На самом деле, ей была приятная вера Киригана в ее силы. Нет, она и раньше в других мирах слышала о своей исключительности, и не раз за ее даром объявляли охоту, но Флоренс всегда по щелчку пальцев сбегала. Это была первая вселенная, где ее заточили. Но, стоит признать, не так все плохо, как могло бы быть. Девушка сравнила в своей голове генерала и одного мерзкого императора, который однажды пытался взять ее силой. Конечно, она тогда быстро перенеслась обратно к себе, но страх и лёгкая травма остались.

Они оказываются на тренировочной арене. Кириган помогает девушке спуститься с лошади, и этот жест ухаживания был ей приятен, хоть, вероятно, для него ничего и не значил. Блэкфайер оглядывается по сторонам, подмечая про себя, что здесь все же было немного.. недоразвито, когда речь шла об оружии. Что ж, вообще-то Флоренс было, чем с ними поделиться — например, знают ли они, что у пистолетов давно существуют глушители?

Тем временем, генерал уже расчертил на земле клетки для ее тренировки. Его нежно-насмешливый взгляд заставлял девушку чувствовать себя куда увереннее в себе, в своих силах. Флоренс глубоко вздохнула и, кивнув, попробовала сосредоточиться. Однажды она уже пыталась перемещаться в рамках одного мира — своего мира. Не то чтобы она так мечтала добиться величия своими силами, ей просто было лень платить за такси из Бруклина на Манхэттен. И тогда, кстати, не так уж плохо вышло, если не учитывать того, что она случайно закинула не совсем в тот район.

Но, сколько Фло ни пыталась сосредоточиться, сколько бы ни хмурилась, она не могла сейчас ничего сделать. Возможно, во всем был виноват купол, возможно, все дело было в испытующем взгляде Киригана. И тогда… Тогда она решила поменять тактику. Блэкфайер решила расслабиться и отдаться чувству, которого боялась.

У неё не выходило преодолеть эти клетки на земле потому, что энергия внутри девушки не ощущала достаточной мотивации. Зато красивейшая и крепкая мотивация стояла в нескольких метрах от неё. И, расслабив все мышцы, Фло сосредоточилась именно на желании быть ближе к Киригану.

И тогда, в следующее же мгновение, она оказалась ровно за его спиной. Обрадовавшись маленькой победе, она легонько постучала по его спине, заставляя мужчину обернуться, и одарила его ослепительной улыбкой. Да, она не совсем выполнила задание, но теперь Фло знала, откуда растут ноги. Нужно позволять себе чувствовать, а не прятать и задвигать эмоции на задний план. Хотя бы — когда дело касается ее дара.

— Это.. — с важным видом пояснила блондинка, смотря на генерала снизу вверх. — Была разминка.

А для большего ей нужна большая мотивация. Она вновь поднялась на носочки и оставила радостный поцелуй на губах мужчины, а в следующую же секунду оказалась уже в одной из расчерченных клеток. Флоренс счастливо рассмеялась, получая, честно говоря, искреннее удовольствие от своих сил в данный момент. Она с лёгкостью преодолела барьер внутри, оказываясь в разных точках поля — через два метра, затем через десять, через двадцать. Дурачилась, смеялась. Как ребёнок. Ее дар всегда работал от напитки эмоциями — страх, злость. А сейчас все оказалось куда прозаичнее.

Когда ты чувствуешь влюблённость, ты окрылён. Способен на большее, уверен в себе. Вот как Кириган, сам того не зная, дал ей многое. Конечно, возможно, он на это и рассчитывал, но Фло никогда не скажет ему, что он оказался прав.

Она была так счастлива сейчас, что даже забыла допустить мысль, которая все равно барахталась на дне подсознания, о том, что вообще-то теперь она легко может переместить себя за границу Равки и сбежать.

Но станет ли?

Кажется, нет.

Отредактировано Camilla Macaulay (2022-08-08 16:59:17)

Конечно, в итоге она так увлеклась, что немного переусердствовала. В какой-то момент у Флоренс сильно закружилась голова, почти до металлического привкуса во рту, и она осела на землю. Одна Кириган был тут как тут — помог ей подняться, был с ней даже галантен и нежен. Опасное, опасное поведение. Будет так делать дальше, и в итоге ему будет не отвязаться от Блэкфайер, даже если он этого захочет.

Во дворце ее сразу передали в руки слуг и Жени. Рыжеволосая тут же провела Фло в покои генерала и распорядилась, чтобы ужин для гостьи подали прямо в комнату — по ней было заметно, как сильно она устала за этот жутко долгий день.

— Скоро у тебя начинаются тренировки с другими гришами, — говорит Женя, помогая Блэкфайер снять кефту.

Она даже начала потихоньку запоминать местные названия.

— Знала бы ты, как я сильно этого не хочу, — закатила глаза Фло, беря в руки небольшое пирожное. Сладкое подали вместе с ужином. Хоть не жареный голубь.

— Ты обязательно привыкнешь к новому месту, — заверила портная. — Но с некоторыми из них, действительно, могут быть проблемы.

— Что ты имеешь в виду?

Женя слегка замялась, поджала губы, прикидывая, стоит ли говорить Флоренс все. Однако, женская солидарность пересилила — рыжеволосая решила, что новенькой стоит знать врага в лицо, учитывая, что уже весь дворец шептался, что она поселилась в покоях Киригана.

— Наш генерал… — крайне аккуратно лавируя, начала Женя. — Я бы не назвала его любвеобильным, но, ты понимаешь, у него были женщины до тебя. И некоторые из них могут не пожелать делить его с чужестранкой.

— Чего? — скривилась Фло. — Делить типа как игрушку в детском садике?

Она надеялась сохранить спокойный вид, и вроде ей это даже удалось, но внутри отчего-то стало жутко неприятно. Конечно, этот ебливый мужик трахал других фавориток — очевидно же. Да и сама Блэкфайер не ангел, учитывая ее связи в других мирах, но… Информация о том, что ей придётся столкнуться напрямую с соперницами, оказалась шокирующе гадкой. Заодно это заставило Флоренс подумать о том, что, когда ее дар больше не будет интересен Киригану, он спокойно найдёт ей замену.

— И о ком ты говоришь? — упавшим голосом уточнила блондинка.

