Семья Роудс целиком посвятила себя службе своей родине. Так казалось. Когда, на самом деле, они служили лишь на благо самих себя. Конечно, младшую дочь в дела просвещали мало, но Софи всегда знала, что отец и брат у неё, мягко говоря, не простые люди. Они вели темные дела, имея обширные связи среди военных. В конце концов, Майкл Роудс, отец семейства, влез во что-то даже куда более опасное, чем война, где все ясно и понятно — есть свои, а есть враги. Он влез в политику, он влез в поставку наркотиков из Кандагара. И, в итоге, там, в Афганистане, и погиб. Незадолго до того, как должен был вернуться в Штаты. По словах Харпера, старшего брата Софи, отец погиб героем.

Но сама девушка не была в этом уверена.

Должно быть, Харпер был не шибко умён, раз хранил такого рода документы дома, но Софи нашла прямые доказательства виновности родных. Она не была предателем и, конечно, не собиралась бежать к своему прямому начальству. Она решила поговорить с братом, но в самый ответственный момент в городе запахло жареным. Ее старшая коллега, Дина Мадани, имела прямое отношение к делу в Кандагаре и копала под всех, кто мог быть причастен.

Харпер Роудс исчез с радаров почти сразу. Пропал без вести неделю назад.

Софи не спешила поддаваться панике, однако отчаяние подползало медленно, сковывала горло, оплетая шею колючей проволокой. Харпер, вернувшись с войны, был и так сам не свой. Сказалась смерть отца, а затем — дальнейшие события в городе.

Семью его сослуживца, Фрэнка Касла, расстреляли посреди белого дня, когда они отдыхали в парке, и тот, получив прозвище «Каратель», истребил добрую половину мафии Нью-Йорка, желая докопаться до правды. Сейчас он так же числится мертвым. Софи было искренне его жаль, но не так давно она обнаружила компромат, практически напрямую указывающей, что Харпер был замешан в этом убийстве.

И в этих самых документах фигурировало ещё одно имя. Имя другого его сослуживца.

Билли Руссо.

Софи никогда не видела его лично, но знала, что он дружил с ее братом. И затем, вернувшись из Афганистана, Руссо странным образом резко поднялся — открыл собственную охранную компанию.

Кажется, пришло время задать ему пару вопросов.

Явившись в офис «Энвила», его фирмы, Софи тут же блеснула на входе значком отдела нацбезопасности. Ей повезло поймать Билли на своём рабочем месте, когда секретарь указала ей на дверь в конце коридора. Она деликатно постучала, но тут же вошла внутрь, не дожидаясь разрешения.

— Мистер Руссо, — даже не поздоровалась девушка. — Агент Софи Роудс, министерство внутренней безопасности.

Она вновь бегло показала своё удостоверение.

— У меня есть к вам пара вопросов.

Серьёзный тон голоса серьёзного агента. Цепкий взгляд. Но некая ломкость внутри. Ломкость простой девушки, обеспокоенной пропажей брата.

На самом деле, конечно, агент Роудс находилась здесь неофициально. Никто из ее оперативной группы, в которую входили агенты Мадани и Стайн, не знал об ее маленьком расследовании. Как и ее начальство. Софи просто не могла так подставить своего брата, хоть и узнала, что он занимался незаконными делами. Остаётся лишь надеяться, что тот жив.

Билли Руссо выглядит вылизано идеальным. Он сверкает улыбкой, приглашает Софи присесть, но она отделывается дежурной ответной улыбкой.

— Я постою.

Она складывает руки на груди, надеясь придать себе более грозный вид. Имя Руссо упоминалось в тех документах, как и имя Фрэнка Касла, но у Софи не было доказательств стопроцентной причастности Билли к этому делу. Возможно, он ничего и не знает? Насколько девушке известно, погибший Каратель был лишь жертвой. Может быть, и этот мужчина тоже? Как и ее брат?

Все-таки Софи немного теряется. Она стала агентом не так уж давно. Не видела никаких горячих точек, как Мадани. Или как сам Руссо. Она — чертов новичок.

Он предлагает выпить кофе, превращая эту встречу в неофициальную. Догадался, что у нее нет никакого права на допрос? По крайне мере — сейчас. Может, стоит и согласиться. Может, так она даже больше выудит информации, если не будет во все стороны пихать свой значок. Если она сейчас согласится, то потеряет свой статус в глазах допрашиваемого. Станет просто сопливой младшей сестренкой Харпера. Интересно, он узнал ее? Харпер по-любому должен был рассказывать о ней.

Агент Роудс внутренне мнётся слишком долго, но внешне просто сверлит взглядом бывшего военного. Буквально буравит. Будто точно знает, что он виновен.

