Ей повезло, что у неё есть Тревор. Даже в том смысле, что ее банально есть, кому защитить. Рядом с ним Фелисити знает, что ей ничего не угрожает. Никаких Джимми. Никаких братьев Мёрфи — как хорошо, что те уже успели увидеть ее в его руках и, хочется надеяться, зарубили на носу, что эта девушка занята.

Ламберт снимает с неё верх, затем и бюстгальтер. Целует ее плечи. Она перебрасывает волосы, чтобы обнажить и шею. Сильвер и сама тянется к мужчине, пробегает пальчиками по его груди, крепко держит за шею. Пока тот не решает издевальчески посмущать ее.

Он ждёт.

Она краснеет.

— Нет, ну все, — Фелисити посмеивается, но решает не поддаваться.

Она поднимает свою кофту с пола, прикрывает ею грудь и с важным видом, все еще пунцовая, улыбается и изрекает:

— Я так не играю.

Ну это же просто издевательство какое-то! Тревор знает, что она стеснительная, и нагло этим пользуется. Но у неё тоже есть зубки. Так что, обнажив те в улыбке, Фелисити встряхивает волосами и притворно собирается покинуть кухню вовсе.

Но это тоже все флирт. Девушка просто ждёт, когда на ее ход будет сделан следующий уже с его стороны.

Фелисити сдавленно пищит, когда Тревор ловит ее, но именно этого она и добивалась. Маленькая и хитрая мерзавка, она улыбается сквозь поцелуй, пока мужчина держит ее за волосы. Его рука проскальзывает к ней в штаны, касается ее весьма ощутимо и красноречиво. Вздрогнув, ее тело напрягается, чтобы затем расслабиться и отдаться воле Ламберта. Смущение тоже как рукой снимает. Сильвер подаётся навстречу его движениям, одновременно так в его руках подобно зефиру. Маленькая розовая маршмеллоу на костре их страсти. Но Тревор останавливается прежде, чем она сгорает окончательно. Девушка тяжело дышит, теперь прижатая к стене.

— Ты первый, — и все равно настаивая на своём, Фелисити смеётся.

Прежде она сказала, что так не играет? Так вот — вот так уже играет. С азартом и трепетом.

Она берет мужчину за руку, теперь уже уволакивая в спальню. Аккуратно тянет его майку вверх, помогая высвободиться из пут так, чтобы не задеть только что перевязанное плечо. И — ладно — Фелисити сама выскальзывает, наконец, из своих штанов. Но от оставшегося белья избавляться на торопится. Ложится на кровать, переворачивается на бок, опираясь на локоть, и смотрит на Тревора с легкой и очень говоряще-манящей улыбкой.

Ждёт, когда он ляжет к ней. Или же сделает ещё какой-нибудь изощрённый ход в их маленьких игрищах.

Она достаточно распалена его действиями на кухне, но все равно ещё не готова зверски накидываться на Ламберта. Ей подавай тягуче-медовую патоку в отношениях. Ей подавай сладости и томность. Тем более, что однажды Фелисити уже пыталась его развратить, а он улёгся спать. Теперь пусть побудет наоборот. Нет, спать она, конечно, не ляжет, но…

Она сегодня, правда, устала. Вот только не физически. Кейт добавила ещё «плюс один» к ее маленькой паранойе. Колтон Мёрфи и все такой. Видимо, этот человек страшнее и опаснее, чем был Джимми. Тот был просто пьяным неудачником, за что и поплатился, а этот персонаж… Кейт дрожала от страха.

Так что, пока страх вновь не овладел сердцем Фелисити, она фокусировала своё внимание на Треворе, продолжая играть в кошки-мышки.

— Разве плохо? — хлопает ресничками Фелисити.

Да, она знает, что плохо.

Тревор устраивает ее на подушках со всей своей строгостью. Что делать? Она подчиняется. Спасибо, что носочков ее не лишил. В конце концов, он дразняще ее касается, заставляя девушку жмуриться и сдавленно дышать. Мужчина точно издевается над ней. Не даёт ей встать, пошевелиться, позволяя лишь ерзать на подушках.

Она громко выдыхает почти сквозь зубы, когда чувствует его в себе. Очевидно, что Ламберт распален и сам, но продолжает по-всякому ее дразнить. Двигается, останавливается, снова двигается, пока у неё перед глазами не начинают плясать звездочки. Фелисити утопает в мягкости подушек, почти сходя с ума от происходящего. Он что, хочет, чтобы ей плохо стало? Причина смерти: затрахана.

Родители были бы в ужасе.

Девушка поскуливает, подаваясь навстречу каждому движению, сбивая ритм от бессилия в мышцах.

— Хватит издеваться надо мной, — почти жалобно просит она, но все же тихо смеётся.

Экзекуция какая-то, честное слово.

Однако свое она получает. Нельзя так долго болтаться на острие ножа, нельзя так раздразнивать! Фелисити вздрагивает, обмякает. Тяжело дышит. Кончики пальцев покалывает.