— Я бы остерегалась Зою.

Фло нужно было ещё переварить полученную информацию. Привыкшая к чужим вселенным, она не то чтобы испытала сильный стресс от самого нахождения здесь, но вот от того, что ей некая Зоя, ей было не по себе. Но, не смотря на это, усталость вскоре взяла своё. Девушка, привыкшая учинять беспорядок, оставила свою одежду кипой прямо на столе и улеглась в кровать генерала.

Наслаждайся этим, девочка, пока тебя не заменили так же, как предыдущих.

Пробудилась Фло лишь тогда, когда за окном было уже темно. Продолжая мучить телефон, на котором теперь уже были сучьи два процента, она слушала музыку — это ее успокаивало. Или, наоборот, подогревало. Она пока не определилась. И, видимо, услышав шум, вскоре в комнату вошёл генерал собственной персоной. Блэкфайер взглянула на него слегка затравленно, но старалась не подавать виду, что ей некомфортно.

— Да, — коротко выдыхает она в ответ на вопрос.

Кириган присаживается на кровать, пальцы его блуждают по одеялу, чтобы остановиться на шее девушки.

— Ничего особенного, — Фло пожала плечами. — Я слишком устала, чтобы запомнить сон.

Но ты в нем точно был.

Девушка принимает сидячее положение, зная, что одеяло сползёт, что откроет генералу особенный вид. Ну и пожалуйста.

— Знаешь, я бы выпила. У вас тут бывает что-то, крепче вина?

В скором времени служанки притаскивают в покои стеклянный графин и два стакана. К тому моменту Флоренс уже поднялась из кровати, внаглую накинув на плечи какую-то из чёрных шмоток генерала — снова втискиваться в джинсы отчаянно не хотелось.

— Квас подан, — уведомила одна из служанок прежде, чем поклониться и выйти из комнаты.

— Квас? — Фло скептически посмотрел на Киригана. — Надеюсь, ваш квас не имеет ничего общего с нашим.

Но, на самом деле, ей было плевать, с чего напиваться. На душе было как-то паршиво — в таких случаях Флоренс обычно надевала свои лучшие шмотки и шла в ближайший клуб. Здесь же нужно развлекать себя в рамках этой комнаты. Блэкфайер все же оценила крепость напитка, решив налечь на него в полной мере. Пока не затошнит.

И вот картина маслом — ужратая американка в каком-то чёрном волочащемся по полу халате, почти не скрывающем ее наготу, плавно танцует в центре комнаты, напевая песни из своего мира. Жалкое зрелище — ещё бы о разбитом сердце спела.

Все же она скучает по интернету.

Ее не расстраивало то, что у него были женщины до него — она же не дура. У неё тоже раньше были разные мужчины, и обычно Флоренс старалась не заводить отношений ни в своём мире, ни в чужих. Просто секс. В Нью-Йорке ещё ладно, она могла себе позволить недолгие отношения, но никогда не привязывалась, ведь она даже не могла предсказать, когда ее выкинет в ту или иную реальность. А вот в чужих местах у неё было табу даже на элементарное «остаться у мужчины на ночь». Никто не мог бы понять ее по-настоящему. И никогда бы она не перебралась из своей вселенной в другую ради мужика.

А с Кириганом постепенно рушились все рамки, и это бесило необыкновенным образом. Она уже пригласила его к себе, она уже переехала в его покои.

Кошмар, Фло, что ты себе позволяешь!

А вот что. Она кружится по комнате, поет дурацкие песенки, не забывая время от времени подливать себе ещё этого их кваса. Но в какой-то из моментов, когда она приблизилась к креслу, в котором сидел генерал, он поймал ее в кольцо рук и усадил на свои колени. Флоренс вздрогнула, ее обдало жаром, как и каждый раз в непосредственной близости от этого мужчины. Но, благо, сейчас алкоголь все притуплял.

Он заметил. Заметил, что с ней что-то не то. Хуевая ты актриса, Фло. Но все же это тоже оказалось приятно — то, что он улавливал в ней на каком-то нейронном уровне ее эмоции. То, что он наблюдал. Но правду говорить Блэкфайер не торопится. Ибо — что сказать? «Кажется, я жестко запала на тебя и теперь я боюсь, что ты избавишься от меня, когда придёт время?».

— Все в порядке, — мурлычет девушка и проводит руками вдоль линии мужских плеч к загривку, слегка почесывая. — Я просто немного выдохлась. Ничего, пройдёт.

Ведь и правда пройдёт. Фло не маленькая девочка, которую впервые отвергают. Она не привыкла устраивать трагедии из-за мужчин — у самой дел невпроворот.

Тем не менее, на Киригана она смотрит с нежностью, слегка щурясь, потому что в опьяненных глазах рябит от горящего света в комнате. И тут она вспоминает о том, на что он способен.

— Ты не мог бы…?

Она не знает, как правильно назвать его дар, потому просто одной рукой изображает в воздухе какие-то неопределённые узоры. А второй рукой продолжает почесывать его затылок, зарываясь пальцами в волосы. Фло хочется трогать его и трогать, ей хочется, чтобы он всегда так держал ее у себя на коленях. Прижимал к себе и не отпускал.

Пьяная дура.

— Расскажи мне побольше о себе, — ее голос звучит мягко, ласково. — Я ведь ничего не знаю.

«А хочу знать все».

— Точно-точно.

Она отвечала бодро, улыбалась, потому что сейчас ей казалось главным скрыть от Киригана свои чувства. Вот так глупо, да. Он не казался девушке серьезно настроенным на что-либо, кроме ее силы, да и сама Флоренс понимала, что привязываться к иноземцу нельзя. Она никогда не останется в его мире, а он никогда не переберётся в ее. Все предельно просто.

Потому, девочка, возьми и заткни рот.

И чувства свои тоже засунь себе в зад.

Кириган одним жестом гасит свет, и Блэкфайер завороженно, почти загипнотизировано смотрит на расползающийся по комнате мрак. Все же его дар был безумно красив и даже поэтичен. И очень сильно шёл мужчине.

Он передразнивает ее, и Фло закатывает глаза — все же иногда генерал невыносим. Затем он рассказывает ей вполне занимательную историю. Тоже очень в его духе — быть потомком кого-то, кто совершил нечто тёмное. Она понимала, на что это похоже, хоть ее история и была несколько иной.

