр Гамильтон, — поздоровалась она в ответ, но без тени улыбки.

— Наслышан о вашей деятельности.

— Интересуетесь панк-роком? — вот теперь ее лицо исказила злая усмешка.

Что этому напыщенному жирдяю нужно?

— Скорее, он интересуется мной, — его темные глаза-бусины изучали каждый сантиметр лица Фелисити. — Причём в крайне абсурдном ключе.

— Прошу прощения?

Джеральд усмехнулся, вполне учтиво взял девушку под локоть, отводя к столам с закусками, а дальше негромко начал:

— Ко мне тут подошел мистер Мартинес, знаете такого?

Фелисити кивнула. Именитый журналист — он часто светился по телевизору, написал несколько книг, занимался скандальными разоблачениями. Она лично читала одну из его работ, когда училась в университете. В своё время Мартинес опубликовал нехилые материалы о структуре мафиозных семей Сент-Монро. И как его ещё не убили?

Но она по-прежнему не понимала, почему мэр говорит с ней об этом. Не понимала, пока тот не сжал ее локоть сильнее, и черты его лица не ужесточились.

— Некая Дебра Брукс — ваша подопечная, не так ли? И почему же, интересно, я должен выслушивать вопросы от прессы, почему я так долго прятал от всех свою дочь? И главное — что я могу сказать об ее недавней передозировке наркотиками?

Фелисити вырвала свою руку из его пухлых пальцев.

— Простите, но это — бред.

Джеральд неприятно рассмеялся.

— Такой уж?

Миссис Ламберт оглядела зал и, действительно, заметила, что на них с Гамильтоном устремлён внимательный взор Мартинеса.

Недалеко маячили и братья Мёрфи. Один из вид будил в девушке ярость. Необузданный гнев. Она вновь посмотрела на мэра и почти процедила сквозь зубы:

— Мне очень жаль девочку, если это правда. Никому не пожелала бы такого…

— Дорогуша, не заходи далеко, — перебивает ее Джеральд.

И тут рядом возникает муж. Тревор почти закрывает собой супругу, обращаясь напрямую к мэру.

— Старина Ламберт, — хрипло смеётся жирдяй. — У нас с твоей прекрасной женой внезапно обнаружились такие увлекательные темы для разговора. Музыка — это прекрасно, не так ли?

Фелисити выныривает из-за спины Тревора, складывает руки на груди и смотрит на своего визави в упор. Он теперь тоже смотрит на девушку.

— Видимо, нам придётся часто видеться. Должен же я проводить время с дочерью, верно?

Конечно, он потребует тест на отцовство. Его прозвали отцом ободранной наркоманки — это ли не отвратительно? Но раз уж журналисты зашли так далеко, отпираться глупо. Придётся играть в заботливого папочку. Кто знает, может, это даже поможет ему в политике?

— Передайте Дебре, что отец ею гордится. Она у меня такая талантливая, — кожа на его щеках собирается в уродливые складки, когда он скалится. — Увидимся, миссис Ламберт.

Его глаза-бусины вновь смотрят на Тревора.

— Отличный праздник, мистер Ламберт.

И с этими словами Джеральд уходит. Фелисити почти трясёт от гнева — Мёрфи забрали у неё Кейт, а Гамильтон собирается забрать Дебру? Идиоту понятно, что ничего хорошего подобные новости не предвещают.

— Я ничего не понимаю, — хмуро говорит она мужу, тут же залезая в телефон.

Набирает в поисковике запрос — и вот. Статья в мелком музыкальном блоге, которая, однако, набрала уже почти миллион просмотров за пять часов. Фелисити торопливо пишет и Дебре, силясь разузнать, что происходит. И вокалистка подтверждает ее опасения — это все чистая правда. Или вернее — грязная тайна.

— Мир просто издевается надо мной.

Она должна защитить Дебру. Защитить всех, как не защитила Кейт.

— Я…

Фелисити зависает, смотрит на растерянного мужа, теряется и сама. Волна злости отхлынывает, теперь остаётся лишь непонимание. Как такое вообще может быть?

— Конечно, это не я придумала, — почти обиженно хмурится девушка, вновь обращая взор на экран телефона. — Дебра говорит, что это правда. Что… Черт, она пишет так сумбурно. Погоди.

Миссис Ламберт пробегается взглядом по вновь и вновь приходящих сообщениях, пытаясь составить общую картину.

— И все хуже, чем я думала.

Намного хуже.

— Она говорит, что мэр изнасиловал ее мать. Это была их семейная тайна, но какая-то непонятная девка слила все журналистам.

Кажется, Фелисити даже вспотела от нервного напряжения. Стало и жарко, и холодно одновременно. Она вновь смотрит на мэра, но тут же, спокойно улыбаясь, беседовал с другими гостями. Что теперь может прийти ему в голову? Что он может сделать с Деброй? Это он ещё песен «Летучих Мышей» не слышал. В одной из них ребята откровенно поносят правительство, призывая сжечь мэрию.

Теперь понятно, почему Дебра написала такую песню.

Кто бы мог подумать, что за такой слух кто-то зацепится? Это была простая сплетня, пусть и в якобы достоверном источнике. Но этот Мартинес, видимо, решил блефовать, когда общался в мэром, и ему удалось обставить все так, чтобы Гамильтон согласился с написанным. Это.. Катастрофа, если честно.

Глубокий вздох. В голове варилась каша, мысли путались, не давали собраться. Фелисити схватила со стола бокал с шампанским и принялась неистово пить. В этом городе просто с ума сойти можно. Ах, погодите. Фелисити ведь уже сошла.

— Скоро это все кончится?

Она имела в виду мероприятие, но прозвучало так, словно она спрашивает обо всей жизни. Возможно, так оно и было.