Но ни черта она не знает.

— Пожалуй, откажусь, — твёрдо говорит девушка. — Я здесь за информацией. Такое название, как операция «Цербер», вам о чем-нибудь говорит?

Операция была строго засекречена. Это стало ясно из того, что на своей работе Роудс не нашла никаких упоминаний, а в документах, оставленных братом, не было списков участников. Софи, опять же, не знала, имеет ли Руссо к ней отношение.

Можно даже сказать, что она сейчас блефовала. Делала вид, что знает больше, чем говорит.

Конечно, он говорит, что ничего не знает. Так бы сказал любой. Софи следит за его выражением лица, но оно остаётся неизменно. Она знает, что Руссо — морпех. Солдат. Знает, что он служил в Афганистане. Его учили не сдаваться до последнего, его учили не раскалываться. На него не надавить значком нацбеза. Тем более, когда она, не подготовленная, пришла одна.

— По предоставленной мне информации, операция «Цербер» проводилась в Кандагаре как раз тогда, когда вы там служили, лейтенант Руссо, — щурится она.

Софи специально делает упор на его военное звание. Чтобы не так сильно бросалось в глаза то, что все это — хлипкий театр.

В кабинет заходит секретарша, ставит на стол две чашки с кофе, но агент даже не обращает на женщину внимания. Все пялится и пялится на Руссо. Он, определенно, очень красивый мужчина. Харпер как-то говорил, что его друг Билл падок на «миленьких цыпочек». Обычно Софи привыкла вести себя сдержанно, всем видом демонстрировать, что она из правоохранительных органов. Существо бесполое. Она никогда не пользовалась своей внешностью как оружием. Да и сейчас не хотелось.

Да и была ли на то причина? Может быть, этот мужчина, и правда, ничего не знает.

И тут он сам упоминает Харпера.

— Узнал, значит? — выдыхает она.

Ей становится совсем неуютно. Софи все ещё держит руки скрещёнными на груди, вот только теперь едва заметно покусывает нижнюю губу. У неё была не такая уж и редкая фамилия, но, видимо, брат показывал Руссо их совместные фото.

Официоз этой встречи трещал по швам.

Да и на что ты, девочка, вообще рассчитывала?

Может, и правда, стоит рассказать все Мадани?

В итоге девушка ломается. Тяжело вздыхает и все же садится в предложенное ей кресло, но кофе так и не касается. Устало прикрывает лицо ладонями, упираясь локтями в стол.

— И откуда же это тебе знать? — Софи беспардонно переходит на «ты», звуча довольно устало.

Ну, конечно, Харпер общался с Руссо, они вертелись в одних кругах бывших сослуживцев. Было очевидно, что он мог слышать, но она все равно спросила. Очевидно, что он не воспринимает ее всерьёз. Может, Билли расскажет ей больше, если она будет говорить с ним как сестра его друга, а не как агент?

Софи смотрит на свою порцию кофе. На то, как пар поднимается вверх, растворяясь в воздухе. Сколько литров этого напитка она выпила за неделю, что отсутствовал Харпер? Неделю, за которую ей было даже не с кем поговорить об этом?

— Я бы выпила чего-то покрепче.

Ты уже ударила в грязь лицом, Софи, признай это. В момент, когда твои нервы сдали прямо на глазах у, по сути, подозреваемого.

Во что же ты вляпался, Харпер?

Девушке хочется спрятаться. Как маленькой. Залезть под одеяло, и чтобы кто-то утешал, утешал и утешал. Она старалась походить на своих коллег, равнялась на ту же Мадани. Она была сильной и волевой женщиной и точно бы не сломалась так быстро, как Софи.

Она же глупо кивает на слова, что все они общаются, смотря в одну точку. Харпер всегда любил Билли и Кёртиса. И Фрэнка тоже. А потом Касл превратился в Карателя, и ее брат, кажется, был уверен, что убийство его семьи связано с операцией «Цербер».

Херовый из неё дознаватель, конечно, когда дело касается семьи. Но Харпер доверял Руссо. Имел огромный опыт по жизни, гораздо больший, чем у Софи. Так с чего теперь ей ему не доверять? Потому что его имя было упомянуто в каком-то отчете? Так ничего, кроме упоминания, там и не было.

Билли почти жалостливо произносит слова утешения, и Софи чувствует себя такой жалкой в эту минуту. Поджимает губы и теперь, наоборот, старается не сталкиваться с мужчиной взглядом.

— Его нет неделю, — упавшим голосом обьясняет она. — Он даже на день никогда не пропадал. Всегда был на связи.