— У меня дед соседа зарезал и в тюрьме сидел, — с важным видом говорит девушка, но затем прыскает со смеху. — Это, конечно, не Тенистый каньон, но, знаешь, в школе меня внучкой маньяка звали. А я им все говорю — какой маньяк? Он всего одного человека убил.

Да, ляпнуть что-то подобное было очень, очень в стиле Флоренс. Но в ее голове это вполне было похоже на параллель. Может, как иноземка, она просто не могла оценить драматизм истории Киригана, ведь не знала, что значит это все для его мира, но.. Ей подобное не казалось чем-то критичным. Ну, подумаешь, прадед накосячил.

Он дальше говорит о себе, и Блэкфайер кивает на каждое новое предложение, пока вдруг генерал не заявляет почти прямым текстом, что просек об ее желании перевести разговор в иное русло.

— В смысле? А что я должна пытаться узнать?

Она непонимающе хлопает ресничками. Ну вот, кажется, он все понял. Девушка тяжело вздыхает, стыдливо отведя взгляд.

— Мне просто интересно, сколько ещё девушек-гришей при дворе прошли через твою постель до меня. В смысле.. Я не ревную, ты не подумай! Просто.. Хочу быть уверенной, что завтра на тренировке меня не казнит разъярённая толпа твоих бывших.

Алкоголь развязал язык, и Флоренс сказала куда больше, чем планировала. Нет, у неё всегда был длинный язык, но сейчас в итоге она даже покраснела. Как хорошо, что в комнате темно.

На самом деле, она, правда, много выпила. Но недостаточно много, чтобы забыть свой позор. А именно — то, что она доебалась до Киригана с этими его бывшими. Какой стыд. Нет, Флоренс запомнила и ту часть, в которой он сказал, что ее место никому не занять, но так уж она и поверила. В ком-ком, а в мужчинах она разбиралась — опыт обширный от королей и императоров до простых Нью-Йоркских парней. Генерал по-любому ей врет, она не станет обольщаться. Такой человек, как он, не влюбится за какие-то сутки в ту, кого считает главным орудием достижения своей цели. Даже звучит смешно.

Потому, проснувшись, Блэкфайер, в первую очередь, познала весь спектр стыда за свою вчерашнюю выходку даже прежде, чем почувствовала похмелье. Стоило ей открыть глаза, генерал открыл свои следом. Так чутко спит?

Они были прижаты друг к другу, в своей руке, обнимая девушку, Кириган держал ее грудь. Слишком интимная обстановка даже для тех, кто почти весь вчерашний день потратил на секс. Но у Фло была идеальная отговорка, чтобы справиться с неловкостью ситуации — она тут же схватилась за виски и измученно промычала.

— Ваши целители умеют справляться с похмельем?

Она не знала, как сейчас чувствует себя мужчина, но сама Фло была ужасно, ужасно смущена. Ее план (если он у неё вообще был) трещал по швам. Ещё бы, идиотка, в любви ему призналась.

— Мне надо в душ.. или как там это у вас называется.

Девушка наспех выбралась из кровати, набрасывая на обнаженные плечи все тот же чёрный халат генерала. Довольно скоро должна начаться та самая злосчастная тренировка, о которой было даже думать противно. Не только из-за выпитого вчера, а из-за осознания, что там будет, как минимум, эта мерзкая Зоя. Фло не знала ее, но уже ненавидела. Как подросток.

Она сейчас действовала настолько впопыхах из-за своих нервов, что не дала генералу возможности даже пожелать доброго утра. Просто выскользнула из кровати и удалилась в ванную комнату. А к тому моменту, когда она оттуда вышла, в покоях Киригана уже не было, зато ее ждали Женя и служанки.

Конечно, Флоренс по-прежнему презрела целиком одеваться лишь в их одежду. Драные джинсы — навсегда. По пути к тренировочному двору Женя пыталась завести с гостьей дружелюбный разговор, но ей явно было не до того. Тремор в пальцах рук давал о себе знать — это нервы или похмелье? Возможно, что и то, и то. Не смотря на принятие ванны, чувствовала себя Блэкфайер паршиво.

Они вышли во двор, где к Фло сразу приклеились две девицы. Такие бодрые, жизнерадостные, что аж тошнит. Для неё сейчас все проходило смазано, а перед глазами периодически плясали чёрные точки. Она точно не в форме. Но жизнь распоряжалась ее силами иначе — Флоренс поприветствовал мужчина, по-видимому, тренер, и задал вполне очевидный вопрос: имеет ли она навыки воина? На самом деле, конечно, Блэкфайер познала самое разное оружие в чужих мирах. Она отлично управлялась с мечом, катаной, пистолетами. И, все верно, могла раздать леща тоже. Не слишком искусно и дисциплинированно, но по-своему жарко.

— Оу, я не думаю, что… — Флоренс попыталась отказаться от показательного поединка, но вдруг в центр двора выступила женская фигура.

— Да ладно, покажи нам, на что ты способна, — наигранное дружелюбная брюнетка изогнула одну бровь.

Флоренс плевать на репутацию во дворце. Она спокойно откажется и…

— Это Зоя, — шепнула ей на ухо одна из прилипших гришей. — Не советую связы…

Но, услышав, как зовут эту наглую стерву, Блэкфайер даже не дала девушке договорить. Показательно шагнула вперёд и ухмыльнулась, всем видом показывая, что готова не то что к тренировке — к настоящей кошачьей драке.

Вы ведь уже слышали, что у Флоренс проблемы с контролем гнева?

Зоя приблизилась к новенькой, очевидно, ожидая, что сейчас нагнёт эту выскочку, что сразу пробралась в постель генерала. Она встала в атакующую позицию, приготовилась к захвату, когда в следующее мгновение…

Флоренс решила воспользоваться иным приемом. К черту то, чему ее учили в других мирах — нет ничего лучше, чем старый добрый человеческий полицейский захват. Однажды она встречалась с копом, так что… Так что Зоя оказалась скручена и придавлена коленом прямо к земле. Блондинка победно ухмыльнулась и отпустила гриша, выпрямляясь и отряхивая руки так, словно дотронулась до чего-то грязного.

Но Зою подобное унижение, конечно, не устроило.

