Приятно, что Тревор все же согласился поехать. Да, Фелисити тоже было стремно и нервно. Вряд ли она сможет нормально расслабиться на этих выходных. Они никогда раньше не знакомила своих ухажеров с семьей. Ни разу не приводила никого домой. А тут — целого мужа.

Он манит ее к себе. Она подходит и садится на его колени.

— Честно говоря — не хочу.

Девушка пожимает плечами, а затем объясняет:

— Я не слишком люблю делиться такими вещами. Из клуба я близко общаюсь только с Кейт.. Панкам и так скоро веселиться — будут отмечать свадьбу наших Ромео и Джульетты. Понимаешь, не хочу зазывать кучу людей, которым на самом деле лично на меня насрать.

Внезапным образом ей не захотелось звать даже Юджина и Винса. С Энни она и так может увидеться в любой момент. Зачем ей пафосное празднество? Фелисити ненавидит все светское.

— Выдвигаемся утром?

В таком случае хотелось бы выспаться.

Но, когда наступило само утро, Фелисити еле проснулась. Было тяжело отодрать себя от подушки, а затем выползти из-под одеяла. Скорый душ. Ещё мокрые волосы она завязала в две косички. Краситься или как-то украшать себя не было ни сил, ни желания. Должно быть, сказался весь последний стресс.

Ричард, водитель Тревора, приехал вовремя. Именно он и отвезёт пару в загородный дом, и заберёт их через несколько дней. И он же будет кормить собак и гулять с ними в их отсутствие.

Ехать до Буллфинча недолго — особенно в отсутствии пробок. Ещё в машине продюсерша сообщила ребятам, что будет недоступна в течение двух дней, и что очень надеется, что за это время ничего не случится. Написала и Ксавьеру — напомнила о его обещании взять на себя Энни.

Теперь они ехали по шоссе, миновав кольцевую дорогу, обрамляющую весь Сент-Монро. За окном мелькал лес. Обилие оттенков желтого и красного. Фелисити любит осень. Лучшее время года. Время от времени они проезжали небольшие поселения. Придорожные кафе, заправки и мотели. Девушка лежала на плече у мужа, глядя на пейзажи. Конечно, она тут же подключилась к колонкам автомобиля и теперь включала музыку. Не своих панков — напротив, она включала легкие песни, родов из поп-культуры пятидесятых годов.

Особняк семьи Сильвер располагался в закрытом дачном городке. Самый последний, почти на отшибе — ее родители имели самый большой из участков среди всех соседей и ценили пространство для прогулок и выгула собак. Фелисити позвонила маме, сообщила, что они подъезжают.

И вот он — трёхэтажный особняк, обвитый плетистым плющом. На территорию они въехали без проблем, миновали пост охраны. Отпустили Ричарда, водителя, восвояси в тот момент, когда к ним как раз подошел Оскар. Он работал здесь и садовником, и  сантехником, и даже иногда немного дворецким. Но он не жил здесь — приезжал тогда, когда был нужен родителям. Те не любили иметь прислугу — они не были зажравшимися богачами. Они уважали труд Оскара и чувствовали себя с ним на равных. Ну и, конечно, они просто не любили, когда по дому мельтешат чужие люди. Маргарет это нервировало.

— Мистер Миллс, — улыбнулась Фелисити Оскару.

— Привет, засранка, — глаза его блеснули. — Выскочила замуж и никому не сказала.

Он скрипуче рассмеялся.

— Мистер Ламберт, я полагаю? — теперь Оскар протянул мужу Фелисити сухую натруженную ладонь. — Я помогу вам с вещами, а потом уеду.

Видимо, родители хотели устроить исключительно семейный уикенд без каких-либо дел.

Все здесь было именно таким, каким Фелисити помнит. Они бывает здесь раз в пару месяцев и всегда подмечает, что мама купила то или иное новое растение. Но в этот раз на участке было без перемен. Можжевельники, туи, горные сосны. Все аккуратно подстрижено. Мама отдавала предпочтение хвойным, но куда и без розовых кустов? Чуть поодаль раскидывался ещё и небольшой яблоневый сад.

— Будьте осторожны с Бетти, мистер Ламберт, — доброжелательно усмехнулся и предупредил Оскар.

И он был прав. Бетти — американский стаффордшир весом почти в девяносто фунтов. Крайне добрая и общительная собака, но невзначай может и повалить от радости.

Мистер Миллс внёс чемоданы в дом, молодожёны последовали за ним. И тут началось страшное — Бетти понеслась прямо на них с самым счастливым выражением на морде, которое только можно представить. Собака потеребила Фелисити за рукава розовой шубки, а затем поставила лапы Тревору на плечи. Хвост вот-вот оторвётся.

И следом побежали остальные. Рыжая такса с пронзительным лаем, кавалер-кинг-чарльз-спаниель с выпученными глазками. Патрик и Леди. И только йоркширский терьер Каспер спокойно стоял в коридоре, с интересом разглядывая гостей. Два толстых кота-сфинкса лениво урчали в лежаке, прижавшись друг к другу.

Из столовой показалась суетливая, но очень радостная мать. Она тут же поспешила к дочери и зятю. Обняла Фелисити, с интересом и теплом посмотрела на Тревора.

— Рада познакомиться, молодой человек.

У Маргарет Сильвер была самая яркая улыбка на свете. Она и сама напоминала кинозвезду из Золотого Голливуда.

— Папа у себя в кабинете. Закончит работу и присоединится к нам. А пока — пойдёмте в столовую.

Оскар потащил чемоданы в комнату Фелисити.

С кухни пахло запеченой картошкой и мясом. Мама всегда готовила сама, без помощи прислуги.

Отредактировано Camilla Macaulay (2022-12-08 19:49:45)

Мама была настоящим совершенством в глазах Фелисити. Женственная, нежная, утонченная. Она была и аристократичной, и простой одновременно. Не даром дочь всю жизнь сравнивала свою матушку с самой известной голливудской блондинкой. Маргарет Сильвер была достойна звезды на Аллее Славы хотя бы за то, как взмахивает пушистыми ресницами. А ещё, конечно, она прекрасно пела. Любила спокойные, мелодичные песни прошлого.

Такая же блондинка, как и Фелисити, вот только волосы короче и уложены голливудской волной.

Маргарет оказалась очарована зятем — то было видно сразу. Она очень приветливо встретила Тревора. Пока молодожёны ещё не приехали, мать переживала и испытывала недоверие. Но сейчас, увидев пару, она позабыла свои тревоги. А стоило мужчине сказать про ее сад — все, можно считать, что тещу он покорил. Для Маргарет в жизни существовало три любимых вещи: ее семья, ее животные и ее растения.

— Ох, с радостью! — разулыбалась женщина, проходя в столовую. — Этим летом мы купили ещё несколько елей. Но не простых — этот сорт выглядит очень причудливо, но красиво. Эван, конечно, не оценил, но я в восторге.

— Ты затронул ее любимую тему, — со смешком шепнула Фелисити Тревору. — Теперь она будет водить тебя по саду и рассказывать про каждый розовый бутон.

Но на неё было невозможно сердиться. Маргарет была непоседливой и восторженной, как ребёнок.

— Я все учила Фелисити готовить, но она никак. Не любит это дело и все тут. Надеюсь, Тревор, ты не ел то, что она готовит?