И тут Руссо предлагает составить ей компанию. Сказать бы, что она и рада, но у неё кошки на душе скребут. Но компания ей, действительно, не помешает. Если она напьётся одна, то все станет только хуже.

— Спасибо, — тень беглой улыбки на уставшем лице. — Я.. Да. Давайте.

Она, наконец, взглянув на него, поднимается на ноги, чтобы вместе с мужчиной покинуть его кабинет. Они выходят на прохладный Нью-Йоркский воздух, и Софи поплотнее запахивает пальто.

— Так странно говорить с человеком, который близок к моему брату почти настолько же, насколько я сама. И при этом совершенно не быть знакомыми.

Ей хотелось сказать «был близок», словно Харпера уже не было в живых, но она тут же поправила себя. Нет, этого просто не может быть.

— Потому… — со вздохом продолжает Софи. — Мне кажется, лучше без условностей. Я не на работе, ты тоже. Никакого обращения на «вы».

Руссо как раз подводит ее к небольшому, но вполне уютному бару. Галантно открывает ей дверь, помогает снять пальто. Сегодня вторник, так что людей совсем мало. Можно занять милый столик с бархатным диванчиком у самого окна.

— Не думаю, что я отделаюсь простым пивом, — резюмирует Софи, просматривая меню, и теперь улыбается уже чуть более искренне и тепло.

Неужели? Не разучилась.

Сейчас Софи была просто-напросто легкой мишенью, и она это понимала. Но этот Руссо казался человеком, которому можно довериться, даже если доверять никому нельзя. Достаточно того, что ему верил Харпер. Что же знала об этом мужчине Роудс? Что он — дамский угодник. В прошлом солдат, а ныне успешный бизнесмен. Сирота. Это она знала от брата, а уже в личном деле Билли девушка прочла чуть больше. Его послужной список. И все же интересно, входит ли в него «Цербер»?

Очень бы хотелось, чтобы нет. Чем бы ни была эта самая операция, она привела Харпера к плохим последствиям. Софи очень хотелось надеяться, что брат просто спрятался. Спрятался, а позже, когда Мадани слезет с его следа, обязательно свяжется с сестрой. Все же дело в Мадани, верно?

Потому, наверное, и не стоит ей пока говорить.

А если Харпер в заложниках? Или того хуже? Тогда глупо скрывать все от коллеги.

Отвратительная дилемма.

Билли заказывает им виски. Просит ее рассказать о себе, и, поймав ее слегка настороженный взгляд, спешит сказать, что просто желает, чтобы она отвлеклась. Может, ей и правда это надо?

— Ну..

А слова она еле давит.

— Я училась в Нью-Йоркском университете на юридическом. Я хотела пойти в адвокатуру, но отец настоял на карьере детектива полиции. Ты знал моего отца — полковника Майкла Роудса, был с вами в Афганистане. Погиб там.

И, думалось Софи, отец занимался тем же, чем и Харпер. Но что-то кого-то не устроило, и его просто убрали.

— После следственного отдела, где я проработала несколько лет, опять же отец пихнул меня в нацбез. Не уверена, что я гожусь для этой работы, — горько усмехнулась агент.

И вообще для всей этой карьерной лестницы. Но в своё время отец не дал дочери даже подумать над тем, кем она сама хочет быть.

А затем, когда она замолкла, Руссо внезапно сделал ей комплимент. Сказал, что она похожа на брата, заставив ее сердце неприятно екнуть. И сказал, что она симпатичнее.

— Ты что, флиртуешь? — рассмеялась Софи, добивая свою порцию. Она слегка зажмурилась от того, как виски обожгло горло. — Наслышана о твоих похождениях от Харпера.

Но нельзя отрицать, что ей было приятно подобное внимание. Билли Руссо и был тем красавчиком, как говорил ее брат. А сама она редко чувствовала себя настоящей девушкой, прячась за жетоном агента.

— Но я не осуждаю, — чуть позже с улыбкой добавила Роудс. — Ведь из всех вас женился лишь Френк?

Мысль о Касле огорчала. Его Софи в своём время пару раз видела лично. Ещё когда его семья была жива. Внешность у него была типичного морпеха, зато у него было настоящее счастье, которого позже его лишили. А затем и жизни.

— То, что с ним произошло — ужасно, — покачала головой девушка. — Я боюсь, что пропажа Харпера как-то с этим связана.

Алкоголь развязывал язык, но говорить слишком много нельзя. Вообще никому.

Отредактировано Camilla Macaulay (2022-08-21 04:28:15)

— Нет, — все же улыбнулась девушка, слегка смущенно отводя взгляд в сторону. — Вовсе нет.