Конца этого ужаса Фелисити, и правда, дожидается тяжко. Старается больше ни с кем не разговаривать, присаживается за один из столов и продолжает переписываться с Деброй. Благо, к ней никто и не подходит, кроме самого Мартинеса. Но едва он попытался задать вопрос о мэре и его дочери, продюсерша увела разговор в сторону предстоящего концерта. Опытный журналист ловко возвращался и возвращался к первоначальной теме, и тогда, миссис Ламберт, разозлившись, просто сказала, что никаких комментариев на данный момент дать не может. Прекращается весь этот фарс почти глубокой ночью.

— Мы можем уехать? — выпаливает девушка тут же, стоит подойти к ней Тревору.

Спасибо, господи, что да.

Уже дома она продолжала ходить из стороны в сторону как заведённая. Конечно, ее очень тревожила пропажа Кейт. Если все так и будет продолжаться, и подруга не объявится в ближайшие дни, то что делать? Идти в полицию? Спасибо, что у Фелисити есть Винс. Может, удастся что-то выяснить по его каналам.

Ещё и этот мэр. Она видела его всего второй раз в жизни, но прекрасно помнила, как про первой встрече Гамильтон пытался затащить их с Энни в койку. Что теперь ему может понадобиться от Дебры? Особенно учитывая обстоятельства. Она была не просто потерянной дочерью. Мэр изнасиловал ее мать.

В конце концов, Фелисити устало рухнула на диван рядом с Тревором. Прижалась, уткнулась носом ему в грудь. Только с ним, со своим мужем она могла немного расслабиться и попытаться поверить в то, что все еще может быть хорошо. Тревор вселял в неё уверенность и силу.

— Прости, я испортила тебе весь вечер. То эти Мёрфи, то Гамильтон…

Вечно от тебя одни проблемы, Фелисити.

Фелисити немного успокоилась после того, как посоветовалась с мужем. Тревор был прав — группы необходимо держать на виду. Даже если ребята будут вести себя вызывающе — им же лучше.

Тем не менее, ночь прошла тревожно. Проснулась миссис Ламберт довольно поздно. Супруг уже удалился на работу, а она все проспала. Разбудил ее звонок в дверь — пришла Памела. Фелисити быстро оделась и поспешила вместе с телохранительницей на репетиционную базу. Но, едва войдя, она ужаснулась. Вход преграждали два бугая-охранника, а с ними был какой-то скользкий типа, убеждающий Дебру поехать к мэру. Нога Стивена прострелена. Тем не менее, Фелисити понимала, что ей надо сохранять спокойствие. Хотя бы для виду. Они с Памелой забрали Дебру и пошли вместе с этими зверьми — они точно не люди.

Их усадили в машину. Дебра плакала и тряслась. Фелисити держала ее окровавленную ладонь в своей, а свободной рукой кое-как печатала сообщения Ксавьеру.

— Что вы так нервничаете? Мы всего лишь съездим в частную клинику. Мистеру Гамильтону необходим тест на отцовство.

Уже по приезду, чтобы не делать этого в машине на глазах у секретаря, Памела позвонила Тревору.

Мэр стоял в коридоре. Когда к нему подошли девушки, он смерил их довольным взглядом. Хмыкнул, заприметив кровь на их руках.

— Надеюсь, ты цела, дорогая? — приторно обратился он к дочери.

Дебра затряслась снова — Фелисити крепче сжала ее руку. Она и представить не могла, что сейчас чувствует девушка. Ненавистный ей человек был виноват не только в том, что пережила ее мать. Теперь он был повинен и в том, что ее муж получил пулевое ранение.

Едва Дебра собиралась сказать что-то явно ругательное, Фелисити вмешалась.

— Мы пойдём в кабинет с ней.

Миссис Ламберт и Памела сопровождали вокалистку, пока у той брали кровь. Она была бледна и очень молчалива. И ее можно было понять.

— Мы не хотели причинить вам неудобства, девочки, — все так же улыбался Гамильтон, когда они вышли из кабинета. Мэр протянул руку к Дебре, но та тут же с презрением дёрнулась. — Не волнуйся, моя девочка. Если ты — моя, мы с тобой обязательно поладим.

И звучало это совсем не дружелюбно.

К тому моменту, когда они выходили из клиники, приехал Тревор. Ксавьер сообщил Фелисити адрес больницы, в которую увезли Стива, и они всей компанией тут же поехали туда. По пути рассказывали все произошедшее Ламберту. По прибытию, Дебра, конечно, понеслась к своему супругу. За все это время она не произнесла ни слова. Словно онемела.

— Нам нужно снова оплатить счёт, — вздохнула миссис Ламберт, обращаясь к мужу. — Разоримся так скоро.

Она попыталась пошутить, чтобы немного разрядить обстановку. Но ведь у Стива, и правда, не было страховки и возможности самому заплатить за лечение.

— Фелисити! — стоило ей остаться в коридоре лишь с Памелой, Ксавьер подошел и порывисто обнял ее. — Блять, я не должен был вас отпускать.

— Эй, все хорошо. Я же писала тебе, что от нас ничего такого не хотели. Ты сделал все правильно.

— Все равно, я не должен был…

— А что бы ещё ты сделал, ну?

— Не переживайте ни о чем, молодой человек, — поддержала и Памела с почти заговорческой улыбкой, постучав по своей кобуре с пистолетом.

— Фелисити…

— Ксавьер, все хорошо, — она ободряюще улыбнулась.

Прекрасно понятно, что парень мучился чувством вины. Ведь на встречу с мэром в итоге уехали лишь девушки. Но это был единственный верный выход — иначе бы могло произойти что-то ещё более страшное, чем ранение Стивена в ногу.

Когда Тревор вернулся, несчастный Брукс почувствовал себя ещё более виноватым. Он ведь мог и сам оплатить счёт мужа сестры, но просто не успел этого сделать из-за страха и шока.

— Сколько ждать результаты анализа? — устало спросил он.

— Три дня, — ответила Фелисити.

Теперь важно другое. Что делать им потом?

— Слушай, — миссис Ламберт обратилась к мужу. — Когда можно пихнуть ребят на телевидение? Нам нужен ближайший эфир.

Необходимо действовать на опережение.