Матушка рассмеялась, а дочь закатила глаза.

— Мам.

— Милая, я шучу, — женщина подошла и, вновь крепко сжав дочь, звонко чмокнула ее в щеку, оставив след от нежной перламутрово-розовой помады. — Мы с папой очень скучали. А тут ещё такие новости! Вы оба обязаны мне все рассказать.

— Мам, мы же ждём папу для ужина?

— Да. Эван обещал прийти примерно через двадцать минут. Все никак не закончит решать рабочие вопросы. Постоянно на телефоне — ужас!

— Да, знаем мы таких, — Фелисити улыбнулась и многозначительно посмотрела на мужа, подразумевая ещё нескончаемый рабочий процесс даже в машине по пути сюда. — Тогда мы тоже спустимся к ужину? Я хочу показать Тревору комнату.

— Ох, конечно-конечно!

Теперь девушка взяла супруга за руку и повела на второй этаж по круговой лестнице из темного дерева.

— Вообще-то у меня здесь две своих комнаты. Одна на втором этаже, вторая — на третьем. Но я, в основном, пользуюсь той, что на втором.

Она завела его в просторную комнату, что по площади была почти со всю городскую квартиру Фелисити. Она любила загородный дом за высокие потолки и широкие помещения. Здесь, конечно, все было пастельно-розовым, но с вкраплениями серебра. Несколько шкафов, туалетный столик с большим зеркалом, гигантская кровать с ортопедическим матрасом. Справа от входа стоял большой розовый кукольный домик, а ещё чуть правее — телевизор и «Плейстейшн». Над кроватью висел большой ловец снов с изображением стаи волков.

— Это место успокаивает меня, — Фелисити присела на упругий матрас. — Езжу сюда в особенно депрессивные периоды. Всяко лучше лечения в Кэрролхолле.

Вдруг в комнату забежала одна из собак. Маленькая спаниелька со сплюснутым носиком бело-рыжего окраса. Она поднялась на высокую кровать по специальным собачьим ступенечкам и тут же лагов на спину, требуя, чтобы ей чесали пузико.

— Это Леди, — девушка представила Тревору сие чудо.

В знак приветствия собака отнюдь не по-дамски хрюкнула.

— Знаешь, я так рада, что мы здесь. Сначала я очень нервничала, а теперь отпустило. Дома я чувствую себя уютно и свободно.

Фелисити очень, очень любила Сент-Монро. Ритм большого города много значил для неё, и, бывало, она даже не могла уснуть в местах, где не слышно шума автомобилей. Но здесь было не так.

— Маму ты точно покорил. Особенно вопросом про сад, — она рассмеялась. — А что касается папы.. Он смешливый и улыбчивый. Обожает чёрный юмор. И зуб даю — нальёт тебе виски. Но это не какая-то проверка, он просто так привык.

Здесь ещё сильно всего можно сделать. Она должна показать свой любимый каминный зал. Спортзал на втором этаже, где она любила танцевать. Может, удастся уговорить Тревора немного прогуляться по лесу? Здесь были очень красивые места.

— А ты? Все же хорошо?

Фелисити уточняла на всякий случай — ей был важен его комфорт.

Фелисити слушает Тревора и немного расстраивается. Не из-за его слов, нет. Ее расстраивает то, что расстроился сам мужчина. Он, должно быть, больше и не захочет сюда ездить.

— Тревор, — мягко зовёт она, когда муж заканчивает монолог. — Мне не нужно, чтобы у меня все было так, как у моих родителей. Знаешь, в юности я даже бунтовала, кричала, что никогда не выйду замуж, буду колесить по свету с двумя долларами в кармане, но… Это не важно. Я просто хочу сказать, что я счастлива с тобой иметь то, что у нас есть.

Она слабо улыбнулась.

— Думаешь, Сильверы — такая идеальная семья? Мы тоже проживали страшные периоды. Как и все. И думаешь, компания отца никогда не была связана с криминалом? Это все не имеет значения. Я люблю тебя. Люблю таким, какой ты есть. Люблю то, что мы с тобой строим. Мне не нужно, чтобы у нас тоже был такой дом, сад и прочее. Я вообще, признаться, не люблю думать о будущем. Куда веселее и приятнее жить сегодняшним днём. Кто знает, куда жизнь нас заведёт?

Вот, например, она не знала. Ещё недавно Фелисити таскалась с Энни по не самым безопасным вечеринкам. Позволяла мерзким мужикам лапать себя почти против собственной воли. За какое-то время до этого и вовсе совершила не одну попытку суицида. А теперь у неё был чудесный муж. Склонный к меланхолии и излившему самокопанию, но все же самый лучший. Она нашла своё призвание.

— С тобой и со всем тем, что я получила рядом с тобой, я чувствую себя лучше и комфортнее, чем когда-либо и с кем-либо.

Девушка поднялась на ноги, обняла супруга за шею. Поцеловала. Может, она рассуждала не слишком взросло, говоря о житье сегодняшним днём. Взрослым, должно быть, важно планировать и все контролировать. Но Фелисити была ещё молода. Местами — слишком юна. Но и что? Тревор женился именно на ней, значит, это что-то да значило.

— Пойдём вниз, — мягкий шёпот в самые губы. — Поедим, а потом.. Не знаю, можем сходить куда-то вдвоём.

И все же Тревор и Фелисити спускаются к ужину быстрее отца — тот вечно торчит в своём кабинете слишком долго, теряя счёт времени. Но вскоре мистер Сильвер показывается на пороге. Эвану пятьдесят, но по нему и не скажешь. Мужчина выглядел куда моложе. Голубоглазый блондин, он улыбался открыто и бодро. На самом деле, отец Фелисити — когда-то просто дурашливый мальчишка из пригорода. Панк в прошлом. Однако он всегда был трудолюбив, умён и ответственен. Теперь он — глава семьи, основатель крупной компании. Но озорства своего не растерял.

Эван подходит к Тревору бодрым шагом, тут же доброжелательно улыбаясь и притягивая руку для пожатия.

— Наслышан, мистер Ламберт, — он даже слегка потряс его ладонь, а затем обратился к дочери, подмигивая ей. — Добрый вечер, миссис Ламберт.

Отец огибает стол и садится в его главе. По правую руку — жена, по левую — дочь. Едва уже на столе. Маргарет восхитительно делала мясо в горшочках.

— По такому случаю я решил открыть бутылку «Даст Бразерс».

«Даст Бразерс» — очень старая и элитная компания по производству виски, родом именно из этого штата. Розенлэнд славился этой маркой.

— Дамы, вам ваше любимое белое полусладкое, — Эван подол открыл сначала вино, а затем и виски.

Разлил всем.

— Тревор, — но все его внимание, конечно, было приковано к зятю. — Сразу окольцевал нашу дочку. Уважаю. С ней только так и надо. А то у неё столько дури в голове, как поскачет за белым кроликом, так ищи-свищи.

Отец рассмеялся. Фелисити вновь закатила глаза — как когда мать сказала про готовку.