— Будешь снова так делать, я буду драться, — смеясь, сообщает Сильвер.

Потому что это просто нечестно.

— Я не могу уже, — выдыхает девушка, посмеиваясь словно от смущения.

Но на самом деле ей не до смеха. Нет, ей нравилось все, что делает Ламберт. Почти все. Фелисити отчего-то чувствовала сейчас себя если не загнанной в угол, то, как минимум, немного растерянной. Будучи жертвой откровенного принуждения в прошлом, она не знала, как сейчас стоит правильно реагировать.

— Прости меня, я..

Вспоминались все те мужчины на вечеринках. Вспоминался Джимми. До Тревора Сильвер не знала истинного удовольствия. Она даже рассказывала ему об этом в их первый раз. Но сейчас что-то внутри неё пошло не так, словно щёлкнул тумблер. Возможно, просто навалилось. Ещё и Кейт со своим Колтоном..

Только не расплачься, девочка, а то будет совсем стремно.

Ей хотелось верить, что Ламберт не такой, как другие, но вчерашние его слова прочно засели в ее голове. Он все еще считал ее своей рабыней? Собственностью? Ей хотелось бы быть его женщиной, а не очередным питомцем. Потому теперь в ее взгляде можно было заметить тень.. опасения? Он же не станет ее принуждать?

Потому что если и сейчас, в этих отношениях, все будет так же, как было в ее жизни раньше, то Фелисити точно предпочтёт найти его пистолет и застрелиться. Нельзя давать травмированному человеку надежду, а потом лишать его ее. Надежду на что-то настоящее.

То, что собралось внутри мерзким узлом из страха и желания исчезнуть, убежать в иной мир, распускается на ниточки. Те расползаются, как змееныши, маленькие шнурочки. Фелисити уже стало немного стыдно из-за того, что она плохо подумала о Треворе. Мужчина отреагировал на ее отказ спокойно, а она уже успела продумать способ самоубийства. Но разве можно ее винить? Она встречала так много плохих людей. Так много.

Он садится на кровати. Она тоже. Едва Сильвер тянется к Ламберту, чтобы положить ладошку ему на плечо и как-то прижаться, он встаёт и уходит за водой. Кажется, она его.. смутила? Тяжело вздохнув, девушка отползла к спинке кровати и, подобрав к себе ноги, уместила подбородок на своих коленях.

Наверное, ему все же не стоит иметь с ней дел, ведь Фелисити — сплошное разочарование. Был ли в ее жизни хоть один человек, который мог бы это оспорить? Даже любящие родители были опечалены тем, что способная дочка даже не окончила университет.

Чертов Редфорд.

Когда ее жизнь покатилась по наклонной? Может, с поступления? Нет, раньше. Со старшей школы? Может быть. Но, поразмыслив ещё, Сильвер понимает, что всегда была такой. Чересчур ранимой. Словно у неё кожи и не было вовсе. И она всегда была склонна к причинению себе вреда. Видимо, она притягивала невзгоды, как магнит.

К моменту возвращения Тревора она уже успела накрутить себя. Разодрала собственную душу на британский флаг. Лоскутки кровоточили. А прошло не больше пары минут.

Девушка принимает стакан из рук Ламберта, но отставляет его на прикроватную тумбочку. Она смотрит на мужчину своими большими, почти кукольными глазами. Сейчас в них отражаются любые блики особенно заметно.

— Репетиция, — коротко отвечает она, почти не моргая.

Смотрит, как Тревор пьёт свои таблетки. Дожидается, пока он вновь ляжет в кровать, и лишь тогда отвечает дальше.

— Да, можно сходить.

Она все еще сидит, сжавшись почти до состояния атома. Ей нечего сказать, но и одновременно есть так много. Например, можно снова начать извиняться. Даже не за сорванный секс, а за собственную глупость. Она и правда была не очень умна. А ещё… Есть вариант поступить иначе.

Она выбирает второй.

Фелисити робко подползает к Тревору, какое-то время молча смотрит ему в глаза, положив свою руку поверх его. Делает это достаточно долго и почти не шевелясь. Даже не дыша. Должно быть, со стороны она смотрится жутко. Девочка из фильмов ужасов. Затем с ее губ срывает судорожный вздох, и Сильвер наклоняется и целует Ламберта в губы, чуть сильнее сжимая своими пальцами его ладонь.

— Ты мне очень нужен.

Она долго подбирала слова. Не знала, как выразить странное чувство внутри себя. В итоге сказала это.

Речь шла уже не только об ощущении безопасности. И речь точно не шла о деньгах. Может, говорить «я люблю тебя» ещё рано. Но Тревор всегда оказывал ей поддержку. Теперь Фелисити захотелось позаботиться о нем.

Сползая вниз, девушка кладёт голову ему на грудь. Ей тоже нужно принять таблетки, но также этот момент безумно хочется оттянуть.