Возможно, этот вечер и простой разговор с сослуживцем брата был лучшим за очень долгое время. Почему? Да потому что с этим Руссо оказалось очень легко. Он был обаятелен, вежлив и заставлял ее чувствовать себя ближе к брату. Словно они были тут вместе, и тот просто куда-то отошел. Понятно, почему Харпер так любил этого друга.

Когда он начинает скромничать, делая вид, что у него было не так уж много романов, Софи искренне и заливисто смеётся.

— Ну да, так я тебе и поверила.

Но он, и правда, был хорошим. Сразу видно, на что клюют все эти девушки, помимо идеальной внешности.

Официант обновляет их напитки. Билли уточняет, почему она считает, что пропажа брата связана с делом Френка Касла, но теперь Софи снова замыкается. Даже если Руссо не причастен к этому, ему все равно нельзя знать все то, что узнала за последнее время девушка.

— Забудь, — отмахнулась она. — Это я от страха конспирологические теории выстраиваю.

Поверь, красавчик, тебе не стоит ни о чем знать для своего же блага.

Софи налегает на спиртное. Вновь добивает всю порцию одним глотком. Она уже прилично захмелела. Достаточно для того, чтобы расслабиться и позволить себе думать, что брат, и правда, вот-вот вернётся. Точно же, он просто сбежал из города.

А сама она сейчас сидит в компании очаровательного мужчины, который, кажется, в ней даже заинтересован. Даже если на одну ночь, то..

Господи, агент Роудс, сомкни колени.

В любом случае, ей приятна его компания.

— Не хочу больше об этом, — с мягкой улыбкой она пресекла разговор о пропаже Харпера и следом рассмеялась. — Лучше продолжай флиртовать.

Так-то Софи была не из тех, кто заводит случайные связи. Она была хорошей девочкой, прилежной студенткой. Встречалась с такими же хорошими парнями. В ее жизни не было никаких кошмаров. Раньше. Сначала до того дня, пока не погиб отец, затем — до пропажи Харпера.

И ещё один стакан виски. Какой по счету?

Кажется, все вот-вот зайдёт слишком далеко. Или уже зашло? Возможно, потому что Билли говорит о том, что следует за флиртом. Задумайся и одумайся, Софи, пока не стало поздно. Ты не из таких. Никогда не была. Но чертов говнюк Руссо слишком привлекателен, чтобы мыслить здраво.

Он чуть склоняет голову, заглядывает ей в глаза, и Роудс понимает, что по ее телу бегают мурашки. Давно в ней не вызывал подобного простой мужчина. И этот самый мужчина приглашал ее к себе, весь двусмысленно говоря там что-то о медалях. Девушка едва заметно ёрзает на диванчике в своём чертовом деловом костюме.

— И что же ты ожидаешь от меня услышать? — Софи не спешит с ответом.

Внезапно ей нравится играть сейчас. Нравится чувствовать себя желанной. Или, возможно, она перепила. Да, скорее всего, так и есть. Что бы сказал Харпер, узнав о ней и своём военном друге? Когда брат вернётся, они обязательно вместе посмеются.

— И много у тебя медалей? — усмехается девушка, упираясь локтями в стол, пододвигаясь ближе. — Всю ночь будешь показывать?

Перспектива проснуться не у себя дома, где все напоминает о брате, была слишком соблазнительна. Солнце сейчас уже садилось, и у Софи появлялся шанс на одну ночь забыть обо всех своих проблемах. Хотя бы до рассвета. Побудет страшным оборотнем, на которого действует полнолуние.

К тому же — если Билли приглашает ее к себе домой, то, возможно, ему и нечего скрывать?

— Знаешь, — в конце концов довольно серьезно говорит Роудс. — Поехали уже к тебе.

На улице они ловят такси. До дома Руссо оказалось просто рукой подать. Весь путь пьяная Софи просто надеялась, что у неё не закружится голова от поездки. Но, благо, пронесло.  В салоне приятно пахло лавандой, а водитель включал нейтральную около-попсу. Девушка то пялилась в окно, то в зеркало заднего вида, в котором только и делала, что сталкивалась взглядом с Билли.

Они поднимаются в его квартиру в тишине. Но отнюдь не звенящей. Может, слегка неловкой, но то было очевидно. И поправимо. Едва Руссо впустил Софи домой и закрыл за ними входную дверь, Роудс тут же впилась в его губы поцелуем. Она заставила его прижаться спиной к двери, когда как сама спешила сначала стянуть с него пиджак и расстегнуть пуговицы на его рубашке.

Одежда летит в разные стороны. Его рубашка, ее блузка, брюки. Для неё все выходит несколько смазано за счёт алкогольного опьянения, но так даже лучше. Вряд ли бы Софи приняла предложение Билли, если бы так не напилась. В конце концов, это было совсем не в ее стиле. Но сейчас сильно сказался стресс. И одиночество. Ужасное, удушающее одиночество.