Дальше мужчины, конечно, заговорили о бизнесе. Эван рассказывал, как начинал. Он основал «Сильвер Логистикс» почти двадцать пять лет назад, будучи совсем молодым. У него не было ничего — почти оборванец из маленького городка в глубинке штата. Конечно, ему очень помогло знакомство с Маргарет — она была из состоятельной семьи. Но они сошлись отнюдь не на этом. На самом деле, отец Фелисити влюбился в ее мать буквально с первого взгляда. И вот — они идут рука об руку тридцать лет.

Пока мужчина все это рассказывал своему зятю, попивая свой любимый дорогущий виски, дамы ушли на кухню мыть посуду. Вернее, подготавливать ту для посудомойки.

— А он у тебя хорош, — мать подмигнула дочери. — Красивый, обаятельный. Язык хорошо подвешен.

— Да, есть такое, — смущенная улыбка.

Теперь отец говорил с Тревором о самых выгодных вложениях на данном отрезке времени, об акциях и разных поставках. Эван пообещал зятю оказать любую посильную помощь, если та понадобится — «Сильвер Логистикс» могли довезти что угодно и куда угодно. Компания именитая, сотрудничала лишь с самыми лучшими поставщиками. Выпив ещё, мистер Сильвер, конечно, начал травить байки из молодости. Старался не докучать, а лишь развлечь и рассмешить. Не упускал и возможности подколоть дочь той или иной историей из ее детства.

— Погуляете с собаками? — спросила мама, обращаясь к Фелисити и Тревору. — Я бы присоединилась, но, кажется, у меня начинается мигрень.

— Да, мам, конечно.

Фелисити была и рада увести мужа из компании своего отца — некоторые истории были совсем уж позорными. Спасибо, что не стал рассказывать, как она однажды отравилась козьим молоком.

На улице было хорошо. Осенняя прохлада, вечернее умиротворение. Собаки вывалились гурьбой, тут же понеслись в сад. Патрик, как всегда, лаял громче всех. Молодожёны медленно прогуливались по мощеной дорожке. Но тут девушка остановилась. Прямо под аркой, оплетённой белой розой. Конечно, та уже не цвела, но выглядело все равно красиво.

— А теперь как ты? Мои родители — люди очень позитивные, и иногда… Ээ, иногда их бывает слишком много.

Ей было горько после их разговора в ее комнате. Дальнейший вечер прошёл хорошо, это бесспорно, но.. Фелисити продолжало грызть то, что сказал ей Тревор. И теперь, когда они были вдвоём на улице, девушка, которую и саму немного взяло выпитое с матерью вино, не смогла сдержаться.

Она видела, что настроение у мужа улучшилось, и не хотела вновь его портить, но слова начали практически вываливаться из болезненного клика в груди против ее воли.

Она не ответила ничего на реплику про природу. Не смогла и придумать им дальнейшее занятие. Просто начала говорить.

— Днём ты сказал, что у нас нет завтрашнего дня, — начало было положено спокойным тоном, но по мере нарастания приобретало более импульсивные нотки. — А если я скажу тебе, что он мне и не нужен? Не нужен, понимаешь? Мне нравится то, что у нас есть. Ты можешь считать, что ничего и нет, но тогда ты слеп. Я говорю не про деньги, репутацию и прочее дерьмо. Я говорю про чувства, которые есть между нами. Или ты и это будешь отрицать?

Фелисити даже не могла перевести дыхание.

— Тогда я перечислю, окей? Я люблю сонные утра с тобой. Я люблю, когда мы гуляем с Багси и Мэлоуном и пьес кофе. Я люблю, когда ты улыбаешься, смеёшься, когда тискаешь меня так, что мне дышать сложно. Я люблю то, как мы по-партнерски действуем. В той же ситуации с ребятами. Ты будто пытаешься измерить все материальными вещами. Тем, что можно пощупать. Но куда важнее те, которые неосязаемы.

Неужели он не понимает этого? Взрослый же человек. Возможно — слишком взрослый. Зачерствевший. Ему не хватает юношеских эмоциональных порывов.

— Ты думаешь, что вся моя любовь к тебе основывается на том, что ты — опасный тип? Но ничего, что ты не можешь этого знать? Если бы ты просто привлекал меня, как некий идеализированный образ, то чувствовала ли бы я к тебе любовь? Болело бы у меня сердце так, как болит в эту секунду, и болело весь ужин, пока я снова и снова обдумывала твои слова?

Судорожный вдох.

— И мне плевать, что там скажут о тебе другие. Кто каким человеком тебя видит. Я вижу тебя с другой стороны, и это не мои фантазии. Моя ли фантазия, например, то, как ты обнимал меня, когда я сказала, что не хочу жить? Моя ли фантазия — вся твоя забота обо мне? Хочешь сказать, я все это придумала? Ты — мой мужчина, и если ты дальше будешь ругать и принижать себя, клянусь, я тебя ударю.

Лишь теперь Фелисити почувствовала, что с ее плеч упал тяжкий груз. Камень с сердца. Тревор закинул ей такую бомбу перед ужином, так что теперь сам напросился. Заслужил эту тираду. Ведь если он не верил в ее чувства, то зачем вообще женился на ней? Он всегда говорил, что искал чего-то настоящего, а теперь, получив это, стал это отрицать. И это неверие причиняло ей боль.

Она все еще тяжело дышала. Хмурилась и пыхтела, глядя Тревору в глаза, и ждала его ответа. Моська налаяла на слона.

Отредактировано Camilla Macaulay (2022-12-09 04:38:38)

Она кивает. Любовь к себе другого человека, правда, сложно осознать. Правда, у Фелисити обычно бывало наоборот. Как прожженная пограничница, она обычно сама надумывала себе чувства со стороны объекта воздыхания. Потому была так падка на любые знаки внимания, даже самые крохотные. И даже мерзкие. Как когда кто-то хотел ее использовать, например. Ей было проще жить в иллюзии, что: «он любит меня, я точно знаю!», чем признать, что это не так. Что она отдаёт всю себя и ничего не получает взамен.

В чувства же Тревора она поверила впервые ещё тогда, когда, наверное, он сам их не до конца осознавал. Когда у него по лицу прошла судорога, когда она приперлась в «Интернациональ». И потом получила подтверждение этих чувств, когда он укачивал ее в своих руках после ссоры и ее признания в желании убить себя.

Он обнимает ее, целует в губы. Она отвечает, хотя ее до сих пор слегка трясёт от желания двинуть ему по башке, чтобы мозги на место встали. Взрослый дядя, а часто не видит очевидных вещей.

— Старый он, — ворчит Фелисити. — Ты как-то сказал, что будешь воспитывать меня, а в итоге я учу тебя очевидным вещам.

Муж прижимает ее крепче. И — о да. Она согласна, что он от рук отбился.

— Я тебе ещё устрою.

Вдруг они вздрагивают от громкого и низкого лая. Рядом стоит Бетти и, виляя хвостом, и гавкает на всю округу.

— Она не любит, когда обнимаются, — со смехом поясняет ее хозяйка. — Она же бойцовская собака. Видимо, думает, что мы так дерёмся.

Это было правдой. Бетти всегда лаяла и на маму с папой, когда те обнимались.

Жаль, что сейчас не лето. Фелисити отвела бы Тревора в своё любимое поле. Она обожала устраивать там пикники и смотреть в ночное небо, в котором очень низко летали самолеты. Не так далеко отсюда находился аэропорт. На каждый самолёт она загадывала желание — они были ее падающими звёздами.