Конечно, она сравнивала его с другими. Это происходило даже, по большей части, неосознанно. Но это было не те сравнения, в которых бы Тревор проиграл. Напротив. С каждым днём он удивлял и радовал Фелисити все больше. Она видела в его глазах, чувствовала, что о ней заботятся. Что ее, возможно, даже любят? Сама она не спешила с признанием не потому, что сомневалась, нет. Она не спешила, потому что хотела сказать и сделать все правильно. Сегодняшний вечер… Сильвер просто, что называется, флэшбекнуло. Не самая приятная вереница воспоминаний часто заставляла девушку испытывать отчаяние и чувствовать себя покинутой и ненужной. Но Ламберт действовал на неё, как успокоительное. Мягко расслаблял ее тревогу. Даже галоперидол пить не нужно.

А теперь… ей вдруг показалось, что мужчине неприятен ее поцелуй. Внутри все дрогнуло. Неужели она испортила что-то между ними? И все из-за ее дурацких страхов и нестабильной психики. Фелисити подумала о том, что вскоре останется одна, если не возьмёт себя в руки. И дело.. дело не просто в одиночестве. Она не хочет оставаться именно без Тревора.

Едва же она хочет продолжить, сказать что-то ещё, что помогло бы расставить все точки над «и», Ламберт говорит о своём заказе. Какой-то светской тусовке. Сначала Сильвер слегка морщится, закусывает нижнюю губу. Она не хочет повторения чего-то, что было в Интернационале. Конечно, в этот раз она не будет ничего употреблять, каждую минуту будет с Тревором, но видеть все эти лицемерные морды… но, в конце концов, это его работа. И он хочет видеть ее рядом. Если ему это важно, то и ей.

— Пусть знают, — соглашается Фелисити, вновь приподняв голову, чтобы посмотреть мужчине в глаза. — Давай сходим. Надо будет подобрать приличное платье.

Она даже позволила себе слегка рассмеяться.

Ей тоже нужно вставать и пить свои таблетки, но девушка решает сделать это только тогда, когда уснёт сам Ламберт. Ей банально не хотелось сейчас подниматься с кровати, выпутываться из его рук. Тут было тепло и приятно. И не потому, что это чьи-то объятия. Потому, что это были именно его объятия.

Это будет их первый совместный выход в свет. Должно быть интересно.

Фелисити никогда не относилась к элите. Да, иногда они с Энни попадали к разного рода шишкам, но это было редко и не то. По большей части она привыкла ко всему… андеграундному. Фанатка «Бойцовского Клуба», что с неё взять.

И все же Тревор казался ей каким-то встревоженным. В воздухе витало ощущение, что что-то здесь не так. Отчего-то Фелисити чувствовала это очень чутко. Ещё пару мгновений она смотрела ему в глаза, кусая собственные губы. И…

Была не была!

— Я тебя люблю.

— За что? — эхом недоуменно повторяет девушка.

Фелисити мягко рассмеялась. С одной стороны ей хотелось спросить его: «ты что, дурачок?». Но с другой она понимала Тревора. Ей и самой было непонятно, за что можно любить ее саму. Больная на голову шлюшка. Но он был другим, не таким, как она. Ламберт казался куда чище, хоть окружала его в этом городе сплошная грязь. Фелисити восхищало это. Да, иногда он вёл себя грубо, но ещё ни разу не повёл себя так, как вели люди из ее прошлого.

— Потому что ты — человек. Человек, окружённый чудовищами. Но ты не такой, как бы плохо и себе ни думал. И.. Разве я не могу любить тебя просто так? На то нужна причина?

Сильвер слышит ломкость в тоне его голоса. Как она может вызывать у кого-то такие чувства? Боль? Страх потери?

Она? Да каким боком вообще?

— Что за глупости? — девушка улыбается, но отнюдь не снисходительно. — Осталась бы я, будь это так?

Их игра во владельца и удачное приобретение уже порядком ей надоела. Она — не вещь. Она остаётся с ним по собственной воле. Если бы Сильвер, правда, захотела уйти, она бы сделала это, ничего не опасаясь. Даже смерти.

В конце концов, она уже говорила ему, что не хочет жить вовсе. Ее якорем стал именно Тревор.

Он говорит, что полюбил ее. Фелисити снова улыбается. Ей бы тоже спросить: «за что?». Она не видит в себе всего того, что видит мужчина. Она сама себе мерзка.

— Я знаю, — вместо этого отвечает Сильвер.

Хочется уже наконец забраться к нему под одеяло, так что сейчас девушка сползла с кровати, чтобы выудить из сумочки свои таблетки. Разом их запив, она возвращается и прижимается к мужчине.

— Ты теперь даже обнимать меня не будешь?

Тревор же хотел, чтобы она его успокаивала. Вот Фелисити и выполняет свою главную функцию.

— Может, причина и есть, — соглашается Фелисити. — Но тебе стоит принять это как данность.