Ей нравится ощущать его руки на своём теле, чувствовать его тепло. Вряд ли все зайдёт дальше, чем ночная интрижка, но сейчас Роудс была готова к подобному. Она даже была бы рада, если бы они с Руссо могли хотя бы остаться друзьями. Ей сейчас необходим рядом такой человек, как он. Тот, с кем легко. Тот, через кого она ещё может чувствовать связь с братом.

Теперь она лежит на животе и сразу слегка содрогается, когда чувствует его в себе. На самом деле, у неё уже очень давно никого не было. Последние ее отношения завершись около полугода назад, и… Да, с тех пор Софи была одна. Потому эта связь приносит ей особое удовольствие. Физически. Морально — она ещё не решила. О таком лучше думать на трезвую голову.

А пока его движения уверенны, но не грубы. Он слегка придерживает ее за шею, словно бы направляя. Говорит прогнуться — она слушается. Прерывисто дышит, размыкая губы. Вскоре Руссо меняет позу, переворачивается на спину, усаживает ее сверху, давая ей возможность управлять процессом самой. Софи двигается аккуратно, но так же и не менее настойчиво. Слишком, слишком давно никого не было. Вначале она просто упирается ладонями в его плечи, порывисто толкаясь, но затем становится плавнее, когда девушка склоняется над Билли, чтобы поцеловать того в губы. Он хорош. Уверенный, опытный. С таким не чувствуешь себя зажатой, как бывает с некоторыми другими мужчинами. С таким чувствуешь себя хрупкой, но желанной женщиной.

Даже в полутьме комнаты Роудс замечает некоторые шрамы на его идеальном теле. Должно быть — боевые. Удивительно, что Руссо побывал на войне, но не вернулся оттуда солдафоном с ПТСР. Это говорит о нем многое — например, что его не так легко травмировать. Возможно, он и так много повидал, когда жил в детдоме, на фоне чего даже Афганистан мерк. Она обязательно поспрашивает его о боевых ранениях, а пока…

Движения становятся ритмичнее, темп нарастает, сладострастные стоны становится уже не скрыть. Софи ощущает каждое его касание особенно остро, берет его руки в свои, прижимая его ладони к собственной груди. Откидывает голову назад, кусает губы, жмурится от накатывающего экстаза. Содрогается всем телом в последний раз, по телу проходит мелкая дрожь. Возможно, с ее стороны все прошло быстровато, но тут можно оправдать девушку — алкоголь и долгое отсутствие партнера сказались. И все же Роудс продолжает движения, пока не чувствует, что Билли тоже дошёл до пика. Лишь после этого она буквально падает на спину, распластавшись на подушках. Пытается выровнять дыхание.

И вдруг смеётся.

— Вообще-то я шла в твой офис, намереваясь тебя допросить.

Забавно вышло.

Софи была не настолько глупа, насколько, возможно, казалось. Она не тешила себя надеждами на прекрасное-распрекрасное будущее с Руссо. Он просто… помогает ей сегодня. Потому что помощь и поддержка ей сейчас необходимы.

— Ничего такого, — вновь соскальзывает с вопроса Роудс. — Ничего, что помешало бы мне быть сейчас здесь.

Она сама не знает, насколько ее слова правдивы. Ей хочется верить, что Билли никак не причастен к исчезновению Харпера и ко всей этой Кандагарской операции в целом. И она, наверное, верит, ведь иначе бы и правда не согласилась секс. Даже будучи пьяной.

Мужчина переворачивается на бок, но только для того, чтобы в итоге оказаться сверху и вновь овладеть ею. Он спрашивает, считает ли она его преступником, но Софи ничего не отвечает. Не потому, что ей нечего сказать, а лишь потому, что вновь чувствует его в себе, и становится как-то не до того. Девушка держится за его плечи, слегка царапая кожу. Ей слишком хорошо, чтобы вновь думать обо всех этих военных заговорах, но Руссо словно настаивает.

Подозрительно? В принципе — да.

Но тогда почему подозреваемый сейчас резко толкается в тебе, агент Роудс?

— Может быть, — выдыхает она на вопрос о заигрывании.

Но у неё нет причин считать Билли плохим человеком. Нет причин не отдаваться так, как она отдаётся сейчас. Конечно, было бы неприятно узнать, что он — военный преступник. Но даже если это оказалось бы так, Софи не чувствует себя одураченной. Она пришла сюда по своей, пусть и очень пьяной, воле. И ей нравилось то, что этот мужчина с ней вытворял. Стоны срывались и с ее, и с его губ, становясь громче и громче.