— Пошли домой, — девушка переплетает их пальцы, чтобы Бетти, наконец, успокоилась и поняла, что никто никого тут не душит. — Мама требовала рассказать ещё, что за тему мы устроили с панками.

Вернувшись в столовую, пара ещё какое-то время сидит с родителями Фелисити. Она поясняет, что теперь решила взяться за продюсирование, что ребята классные, хоть и сложные. Папа много шутит, мама же радостно кивает. Она так давно мечтала, чтобы дочь нашла себе призвание. Когда та мечтала работать психологом с преступниками, Маргарет была в ужасе.

Уже совсем к ночи Эван торжественно объявляет, что уходит играть в «Плейстейшн». Мужику пятьдесят, а временами он совсем дитя. Мама же идёт читать свои блоги на тему ухода за садом. Теперь и сами Фелисити и Тревор могут откланяться и уйти к ней в спальню.

— Завтра я покажу тебе округу, — говорит блондинка, расплетая свои косички и начиная раздеваться. — Тут есть очень приятные места. Правда, не стоит ходить к железнодорожной станции. Там сплошные алкомаркеты, дешёвый мотель и полицейский участок. Наличие рядом копов, если что, алкашей никак не разгоняет.

Куда круче было пойти в сторону карьера. Это далековато, зато нужно идти через красивый участок леса, а по пути встречаются дома кинозвёзд и именитых музыкантов. Хотя последним, конечно, Тревора не удивишь. Да и саму Фелисити уже в скором тоже — она же стартует в качестве музыкального продюсера.

Она раскрывает дверцы шкафа и замирает. Здесь у неё было много милых пижамок. Длинных, коротких, шелковых, плюшевых, розовых, голубых. Вот только надо ли ей одеваться?

Лукавый взгляд в сторону супруга. Фелисити стоит в белье и мнётся, как школьница, какое-то время прежде, чем подходит к нему и, поцеловав, слегка подталкивает к своей потрясающей кровати. Под дверью хрюкает Леди, надеясь, что ее впустят.

— Фу, — шикает блондинка. — Иди к родителям.

Она стесняется делать это на глазах у своей собаки.

Отредактировано Camilla Macaulay (2022-12-09 05:54:03)

Ей хорошо дома, хорошо в своей комнате. Фелисити часто уезжала сюда на месяцы, когда не выдерживала буйствующей силы мегаполиса. Когда все становилось слишком грязным, мерзким и липким. Тогда она возвращалась к родителям, жила в своей розовой комнате, расчесывала волосы своим куклам и сразу чувствовала себя стабильнее. Не лучше, нет. Просто чуть спокойнее. Потому что побег — не то, что тебя спасёт. Но то, что может дать тебе короткую передышку.

Но сейчас Фелисити чувствовала себя здесь иначе. Во-первых, в этот раз она не бежала не от чего. Во-вторых, она была здесь с Тревором. Со своим мужем. Поездка к родителям расставила для неё многое по местам. Было так забавно видеть его среди розового плюша в почти детской комнате.

— Мы впустим ее на ночь. Правда, предупреждаю — она храпит как трактор.

Хотя им повезло, что они пьют нейролептики. Те заглушают любой шум.

Девушка улыбается, когда он пробегается кончиками пальцев по ее белью. Ей очень ценно то, что ее мужчина бережен с ней. Это не похоже на то, как к ней до этого относились парни. А Тревор учитывает и ее желания, и ее настрой, и ее удовольствие.

— Снимай, — она вторит его улыбке.

За последнее время произошло столько всего, что из-за своей вечной тревоги за других Фелисити почти не была близка с Тревором. Такова, конечно, ее натура — она всегда много беспокоится о других людях, тянется их понять, им помочь и их поддержать. Не даром же она училась на психолога, ну?

Ее мама, к примеру, ненавидела Энни. Но мама сама по себе была склонна делить все на чёрное и белое. Должно быть, именно от неё Фелисити и передалось пограничное расстройство. Но мама не понимала, что ее дочь не может думать только о себе. Если какой-то человек становился ей близок в той или иной степени, она никогда его или ее не оставит в сложной ситуации. Она всегда была очень чуткой к своим друзьям и людям в принципе.

— Но ты тоже дай мне это с тебя снять.

Она улыбается, стаскивает с мужчины майку. Тянется к брюкам.

— Какой кошмар, — смеётся девушка. — Мы будем вытворять разврат в родительском доме.

Но она совершенно не против.

— Представить тебя панком?

Тревор смеётся, и Фелисити тоже.

И она ценит, что он не лишает ее носочков — с ними она чувствуют себя защищеннее. Что-то да надето.

Ей нравится то, что он делает с ней. Дарит ей умелые ласки и ощущение комфорта. Если раньше Фелисити чаще всего воспринимала секс как что-то травмирующее, то теперь, со своим мужем, она знала, что, оказывается, во время этого процесса можно расслабиться. Она позволяет себе закрыть глаза и податься навстречу его движениям. Но вскоре мужчина прерывается — но именно этого она и ожидала. Он всегда так делает.

Теперь девушка лежит на животе, а он входит в неё. С ее губ срываются тихие стоны. Очень тихие — чтобы родители не услышали. Это было бы ужасно, хоть она уже и взрослая и даже замужняя. Фелисити чувствует, когда Тревор достигает пика, но сама она ещё не расслабилась до конца. Он это знает и побуждает продолжать. Так что Фелисити выползает из-под него, чтобы повалить мужчину на спину и скользнуть ладонью по его груди, животу и ниже. Ее движения хоть и нежны, но довольно напористы. Ей нужна ее порция удовольствия.

Она продолжает гладить его какое-то время, так же поддразнивая, как и он сам ее до этого. И лишь потом Фелисити садится на его бёдра сверху. Вновь ощутив единение с Тревором, она двигается довольно плавно. Так, как умеет. Вначале упирается руками в его плечи, но потом опускается. Прижимается своей грудью к его, целует мужчину в губы. И даже ускоряя темп, все равно продолжает делать все очень мягко. Жесткость — это не к Фелисити. И тогда достигает пика уже и девушка. Вздрагивает. Обмякает, лёжа на груди своего мужа, утыкаясь носом в его шею.

— Спасибо, что согласился поехать со мной.

Это, правда, было для неё важно.

Пролежав так ещё какое-то время, пока не восстановилось дыхание, Фелисити упала на большие мягкие подушки. Они пахли лавандой, потому что Фелисити всегда клала под них специальные мешочки. Надо будет парочку таких забрать и в квартиру.

Но едва она тянется к Тревору, чтобы уместить голову у него на плече, на ее телефон приходит сообщение. Фелисити вздыхает.

— Я просто посмотрю, — она и сразу оправдывается. — Надеюсь, все живы.

Но это смс от незнакомого номера. Более того — скрытого.

«Я выпотрошу тебя как рыбу и скормлю твоей же собаке».

И ещё одно сообщение. На этот раз фотография.

Старое фото Фелисити с Бетти, когда та была ещё щенком.

По спине прошел холодок. Откуда у кого эта фотография? Она не выставляла ее ни в какие соцсети. Девушка тут же напряглась. Ее не столько напугала сама угроза, сколько то, как неизвестный подгадал время. Кому ещё известно, что она сейчас у родителей? И кто, черт возьми, мог найти это фото? Она так и сидела, пялясь в телефон, пару минут, а затем обернулась к мужу.