То, что я тебя люблю.

Она также обдумывала и его слова о том, что он боится ее потерять. Встретились две души с изъянами. Странно, что они познакомились не где-нибудь в психиатрической лечебнице. Сама Сильвер в своё время лежала там. Рассказывала об этом Тревору ещё в первую ночь знакомства.

Она усмехается. Подползает ближе, прижимаясь к мужчине, цепляясь за него пальцами, как за оплот спасения. Тихая гавань, которую периодически пронзает шторм.

***

В Биттер-Парке на юге Сент-Монро Сити находили тела. Ничего необычного для этого города — казалось бы. Однако новость о шестой жертве за последние три месяца… Никто не обращал на происходящее внимания. Фелисити лишь мельком прочла об этом в утренней газете. Мартин Льюис — честный журналист. Видимо, человек старой закалки, потому что предпочитал печататься в физических изданиях вместо того, чтобы вести колонку в интернете. И никто, кроме него, не освещал происходящее в Биттер-Парке.

Словно кто-то пытался замять это дело.

Сильвер размышляла об этот как раз, пока гуляла с собаками. В последнее время все вокруг ее пугало. Как началось со смерти Джимми, так и не заканчивалось. Кейт вела себя странно. На репетициях она казалась подавленной, а когда Фелисити пыталась с ней поговорить, так отмахивалась. «Я просто устаю».

Кейт Донован устаёт? Да она всегда пахала больше всех, не считая Роксаны. И никогда не жаловалась.

Фелисити не привыкла совать свой нос в чужие дела, но тот разговор. «Держись подальше от братьев Мёрфи». Нельзя скинуть на человека такую бомбу, а потом делать вид, что ничего не случилось.

Сегодня она проснулась рано. Тревор ещё спал, когда девушка выскользнула из его объятий, сходила в душ и ушла на улицу. Она видела, что Ламберт изнурён, и решила не будить его. Прошлась по аллее, зашла в новомодное «Депо», откуда принесла ведерко мороженого с кленовым сиропом и пару чиабатт с беконом и тянущимся сыром.

Запустив собак в квартиру и разувшись, она тут же прошла в гостиной. Тревор казался таким домашним — волосы ещё не высохли и были слегка взъерошены.

— Ты милый, — смеётся Фелисити, когда мужчина ругает самого себя. — Я принесла еды. Если откажешься есть, я тебя покусаю.

Мороженое, конечно, они оставили на вечер, а вот чиабатты оказались более, чем вкусны.

От Ламберта поступило предложение пройтись пешком. И правда, сегодняшний октябрьский день оказался сносным. Ни намёка на дождь, лишь через тонкие перистые облака мягко светило солнце. До «Редстоун Плаза», в котором Фелисити на прошлой неделе как раз гуляла с Кейт, от Форест-Стрит было около получаса ходьбы. Может, чуть больше, если позволить себе размеренный шаг.

— Знаешь, я очень придирчива, — рассмеялась она, беря мужчину под руку на улице. — Тебе не понравится ходить со мной по магазинам.

Дело было даже не в том, что Фелисити была привередлива. Просто большинство вещей, что продавались в магазинах, не подходили девушке по фасону. Ей было тяжело подобрать что-то на свой размер груди так, чтобы это и не смотрелось пошло, но и не мешало ей дышать.

По пути, конечно, они взяли себе ещё кофе. Тыквенный раф — то, что нужно в октябре. Сильвер и Ламберт так разговорились, что и не заметили того, что уже вышли к Центральной Площади. И вновь — безвкусный красный камень на старых постройках. Зато в торговом центре все красиво подготовили к предстоящему «Хэллоуину». Всюду были расставлены тыквы. От такого количества оранжевого можно сойти с ума.

Пройдя уже три магазина, девушка впадала в отчаяние. Ни одного приглянувшегося фасона. И лишь в четвёртом по счету бутике Фелисити, наконец, добралась до примерочных. В розовом шелковом платье на лямках ее грудь смотрелась выигрышно. Оно было не слишком длинным, чтобы не мешалось при ходьбе, но и не слишком коротким. Девушка вынырнула из примерочной, чтобы показаться Ламберту, и тут..

— Фелисити! — послышался голос Кейт.

Коллега уже не выглядела такой изможденной, как прежде, хотя, конечно, по полопавшимся в глазах капиллярам было ясно, что не так все хорошо. Донован словно забыла, что такое сон, скрывая синяки под глазами слоем тонального крема. Сильвер напряглась — позади подруги стоял Колтон. Он, как и всегда казался холодным как лёд. Строгий, но почти безучастный взгляд. От такого мороз по коже.

— Тебе очень идёт это платье, — устало, самыми уголками губ улыбнулась Кейт. — Поможешь и мне подобрать?

Очевидно, братья Мёрфи тоже будут присутствовать на приеме. Чудесно.