Фелисити нахмурилась и почти обиженно надула губы. Ее ребята — не серость. И чего Тревор так злится? Если они все его так бесят, то мог бы не приезжать вовсе. Они с Памелой справились бы. Она решила обратиться к мужу потому, что здесь был замешан мэр. Если бы Фелисити Тревору ничего не рассказала, он бы потом сам на неё и злился. Выходит — злился бы при любом исходе и в любом случае.

Девушка обменивается взглядом с Ксавьером, который, кажется, и сам все еще был взводе, а затем выдаёт смешок, когда телохранительница зовёт ее супруга мудилой.

— Знаешь, я даже спорить не буду.

Все-таки ей и самой было всего двадцать три года. Она едва старше своих ребят. Она не имела никакого жизненного опыта, кроме отношений с ублюдками и саморазрушающего поведения. А Тревор словно хочет, чтобы она уже вела себя, как акула шоу-бизнеса.

— Не переживай, Ксавьер, — она вновь улыбнулась Бруксу, обнявшись на прощание. — Я сама должна была предвидеть подобный ход.

— А что там с твоим сталкером?

— Что? А.. Не парься. Это просто кто-то шутил.

Тревор вернулся из палаты Стивена, и Фелисити обняла на прощание так же и Памелу.

— Да, точно, — только теперь она оглядела себя и поняла, что на ее пиджаке и блузке запеклась кровь. Как и на руках.

Нужно подумать о делах. В чем-то муж был прав — надо поработать над образами остальных ребят тоже. Ромео и Джульетта уже выстрелили, и спрашивать будут, в основном их, но и остальные не должны теряться.

Чета Ламберт вернулась домой, и едва девушка стащила с себя испачканные вещи, телефон вновь просигналил.

Что там ещё такое? А, понятно. Ещё одно сообщение от неизвестного. Для Фелисити — почти рутина.

«Будешь ли так же сиять, припорошенная землей?».

И, усталая и злая, девушка психанула и набрала сообщение в ответ.

«Будешь ли ты таким же умным с дыркой во лбу?».

Она еле удержалась, чтобы не добавить в конце: «а, Колтон?».

Это то, что он сделал с Кейт? Закопал ее где-то? Во всех его сообщениях должны быть какие-то намеки. Какой-то смысл. Но пока Фелисити его не видела.

Последующие два дня она, как и полагалось, приходила на репетиции. Заставила ребят принести свои самые крутые шмотки, чтобы все оценить и решить, что каждый наденет на эфир. Вроде как выходило неплохо. Даже клево.

И вот, в день «икс» они все собрались в студии «Сити Один». Обе группы сидели в просторной гримерной вместе с Фелисити и Ксавьером и распивали шампанское. Продюсерша позволила им подобную вольность, чтобы ребята могли расслабиться перед камерами, однако она следила и за тем, чтобы они не выпили слишком много. Пусть ведут себя как угодно, но говорят связно и не блюют.

Когда до эфира оставались считанные минуты, за ними пришла миловидная ассистентка и отвела панков в студию к широким диванам, на которых они все легко могли разместиться. Но большинство все равно предпочли залезть на них с ногами, садясь на спинку. Что ж — так даже лучше.

Фелисити подошла к только что закончившему говорить по телефону Тревору и протянула ему бокал с шампанским.

— Будешь?

Ей было очень ценно, что муж выкрал время на то, чтобы поехать вместе с ней и ее музыкантами. В конце концов, он все организовал.

— Что ж, посмотрим на этот разъеб.

Камеры были уже подключены, вокруг сновали работники студии, ребята же весело гоготали на диванах. Должно быть, рады, что продюсер дала им добро практически на любые выходки и даже на мат. Сейчас осветители поправляли свои приборы, и Фелисити подошла к экранам, чтобы мельком глянуть, как смотрятся ее подопечные. Выглядят шикарно — участники обеих групп постарались, чтобы выглядеть как настоящие рок-звезды.

Улыбнувшись, миссис Ламберт вернулась к мужу, который как раз говорил с ассистенткой — Сьюзи. Та едва ли не побледнела, когда Тревор припомнил ей какую-то давнюю историю. Тут же побежала выполнять поручение, словно именно он ее начальник. Интересненько.

Фелисити, тихо хихикая, плюхнулась на диван рядом с мужчиной. Лукаво посмотрела на него, а затем легонько толкнула его плечо своим.

— Что ты ей такое сделал, что она решила предать своих кормильцев?

Неужто что-то из того, что собирался сделать с самой Фелисити до того, как влюбился? Она могла бы и осудить. Могла бы — но отчего-то она вдруг не почувствовала ничего. Никакой жалости по отношению к девчонке. Вот тебе и эмпатичный психолог. Должно быть, миссис Ламберт немного ужесточилась в свете последних событий.

А, может быть, и не немного.

Вскоре Сьюзи возвращается. Воровато оглядывается по сторонам, почти впихивает Ламберту копию сценария и быстро почти что сбегает.

Фелисити придвигается поближе к мужу, заглядывает в бумаги, которые он разбирает.

— О, ну, конечно, куча вопросов о мэре, передозировке и потасовке в «Джипси», — усмехается девушка. — Нет бы спросил о предстоящем концерте, о грядущем контракте с лейблом звукозаписи. Чертовы журналюги.

Она дальше пробегается глазами. Нашлись и вопросы о предыдущем продюсере «Острых Предметов». Забавно, но Билл Форстер пока не высовывался, хотя Ламберты отняли у него группу. И ведь уже успели подписать контракт.

— Вот раньше обсуждали музыку, а теперь сплошные интриги.

Кто-то из работников объявляет, что до начала остаётся пять минут. Ведущий пока явился.

— Нужно их о чем-нибудь предупреждать?

Сейчас Фелисити очень нужен совет.

Фелисити слегка вздрагивает, когда слушает рассказ Тревора о Сьюзи. Улыбка сползает с ее лица, она отводит взгляд, чтобы найти девушку. Если сначала она даже легко отнеслась к подобному, но, узнав подробности, конечно немного застолбенела. Фелисити вспомнила, как ее валял по полу Джимми. Чем она лучше этой Сьюзи? Чем она заслужила выйти замуж за Тревора и жить припеваючи, а эта несчастная девушка…

Попахивало лицемерием со всех сторон. И со стороны мужа, что пускал других женщин в расход, а свою берёг, что со стороны самой Фелисити, которая закрывала на все это глаза. Это было ужасно.. неправильно.