Может, это отвлекающий манёвр, чтобы она и думать забыла об этом деле? Если так, то сейчас это сработало.

Второй тайм длится дольше, чем первый, заставляя девушку подрагивать под мужским телом. Она блаженно прикрывала глаза, вдыхая запах его дорогого парфюма, чутко откликаясь на каждое его касание и на каждый толчок. Когда же волна удовольствия накатывает на неё во второй раз, Софи жмурится, сильнее ухватившись за плечи Руссо. Облизывает пересохшие губы, рвано выдыхает. И лишь потом открывает глаза. Его чёрный, внимательный взгляд словно бы цеплялся за каждую ее эмоцию. Все считывал.

— Чего? — улыбается Роудс, даже слегка смущаясь от его напора.

Она ведь хорошая девочка.

Руссо говорит, что хочет запомнить этот момент, заставляя Софи тихо рассмеяться. Нет, она не настолько наивна, чтобы поверить, что такой опытный мужчина взял и запал на неё за один вечер знакомства. Они устроили прекрасное родео, но девушка не тешила себя никакими надеждами. Билли был хорошим парнем, но все же вряд ли здесь могло бы что-то получиться.

Софи намеревается подняться с кровати, подумав о том, что, может, нужно вернуться домой. Оставаться спать здесь было бы немного странно и неловко. Но мужчина ловит ее за руку, просит остаться. Ему что — мало? Вот ненасытный.

А ведь сама Роудс, кажется, затрахана ещё на полгода вперёд. Но ей приятно, что Руссо не отпускает ее. Любой девушке на ее месте было бы приятно, когда такой красивый мужчина не ведёт себя как мудак.

— С утра на работу, — объясняла Софи, хоть на губах и красовалась мягкая улыбка. — Думаю, моя оперативная группа не оценит, если я приду с запахом перегара и синяками под глазами.

По странному совпадению, она входила в одну группу с агентами Мадани и Стайном, и первая как раз рыла землю в поисках правды о неком происшествии в Кандагаре. Возможно, ее коллегу как раз интересовала операция «Цербер». И у Софи есть информация, которую она бы могла предоставить. Если Харпер не вернётся в течение недели, она все расскажет Мадани.

Да, Роудс отказалась от выпивки и хотела вернуться домой, но что-то ее здесь держало. Как минимум, здесь она не была одна. Она тонула в сомнениях, и, должно быть, то было заметно со стороны.

— Ладно, — в итоге она сдалась. — Ты позволишь мне принять у тебя душ?

Билли упоминает своё детство в детдоме. Нельзя сказать, что это трогает Софи до глубины души. Она допускает мысль, что мужчина сказал это специально, вот только она не догадывалась, к чему на самом деле была применена подобная манипуляция. Как обычная девушка, она решила, что Руссо просто банально не хватило секса. Что ж, это даже приятно.

В итоге она остаётся. Кивает, услышав, где дверь ванной, и плетётся туда. Нужно хоть немного протрезветь и явиться на работу более-менее бодрой. Горячая вода освежает. Клубы пара поднимаются вверх, заполняя собой все пространство. На самом деле, сейчас Софи чувствовала себя не слишком уютно. Она все же не привыкла к связям на одну ночь. Даже чувствовала себя… нет, не использованной, но слегка грязной.

Она слышит, как открывается дверь, а затем на запотевшую стенку кабинки опускается рука Билли. Он спрашивает, пустил ли она его к себе, и Роудс усмехается. У неё нет причин ему отказывать, даже не смотря на то, что секса ей уже хватило.

— Ла-а-адно, — смеясь, протягивает девушка.

Когда он оказывается рядом, под струями воды, Софи вглядывается в его чёрные глаза. Выжидает, что же он будет делать. А пока берет его гель для душа с приятно терпким запахом и берётся размазывать по своему, а затем и по его телу образовавшуюся пену. В конце концов, ее руки оказываются на его плечах. Руссо был близко. Очень близко.

Скольких девушек этот красавчик поимел в этой кабинке? Конечно, Софи знает, что она не особенная. Просто глупая девчонка, что напилась и купилась на его внешность. Но пока Билли ее не разочаровывал. Он производил впечатление хорошего парня.

В итоге она целует его сама. Совсем не дерзко и напористо, как до этого. Она делает это почти нежно.

Раз вляпалась в такую ситуацию, то хоть раз возьми от неё все.