Сильвер посмотрела на Тревора. Она уже собиралась сказать, что сделала свой выбор, и теперь они уходят, как вдруг Колтон подсел к Ламберту. Кейт же потащила ее саму в сторону манекенов.

— Кейт? — подруга протащила Фелисити через весь магазин, спрятавшись в итоге за вешалками. — Кейт!

— Тише, — шикнула Донован. — Чего так вопишь?

Ее улыбка напоминала механическую, а уголки губ дергались так, словно какой-то из проводов закоротило. Сильвер смотрела на неё с подозрением, пока та, как ни в чем ни бывало, щупала ткань у разных платьев.

— У тебя все в порядке?

— Ты задаёшь мне этот вопрос каждый день, — какая-то странная усмешка в ответ. — Конечно же, да.

— Было бы странно, если бы я молчала после той нашей прогулки, — с нажимом проговорила Фелисити.

— Прости, если напугала тебя. Все в порядке, правда, — Кейт, наконец, повернулась к подруге. — Тебе ли не знать, какими несносными бывают властные мужчины.

Фелисити недоуменно нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, я думаю, у вас же с Ламбертом тоже так? — Донован продолжила рассматривать платья.

— Что-то не припомню, чтобы я тряслась от страха и просила тебя держаться от него подальше, — парировала Сильвер, сложив руки на груди.

Она не делилась с Кейт какими-то своими проблемами с Тревором. Да вообще ни с кем не делилась. И ее немного оскорбило то, что подруга сравнила этого Колтона с ее мужчиной. Но Фелисити свалила все на странное состояние Донован. Та будто бы медленно, но верно теряла рассудок.

— Послушай, — теперь она заботливо коснулась ее плеча. — Ты же обратишься ко мне если что?

— Фелисити, перестань, — Кейт сбросила ее руку. — Все у меня нормально. Я не маленькая, хватит меня опекать.

Но очень быстро раздражение на ее лице вновь сменилось ненатуральной, искусственной маской счастья. Кейт выглядела как кукла. И не в хорошем смысле этого слова.

— Пожалуй, мне сначала нужны туфли, — улыбнулась она. — Потом подберу платье уже под них.

Фелисити показалось, будто коллега просто нашла повод убраться отсюда. Подальше от неё и ее заботы. Но зачем тогда она сама потащила ее сюда, прочь от мужчин? Кейт в последний раз взглянула на Сильвер, и, не смотря на мечтательную, почти безумную улыбку, в блеске ее глаз читалась мольба. Мольба о помощи. Но Донован быстро отвернулась и зашагала к примерочным. Фелисити ничего не оставалось, кроме как пойти за ней. Колтон оживленно беседовал с Тревором, и девушка нахмурилась.

— Увидимся, — Кейт дежурно чмокнула ее в щеку и ушла с одним из братьев Мёрфи.

Что происходит? Здесь точно что-то нечисто. Озадаченная, Фелисити не сразу отреагировала на вопрос Ламберта.

— Я выбрала, — простив горло, сказала она. — Вот это.

Она указала на струящийся по ее телу розовый шёлк.

— Тебе нравится?

И в этот момент у мужчины зазвонил телефон. Тревор поднялся и отошёл в сторону, а девушка, вздохнув, ушла обратно в примерочную и переоделась в свою одежду, чтобы отнести платье на кассу. Когда она вышла уже готовая, Ламберт как раз закончил разговор.

— Что там у тебя?

Мужчина не выглядел очень уж довольным.

— Новый заказ? — догадалась она.

Жаль, ведь они планировали провести вместе дни, оставшиеся до этого злосчастного светского раута. Однако Фелисити ещё не знала, что ей новое мероприятие понравится.

И очень даже.

— Все есть, босс, — рассмеялась девушка.

У неё, и правда, были подходящие и туфли, и сумочка. Она знает, что Тревор готов купить ей ещё, но сейчас не стеснялась этого, а просто было банально лень заходить куда-то ещё. Мерить эту дурацкую обувь. Лучше сделать это как-нибудь потом.

Когда же Ламберт, наконец, заканчивает телефонный разговор, Фелисити ждёт ответов на свои вопросы. Мужчина просит ее в чем-то помочь ему, она кивает, а он замолкает. Что-то случилось? Что-то серьёзное? Такой озадаченности на его лице Сильвер ещё не видела. Она и сама хлопает ресничками, смотря на него. Как ни странно, ни о чем плохом она не подумала. Какая помощь ему от неё нужна — мало ли? Фелисити не верила, что Тревор может сделать ей плохо. Только не после того, как укачивал в своих руках и фактически отговаривал от суицида.

А затем он спрашивает ее о музыкальных вкусах молодёжи. Она улыбается, подавляя смешок. Он же почти оправдывается, рассказывая о заказе. В итоге Фелисити не сдерживается и смеётся.

— Знаешь, непростой вопрос. Есть любители рэпа, рока, попсы…

Она сама музыка любила с детства. Смотрела музыкальные чарты бессонными ночами.