Но придётся привыкать. Она ведь любила Тревора. Значит, должна принимать и его жестокую сторону тоже. Не даром хотела раньше работать именно с преступниками. И даже с маньяками. Фелисити всегда могла понять и их самих, их мотивацию, могла их даже пожалеть. Ах, несчастный, убивший пятнадцать человек, но он же страдал в детстве! Вот и с Тревором ей так надо. Надо подумать о том, что у него есть свои мотивы поступать так, как он поступает. В этом городе иначе не выжить, и Фелисити сама не собиралась строить из себя нежный цветок лотоса, который бросит своего мужчину из-за подобного.

— Я думаю… Думаю, что ей здесь лучше, — выдавила из себя девушка.

В смысле — на телевидении.

Вдох, выдох. Ты ведь могла быть на ее месте, если бы не… что? Что такого она сделала, что в итоге живет по-королевски? Фелисити не обольщалась и по-прежнему не считала себя какой-то особенной и особо достойной любви Тревора. Признаться честно, ей в последнее время казалось, что она только и делает, что его раздражает. Брачный кризис? Да вроде же только поженились. Но у неё было параноидальное ощущение, слепая тревога, шептавшая на ухо, что скоро муж ее бросит. Что она ему лишь в тягость. Что она сделала его жизнь только хуже.

Так что, можно сказать, Фелисити словно наслаждалась последними днями под солнцем.

Из неприятных мыслей ее вернул на землю сам Тревор, когда по ее просьбе стал ей советовать, как ребятам себя вести. Она кивала, все запоминая, а затем, пока не начался отсчёт до начала приятного эфира, подбежала к группам, чтобы раздать последние указания.

— Не, ну они выдают, конечно, — смеялся Ксавьер, когда к нему подошла Фелисити. — Это ещё круче, чем мы рассчитывали.

— Что я делаю не так? — внезапно поникше спросила она.

— Ты.. Чего?

— Мне кажется, что от меня отказываются все, кого я люблю, стоит им узнать меня получше. Я ведь каждый раз это предвижу, а потом позволяю себе ослепнуть.

— У вас с Тревором проблемы? — аккуратно уточнил Брукс.

— Я… Забей. Извини, я не должна на тебя это вываливать.

— Нет, Фелисити, послушай, — начал было Ксавьер, но девушка уже ушла.

Ему хотелось утешить подругу. В школе они не были прям друзьями, но однажды он, мальчик на два класса младше, пригласил ее на танец на зимнем балу. Сильвер сидела такая грустная и красивая, что он не удержался. И надо же — она согласилась. Не постеснялась танцевать с малолеткой. Такая она всегда была — мягкая, добрая и нежная. Настоящий ангел. Ксавьеру нравилась Фелисити, но он слишком уважал ее и Ламберта, чтобы что-то предпринимать. Так что и сейчас все, чего хотел Брукс, это убедить ее в том, что у них с Тревором все еще обязательно будет хорошо. Он же столько для неё делает — это ли не показатель любви? Со стороны видно, что мужика совсем не прет заниматься панками, но он это делает ради жены.

Но сама Фелисити об этом тоже не забыла. Просто для неё показателем любви было другое — тон голоса, взгляды украдкой, касания. Сейчас ей казалось, что все, что она делала, было неправильно. Словно она поднимала не те темы для разговоров, раздражая тем мужа. И так далее по списку.

Она подсела к Тревору на диван. То и дело слышались взрывы хохота ребят и возмущённый голос Гарольда. А у Фелисити все вертелся в голове совсем другой вопрос. И задала она его очень тихо, одновременно надеясь, что Тревор его и не услышит, и услышит.

— Ты больше не любишь меня?

Дело ведь было не в Сьюзи. Не в том, что Фелисити осуждала Тревора за его поступок. Просто она представила на месте этой девушки себя. И очень отчётливо. Она до сих пор силилась понять, чем оказалась такой особенной для своего мужа. Чем заслужила все, что он для неё делает. Она ведь ничем не отличается от любой другой девчонки города — с изломанной психикой, неудачной судьбой, пристрастием к опасным вещам. Если бы не Тревор, Фелисити бы уже давно каталась дальше с Энни, и обе подруги дальше губили бы себя. Однако рядом с Ламбертом она изменилась. Изменилась сама и теперь протягивала руку помощи и той же Энни. Та, к слову, должна вернуться в город к концерту. Интересно, они с Ксавьером общаются? Фелисити не была дурой и видела, что Брукс, как и когда-то в школе, относится к ней по-особенному, но она не собиралась давать ему для этого пищу. Она любила дружбу с ним, и пусть так все и остаётся.

А что касается Тревора… Он был старше неё, и это часто чувствовалось. Фелисити барахталась как могла, очень старалась быть взрослее своих лет, но все равно не могла прыгнуть выше своей головы. Ни в работе, ни в отношениях. Потому, возможно, и воспринимала все так остро. Чувствовала, что делает недостаточно.

Супруг обнимает ее, и она пододвигается к нему ближе, но ровно настолько, чтобы видеть его глаза. Она хотела смотреть на него во время этого разговора, а не куда-то в сторону.

— Мне просто показалось… Не знаю. Ты часто так сердишься, и я не могу понять, на меня или нет. Я стараюсь. Очень стараюсь, честно. Порой из кожи вон лезу, чтобы быть… Идеальной.

Потому что слабачка тебе не нужна. Обуза, балласт. Камень, что тянет на дно.

Фелисити только сейчас понимает, что он пьян. Возможно, это хорошо — Тревор говорит с ней откровеннее, чем обычно. Но не хотелось бы, чтобы он забыл этот разговор.