Разозлившись, заклинательница воздуха направила поток ветра прямо на Флоренс, сбивая ту с ног и отбрасывая на какой-то чертов сеновал. Зоя ожидала, что новенькая отключится, но она оказалась гораздо выносливее.

— Ты — гребаная сука, — прорычала Фло, подскакивая на ноги.

Щелчок, доли секунды, и Блэкфайер грубо хватает брюнетку за плечо, сразу же растворяясь в воздухе. И тут же возвращаюсь на место — уже в одиночестве. Присутствующие при разборках девушек гриши практически пооткрывали рты, все это время банально боясь их разнять. И теперь — теперь они завороженно хлопали Флоренс и даже победно свистели.

И лишь тогда боковым зрением она заметила две приближающиеся фигуры. Одна из них — высокая и темная. Генерал.

Блять.

А с ним, старый и жирный, как и описывал Кириган, кажется, царь.

Двойное блять.

Флоренс уже ожидала получить наказание за свой небольшой перфоманс, но царь оказался в числе тех, кто был поражён ее выходкой. В хорошем смысле.

—  Я не верил, — поражённый, лепетал мужчина. — Но вы, сударыня, находка!

Может быть, может быть. А что же скажет на это сам генерал? У Фло дико долбило сердце в ожидании его слов.

Настолько, что она даже пока не осознала тот факт, что только что впервые перенесла вместе с собой ещё одного человека.

Флоренс растерянно улыбалась царю, который внезапно проявил к ее персоне столько внимания. Натворить дел и остаться безнаказанной — что может быть лучше, правда? И не просто остаться безнаказанной, а заслужить восхищение всего двора. Но вдруг генерал выдаёт то, что вновь колет девушку под рёбра. Вернуть жертву? Ох, сладкий, сам за ней сходи, раз она так тебе дорога. Фло злится и заметно меняется в лице, но, благо, Кириган не смотрит на неё в этот момент.

— Можете поискать свою красавицу в хлеву со свиньями, — по ее лицу расползается гаденькая улыбочка.

Кто-то из толпы гришей смачно присвистнул на реплику новенькой, но тут же пожелал скрыться за остальными, дабы не ощутить на себе гнев генерала.

Блэкфайер же между делом вновь широко улыбается царю, который приглашает ее пойти поболтать. По его лицу заметно, что мужчина как-то перевозбужден, но Фло плевать — чуть что пойдёт не так, она теперь может радостно телепортироваться куда угодно. Потому она присаживается в реверансе и согласно кивает.

— О, конечно, — пройдя мимо генерала, блондинка берет царя под локоть, который он как раз ей подставил. — У нас столько технологий, я бы могла многим помочь Равке. Если, конечно, мне позволят.

Она сказала это достаточно громко и деланно выразительно, намекая на сдерживающий купол. Может, стоит рассказать об этом жиртресту, если он и сам ещё не в курсе?

И чего она так разозлилась? У них все равно нет будущего, даже если бы Кириган разделял ее чувства. У них разное мировоззрение, разные цели и, главное, они с разных земель. Ни один не пойдёт другому на уступку.

Царь уводит Флоренс во дворец, а по пути она замечает того самого охранника, с которыми флиртовала вчера. В конце концов, она — независимая женщина. И пора бы об этом вспомнить. Она обязательно ещё наведается к симпатичному молодому человеку позже. А пока она и жирдяй уходят в тронный зал, где и находят царицу, раздающую указания слугам на тему какого-то там предстоящего праздника. И… это все оказалось гораздо нуднее, чем она себе представляла. Да, царь и царица восхищаются ее рассказами, но у Блэкфайер отчего-то сердце не на месте. Вот-вот стоит открыто улыбнуться и предложить сотрудничество, рассказать о куполе, но… но.

Подстегивает лишь то, что Кириган-то не в курсе того, что здесь все настолько невинно, не смотря на взгляды, которые периодами одаривает девушку царь.

Королевские персоны отпускают ее лишь спустя долгий час расспросов, и Фло, поклонившись, покидает зал в сопровождении пары служанок, что должны были послужить провожатыми — гостья совершенно не ориентировалась во дворце. Но девушка не успевает дойти даже до ближайшего угла, как за поворотом натыкается лично на генерала. Служанки тут же понятливо ретируются, а Блэкфайер отчего-то хочется спрятать глаза.

Отчего-то сердце ухает вниз и стучит так сильно, что кажется, из-за его биения содрогается все тело. Но Флоренс держит лицо, наконец нагловато смотря Киригану прямо в глаза. Таким рассерженным она видит его впервые. И, конечно, его заботит собственная репутация. Не опозорила ли его грязная девка с чужих земель. Флоренс злится ещё сильнее, складывает руки на груди, готовая отбиваться от атаки.

— О, мы отлично повеселились, — звучит едко, а сама девушка даже не улыбается. — Сообразили на троих. Даже не думала, что жирные старики могут быть такими пылкими в постели.

Она явно нарывается. В какое-то мгновение Флоренс даже кажется, что мужчина может ударить ее. Но нет, лица она не потеряет. Однако, Кириган не бьет ее, хоть и грубо притягивает к себе за запястье. Не успев сгруппироваться, девушка оказывается на минимальном расстоянии от генерала. Внутри все обдаёт сначала жаром, а затем на неё словно выливают ведро холодной воды. И все за секунду. Фло никогда, никогда не испытывала ни к кому подобной тяги.

— Да, я думаю, это было довольно забавно, — выпаливает она прежде, чем думает. Как обычно.

А чего это он, собственно, злится? Неужто представил, как она вытворяет с царем то же, что делала с ним? Как она стоит перед ним на коленях? Как целует, с нежностью гладя и почесывая?

Неужто он и сам ревнует?

Эта мысль — как обухом по голове. Собственничество или… Или как у неё? Внутри вновь все сжимается, органы сдавливаются под напором странного ликующего чувства. Фло сразу подрастеряла запал, медленно выдыхая горячий воздух прямо в губы мужчины. Она по-прежнему ему не верит, хотя.. Его реакция говорит сама за себя. И вдруг до неё доходит кое-что ещё — ей не хочется, чтобы Кириган волновался. Ей не хочется ссориться с ним. Она хочет ещё одно совместное утро, вот только теперь она не сбежит, едва пробудясь.