— Я только за, — во все тридцать два улыбается девушка. — Светские приемы меня утомляют. А вот вечеринки молодёжи — другое дело.

Ей самой было всего двадцать три, так что от подростков ушла недалеко.

— Сейчас мы решим твою дилемму, — Сильвер остановилась посреди торгового центра и присела на мягкий диванчик, выуживая телефон. — Как там зовут этого сынулю богатых родителей?

Гленн Мюррей. Отлично — его страничка в соцсетях гуглится быстро. Фелисити листает фото, видео, разные посты. Для отпрыска чиновника парниша выглядит весьма раскованно. Бунтует? Тогда она точно знает, что делать.

Теперь она гуглит ближайшие мероприятия в одном из самых известных андеграундных клубов города.

— Зацени, — Сильвер показывает Ламберту экран своего телефона. — Называется «Мутабор». Я сама была там пару раз на концертах. Живенькое место. На днях у них панк-рок фестиваль.  Вот список выступающих групп. Предлагаю им всем и отправить приглашения на живое прослушивание. Там выберем тех, кто понравится.

Фелисити очень воодушевилась этой идеей. Мысли о светском рауте ее немного смущали. Она не могла представить себе, что сможет там полноценно отдохнуть. Другое дело — панки-малолетки. Вот там может отвести душу, как следует. И не нужно покупать дорогие и выпендрежные шмотки.

Хоть ей и нравилось проводить время дома вместе с Тревором, иногда ее молодость требовала выплеска. Требовала огня. Сама бы на такую тусовку она не пошла. А когда обстоятельства складываются хорошо сами по себе — пожалуйста. Тем более, так Фелисити точно отвлечется от всех этих братьев Мёрфи, Кейт и прочих.

— Как скоро? — радостно интересуется она, едва ли не подпрыгивая от предвкушения.

Что-что, а кожаные брюки и большая косуха у неё в гардеробе имеются.

Отредактировано Camilla Macaulay (2022-11-29 11:40:32)

— О нет, — смеётся Фелисити. — Я не выдержу всех этих толстосумов. Одно дело — праздник малолетних маргиналов, и другое — твоя обычная клиентура.

Она ведь, и правда, ценила то, что делает Тревор. Видела, каким бледным и изнуренным он возвращается домой. Сильвер была куда менее приспособленной к жизни и уставала даже танцевать. Такую работу она бы точно не потянула. Но на это мероприятие она может сделать исключение.

— Да без б вообще, — девушка словно и сама вспомнила совсем недавние подростковые годы и даже сама неосознанно начала выражаться на слэнге. — Я думаю, они там прудить будут от счастья. Такая возможность.

Ламберт улыбается и зовёт ее своей маленькой секретаршей. Фелисити нравится его улыбка. Хочется чаще ее видеть.

— А что мне полагается за это, босс? — звучало игриво.

Этакий флирт с начальником.

И все-таки это будет замечательно. В обычной жизни она побаивалась ребят из субкультур, обходя их стороной. И на тусовку к панкам одна бы Сильвер не пошла. А в таком формате.. Это мероприятие Тревора, и она там будет с ним. Значит — уже под защитой. Можно понаблюдать за молодняком со стороны, проникнуться атмосферой полной разрухи. Панки ведь так и живут, наверное? И ведь умудряются черпать из этого вдохновение. Фелисити тоже хотела бы так уметь.

— В офис, так в офис, — улыбалась она в ответ.

На работе у Ламберта она ещё ни разв не была, хоть та и находилась в двух шагах от дома. Теперь они закрылись в его кабинете. Фелисити настрочила письмо-приглашение для групп и, согласовав его текст с мужчиной, принялась рассылать.

— Нужно арендовать помещение для прослушивания, — ходя из стороны в сторону, рассуждала девушка. — Не тащиться же им сюда со своими инструментами. Все здание на уши поднимут.

Она призадумалась, закусив губу.

— Тут неподалёку есть «катакомбы». Мы с ребятами в школе так называли это место, но вообще-то там прилично. Это рядом со зданием центрального новостного телеканала. Там чего только нет: танцевальные студии, тату-салоны, кафе. Есть и несколько репетиционных баз. Можно снять одну на вечер. Вряд ли выйдет дорого — ценник там всегда был демократичен.

А ведь Фелисити, и правда, влилась в рабочий процесс.

А про «катакомбы» она знала не понаслышке. В старших классах она ходила туда на уроки по танцам, а позже они с ее бывшей подругой, Джули, часто ошивались на репетиционных базах. Они приносили рок-группам шоколадные кексы, а те взамен давали им послушать свои песни вживую.

Очень быстро ей на почту посыпались ответы от групп. Как Сильвер и ожидала — все восторженно писали, что придут.