— Мне не неинтересно. Наоборот, я думала, что это тебе плохо со мной. Потому что.. Ну. Я, наверное, не такая. Не такая, как, например, Памела. Я не сильная.

Девушка вздрагивает, услышав признание. Они сто раз говорили друг другу подобные слова, но почему-то именно сейчас Фелисити слышит это будто впервые. Потом мужчина допивает своё шампанское и задаёт встречный вопрос.

— Нет. Я не разлюбила.

Она недолго помолчала.

— Ты был прав, когда говорил, что мы из разного теста. Это правда — совсем из разного. Но разве это плохо? Мне казалось, что мы уравновешиваем друг друга. Что мы.. Ну, как пазл, понимаешь?

Но все равно я слишком слабая для тебя.

— Что ж они такое творят?! — в этот момент к Фелисити и Тревору подбегает запыхавшаяся женщина, что, видимо, была ответственна за эфир. — Вы должны их остановить!

— Ничего мы тебе не должны, — отмахивается миссис Ламберт.

Очень неудачный момент. Фелисити находит взглядом Ксавьера, кивает ему на взбунтовавшуюся леди, и тот подходит, берет ее под локоть и увлечённо начинает ей затирать какой-то бред о панк-культуре.

— Кашолка старая.

Фелисити вздыхает и вновь поворачивается к мужу.

— Мне, правда, бывает тяжело, но не с тобой. Возможно, я просто слишком много требую от себя и в итоге не справляюсь. Но я делаю это для того, чтобы хоть каплю быть достойной того, что ты для меня делаешь.

И иногда забываю, что я сама — человек.

— Я тебя люблю, Тревор.

Но постоянно чувствую себя костью в твоём горле.

Теперь уже девушка пододвинулась ещё ближе, поцеловала мужа, а затем уткнулась носом ему в шею. Вдыхала запах дорогого парфюма и средства для укладки волос. Забавно, она даже не следила за тем, что же там творят ребята.

— Мне тоже важно, чтобы ты любил меня, — вкрадчиво объясняет Фелисити. — Я очень ценю всю оказанную тобой поддержку в работе, но это все не то, если нет чувств. Или, тем более, если они негативные.

Кажется, Тревор настолько перебрал, что не заметил вернувшегося в гримерную Ксавьера с новой бутылкой шампанского. Он продолжал стискивать Фелисити в объятиях. Брукс посмотрел на них с легкой неловкостью — кажется, он застал нечто чересчур интимное между этими двумя. Но интервью ребят подходило к концу, о чем он и уведомил Фелисити кивком в сторону экрана.

— Это просто чума, — подытожил Ксавьер.

Фелисити все еще обнимала Тревора в ответ, гладила по голове, но теперь тоже обратила внимание на экран. Ее чудесные и неуправляемые панки закончили интервью тем, что напомнили всем о грядущем концерте. Молодцы.

— Ээ.. С ним все в порядке? — осведомился Ксавьер, заметив, что Ламберт даже не обращает внимание на его присутствие.

Если что — Брукс знает, что делать в случае передозировок.

— Да, все нормально, — улыбнулась Фелисити.

И тут как раз ввалились ребята. Миссис Ламберт поднялась с дивана и тут же принялась смотреть статистику продажи билетов на концерт. Та пошла резко вверх, о чем она их и уведомила. Но вдруг Тревор встал на ноги и, подойдя к Стиву, обнял парня. Тот сразу понял, в чем дело.

— А мы это.. Празднуем уже, — усмехнулась продюсерша.

— Ага, ребят, налетаем! — Ксавьер уже разлил на всех шампанское.

И пока победители сегодняшнего дня ринулись хватать бокалы, Фелисити взяла мужа за руки и повела обратно к дивану, усадила его и погладила по щеке.

— Вот и что мне с тобой делать?

— Давайте устроим вечеринку на базе! — призывала Нелли, и все радостно и одобрительно завопили.

— Так, а репетировать перед концертом кто-нибудь собирается? — Фелисити подбочилась.

— Ну мы хотим вечеринку, — заныл Джо.

Миссис Ламберт ещё раз строго посмотрела на притихших ребят, а затем все же усмехнулась.

— Ладно, идите и отрывайтесь, — и вновь все счастливо вопят. — Но чтобы завтра уже репетировали! У нас осталось всего два дня.

Народ активно засобирался, все похватали свои вещи и ринулись к выходу из студии. Почти что с воем.

— Фелисити?

— Да, Ксавьер?

— Это… Увидимся.

Брукс усмехнулся и вышел из гримерной следом за панками.

Девушка вновь присела рядом с Тревором, пощёлкала пальцами у него перед лицом.

— Дорогой мой, мы хоть до дома-то доберёмся? Я сейчас вызову такси.

Конечно, хотелось бы и самим потусоваться с ребятами, ведь Фелисити ещё не была на их вечеринках, но кое-кого, кажется, нужно было потискать и уложить спать.

Два дня Фелисити готовила ребят к концерту. Они репетировали в поте лица с самого утра и до ночи. Так же девушка решила, что им необходим свежий взгляд на их образы — нужно, чтобы обе группы всегда выглядели на все сто. И тогда она вспомнила про Рамону. Рамона Сантана — самая яркая в «Кэтхаусе». Всегда ею была за счёт своих сложных и необычных костюмов. Она закончила университет, занимаясь дизайном, но пока никуда не пробилась. Это был отличный шанс и для неё, и для местных музыкантов.

— Панки? — прыснула со смеху Рамона. — Ты издеваешься надо мной?

— Слушай, я знаю, что это немного не твоё, но ты же видела эфир? У нас полный солд-аут на предстоящий концерт. Их любят, они почти подписали контракт с лейблом. И… Нам нужна твоя помощь, правда.

— Платить будете исправно? — усмехнулась Сантана, и с ее стороны это было очевидным согласием.

— Ура! — Фелисити не сдержалась и стиснула брюнетку в объятиях. — Спасибо!

— Ладно-ладно, хватит.