Он очень нежен с ней сейчас. Начиная от ответного поцелуя, заканчивая поглаживанием по спине. Но в итоге их все равно вновь охватывает страсть, пусть уже и не столь торопливая, как до этого. Билли подхватывает ее под бёдра, прижимает к стенке, входит в неё вновь. Софи тяжело себе в этом признаться, но ей, правда, нравится происходящее. Возможно, завтра, когда она окончательно будет трезва, на неё накатит волна стыда, но сейчас…

Сейчас Роудс почти мурлычет, почти хнычет от удовольствия. Мужчина целует ее снова и снова, пока она держится за его плечи. По их телам ещё стекает горячая вода в тот момент, когда оба доходят до пика. Девушка вновь вздрагивает, сжимая пальцами его мышцы. Тяжело заставляет себя открыть глаза, но, когда веки ее приподнимаются, Софи тут же сталкивается взглядом с Руссо.

Он с легкой хрипотцой спрашивает, во сколько ее будить с утра, и от его тона голоса по спине вновь пробегают мурашки. Все-таки нельзя отрицать, что этот мужчина очень, очень горяч.

— В восемь, — почти шепотом отказывается Софи. — Повезло, что мне надо завтра быть в офисе лишь к десяти.

Продолжительный взгляд в его глаза. Его красивая улыбка. Вопрос.

Что? Какой вопрос?

Роудс ловит себя на том, что слишком засмотрелась на Билли, и даже не сразу сообразила, что он предлагает поесть.

— Я.. Я бы не отказалась от сладкого, — усмехается девушка. — Думаю, я заслужила что-то на десерт.

Выйдя из душа, она слегка подсушивает волосы полотенцем, а затем заворачивается в него. Следует за Руссо на кухню, с интересом рассматривая интерьер его квартиры, облокачивается локтями о кухонную стойку, пока тот открывает холодильник.

Сейчас уже Софи чувствовала себя менее нервно и более уютно. Должно быть, сказалась усталость. И хоть она и обещала себе не обольщаться, ей бы хотелось, чтобы эта ночь длилась как можно дольше. Даже раздражает, что придётся потратить драгоценное время на сон. Нет, она не влюбилась, но определенно находила компанию Руссо приятной. Хотелось бы хотя бы остаться с ним друзьями.

У него есть банановый пирог. Это очень мило. А главное — в тему. Именно сладкое и именно эти фрукты все время помогали Софи бороться с опьянением. Сейчас она уже была практически трезва, но странным образом ещё не испытывала стыда. Возможно, он накатит на неё с утра, когда она проснётся не в своей кровати.

А пока она смотрит на привлекательного мужчину, который готовит ей чай. Он просит ее что-нибудь рассказать, и Роудс слегка смущенно смеётся.

— Знаешь, такие вопросы всегда ставят в тупик. Кто-то такой: «расскажешь о себе?». А ты и не знаешь, что ответить.

Билли и сам делится небольшим фактом о себе, что тоже очень мило. Говорит об утках в Центральном парке, шутит о собаке и отцовстве. Рядом с ним все проблемы словно улетучиваются восвояси.

— Природа — это всегда хорошо. У нас с братом квартира недалеко от парка, так что… И не соглашусь, что из тебя вышел бы плохой отец. По-моему ты очень заботливый и внимательный.

Софи пододвигает к себе тарелку с пирогом, чайной ложкой отламывает кусочек и отправляет в рот. А ведь, черт возьми, вкусно.

Когда тебе в последний раз было так хорошо, девочка?

— Пью, пью. С бергамотом, если есть.

Если бы ещё не мысли о Харпере, то можно было бы сказать, что этот день в итоге вышел идеальным.

— В школе мы с Харпером оба занимались спортом. Он играл в футбол, а я была чирлидером. Только он в итоге сам пошёл по стопам отца, подавшись в армию, а меня насильно пихнули на юрфак. Я-то хотела пойти дальше в чирлидинг, попасть на чемпионат, стать тренером. Но что поделать, если у тебя семья военных?

Раньше Софи казалось, что ее отец и брат — идеалисты, потому и занимаются тем, чем занимаются. Но то, что она недавно узнала о Харпере… Роудс была немного разочарована в брате, осознав, чем тот на самом деле занимался, но она все равно его любила. После смерти отца у них никого больше не осталось.

Эта мысль заставила девушку слегка вздрогнуть. Нет-нет, с ним все хорошо. Просто иначе и быть не может.

Отвлечься помогли настенные часы, взглянув на которые, Роудс пришла в ужас. Она состроила капризную мордочку, объявив:

— Вставать через четыре часа.

Как раз добив свой кусок пирога и кружку горячего чая, девушка потопала обратно в спальню — нужно было поставить будильник и вообще зарядить телефон. Конечно, она не без грусти взглянула на экран — она постоянно вслепую надеялась на сообщение от брата. Но его, конечно же, не было.