— Сможем прослушать за вечер семь коллективов? — усмешка. — Дадим исполнить им по песне. Есть два критерия: конечно же, профессионализм, но так же не стоит забывать и об эпатаже. Молодняку нравятся дерзкие исполнители. Те, кто раззадорят в них бунтарский дух. Понимаешь, о чем я?

Может, ей стоило пойти учиться не на судебного психолога, а на какого-нибудь музыкального продюсера?

Внезапно Фелисити куда больше радовала перспектива вечеринки с панками, чем покупка нового платья, о котором она уже и думать забыла. Пакет стояли в углу кабинета. Как бы не забыть его здесь вовсе.

— Это ты зря, — смеётся девушка. — Если я буду оформлять этот праздник, как свой собственный, вряд ли он понравится заказчику. Его сыну — да, а самому бате-чинуше..

Только сейчас, благодаря словам Тревора, она вспомнила, что через два месяца у неё у самой день рождения. Сильвер родилась между Рождеством и Новым Годом. Как удачно.

Мужчина тянет к ней руки, и Фелисити охотно подаётся к нему. Подходит и садится к нему на колени, с довольной улыбкой целует в губы. Всего-то девочке для счастья надо разрешить на панков поглазеть.

— Как ты думаешь, — мечтательно тянет Фелисити. — Из меня бы получился хороший продюсер для рок-группы?

Она снова смеётся, хотя в глубине души призадумывается об этом всерьёз. Не все же ей на сцене плясать. Особенно учитывая то, что временами ей это было не очень комфортно. И в частности — после Джимми. Сильвер всегда хотела стать серьёзным специалистом в сфере судебной психологии, даже какое-то время намеревалась стать той ещё карьеристкой. Буквально выйти замуж за свою работу. Бросив учёбу, она своими руками сломала свою мечту. Фелисити нравился бурлеск. Особенно в самом начале, но сейчас девушка просто выгорела. Сейчас она замечала в зале лишь обрюзгшие лица старых бизнесменов, сально пускающих слюни на артисток. Нет, Роксана никогда не продавала своих девочек и заботилась об их чести. Но Фелисити, наверное, для этого призвания все же не подходила.

А вот стать продюсером… Вот это — то, что надо. Особенно, когда твой покровитель — Тревор Ламберт. За его спиной нечего бояться.

И чего это она так воодушевилась? Не маниакальная фаза же? Да вроде нет.

— Я думаю, по этому поводу можно, и правда, и в «Жажду Крови» сходить. Давно же хотели.

Фелисити всегда была такой — придумает себе новую цель, и сразу даже социальные навыки повышаются. Начинает хотеться на только целыми днями безвылазно депрессивно сидеть дома. Вот она — мотивация жить и действовать. Все же этой девушке было очень важно иметь собственное призвание.

И ещё важнее — того, кто в неё поверит. Потому она, хлопая ресничками, улыбалась и ожидала реакции Ламберта.

Квест? Ну хорошо.

— Тогда я не имею права ударить в грязь лицом.

Для Фелисити очень много значило реализовать себя в жизни. Возможно, она и вкуса ее не чувствовала именно потому, что не нашла себя. Для Роксаны бурлеск и ее клуб — всё. И это чудесно, потому что это ее призвание. Ее знали в городе, она всегда была на слуху. Деловая женщина. Вот и Сильвер хочет быть деловой женщиной. Стать серьёзнее, чтобы и Тревору не было стыдно представлять ее коллегам.

— Конечно. Я хочу иметь свою карьеру.

Звучит, как слова серьезной и целеустремлённой бизнес-леди.

Ей было очень ценно то, что Ламберт ее поддерживает. Он поднимает ее на руки, от чего она смеётся, и усаживает в своё кресло. Передаёт свои дела в ее руки. Ей приятно.

И особенно приятно то, как мужчина ее называет. По своей фамилии. По коже пробегают мурашки, она даже слегка краснеет. Но не как обычно — от стыда, а от того, что не ожидает подобного обращения. Так Тревор настроен на неё серьезно? Не считает больше своей вещью, рабыней и прочим? Он.. когда-нибудь женится на ней?

Конечно, сейчас Сильвер спрашивать в лоб этого не будет, чтобы не торопить события и не смущать его. Вдруг он просто пошутил? Но аккуратно поинтересоваться все-таки можно.

— Прямо миссис? — все так же довольно улыбаясь, она деловито откидывается на спинку кресла. — Осторожнее, а то я решу, что ты всерьёз. И тогда от меня будет трудно отделаться.

Когда же он ее побуждает работать, девушка не робеет. Быстро завладевает рабочим компьютером, гуглит репетиционные базы «катакомб». Выбирает по фотографиям самую просторную и приличную, чтобы музыканты увидели, что связываются не с дилетантами. И Фелисити даже сама звонит владельцу, чтобы договориться о полной аренде помещения на следующий вечер.

Она хочет, чтобы Тревор гордился ею. Сама Сильвер была довольно социально тревожной и закрытой, но его вера в нее окрыляла девушку. Заставляла верить, что у нее все получится.