— Посмотри.

— Да. Друзьям. Когда мы только взяли Бетти. Я никуда не выкладывала это фото, но много кому отсылала в личных сообщениях.

На самом деле, раньше у Фелисити было очень много друзей. В старшей школе она была популярна — конечно, она же входила состав команды по чирлидингу. На ее восемнадцатилетие пришло аж девятнадцать человек. И с каждым из них она дружила, они не были просто толпой незнакомцев. В университете прибавились ещё две подруги. В «Кэтхаусе» — ещё. А потом.. Потом, после того, как она отлежала в Кэрролхолле, количество друзей значительно поубавилось. Фелисити до сих пор не понимала, что сделала не так, но это уже не причиняло ей такую боль, как раньше. Иногда чесалось по старой памяти, но уже не кровоточило.

Может, кто-то из ее прошлой жизни решил поиздеваться, узнав из новостей, что теперь она — миссис Ламберт? Да ещё и продюсер набирающей популярность рок-группы.

— Билли? — девушка недоуменно сводит брови. — Не знаю..

На него она даже не подумала. Хотя мотив у него, определенно, был. Тревор неплохо прищучил его, и теперь Форстер мог решить отыграться на его пассии.

Но все равно что-то здесь было не так.. Фелисити испытывала странный ужас. Гадкий и липкий. Не такой, как когда она говорила с Билли в «Джипси». Тем более — откуда он мог добыть фото? Всегда была вероятность взлома аккаунта «Айклауд», но почему тогда он выбрал именно это изображение? В ее фотоплёнке было много гораздо более интересного.

— Предупреждена… — эхом повторила Фелисити.

Кое-кто уже тоже ее предупреждал.

«Держись подальше от братьев Мёрфи».

Кейт.

Миссис Ламберт тут же схватилась за телефон, начала писать коллеге. Она не могла утверждать, ведь это было давно, но, вероятно, она могла кидать это фото и Донован. Когда взяли Бетти, Фелисити уже была в «Кэтхаусе». Конечно, она не стала писать ничего об угрозе. Просто спросила, как у Кейт дела. Та вскоре ответила. Но писала странно. Слишком дружелюбно, слишком.. Мило? Это не похоже на привычную дерзкую Кейт Донован, что вечно любя звала ее «сучкой».

— Слушай, я не думаю, что это Билл, — вздохнула она в конце концов. — Честно.. Я не знаю. Мне очень не нравится Колтон Мёрфи.

Хотелось продолжить, но что сказать? У Фелисити не было никаких доказательств.

— Он.. Ну, мне показалось, что он что-то сделал с Кейт. Она очень изменилась с тех поо, как сошлась с ним.

И это тоже не аргумент.

— Ладно.. Мало ли, кто это развлекается. Может, какой-нибудь злой бывший.

А таких у неё было полно. Неадекватов Фелисити притягивала просто мастерски.

— Давай спать. Херня все это.

Кого ты пытаешься успокоить? Тревора или себя?

Отредактировано Camilla Macaulay (2022-12-10 03:23:51)

У Колтона Мёрфи были холодные, льдистые глаза. Он смотрел цепким взглядом поверх своих очков. Смотрел так, что читал тебя всего от и до, подобно раскрытой книге. Что Кейт в нем нашла? Эти глаза снились Фелисити часто после того дня, когда подруга рассказала ей о своих страшных догадках. Но обычно она эти сны не запоминала. Была в последнее время слишком занята новой работой. Но вот сегодня…

Фелисити вскочила посреди ночи от крика. Дезориентированная темнотой, она не сразу поняла, где находится. Догадалась лишь по запаху лаванды. Сообразила, что кричал Тревор. Но девушка была слишком, слишком сонной. Чертовы таблетки. Стоило мужчине ее успокоить, она провалилась обратно в сон, прямиком в омут светло-серых глаз, как она уверена, настоящего хладнокровного убийцы.

Утром она встала раньше. Сходила в душ, помяла волосы с банановым кремом, оделась в узкую кремовую юбку и свитер, напоминающий по цвету йогурт с радужным драже. Настроение было приподнятым, не смотря на вчерашние угрозы — с наступлением утра Фелисити ещё больше уверила себя в том, что развлекается кто-то из завистников из прошлого. Таких она знавала не мало. И вот она как раз собиралась отправиться на первый этаж, как ее в коридоре поймал Тревор. Жена с улыбкой ответила на поцелуй мужа.

— Никуда, — сияющий взгляд. — Думала помочь маме с завтраком.

Врет. Она всегда просто болтала с Маргарет, пока та готовила, и максимум наливала всем кофе.

— Да, я.. Тебе снились кошмары, да? Ничего.

А затем мужчина напоминает о целом дне отдыха. Ричард должен забрать их сегодня совсем поздно вечером.

— Да, я повожу тебя по округе. Настоящий лес — это тебе не Биттер-Парк. Ты собирайся, а я к маме.

Пока Тревор пошёл в душ и приводил себя в порядок, его женушка так и продолжала компостировать маме мозги своими панками. Все-так иметь призвание для неё было очень важно. А ещё — помогать людям.

Позавтракав, пара отправилась на прогулку. Никого из собак они с собой брать не стали, чтобы сосредоточиться друг на друге и лесном осеннем пейзаже. Фелисити повела Тревора через дивные места, напоминавшие сказочные иллюстрации из книг. Они прошли через изрисованный граффити туннель, сооружённый под железнодорожным мостом, затем мимо поля, чтобы в итоге оказаться на хорошо протоптанных холмистых дорожках посреди леса.

— Вообще-то это зимняя тропа лыжников, — рассказывала Фелисити. — Но тут так красиво, что местные ухаживают за этим местом круглый год. А я рассказывала тебе, как с одной школьной подружкой чуть не угодила здесь под поезд, когда мы потерялись ночью?

У неё таких историй было навалом.

Вскоре они вышли на опушку, где были повалены на землю несколько сосновых стволов. Излюбленное место для пикников у молодёжи. Лесник вечно гонял их, запрещая разводить костры, но тем все было нипочём. Фелисити присела на одно из брёвен, провела ладонью по влажному мху.

— Я люблю загазованный воздух Сент-Монро, — улыбнулась она. — Но запах гнили и разложения в осеннем лесу мне нравится тоже.

Буллфинч был небольшим милым городком. Местные богачи жили обособленно, но, если идти вдоль железной дороги, можно было выйти на вполне приличное охотничье кафе. Дальше — кондитерская лавка. Здесь жизнь текла совсем не так, как в большом городе. Здесь было легче. Небо казалось ярче, а краски леса предавали особое настроение.

— Хочешь, пройдёмся до тыквенной фермы? — предложила девушка. — Скоро Хэллоуин. Сейчас там самый сезон.

Ей очень хотелось смочь отвлечь Тревора от невзгод, ведь Фелисити так и не решилась спросить, что именно ему снилось.

В то время, когда Фелисити не одолевали депрессивные эпизоды, она была очень восторженным человеком. Легким на подъем, всегда готовым протянуть руку помощи ближнему и не только. Человек широкой души. Вот и с того момента, как она снова обрела себя рядом с Тревором и своими панками, депрессия отошла на второй план. Может — даже на третий. Она уснула. Это не значило, что она не станет когда-то ее гостьей снова, но сейчас Фелисити могла дышать без желания перерезать себе глотку. И она дышала. Вдыхала запах гниющей листвы и хвои.