Она залезла под одеяло прямо завернутая в полотенце. Не смотря на три раза подряд, ей было по-странному неловко спать без одежды. Как подростку, ей богу. Когда Билли лёг рядом, она перевернулась на бок, подложив ладони под голову, и с улыбкой смотря на него. Софи хотелось прижаться к нему, но было… что? Опять же — как-то неловко. Ей не хотелось, чтобы мужчина подумал, что она надеется на что-то большее.

— Спокойной ночи, — мягко прошептала она.

Он все же сам приобнимает ее во сне, и это, правда, приятный жест. Софи уже успела отвыкнуть от такого отношения. С утра он мягко будит ее, и новый день сразу встречает ее вкусными запахами с кухни. Она улыбается, сладко потягиваясь, и кивком соглашается.

Конечно, она чувствовала себя странно в чужом доме. Опять же — это было совсем  не в ее характере. Роудс поднимается с кровати, слегка торопливо одевается и следует к мужчине на кухню. То, как ведёт себя Руссо, все же впечатляет. Понятное дело, что он очень опытен с женщинами и прекрасно знает, как им угодить. Софи не чувствует себя особенной, совершенно точно нет, но эту ночь она запомнит.

Хорошенько позавтракав и выпив чашку кофе, она тут же идёт в прихожую. Ей ещё предстоит заехать домой, чтобы накраситься и переодеться в свежий костюм — этот весь помялся и пропах мужским одеколоном.

— Я оставлю тебе номер на случай, если с тобой свяжется Харпер?

Но, конечно, дело было не только в брате.  Нет, Софи не желала заводить отношения, но, как она уже и думала, ей бы хотелось остаться с Руссо друзьями.

На ее телефон пришло уведомление, что такси уже ждёт внизу, и она слегка замешкалась. Как с ним попрощаться? Будет ли уместно поцеловать или стоит ограничиться кивком и улыбкой? В итоге Роудс выбирает второй вариант. Друзья же.

— Спасибо за все, — в голосе чувствуется тепло. — Мне, правда, нужно было немного отвлечься.

И после девушка юркает за дверь. Доезжает до своей квартиры, быстро собирается и едет в чертов офис нацбеза. Как ей это надоело, честное слово.

Софи как раз вошла в кабинет Мадани, когда та спорила о чем-то со Стайном. Не секунду воцарилась тишина, но тут Дина продолжила, включая в разговор уже и агента Роудс.

Она даже не пожелала «доброго утра».

— Софи, твой брат по-прежнему отсутствует?

Младший агент кивает в ответ, слегка нахмурившись. Что произошло? Мадани, казалось, была слегка на взводе.

— Очень подозрительно то, что один из солдат, служивших в то же время в Кандагаре, бесследно исчезает тогда, когда мне приходит видео-компромат.

По спине прошёлся неприятный холодок.

— Что ты умеешь в виду? — Софи уже было оборонительно сложила руки на груди.

Мадани пронюхала насчёт Харпера?

— Я анонимно получила видео. Видео, на котором неизвестные казнят Зубайра.

Зубайр был полицейским в Афганистане и являлся своего рода напарником Дины, когда та была на службе. Софи знала, что он погиб. Погиб так же, как их отец. Так же, как сейчас пропал брат.

Стоит сказать Мадани о найденных ею документах? Если Харпер ещё жив, то сестра просто дискредитирует его. Нет, так нельзя.

Но какой-то движ, определенно, происходил. Пропажа старшего Роудса, теперь вот это всплывшее видео.

— Софи? — позвала Дина. — Ты слушаешь? Я считаю, что твоего брата могли… — она хотела сказать «убрали», но решила высказаться мягче. — Его могли преследовать как свидетеля. Он точно знал о том, что происходило в Кандагаре. Как и твой отец.

— Я думала об этом, — облизнув пересохшие от волнения губы, наконец, молвила Роудс.

О, я не просто думала. Я знаю, что Харпер напрямую участвовал в этом. И, скорее всего, был так же и тем, кто казнил Зубайра вместе с другими солдатами спецоперации «Цербер».

Остаток рабочего дня Софи провела в страшной нервотрепке. Ее не покидала мысль о том, во что оказалась втянута ее семья. Прознав, что у Харпера был компромат, могут теперь убрать и ее саму. С их стороны было бы очевидно предположить, что ее сестра, работающая в нацбезе, начнёт копать.

Но внезапно за свою жизнь Роудс не слишком уж и переживала. Она уже живой труп — стала такой после потери последних членов семьи. Хотелось снова напиться. Возможно, она купит себе бутылку вина по пути домой. Или две.

Но тут ее телефон завибрировал на столе. Она с надеждой потянулась к нему. Слепая надежда на то, что это брат.

Но это оказался Билли Руссо.