— Да, — с важным видом говорит она по телефону. — Конечно, мистер Круз. Все верно. Это вам спасибо. До завтра.

Отложив айфон на стол, Фелисити проверяет и почту. Все группы, как и ожидалось, ответили согласием.

— У меня все готово, — гордо сообщает она. — Осталось только составить контракт о выступлении победившей группы. Я могу обратиться в твой юридический отдел?

И в этот момент приходит ещё одно письмо, делая улыбку Сильвер ещё шире и лучезарнее.

— О, и я нашла место, где будем проводить день рождения этого Гленна. Я договорилась с клубом «Джипси» на берегу Блайнд-Ривер.

«Джипси» был на несколько уровней элитнее «Мутабора», но при этом был местом сбора молодёжи, а не старперов. Местоположение идеально — оттуда открывается потрясающий вид на реку.

— Похвалишь меня?

Обычно Фелисити даже боялась позвонить в управляющую компанию своего дома, чтобы вызвать сантехника. Ей было двадцать три, а решала такие вопросы ее мама. Чтобы она начала работать с таким энтузиазмом, ее было необходимо нехило так вдохновить. В последний раз Сильвер вела себя настолько уверенно лишь тогда, когда поступала в Редфорд. Тогда она считала, что нашла дело своей жизни. Но дальнейшая депрессия, роман с преподавателем и прочие факторы сломали ее. Она попала в психиатрическую лечебницу, откуда вышла другим человеком. Она больше не могла учиться. Все началось с академического отпуска, а закончилось добровольным отчислением. Декан на прощание сказал, что они всегда будут ждать ее назад.

Но она не вернётся. Никогда.

Во-первых, работа с заключёнными сломила бы ее окончательно. Во-вторых, у неё была слишком хорошая память. Настолько хорошая, что она помнила все свои травмы досконально. Каждую эмоцию, каждую фразу, каждый не такой взгляд. Нет-нет-нет. Ей нельзя туда.

«Кэтхаус» долго ее вдохновлял. Даровал силы и уверенность. Но и этого не хватило в итоге. Настоящий же разряд, словно дефибриллятором, Фелисити получила только что. В тот самый момент, когда увидела гордость в глазах Тревора. Когда почувствовала вкус удачной сделки.

— Тогда я сейчас направлю все необходимое твоей секретарше, — она продолжала с деловым видом щёлкать мышкой и смотреть на монитор.

У одной из групп оказался придирчивый продюсер — Билл какой-то там. Сильвер даже фамилию не запомнила, но заметочку себе сделала — контракт должен быть грамотно составленным.

Отвлеклась девушка лишь тогда, когда Ламберт подошел к ней и повернул кресло к себе. Должно быть, глаза ее воодушевленно горели, а в лице читался даже некий азарт. Фелисити и не заметила, что за ее работой прошло два часа. Хотелось ещё и ещё.

— О, я просто знаю злачные заведения для молодёжи, — смущенно оправдалась она, когда речь зашла о «Джипси».

Но на самом деле тут все было деликатнее. Фелисити обладала элементарным вкусом. По всему Сент-Монро полно дешёвых клоповников с не умеющими танцевать девицами на барных стойках. Сильвер же умудрялась особенно по клубам не шастать, но при этом знать, где и как что устроено.

Теперь же она внимательно слушает Тревора, когда тот предлагает набить руку. Ей хочется скорее броситься с головой в музыку, но она понимает, что мужчина прав. Как продюсер, Фелисити будет отвечать за организацию концертов, например. Нужно хотя бы узнать, как это все делать без ущерба для себя, своего лейбла и своей команды. Ламберт опытен в этих делах, значит, надо его слушать.

Сейчас он сидит перед ней на краю стола такой довольный и красивый, что дух захватывает. Даже не кажется изнуренным, каким был последние дни.

— И как же ты собрался меня штрафовать? — она вторит его улыбке, смотрит снизу вверх, играясь с карандашом меж пальцами.

Смущать себя Фелисити не даст — будет с боем отвоёвывать своё право. Но на что-то ее, может, и будет возможно уговорить…

Едва она подаётся вперёд вперед, чтобы потребовать свой заслуженный поцелуй, на ее телефон приходит ещё сообщение. И вновь — радости полные штаны.

— Насчёт торта для именинника. Я пролистала его «Инстаграм» на пять лет назад и выяснила, что он любит бельгийский шоколад. Пару лет назад я работала в одной небольшой кондитерской, так что связалась со своей бывшей начальницей. Они выполнят заказ для нас почти на 50% дешевле, чем делают более раскрученные фирмы. За вкус и качество я ручаюсь.

Она просто не могла прекратить немножко рисоваться перед Тревором. Его одобрение сейчас было ей важнее всего.

Даже настроение поднялось.

— Я подумала.. Может, ну ее, эту «Жажду»? Мы могли бы придумать гораздо более приятные развлечения дома.