Ребята, конечно, сначала взбрыкнули, когда новая стилистка только появилась на базе, но по итогу они быстро нашли общий язык. Рамона добилась их уважения своим прорывным характером, но при этом она была с ними мягка тогда, когда те сами шли ей навстречу. Миссис Ламберт была довольна.

И концертом — тоже.

Опечалил ее лишь совершенно другой фактор — скаут, которого привёл Ксавьер, оказался заносчивым мудилой. Творческий человек — что с него взять? Но этот Юстас оказался не просто творческим человеком, но ещё и просто мужчиной с гадким характером. Запоносил ее ребят так, что те аж обомлели. И, конечно, он угадал — его лейбл был единственным, кто сейчас мог предложить им сотрудничество. В какой-то момент девушка подумала, что расплачется от напряжения, но за неё внезапно вступилась Рамона. Если бы и не поддержка со стороны Ксавьера, то Фелисити бы и рта не открыла.

Какой позор. Какой из неё продюсер? Теперь она страшно корила себя за это.

Но вскоре Юстас ушёл. Вернее — вылетел из гримерной настоящим вихрем и чуть не снес ее мужа. При виде Тревора она почти успокоилась. Конечно, она не станет жаловаться супругу, как какая-то побитая собака, что ее обидели. Но обидно все же было.

Тревор обнял ее за талию, и она облегченно прикрыла глаза.

— Да у нас, короче, лейбл теперь есть… — начал объясняться Марвин.

— Вот только работать с нами будет тот самый гоблин, — дополнил его Джо.

— Так, хватит этого всего с меня, — вскинула руки Рамона, подошла к столику и взяла свою сумочку. — И так мне предстоит обсуждать с вашим гоблином мерч. Всем чао.

Сантана отсалютовала всем присутствующим и ушла. Ребята из обеих групп продолжали как-то странно мяться.

— У меня голова болит, — наконец, подала голос Дебра, массируя пальцами виски. — С завтрашнего дня у нас начинается ад, так что мы со Стивом тоже уходим.

Под «адом» она, конечно, подразумевала работу с Юстасом. А затем она схватила мужа за руку и поволокла прочь. Остальные ребята, уставшие и даже слегка поникшие, тоже начинали потихоньку разбредаться. Ксавьер тоже было хотел уйти, но тут остановился на полпути. Был один вопрос, который доставал его, как назойливая муха. В какой-то момент он заметил, что кого-то словно не достаёт. Парень подошел к Фелисити и Тревору и задал вопрос:

— Кстати, а почему не пришла Энни?

И почему тебя, Брукс, это волнует? Рэй была девчонкой максимально странной. То выпускала иголки, то была нормальной, то снова за своё. Хотя, конечно, они пару раз списывались за то время, что она была у своих родителей в Уайтвейле. Интересно, она ещё там?

— Черт, — выругалась Фелисити и тут же достала телефон.

Ей стало стыдно — как она могла забыть о подруге? Но на неё навалилось столько работы в последнее время, что немудрено. А вместе с работой приходил и стресс.

Энни ответила быстро. Она как раз была в «онлайне». Но тут она поведала то, что Фелисити совсем не порадовало. Даже по сообщениям было понятно, что девушка сильно нервничает. Оказалось, что родители собрались закрыть ее в Кэрролхолле. Она держалась и не употребляла сейчас, даже специально поехала к семье, но те не захотели заниматься дочерью. Было проще сдать ее в дурдом.

«Я не знаю, Фелисити. Мне так плохо. Я думаю, что я напишу Гектору, потому что я больше так не могу».

Гектор — один из их знакомых мелких дилеров.

— Что она там? — отчего-то взволнованно спросил Ксавьер, увидев, что миссис Ламберт побледнела. — Что? Фелисити?

— Она уже в Сент-Монро, но… Черт, мне срочно нужно к ней. Она сейчас сорвётся.

— Почему? Зачем?

— Родители собрались отправить ее в Кэрролхолл.

— Я поеду, — выпалил Брукс, сам от себя того не ожидая.

Дело в том, что Ксавьер привык за свою жизнь быть опекуном. Он с детства заботился о Дебре, выполнял все функции хорошего старшего брата. И в Фелисити он влюбился не просто так — она была такой нежной, прекрасной и невинной, что ее хотелось бесконечно оберегать. Вот такая у этого парня слабость к дамочкам в беде. А Энни… Когда Брукс подслушал их с Фелисити разговор тогда у больницы, он пожалел Энни. Симпатичная девчонка и с такими проблемами. Потом она его нехило раздражала своей колючестью, но все же в какой-то момент она начала раскрываться. Пока не уехала. И сейчас…

Поехать к ней — странный, импульсивный порыв. Ксавьер предложил это, даже не обдумывая. Ему не хочется, чтобы такая и без того несчастная девочка закончила свою жизнь так же, как некоторые его друзья в Лос-Анджелесе.

— Ты… — изумилась и Фелисити.

Она рассчитывала на то, что эти двое будут общаться, но не ожидала, что Брукс так забеспокоится.

— Не волнуйся. Я помню адрес.

Парень даже не попрощался. Просто улетел из гримерной, раздражался, стоя на улице в ожидании такси. Несколько раз набирал сообщение Энни, а затем стирал. Что он ей скажет? Но все же он напечатал: «никуда не уходи, я скоро буду». И, не глядя, отправил.

Рэй сидела на подоконнике в своей квартире и мелко потрясывалась. На полу сидели ее кошки, смотрели на неё своими большими глазами. Когда ей неожиданно написал Ксавьер, она вдруг испугалась. Дело в том, что парень ей понравился. Правда, очень понравился. Но она не хотела, чтобы он видел ее такой, и теперь даже немного злилась на Фелисити, смекнув, что именно она отправила к ней Брукса. Но почему тот вдруг поехал? Почему?

Он и сам не мог ответить на этот вопрос. Просто отсчитывал каждую минуту, пока ехал в такси. Добравшись до окраины Сент-Монро, где и жила Энни, он влетел в подъезд и… Вдруг занервничал. Позвонил в дверь, и когда Рэй открыла, вдруг замер.