— Пошли, — девушка улыбнулась и взялась за руку Тревора. — Я обожаю тыквы!

А, возможно, она обожает сейчас и весь мир сразу.

Они с мужем побрели по дороге между лесом и полем в сторону фермы, когда вдруг он изрёк то, что изрядно удивило его жену. Он.. готов спонсировать ее продюсерскую компанию, делая ее хозяйкой? Фелисити растерянно захлопала ресничками — всегда так делала, когда искренне поражалась чему-то.

— Я… Ты мне настолько доверяешь?

Наверное, этот вопрос прозвучал очень глупо, потому миссис Ламберт посмешила объяснить:

— Я имею в виду, что.. Я не самый умный человек, признаться честно, — робкая улыбка. — А у тебя такой опыт. Ты думаешь, что я стою того?

Твоих вложений.

Но, конечно, Фелисити очень оценила этот шаг со стороны супруга. Он даёт ей независимость, при этом продолжая мягко направлять и покровительствовать. Наверное, ей всегда нужны были именно такие отношения. Не в плане выгоды, конечно же нет. В плане партнёрства. У них с Тревором в браке все было очень традиционно и правильно. Она — хрупкое создание, которое опекает своего мужчину со стороны сердечной, учит его тому, что чувства — это хорошо. А он, как более опытный человек, повидавший значительно больше, чем она, задаёт ей вектор развития.

— Тогда.. Вернувшись, я сразу займусь тем, что мы с ребятами подпишем контракт. Пока же я их продюсер только на словах. А потом.. Наверное, есть смысл дать концерт и связаться со звукозаписывающей компанией.

А у тебя начинает появляться деловая хватка, Фелисити.

Радостно, почти задорно улыбнувшись, девушка крепче сжала пальцы Тревора в своих.

Вскоре они подошли к тыквенной ферме. Сегодня было воскресенье, так что здесь присутствовали ещё жители Буллфинча. Дети носились, с визгом играя в догонялки. Самые красивые из тыкв, выставленных на продажу, стояли пирамидкой. В воздухе витал их сладкий аромат.

— Я подумала.. У тебя нет никаких заказов на Хэллоуин?

Для Фелисити этот праздник значил очень много. Ничуть не меньше, чем Рождество. Она всегда обожала все жуткое и мистическое, но канун дня всех святых также ассоциировался у неё с детством. Она помнила все специальные выпуски сериалов Диснея по этому случаю. Когда она была ребёнком, а затем подростком, на этом канале крутили все хэллоуиновское целых две недели. Весь октябрь был для неё праздником.

— Может, устроим что-то своё? И с ребятами, и.. Черт, я не знаю, — она рассмеялась. — Я хочу чего-то.. Настоящего. Как школьные балы.

Фелисити обязательно придумает какие-нибудь дурацкие костюмы для них с Тревором.

Фелисити довольно, но мягко улыбнулась. Ей было приятно, что Тревор помнит то, что она любит. Все тыквенное, и правда, она любила. А ещё приятнее то, что муж верит в ее силы. То, что не страшится делать ее владелицей продюсерской компании. Открыть с ней, так сказать, семейный бизнес.

— Я хочу, чтобы они выступили хотя бы раз прежде, чем мы выпустим альбом. До этого, как я поняла, «Летучие Мыши» принимали участие только в фестивалях. Пока работает вся эта тема с Ромео и Джульеттой, есть шанс собрать неплохой зал в каком-нибудь клубе. Я подумать над этим. И над лейблами тоже.

Фелисити широко улыбнулась и тогда, когда Тревор поддержал ее идею с Хэллоуином. Это, правда, многое для неё значило. А затем муж обнял ее со спины, предлагая продлить отпуск.

— Я с радостью. Сейчас только немного поработаю, встану на ноги, поставлю своих «Мышей» и буду готова. Знаешь, я очень давно не была на море. Когда я была помладше, мы с родителями часто куда-то ездили. Майами, Карибы. Я скучаю по Барбадосу.

Девушка развернулась в руках мужа, воодушевленно посмотрела ему в глаза. Вместе они смогут многое. Она уверена. Чувствует это всеми фибрами души.

А пока..

Погуляв ещё по ферме, пара вернулась в цивилизацию. Они прошлись по городку, заглянули в охотничье кафе. Здесь подавали шикарные бифштексы. Дело потихоньку шло к вечеру. Фелисити весь день таскала Тревора по разным местам Буллфинча, пока не осталась всего пара часов до отъезда. Ричард отзвонился, сообщая, что скоро собирается выезжать. Удивительно — целых два дня не происшествий. Панки не писали, не звонили. И Энни с Ксавьером тоже. Можно считать, что в таком случае все идёт хорошо?

— Обязательно приезжайте на день благодарения, — улыбнулась мама, обнимая сначала дочь, а затем и зятя. — И вообще мы рады видеть вас когда угодно.

— Приятно познакомиться, Тревор, — папа усмехнулся, пожал мужу дочери руку.

Когда подъехал Ричард, собаки в доме взвыли. Патрик — громче всех.

— Они всегда так реагируют, когда я уезжаю, — объяснила Фелисити.

Сердце кровью обливается.

Пока они ехали, уже совсем стемнело. Новоиспечённая владелица продюсерской компании активно писала в чат своим ребятам о дальнейших планах. Дебра как раз отписалась, что выписалась из больницы. Так скоро? Хочется надеяться, что с ней все в порядке. Вокалистка «Мышей» настаивала на скором концерте. Трудолюбивая девочка, это радует.

Едва хозяева вошли в квартиру, на них тут же налетели Багси и Мэлоун.

— Привет, мальчики, привет, — Фелисити присела на корточки и принялась сюсюкаться с собаками. — Соскучились, да?

За день они с Тревором очень много прошли пешком, так что теперь хотелось только раздеться и лечь — завтра их ожидает рабочий день. А на днях — сраный светский раут, на котором будут братья Мёрфи. И тут, словно вселенная поняла намёк, девушке пришло ещё одно сообщение со скрытого номера.

«Будь осторожна в своих желаниях, Фелисити».

Что? Что этот человек имеет в виду?

Девушка замерла, глядя в зеркало, но смотрела она куда-то сквозь своё отражение. Стоит ли показывать мужу? Ладно, пока нет никаких причин для паники. В этот раз, по крайней мере, никто не угрожал ее зарезать.

— Тревор? — она подошла к мужчине и повернула телефон экраном к нему. — Но я так и не поняла, что он подразумевает.

Она словно оказалась в каком-то жалком триллере, где с ней играют в кошки-мышки.

«Будь осторожна в своих желаниях». Что бы это могло значить? Мысли вновь клубились вокруг Мёрфи. Она же желала помочь Кейт, так? Так, может, на это и напоролась? Или это все же Билл? Угрожал ей, так как она влезла и помешала его бизнесу?

Тревор же хмурится и приказным тоном объявляет, что у Фелисити теперь будет телохранитель. Девушка открывает рот, но тут же закрывает. Она не хочет, что за ней ходил какой-то амбал. А вот идея с телохранительницей нравится ей больше. Может, им даже будет о чем поговорить.