— Прости, — вдруг слетает с ее губ. Она тяжело дышит, приближая своё лицо к мужчине ещё ближе. — Я.. Я..

«Кажется, я люблю тебя».

Он был сейчас груб. Очень груб. Каждое его слово могло бы вонзаться в ее сердце, восприми она оскорбления всерьез, но Флоренс не чувствовала обиды. Она понимала, что Кириган злится. Понимала, что так говорит тоже именно поэтому. Его голос сочился ядом, как и взгляд, но ей казалось, что на самом дне его глаз плещется боль. Может, она уже себе все надумала, но плевать. Иначе бы он так реагировал? Вряд ли.

Генерал не даёт ей сказать ни слова, просто, закончив свою гневную тираду, отталкивает девушку от себя и быстрым шагом уходит. Флоренс стоит на месте ещё несколько долгих минут, невидящим взглядом уставившись ему вслед. Ей и самой хочется разозлиться, прийти и наорать на него — ведь они ничего друг другу не обещали, верно? Ему нужна ее сила, а постель была сладким бонусом.

Сначала.

Блэкфайер ощущала странное опустошение. Она была уже достаточно сильна, чтобы телепортироваться довольно далеко. Может, если она добудет карту Равки, у нее выйдет покинуть страну? А следом и этот мир. Вернётся в Нью-Йорк, будет дальше жить своей спокойной жизнью. Даже не смотря на то, что она вообще-то убила там человека, Фло казалось, что это наилучший вариант. Просто вернуться домой. Да, какое-то время сердце будет не на месте, но потом она привыкнет. Забудет об этом путешествии, как забывала о других. Время излечит раны, а фото на телефоне она удалит.

Но у неё буквально только что был шанс облапошить царя — состроить из себя союзницу, чтобы тот скомандовал убрать купол. Но Блэкфайер этого не сделала. Почему? Дома ее ждёт дядя, который, должно быть в ужасе. Но, кажется, все, в чем она нуждалась, сейчас находится здесь. В этом измерении. Сидит там где-то и злится.

Ладно. Последний шанс. Она даёт последний шанс, но не Киригану, а, скорее, себе. Сейчас она найдёт его и попытается все исправить, а если генерал не пойдёт на контакт, то Фло перейдёт к плану «Б» — побегу отсюда. Она пыталась ободрить себя, даже похлопала ладонями по щекам, чтобы прийти в себя. Все казалось странным и искаженным, словно девушка находилась в толще воды.

Она не знала, куда идти. Во дворце не ориентируется, да и генерал как-то не уведомил ее о том, куда собирается. Поэтому Флоренс вспомнила их тренировку — когда у неё все начало получаться именно благодаря эмоциональной привязке к мужчине. Она прикрыла глаза и расслабилась, мысленно ощупывая помещения дворца, ища тёмную энергию Киригана. И затем по щелчку она переместилась в библиотеку.

Клубы чёрного дыма были повсюду. На улице сияло солнце, а здесь же царил полный мрак. Флоренс растерялась, когда генерал заговорил. Ей вообще это было в новинку — чувствовать эту самую растерянность. Где же ее бойкость? Кажется, генерал ее сломал.

— Слушай, ни с кем я не спала. Думаю, ты и сам это знаешь.

Девушка сделала пару робких шагов к сидящему мужчине. Впервые говорливая Флоренс не могла найти слов, периодами открывала и закрывала рот, хватая воздух, как рыба, выброшенная на берег.

Обычно ей было унизительно оправдываться перед мужским полом. Собственно, она этого никогда и не делала. А сейчас…

— Я могу уйти, если ты этого хочешь.

В какой-то момент ей показалась, что она сейчас даже заплачет.

Нет, не смей, девочка! Ты — не плакса! Ты не ревешь из-за мужиков.

Сдержав отвратительный слезный позыв, Фло еле шептала, ощущая ком в горле.

— Ты этого хочешь?

Она сначала не поняла его резких перемен настроений. В коридоре Флоренс показалось, что Кириган ее вот-вот уничтожит, а сейчас он так легко.. что? Простил ее? Это весьма сильно смутило девушку, потому что следующей мыслью стала очередная болезненная догадка — скорее всего, он сейчас вновь ласков лишь из-за того, что она нужна ему в качестве заклинательницы. Оттого и ком в горле никуда не желал деваться. Впервые за долгое время Флоренс было очень, очень плохо. Она всегда остерегалась любви, потому что знала, что тот, кто влюбился, проигрывает просто по факту.

Надо вновь напомнить себе, что у тебя нет с ним будущего, девочка.

Казалось, эта мысль должна успокаивать, делать все проще, но вот у Блэкфайер на сердце было все тяжелее и тяжелее. Кириган усадил ее к себе на колени, погладил по волосам, и девушка еле сдержалась, чтобы не отпрянуть. Он манипулирует ей — ясно было бы и идиоту. Возможно, у неё уже развивалась паранойя, но вдруг Фло подумала о том, а что, если эта его вспышка гнева в коридоре тоже была игрой? Тогда генерал — блестящий актёр. Но на то он и генерал, так ведь? В политике иногда просто необходимо иметь театральную жилку.

У него нет к тебе чувств, Флоренс.

Совсем поникнув, она неохотно ответила на вопрос.

— Мне показалось, что он внутри такой же, как и снаружи. Заносчивый самодовольный жук. Не вижу благородства в этом человеке, какой бы статус он не имел, и в каком поколении бы не правил.

Она говорила отстранённо, и даже собственный голос казался ей чужим. Потому она и опасалась любви — она отнюдь не придаёт сил, она только забирает и забирает. И разрушает. Не давая абсолютно ничего взамен.

И все же Флоренс отпрянула. Но сделала вид, что ее просто очень заинтересовала библиотека. Она поднялась на ноги и принялась бродить вдоль одного из стеллажей, осматривая корешки книг, написанные на неизвестных ей языках. Блэкфайер все крепла во мнении, что ей стоит набраться сил и бежать. Как только появится возможность, она обязательно это сделает.

Смысла оставаться в этом мире нет никакого, если единственный, кто ее здесь держит, нуждается в ней лишь ради собственной выгоды. И скучать он будет исключительно по своим дурацким мечтам, в которых Флоренс что-то там делает с этим их каньоном, а не по ней самой.