Он замялся. Она замялась. Они так и смотрели друг на друга пару минут, пока Ксавьер не нашёл ничего лучше, чем спросить:

— Хочешь, я открою тебе твой кокос?

И Энни… Господи, она не думала, что он запомнил эти глупости, что она рассказывала ему на той вечеринке. Для неё это было важно. Важно то, что он, оказывается, подмечал даже подобные мелочи. И в следующее мгновение она просто не выдержала. Ресницы затрепетали, в уголках глаз защипало. Она просто взяла и расплакалась.

Фелисити же в это время осталась в гримерке один на один с Тревором. Кое-как выдохнула и взяла себя в руки. За Энни почему-то она была теперь спокойна — Ксавьер был парнем ответственным, и… Может, у них что-то получится? Иначе чего он так переполошился? Так что теперь миссис Ламберт пересказывала вкратце мужу разговор с Юстасом, сглаживая Острые углы. Не скажет же она, что представитель лейбла и, видимо, ее новый коллега грубил ей.

Но тут их спокойствие вновь нарушили. В гримерную вошёл один из охранников, даже не постучав. Но взгляд у него был почти бешеный.

— Мистер Ламберт, там это… Труп.

Конечно, Фелисити переживала за Тревора. То, как он обдолбался во время эфира, ее не напугало, но насторожило. Но, как говорят ее панки — «один раз не пидорас». С ней, бывало, тоже происходило подобное раньше, когда что-то ее тревожило. И потом — Фелисити делала вещи хуже, чем запивание таблеток, выписанных врачом, шампанским. Поэтому этот случай она оставила почти без комментариев. Уложила в тот вечер мужа спать, а утром мягко разбудила поцелуем, приготовила кофе и собрала на работу. Сама девушка сейчас тоже работала на износ. Проводила каждый свой день на репетиционной базе, пробирала команду. Но, тем не менее, украдкой послеживала за Тревором. Должно быть, он не замечал, как она искоса на него смотрит, когда он принимает очередное обезболивающее или успокоительное. Может, даже думал, что ей все равно — такой вывод миссис Ламберт сделала, исходя из его слов в эфира. Он думает, что ей с ним неинтересно. Нет, конечно, бывало, что супруг целый день дремал на диване, и его жене приходилось на носочках ходить по квартире, чтобы дать ему спокойно отдохнуть. В такие моменты срабатывал закон подлости, и она обязательно что-нибудь роняла или во что-нибудь врезалась, что создавало шум. Но мужчину, казалось, это не волновало. Поэтому она тихонько собиралась и уходила к ребятам.

Коллектив постепенно формировался. Вот — Фелисити перетащила к себе из «Кэтхауса» Рамону. Та справлялась блестяще. Делала все быстро, четко, говорила по существу и, хоть и не признавалась, похоже, сама была вдохновлена. Именно ей, кстати говоря, удалось замять назревающий конфликт с Уэллингтоном. Стоило представителю лейбла услышать, что она — стилист ребят, тот тотчас сделался даже почти довольным. Ну хоть кто-то не показался этому Юстасу дилетантом. Самой Фелисити, скорее всего, будет с ним сложно. Она была человеком мягким, боязливым и очень чувствительным к критике. Потому, решила миссис Ламберт, она займётся группами с новой силой, чтобы Уэллингтон видел, что она тоже не штаны здесь протирает. Заботится о ребятах так, как может, и с тех сторон, с каких может. Наверное, она и не знала многого о музыкальной индустрии, зато она могла сплотить коллектив и настроить всех на рабочий лад без крика и оскорблений. Что «Летучие Мыши», что «Опасные Предметы» отлично ее слушались.

Так что сейчас, когда они с Тревором остались наедине в гримерке, и он, как оказалось, знал Уэллингтона, его жена расправила плечи и сказала:

— Значит, мне необходимо научиться работать с ним в тандеме.

Жизнеутверждающе и целеустремлённо.

На самом деле, Фелисити часто хваталась за сто дел сразу, пытаясь помочь всем и вся. Вот и к Энни она чуть не побежала, думая, в первую очередь, о подруге, и только потом о себе. Это был главный бич ее жизни. Местами излишний альтруизм, о который часто вытирают ноги другие люди. Но Энни такой не была. Напротив — лишь с Фелисити девушка раскрывалась. Но, кажется, с Ксавьером у них тоже неплохо пошло общение, иначе почему он так ринулся к ней? Вряд ли исключительно из рыцарского порыва.

Но когда вошёл охранник и заявил, что у них там обнаружился труп… Фелисити буквально обомлела. Сама не осознала, как сбивчивым шагом поспешила за Тревором. Сначала она почувствовала тот же самый мерзкий запах, что и тогда, когда умер Джимми. Затем — увидела лужу крови, в которую едва не наступил супруг. Тело он ей, конечно, не показал и, наверное, был в этом прав. Не видя тела, не видя лица жертвы, миссис Ламберт могла обезличить для себя эту девушку. Думать не о несчастной погибшей, а о том, как это отразится на ней и ее ребятах. Шестерёнки в голове заскрипели.

— Я.. Все хорошо.

Может, она даже была бы не против избавиться от тела самим.

Что за мысли, а, Фелисити?

Но она, правда, боялась, как бы все это дело не вышло им боком. Но тут почти запищал администратор — он желал вызвать полицию. И без того напряженная девушка метнула в его стороны хлёсткий взгляд и даже тихо усмехнулась, когда муж грубо заткнул тому рот.

Но едва она хотела спросить у Тревора, будут ли они вызывать копов, телефон в кармане ее розовой шубки брякнул. И вдруг Фелисити как током пронзило — она заранее знала, кто ей пишет. Пару дней все было тихо, а теперь ей снова пришла угроза. Это не может быть простым совпадением. Девушка открывает сообщение и читает его, сильно нахмурившись, потому что это в лишний раз подтверждает ее догадки.

«Если ты не будешь со мной играть, я сыграю с кем-то ещё».