— Ладно-ладно, — она примирительно вскидывает ладони. — Я ничего и не говорю.

Конечно, муж пугается. Она бы тоже нервничала.

Он усаживает ее на диван. Подходит Багси, и Фелисити чешет собаку за ухом. С ее стороны повисает тишина — сказать-то и нечего. Не будет же она, как параноик, вновь и вновь обвинять Колтона Мёрфи. Хотя Кейт могла знать, что они с Тревором уехали к ее родителям — миссис Ламберт говорила об этом Роксане. И фото Бетти она тоже могла видеть. Так что..

— Пусть твои люди проверят Колтона Мёрфи, — упрямо твердит Фелисити, хоть и знает, что ее муж не считает этого человека причастным.

Сейчас же.. Она откидывается на спинку дивана и открывает новостную ленту в соцсетях. Чем ещё себя занять, если не этим? Надо отвлечься. И ещё написать ребятам. Дебра, кажется, писала что-то о новой песне и дуэте со Стивеном. Вот и отлично — слушателям нравятся эти Ромео и Джульетта. По поводу лейбла.. Может, попросить помощи у Ксавьера? Он уже успел сделать себе имя. Да, точно. Тем более, что речь идёт о группе его родной кузины. Фелисити уже намеревается пойти написать парню, как вдруг натыкается на очередную и привычную для этого города новость. В Биттер-Парке нашли новое тело. Седьмая жертва, кажется?

Фелисити была частью «тру-крайм» сообщества. С подростковых лет любила эту тему и испытывала странное моральное возбуждение от подобных новостей. Слово даже волосы на голове зашевелились. Бывший студент-криминалог — что с неё взять?

— Уже семь тел, а СМИ почти ничего не освещают, — пробубнила девушка, закидывая ноги на колени Тревора. — А полицая так и вовсе ничего не делает.

Конечно, ей было очень жаль убитых девушек. Как и всех всегда.

— Так, — смахнув наваждение, Фелисити обратилась к мужу. — Послезавтра типа важный день, да?

Конечно, она имела в виду это дурацкое светское мероприятие. Но сейчас у неё в голове что-то щёлкнуло: если Мёрфи будет там, она сможет понаблюдать за Колтоном с близкого расстояния. И за Кейт.

— Тогда я завтра пойду к своим ребятам, а послезавтра идём к этим богатеньким козлам.

Но сейчас хотелось одного — лечь спать.

Отредактировано Camilla Macaulay (2022-12-12 21:49:52)

— Хорошо, — вздохнула Фелисити.

Пришлось смириться с тем, что теперь за ней будет ходить охрана. Ну, зато хоть женщина. И на том спасибо. Конечно, нельзя сказать, что она считала все это пустой затеей. Конечно, Фелисити тоже боялась и, правда, будет так чувствовать себя спокойнее. Исчезнет тот иррациональный страх, что преследовал ее еще после случая с Джимми.

Хорошо, что хоть этот урод мертв. В «Кэтхаусе» все решили, что он просто сбежал из-за тёрок с мафией. Или что его они же просто порешили. Отнеслись к этому спокойно — этого поставщика в клубе никто не любил.

Тревор вдруг притянул девушку к себе, сжал в объятиях. Она чувствовала, как неспокойно бьется его сердце.

— Хочу, — улыбнулась миссис Ламберт и поцеловала своего мужа.

Отчего-то Фелисити чувствовала себя странно. Как-то немного холодно и отстранённо. Должно быть, дело бы в напрочь перегруженной психике. Все же Сент-Монро давил — ещё днём, когда пара была на тыквенной ферме, она подобного не ощущала. А сейчас, вернувшись в город, на неё навалилось что-то, похожее на лёгкую прострацию. Фелисити не совсем понимала, что она такое, что происходит. Все реально или нет? Она не в пряничном домике, не в кроличьей норе? Ее мозг был способен и такое.

— А куда я уйду? — удивлённо захлопала ресницами девушка.

Она, и правда, немного не врубалась в реальность.

— Тебе нужно ещё поработать? — догадалась миссис Ламберт. — Хорошо.

Она откинулась на подлокотник дивана, поправив под собой подушечки. Ноги так и поклялись на коленях у супруга, когда новоявленная продюсерша решила отвлечь работой и себя. Все же написала Ксавьеру. Парень быстро ответил, и вскоре началась оживленная переписка. Брукс сказал, что на данный момент принадлежит к звукозаписывающему лейблу «Ace Diamonds Records». И как же им повезло — хоть те и базировались в Лос-Анджелесе, у них был офис в Сент-Монро Сити. Лейбл был достаточно молодым, но выяснилось, что его владелец как раз был родом из штата Розенлэнд, и потому местные молодые таланты активно этой компанией поддерживались. Это именно то, что было нужно Фелисити. Ксавьер пообещал замолвить словечко за «Летучих Мышей» и сообщил, что, если лейбл заинтересуется, он даже попробует привести кого-то из представителей на предстоящий концерт.

Фелисити, получив это сообщение, вдруг громко и счастливо взвизгнула, заставив Тревора вздрогнуть от неожиданности.

— Прости, — девушка тут же виновато улыбнулась. — Но, кажется… Не хочу загадывать, но по-моему лейбл у нас в кармане.

Да, она, вероятно, торопила события, но отчего-то была уверена в своей победе. Ее ребята очень талантливые. Они заслуживают того, чтобы все получилось, чтобы их услышали. Но тут она подумала кое о чем ещё. Вернее — кое о ком.

— Тут Дебра сказала, что… — аккуратно начала миссис Ламберт. — Я думаю, если у меня получится пихнуть «Мышей», то, может, заняться и «Острыми Предметами»? Ребята больше не хотят иметь дело с Биллом. И по понятным причинам. Им понадобится новый продюсер.

Нет, она не пыталась хапнуть слишком большой кусок. И — нет — Фелисити собиралась делать это не ради выгоды или денег. Она просто понимала, что Форстер не даст парням из группы Стивена, как и самому Стивену, нормально продохнуть. Он не просто вмешался в творческий процесс — от попытался избавиться от Дебры. Но и без поддержки «Острых Предметов» оставлять нельзя. Ребята отличные, талантливые. Им пора бы тоже начать записываться.

Фелисити, как всегда, полна альтруизма.

Дальше она спросила у Ксавьера и про Энни. На эту же тему он говорил менее охотно и отвечал как-то расплывчато. Она сразу поняла, что, должно быть, ему с трудом даётся общение с ее подругой. Та умела бывать сложной. Но ничего — уже завтра они увидятся на репетиции. Рэй обещала появиться.

За всеми этими переписками Фелисити и не заметила, как отключилась прямо на диване. А утром она очнулась уже раздетая и в постели — должно быть, Тревор перенёс ее ночью. Поднявшись, она тут же услышала голоса из гостиной. Оделась, спешно привела себя в порядок и пришла на звук этих самых голосов. Тревор сидел в кресле, а на диване сидела молодая женщина. Явно старше самой Фелисити, но довольно яркая. Сразу производила впечатление неординарной особы. Лицо ее казалось непроницаемо строгим, но стиль был крут. Что-то от настоящих панков.