— Я пойду погуляю с Женей, — на разочарованном в жизни выдохе сообщила девушка, направляясь к выходу из библиотеки.

Сердце колотилось, как бешеное, потому что все, чего она сейчас по-настоящему хотела, это чтобы генерал остановил ее.

Отредактировано Camilla Macaulay (2022-08-09 18:00:07)

В разных мирах было много жестоких людей. В том числе и в мире самой Флоренс, но ей всегда везло или не встречать их вовсе, либо отбиваться так, как она отбивалась в той подворотне прямо перед тем, как случайно переместить себя сюда. И теперь эта случайность кажется ей страшнейшей волей судьбы. Потому что настолько жесток с ней кто-то был впервые. Словно она, и правда, — вещь. Не человек. Трофей.

Потому что стоило ей приблизиться к дверям, ведущим в коридор, тьма оттолкнула ее. И это не совсем то, что подразумевала девушка в своих мыслях, когда умоляла генерала остановить себя. Она ещё не успела переварить сказанную им то ли угрозу, то ли оскорбление, когда тот заявил, что Женя спит с царем, и что, по сути, то же ждёт и саму Флоренс. Если в коридоре ей было плевать, что он назвал ее шлюхой, то это задело Блэкфайер за живое. Он считает, что может распоряжаться ее судьбой и ее телом как ему угодно?

И тогда, когда она оказывается лежащей на спине у его ног, Кириган, и вправду, зовёт ее вещью. Своей, но вещью. Она не понимает его и теперь тем более не верит, что он может любить ее. Потому что любящий человек никогда не сделает с тобой то, что сейчас делал с ней этот мужчина.

Проехавшись по полу, она сильно ударилась виском об угол стола — спасибо, что вовсе не умерла. Едва ей стоит попытаться подняться на локтях, справляясь с головокружением, Кириган хватает ее за руку так, что почти хрустит кость. Абсолютно дезориентированная, Флоренс даже не успевает что-либо сообразить, когда кожа на ее руке оказывается рассечена, а в открывшуюся рану вплетается чернота.

В ушах звенит, с виска стекает кровь.

Но на том мучения не заканчиваются, потому что Кириган сразу хватает ее за волосы. Это не любовь. Это обладание.

Из глаз брызнули слезы ещё в момент удара о стол, но Блэкфайер лишь сейчас осознала, насколько они застилают ее глаза, стекая горячим потоком по щекам. И с последней фразы генерала ее, наконец, рвёт окончательно. Фло концентрируется на собственной боли, и в следующее мгновение она уже не находится в руках мужчины, а стоит в стороне. Настолько далеко, насколько ей это позволяют клубы чёрного дыма.

— А ты не думал, что и сам являешься всем, что нужно мне?! — она кричит, ее голос срывается. — Но теперь.. Если ты теперь думаешь, что я буду с тобой в каком-либо виде, то ты очень, очень сильно ошибаешься!

Крик сквозь рыдания. Кровь с виска смешивается со слезами.

Любящий человек никогда тебя не унизит.

— Можешь делать со мной все, что угодно, подкладывай под кого хочешь — это все равно будет лучше, чем любить того, кто измывается над тобой и пользуется!

В конце концов легкие почти заворачиваются в трубочки от осязаемой боли. Если кто-то скажет, что моральная боль не может быть столь же сильна, сколь и физическая — Флоренс набьёт этому человеку морду. Потому ни ноющая рука, ни висок, ничто из этого не могло и сравниться с тем, что сделал с ней Кириган. Он растоптал ее. Превратил в пепел.

Приложив руку к груди в тщетной попытке унять эту самую боль, Блэкфайер осела на колени. Пусть делает с ней все, что захочет — ей уже плевать. Она выдохлась. Казалось, в ней не осталось ни одной частички, которая была бы способна на борьбу. Флоренс сама себе напоминала лишь блеклую тень той, кем она была раньше.

Она могла бы сейчас телепортироваться куда угодно. По крайней мере, в пределах дворца, но в итоге она сидела на коленях и задыхалась, сжимаясь в комок сплошного желания умереть.

Ей было плевать, что он, по сути, «пометил» ее. Пусть знает, где она находится хоть вечность — ей, опять же, плевать. Когда она уберётся из этого мира, ему никогда ее не достать. Никогда. Он думает, что она теперь не сможет сбежать? Тогда он ошибается и в том, что думает, что не ошибается. Кажется, величие и силы затуманили кому-то разум.

И, вот, Кириган говорит о своих чувствах. Флоренс хочется горько усмехнуться и спросить: «а они вообще у тебя есть?». Но она не делает этого, потому что даже просто элементарно не может дышать. Она впервые в жизни была настолько унижена. В глазах все по-прежнему плывёт от слез, и девушка не видит, когда генерал подходит к ней. Лишь вздрагивает, когда чувствует по-странному осторожное касание до себя, а затем и вовсе оказывается в его объятиях.

— Кажется? — хрипит Блэкфайер, которой хотелось вновь взорваться, но у неё уже не было на это сил. — Ох, тебе кажется, что ты переборщил?

Но она все равно слушает его дальше, все больше поражаясь. Что же будет дальше, если его так легко разозлить и довести до применения насилия? Флоренс никогда не собиралась быть одной из тех женщин, которых показывают по телевизору, убитых собственными мужьями в порыве ревности.

Она сбежит. Обязательно сбежит. Неважно — есть на ней какая-то метка или нет. Так будет даже приятнее. Он будет знать, что она далеко, но не будет способен сделать с этим ровным счетом ничего.

Тем не менее, сейчас Фло не исчезает. Она испытывает странные, мерзкие смешанные чувства. Ведь, не смотря на сильнейшую боль, обиду и недоверие, она не может не утыкаться носом в его шею. И даже сквозь насморк в нос бьет запах эвкалипта, успевший стать родным.

Шмыгая носом, девушка отстраняется, чтобы заглянуть Киригану в чёрные глаза.

— Разве похоже, что ты потерял меня? — шепчет она.

Только не до этого момента. Теперь у него, действительно, появился шанс потерять ее. Но почему-то она до сих пор здесь. Почему?