Супруг как раз говорил по телефону, когда она подняла сосредоточенный взгляд не него. Еле дождавшись конца разговора, Фелисити вполне спокойно, даже уже почти привыкше подходит к Тревору и показывает новое сообщение.

— Это был не просто шутник.

Ведь теперь он начал действовать. И от мысли этой бросает в жар.

— Да, наверное, — пожала плечами Фелисити, когда Тревор сказал, что ее сталкер не остановится.

А что ещё она могла сказать? Не разводить же панику. Она уже, можно сказать, начинает привыкать. К угрозам — так точно. Хотя, конечно, наличие трупа во всей этой истории… Это должно пугать. Но девушка словно немного задеревенела.

— Да, хорошо.

Но отчего-то она была уверена, что они не смогут выяснить ничего про первоисточник. Вряд ли тот, кто убил человека, будет слать угрозы с одного и того же IP.

Разборки продолжаются долго, совсем до глубокой ночи. Тревор и Фелисити возвращаются домой утомленными донельзя.

— Да, я тоже не уверена. Это не может быть простым совпадением.

Ей хотелось вновь сказать что-то о своих подозрениях, связанных с братьями Мёрфи, но она решила промолчать, пока супруг точно не решил, что она помешалась. Но ведь Кейт так и не объявилась.

Муж тотчас наливает себе виски. Девушка сначала ничего не говорит, лишь искоса смотрит на него. Он снова будет мешать свои лекарства с алкоголем? Вот теперь это начинало Фелисити смущать. Если один раз ещё можно было спустить на тормозах, то вот второй… Она садится рядом с Тревором в гостиной, чуть мнётся, но затем аккуратно и еле слышно спрашивает:

— Тебе очень плохо, да?

И вновь Фелисити начинает казаться, что это — вина. Тревор подобрал ее, можно сказать, с улицы. Говорил, что она его успокаивает. Но теперь она, видимо, лишь портила ему нервы и приносила новую головную боль.

— Я.. Я могу что-нибудь для тебя сделать?

Она касается его руки, когда он отставляет опустевший стакан на журнальный столик. Смотрит проникновенно и как-то болезненно.

— Может, завтра останемся дома?

Конечно, завтра на репетицию должен прийти Уэллингтон, но, раз уж он такой профессионал, то, может, один раз справится и без неё? Нужно только предупредить Рамону. Пусть последит, чтобы этот Юстас не слишком загнал ребят.

— Я знаю, что я с того момента, как начала работать, возможно, уделяла тебе мало внимания. Это расстраивает и меня тоже. Просто.. Это моя первая серьёзная авантюра, и я пока не умею разделять работу и дом. Навалилось слишком много забот. Я всегда стараюсь помочь всем и вся, и.. Это, возможно, губит меня и то, что я люблю. Наши с тобой с отношения.

Фелисити, действительно, чувствовала себя престранно. Она не разлюбила Тревора, конечно же нет. Просто зачастую они друг друга не понимали. Совершенно не понимали. Додумывали друг за друга вместо того, чтобы сесть и поговорить.

А отсутсвие честного диалога в отношениях — все равно что приставленный к голове пистолет.

Отредактировано Camilla Macaulay (2022-12-20 20:18:43)

Его слова отдались в ней глухой болью. Нет, она не хочет, чтобы Тревор был просто спонсором ее увлечений. Что-то в их отношениях, действительно, надломилось, и Фелисити никак не могла понять, когда именно это произошло. Когда она начала работать продюсером? Раньше? Позже?

Отчего-то его слова прозвучали так, словно они вовсе расстаются. «Мы не вместе, но я все равно буду все оплачивать» — вот, как это восприняла Фелисити. Она вздрогнула, ощутив, как закололо сердце за ребрами.

— Я так не хочу, — в итоге подала голос она. — Это… Ты же..

Девушка захлебнулась словами. В уголках глаз почти защипало, но пока она сдерживала слёзы. Чего хорошего будет, если она ещё и расплачется? Ее мужу плохо, и она не собиралась перетягивать одеяло на себя.

— Мне не нужно, чтобы твоё состояние «не влияло на мою работу». Ты же не кошелёк на ножках. Мне нужно, чтобы у нас с тобой все было хорошо. Как раньше.

И вновь оглушающее чувство вины, что буквально сбивало с ног. Фелисити не смогла бы встать, даже если бы захотела.

В итоге она замолчала. Уставилась в одну точку в обоях. Губы дрожали, но слез пока не было. В стене проглядывалась дырка от пули. Фелисити помнила, что это сам Тревор выстрелил в тот день, когда впервые привёл ее в свою квартиру. Тогда ещё ваза разлетелась на мелкие осколки, и она подметала, чтобы те не впились собакам в лапы.

— Меня часто не бывает рядом, но это тоже не значит, что я не хочу быть с тобой. Звучит парадоксально, да? Но это правда. Я просто…

Просто что?

Фелисити ощутила, что хочет закричать в подушку. Что с ней случилось? Нет — что с ними случилось? Она же очевидно заставляет его быть несчастным, ничего при этом не делая. А, может, в этом и заключалась проблема? Он хотел, чтобы его кто-то ждал дома, но ее дома не бывает. Но ведь.. Она же тоже человек? Тоже хочет иметь призвание. Просто становится немного трудоголиком. Говорят, такое рушит браки.

Она поворачивает голову к Тревору. На ресницах застыли слёзы. Ведь если бы не любила, то было бы ей так плохо и больно?

— Эти твои таблетки.. — она осеклась.

Не будет же она его отчитывать. Но ей все это не нравилось.

— Я не хочу быть незнакомцами, что просто спят в одной кровати и ограничиваются «привет» и «пока».

Фелисити пододвигается ближе к мужу, теперь разворачиваясь всем корпусом. Хочет протянуть к нему руки, но отчего-то не знает, можно ли. В итоге несмело кладёт ладонь ему на скулу. Поглаживает кожу большим пальцем.

— Я не знаю, что делать. Но я люблю тебя.

Тяжёлый вздох.

— Поцелуй меня, пожалуйста.

Но не так, словно это последний раз.