Миссис Ламберт, отчего-то почувствовав себя слегка не в своей тарелке, посмотрела на мужа, ожидая, когда тот представит ей ее будущую телохранительницу.

Фелисити немного растерялась — с утра она бывала рассеянной, особенно учитывая то, что вчера от усталости отскоблилась, не выпив свои таблетки. Да и сейчас утренние она ещё не приняла. Но как только Памела посмотрела на неё уже свободно, а не как на мишень, миссис Ламберт тихо выдохнула и попыталась расслабиться. Тем не менее, пока она слушала общающихся молча, и лишь когда телохранительница обратилась лично к ней, девушка радушно улыбнулась.

— Нет-нет, — спохватилась Фелисити, замахав руками. — Простите, я немного варёная сегодня. Вы мне нравитесь.

Она выдала это как-то поспешно, но сказалась ее частичная социофобия. Не смотря на популярность в школе в прошлом, эта девушка чувствовала себя неловко при новых знакомствах. Особенно тогда, когда новая знакомая — та, кто отвечает на твою безопасность.

Памела, вполне добродушно усмехнувшись на слова Фелисити, вышла, и теперь к своей жене подошел Тревор.

— Да-да, все отлично, — и ещё одна слегка нервная улыбка. — Не парься, я так привыкаю.

Теперь она обняла супруга за шею, подарив ему утренний поцелуй. Сегодня он займётся последними приготовлениями к светскому празднику жизни, а сама жёнушка пойдёт, как обычно, к своим панкам. Теперь с новой личной охраной.

Памела казалась вполне.. легкой? Фелисити искренне надеялась, что они поладят, ведь постоянно находиться в компании человека, которому ты не нравишься, не очень приятно. Вскоре телохранительница вернулась, а ее подопечная вновь слегка растерянно посмотрела на неё, а затем на Тревора.

— Я.. Вы не обидитесь, если я представлю вас ребятам своей секретаршей? Или.. Ассистенткой? Не хочу волновать их.

— Да хоть уборщицей, — рассмеявшись, махнула рукой женщина. — Мне было бы интересно их послушать — ведь, насколько я поняла, я сопровождаю вас на репетицию?

— Да-да, именно.

До начала ещё было время, но Фелисити решила выйти пораньше, чтобы успеть побыть наедине с Памелой — для того, чтобы немного дать себе привыкнуть и попытаться получше узнать свою сопровождающую. В быту это делается лучше, чем во время неловких посиделок за кружкой чая.

— Ладно, мы тогда… пойдём?

Миссис Ламберт вновь бегло поцеловала мужа и улыбнулась.

— Хорошего тебе рабочего дня, и будь на связи, хорошо?

Уже на улице Фелисити предложила зайти в «Депо», чтобы взять по хот-дону и кофе. Свежий воздух помог ей взять себя в руки, немного отрезвил, и теперь она могла вновь адекватно общаться с людьми. Может, она казалась Памеле слегка наивной, но точно не глупой. Девушка рассказывала о своих ребятах с таким теплом, словно все они взаправду были ее детьми. Ее плоть и кровь.

— И, в общем, теперь я займусь и второй группой тоже.

— Накачать девчонку наркотиками? — возмутилась Памела. — Да этому мужику место на электрическом стуле.

И Фелисити была с ней согласна.

Обе группы явились, конечно с опозданием. Кого-то надо ещё поучить ответственности. Зато слушали миссис Ламберт они внимательно и очень воодушевились, когда та сказала им, что с радостью возьмётся и за «Острых Предметов» тоже. Сейчас шло формирование продюсерской компании под началом фирмы Тревора, что значило, что в скором времени Фелисити подпишет с обеими группами контракты.

— По поводу концерта.. Я подобрала площадку — клуб «Sisterz». Это почти самый центр, недалеко от станции метро Клир-Пондс.

— О, знаем это место! — пискнула Нелли.

— Ага, там елевые драги выступают, — одобрил и Джо.

Радовало, что ребята у неё без предрассудков, потому что Фелисити смогла урвать возможность выступить там за полцены — хозяйкой клуба была подруга Роксаны, Эллин.

— Времени на репетиции у вас мало, но я в вас верю. Что касается звукозаписи…

Но тут Фелисити оказалась перебита.

— Я приведу четкого чела из «Ace Diamonds Records», — гордо ухмыльнувшись, заканчивает за неё Ксавьер, закинув руку ей на плечо. — У нас со спасательницей Малибу все схвачено.

— Спасательницей Малибу? — брови у Фелисити взмыли вверх, что вызвало смешки у ребят из групп.

Но вскоре до всех дошло, что имел в виду Ксавьер. На их концерт, блин, придёт человек из звукозаписывающего лейбла! Все хором и разом загоготали и засвистели.

— Ладно-ладно! — миссис Ламберт хлопнула в ладоши, привлекая всеобщее внимание. — Давайте займёмся делом, чтобы нас с вами вообще было, что записывать. Дебра, можно тебя на минутку?

Миссис Рэйвен кивнула и подошла к продюсерше. Та сбросила со своих плеч руку Ксавьера, заставив его усмехнуться и отойти к Стивену.

— Да, я тебе рассказывала, мы со Стивом написали песню…

— Стой-стой, вы мне обязательно сейчас ее сыграете. Я по другому твоему вопросу. Ты, кажется, говорила, что вам негде жить?

— Ну, мы сейчас живем у моей мамы, и..

— Ни слова больше.

И вновь — сумасшедших масштабов альтруизм. Фелисити считала, что у молодожёнов обязательно должен быть свой угол, и находиться он должен не в одной квартире с матерью, какой бы хорошей она ни была.

— Держи, — она протянула Дебре ключи. — Это моя квартира. Рузвельт-Стрит. На этой улице ещё цыганский театр, ну ты знаешь. На днях я заберу оттуда оставшиеся вещи. Обживайтесь, голубки.

Дебра подняла на неё слегка недоверчивый, но полный надежды взгляд.

— Только счета будете оплачивать сами.

Фелисити улыбнулась, хлопнула девушку по плечу, кивая в сторону ее мужа, и миссис Рэйвен, широко улыбнувшись, кивнула и ускакала к Стивену. С писком повисла на его шее, позвякивая выданными ключами.

День прошёл насыщенно. Памела не без удивления и наслаждения оценила творчество обеих групп, и в частности — свеженький написанный влюблённой парой дуэт. Энни сегодня не явилась — уехала на какое-то время к семье в Уайтвейл, так что Ксавьер вовсю обхаживал Фелисити и ее «секретаршу», даже не представляя, кем та является на самом деле.

К вечеру Памела в целости и сохранности вернула миссис Ламберт домой. Они попрощались довольно тепло. Фелисити ещё не успела привыкнуть к ней, но ей определенно понравился настрой этой женщины — очень боевой.

И сегодня она впервые вернулась домой позже Тревора. Тот уже давно вернулся, когда до неприличия довольная и бодрая женушка ввалилась в квартиру.

— Эй, ты где? — девушка вбежала к нему в гостиную и тут же плюхнулась рядом на диван. — В общем, день прошёл идеально. — затараторила Фелисити. — Мы можем уже на днях подписать контракты с ребятами? А ещё на концерт придёт скаут из звукозаписывающего лейбла. А ты как?

Она ласково прижалась к мужчине, поцеловала его в плечо.

— Как прошел твой день?