— Знаешь, в моем мире люди обычно обсуждают такие вещи ртом, а не применяют насилие. А тех, кто применяет, так-то вообще-то сажают, — с обидой продолжает Флоренс, но все равно держит его ладони в своих.

Почему, почему она не может уйти от него, даже познав, какое он чудовище? Почему она все так же сидит на коленях напротив него, нежно поглаживая костяшки его пальцев?

— Я хочу к нам в комнату.

«К нам».

Однажды одна из подруг Флоренс ввязалась в отношения с парнем из банды байкеров. Она буквально молилась на него, пока в один день не пришла домой к Блэкфайер в слезах и с подпитым глазом. Сказать, что Фло была разъярена — ничего не сказать. Подруга была у неё дома до середины ночи и все это время не прекращала плакать, пока в дверь не раздался звонок. Ублюдок пришёл с цветами и конфетами.

«И ты его простишь?» — с осуждением спрашивала Флоренс, когда подруга, улыбаясь и утирая слезы, собирала свои вещи. А вот сейчас ей стоило задать этот вопрос себе. Тогда она не понимала, злилась, пинала вещи и даже настучала своему тогдашнему парню, работающему в полиции. С гандоном-байкером ничего не сделали, зато подруга перестала общаться с Блэкфайер, оборвав все контакты. Она считала эту девушку полной дурой после этого поступка.

В ее мире существовало такое понятие как «абьюзивные отношения». В ее мире с жертвами таких отношений, что зачастую страдали ПТСР, даже работали психологи. Ей бы сбежать в Нью-Йорк и пойти на терапию, но вместо этого…

Вместо этого она ощутимо вздрагивает всем телом, когда Кириган вдруг, даже слегка запнувшись, говорит, что любит ее. Слёзы вновь подступили, но Фло постаралась их сдержать. То были слёзы удивления, то были слёзы непринятия. Непринятия не Киригана, нет. Самой себя.

Она не отвечает. Не говорит ничего, потому что не может. Впервые Блэкфайер слышит в его тоне искренность, и это не даже пугает. Она чувствует, как связующая их нить крепнет после этого признания, чувствует себя привязанной ещё сильнее — и речь совсем не о ране на руке, что вобрала в себя часть его тьмы. Она чувствует себя побитой собакой, которую приманили живодеры на косточку после тычка под рёбра. Которая все равно приходит и продолжает ластиться.

Они приходят в покои генерала, и он укладывает ее на кровать, медленно стаскивая с неё вещь за вещью. Кефту, обувь, джинсы, топ, пока она не остаётся в белье, и тогда Фло подползает повыше к изголовью, принимая сидячее положение. Все это время она думала о его признании. Оно циклично повторялось и повторялось в ее голове, наравне с тем фактом, что у неё, вообще-то, кровит висок. И все благодаря нему.

Он гладит ее грудь, а она все таращится на него из-под полуопущенных ресниц. Кажется, Блэкфайер в полной прострации. Отрицательно качает головой, когда генерал предлагает позвать портниху или служанок.

Но вдруг он спрашивает ее о мужчинах ее мира, и это внезапно так ее забавляет, что она по-доброму прыскает со смеху, слегка оттаивая.

— Большая часть из них такие же козлы, — смеясь, Фло слегка пихает Киригана в плечо.

Да, она только что назвала его козлом.

— Потому я всегда считала, что лучшие отношения — это их отсутствие, но…

Его признание все ещё витает над ее головой так же, как витает созданный им чёрный дым. Фло меняется в лице, становится предельно серьезной и вдруг резко дергает Киригана к себе за шею.

Ближе, ближе, ближе.

— Я тоже тебя люблю, — предельно честно говорит девушка, смотря ему прямо в глаза. — И мне никто другой, кроме тебя, не нужен, ясно?

Блэкфайер сама не верит, что делает это, но в следующее мгновение она целует мужчину. Но целует не совсем так, как обычно. Целует нежно, чувственно, абсолютно самозабвенно. Настойчиво, но все равно очень и очень ласково. Сейчас ее действия идут вразрез со всеми ее принципами и убеждениями, но уже никто не в силах изменить эту ситуацию.

— Очень сильно люблю, — вновь шепчет девушка, пока она прижимается к Киригану всем телом, а руки ее скользят к застежкам его кефты.

Должно быть, его морок уже пробрался еще и к ней в голову, а, может быть, у неё просто сотрясение. Последние мозги отшибло. Она никогда раньше не понимала, как можно любить того, кто причиняет тебе боль, но теперь ощутила это на себе во всей красе. Нет, мысли о побеге окончательно не стёрлись из ее разума, но Флоренс просто-напросто начала прокрастинировать.

Да, она обещала себе, что сделает это завтра. А ещё она заранее знает, что завтра пообещает себе сделать это послезавтра. Кириган привязал ее к себе крепко, и девушка пытается утешить себя тем, что, может быть, этот раз у них будет последним — прощальным. Нет, она больше не хочет принять ему боль в ответ, но она хочет спокойствия. Новое необычное состояние сильно расшатало Флоренс, и она даже не всегда чувствовала себя собой. Словно потеряла свою личность, полностью растворившись в генерале. Потому она сбежит тихо. Так, чтобы не видеть его глаз перед уходом — ведь тогда она просто не сможет не остаться.

Глупая девка. Втюрилась по уши — нарушила правило номер один. Втюрилась по уши в чужом мире — нарушила правило номер два.

С его губ вновь срывается признание в любви — теперь уже в ответ на ее, и Фло, честно, хочется взвыть. Взвыть оттого, что ей слишком хорошо сейчас, и любые перспективы будущего без Киригана тускло блекнут. Произошедшее в библиотеке не забыто, но, кажется, все же прощено. Как слабохарактерно. Блэкфайер боялась любых отношений в принципе, а в итоге вляпалась в самые нездоровые, которые можно было себе представить.

Ей слишком приятны его ласки в это мгновение. Нравится то, как пальцами одной руки он зарывается в ее волосы, а другой спускается ниже и ниже. Когда он касается ее меж бедер, Флоренс шумно выдыхает через открытые губы, выгибается в талии, впивается ногтями в спину генерала.

— Тебе бы самому…

Она пытается ответить на реплику о лекаре, но не может — ей слишком, слишком хорошо. Потому фраза ее обрывается на полуслове, сменяясь мягким стоном. Он, кажется, знает, что с ней и ее телом нужно делать, чтобы заставить девушку перестать разговаривать, чтобы всеми звуками, что она издаёт, остались лишь мурлыканье и даже скулёж.

И она просит еще. Ещё, ещё и еще. Но сейчас было дело даже уже не только в умениях генерала, дело было в том, что это был их первый секс с осознанными чувствами. Да, очень сентиментально с ее стороны, но сейчас Флоренс по-особенному расслабилась в его руках, отдала себя всю — без остатка. Ей внезапно ей понравилось принадлежать ему. Понравилось ощущение, что ею овладевает именно этот мужчина, никакого другого она бы и не желала. Это было что-то новенькое.

Знаете, как глупые и наивные пары делают тату с именами друг друга? Так вот оглупевшая от любовной лихорадки Фло сейчас бы согласилась даже на такое, если Киригану так важно «пометить» свою собственность.

Она была уже очень близка к пику, становясь громче, оставляя все больше царапин на спине мужчины.

— Стой-стой-стой, — буквально за секунду до девушка остановила его сама. — Иди сюда.

Разгоряченная, раскрасневшаяся, она нетерпеливо возилась с его брюками одной рукой, пока другой вновь обнимала его за шею. Да, можно считать, что она сдалась — или то было влияние экстаза, но сейчас ей нравилось давать ему знать, что она отдаёт себя ему. Целиком. Принадлежит телом и душой.

Секс — это, конечно, хорошо, но секс с любимым человеком — нечто намного лучшее и даже ценное. Это уже не простые плотские утехи, когда ты играешь своим временным партнёром, по большей части думая о себе. Нет, это совсем другое. Флоренс нравилось чувствовать его внутри себя, ощущать эту самую долгожданную наполненность. Не только физически, но ещё и морально. Кириган, по сути, поработил ее, а ей, дуре, это ещё и нравилось.

Они доходят до пика практически в одно и то же мгновение, она мелко дрожит под ним и в итоге обмякает. Генерал говорит ей что-то о второй половине, что могло бы, в принципе, ее слегка уколоть, но Фло было совсем не до этого — у неё кружилась голова, немели кончики пальцев. Казалось, что ещё чуть-чуть, и она отключится. Такого у неё ещё ни с кем не было.

Девушка все ещё пытается совладать с дыханием и черными точками перед глазами, когда Кириган передаёт ей бокал с вином. То, что сейчас ей и было нужно. Она делает несколько жадных глотков, расплывается в довольной улыбке.

Мужчина задаёт ей вопрос с явной провокацией — о женщинах и постели в ее мире. Блэкфайер, все ещё держа в одной руке бокал вина, второй вновь шутливо бьет генерала по плечу. Кажется, он просто издевается над ней, но Фло все равно ловит себя на мысли, что уничтожит любую суку, что даже взглянет в сторону ее мужчины. Телепортирует соперницу куда-то в самые адские условия, и пусть там барахтается.

А что, Киригану можно творить безумные вещи из ревности, а ей нет?

В ее мире существовал такой троп, основанный на реально живших людях, как Бонни и Клайд. Флоренс никогда не была фанаткой историй про любовь до гроба, но сейчас, когда она сама прощупала и приняла это чувство, ей хотелось разделить со своим мужчиной и его ношу в том числе. Может, ей даже стоит вникнуть в дела его государства, которыми он так озадачен?

И вдруг Кириган говорит то, что Фло не ожидала услышать. Он говорит о своей бывшей любви, которую утратил из-за смерти. Эта история многое расставляет по местам, в том числе и его поведение с ней. Ее собственная жизнь не сравнится с его, потому что у Флоренс никогда не было, до генерала, подобного всепоглощающего чувства. Она всегда была крайне легка на подъем и придерживалась собственных целей. Благодаря чему она даже особенно ни к кому и не привязывалась — для неё сейчас это было в новинку.

Девушка отставляет опустевший бокал обратно на тумбочку, придвигается к Киригану ещё ближе, чтобы мягко его обнять. Она ласково целует его в плечо, затем в шею, затем в щеку.

— Мне очень жаль, что с тобой подобное произошло, — Флоренс нежно поглаживает его спину, исцарапанную ей же самой. Тянет мужчину на себя, чтобы тот принял лежачее положение, а сама кладёт голову ему на грудь.

Ей хочется сказать «я никуда не уйду», но она вспоминает о собственных мыслях о побеге и, в итоге, стыдливо не говорит этого. Но ей есть, что рассказать самой.

— Я перемещалась сколько себя помню, — теперь она водит кончиками пальцев по его груди. — В детстве особенно часто, но я думала, что это всего лишь сны. Когда я была подростком, это почти ушло, мой дар мало проявлял себя, пока.. Пока мы с родителями не попали в аварию, когда мне было шестнадцать. Я испугалась и случайно закинула себя в другой мир. Родители разбились насмерть, а я неделю не могла вернуться домой — была даже собрана поисковая группа волонтёров, чтобы найти меня. В конце концов, когда я смогла снова переместиться, я оказалась в лесу недалеко от той трассы, и меня нашли. Я смолчала о своём путешествии, но было подавлена настолько, что… Ну, тогда меня в первый раз определили в психиатрическую клинику. Думали, что у меня амнезия.

Вдох, выдох. Так странно было говорить с кем-то о том, о чем молчала долгие, долгие годы.

— Затем я стала перемещаться довольно часто. Чем старше становилось, тем лучше получалось. Но я никогда не возвращалась в один и тот же мир дважды. И никогда не привязывалась там ни к кому. Можно сказать, что у меня и первой любви-то не было, — Фло усмехнулась, приподнялась на локте, чтобы посмотреть Киригану в глаза. — Можешь считать, что ты — первый.

Она запуталась. Совершенно не знала, что же ей делать — бежать или оставаться. Блэкфайер понимала, что ни за что не сможет жить в Равке на постоянной основе. Она любила Нью-Йорк и хотела обратно. Ей хотелось помочь Киригану, но она так же боялась и раствориться в нем, потерять саму себя. Но, может, все-таки, стоит?..

— Расскажи мне побольше о том, что здесь вообще происходит. Хочу знать свою… задачу. Я должна избавиться от этого вашего каньона?

И, призадумавшись:

— А ты мне его покажешь?