— Конечно, потом мы сразу в Равку, — согласилась Флоренс. — Я бы тоже хотела, чтобы он сразу познал культуру своей родины. Пусть я там и не родилась, но все же я тоже гриш.

Хотя она заранее знала, что обязательно будет баловать сына Нью-Йорком. Помимо того, что ему нужно будет заниматься с ведьмами, тренируясь с магами земли, ему предстоит познать и мир высоких технологий. Не хотелось бы, чтобы он чувствовал себя здесь чужим. В конце концов, у него есть сразу два родных мира.

Дарклинг успокаивает ее насчёт Багры, но генеральша все равно волнуется. Эта женщина была опасным врагом. Если она уже пыталась избавиться от Флоренс, то что будет с их ребёнком? Но она доверяла мужу. Если он сказал, что разберётся, значит, разберётся.

Говорят, что признаваться в любви слишком часто нельзя. Мол, так делают пустословы. Но Флоренс не была с этим согласна. Ей хотелось говорить и говорить о своих чувствах мужу, как минимум, ближайшую вечность. И когда он погладил ее по спине и признался в ответ, она наконец немножко успокоилась. Никогда раньше Фло не была такой чувствительной.

И вот, они сидят в ресторане. Велиал сидел рядом на полу и ждал очень смирно. Конечно, ведь это не просто собака. Их заказ задерживался, и Морозова слегка обиженно выпятила нижнюю губу. Неужели повара не могут поторопиться? Тут беременная женщина ждёт, между прочим.

Александр шутит об ее прожорливости, и жена торопится уколоть в ответ.

— Только попробуй, — смеётся она. — За еду я буду драться.

Но затем он задаёт уже более серьёзный вопрос.

— Я думаю, что не стоит с этим торопиться. Когда живот начнёт расти, тогда и скажем. Обычно у женщин первый триместр самый опасный, и…

В первом триместре бывают выкидыши чаще всего. И это пугает. Флоренс бы подобного просто не пережила.

— Чем позже они узнают, тем лучше. Я не хочу, чтобы какие-то уродцы из оппозиции лишили нас сына.

Тогда Флоренс лично срежет головы каждому из них. Тупым кухонным ножом.

Но от мрачных мыслей ее отвлекла еда, которую им наконец подали. Хорошенько объевшись, пара отправилась в клинику «матери и дитя». Доктор Салман принял их вовремя и долгое время распинался о всяких вещах, которые можно и нельзя делать беременным. Например, он сказал быть осторожными с кофе, чем он очень расстроил Флоренс. Значит, придётся терпеть токсикоз? Ужасно.

Вскоре их позвали в соседний кабинет, где Флоренс и делали узи. Все же едва-едва заметный живот уже начал образовываться, и теперь ее заставили задрать свитер, обмазали ужасно холодным гелем и водили по животу специальным агрегатом.

— Восьмая неделя, —обьявил врач. — Если все пойдёт по плану, роды можно ожидать в июне.

И тут она впервые увидела на экране изображение эмбриона. Он уже напоминал по форме младенца, хоть и был совсем крохотного размера. Доктор Салман заранее подготовил одноразовые платочки, зная обычную реакцию женщин. Флоренс не ожидала такого от себя, но по ее щекам все же заструились слёзы. Это их с Александром ребёнок. Их сын. Она крепко вцепилась в его руку, не позволяя отойти от себя ни на шаг. Она всегда считала, что их неё — никудышная мать, но для Матвея, их Матвея, она была готова сделать все что угодно.

Вскоре врач их отпустил, дав несколько советов и вручив снимки с УЗИ. Флоренс перенесла их сразу в квартиру из клиники, но не могла выпустить из своих рук полученные документы. Она все смотрела и смотрела на снимки.

— Будущий самый могущественный гриш Равки, — с гордостью сказала она, обращаясь к мужу.

И вдруг за ее спиной материализовалась Женя, вернувшаяся от Давида. Рыжеволосая усилительно разулыбалась, заглядывая через плечо госпожи Морозовой.

— Боюсь представить, насколько красив будет ваш сын, — тепло усмехнулась она.

О, за ним точно будут бегать толпы девчонок в обоих мирах.

— Он родится лишь в июне, а ты уже продумываешь ему жену? — рассмеялась Флоренс.

Она знала, что ее муж бывает довольно категоричен и по-любому начнёт продумывать всю жизнь Матвея, как только он родится. Или даже раньше. Она не совсем была согласна с подобным подходом — Флоренс считала, что они могут лишь направлять сына в поисках себя, но никак не имеют права влиять на его судьбу. Уже заранее понятно, что Дарклинг не даст ребёнку расслабиться, так что матери остаётся хоть иногда его баловать. Ведь нужно прислушиваться к тому, чего захочет сам Матвей. Нет, было понятно, почему Александр принял такую позицию, учитывая положение в Равке, которое они занимают. Но все равно это было как-то неправильно. Хотя пока об этом говорить очень рано.

Муж засел с ноутбуком в гостиной, а Флоренс отправилась в спальню, дабы поизучать ещё раз Книгу Теней, обложившись пособиями по изучению латыни. Это оказалось гораздо сложнее, чем она думала. И вскоре Морозова задремала прямо с книжкой в руках, остановившись на странице о демонологии. Проснулась она лишь тогда, когда услышала хлопок входной двери. Потянувшись, она что-то невнятно проворчала, но в итоге поднялась, услышав чей-то ещё голос, помимо Дарклинга. Это что.. Дэниел?

Она поднялась с кровати и вышла в гостиную, где и встретила супруга в компании колдуна.

— Что-то случилось? — обеспокоено спросила Фло, подметив недовольство мужа и растерянность юного колдуна.

— Меня выследили охотники, — пояснил Дэниел. — Я не знал, к кому обратиться, простите меня.

— Ничего, ничего, — покачала головой девушка.

Очевидно, что Дэниелу нельзя соваться в ковен — тогда им всем будет угрожать опасность. А силы Киригана и его жены он уже видел в действии. Лишь они могли ему помочь. И тогда Флоренс вновь задумалась о судьбе этого парня и надобности забрать его в Малый дворец. Сама она заклинаниям хрен обучится, а вот Дэниел..

— Я.. У нас есть предложение, — аккуратно начала генеральша, коротко глянув на супруга. — Мы можем забрать тебя отсюда. Туда, где метка охотников на тебе не будет ничего значить. Там ты можешь начать все с чистого листа, если, конечно, сможешь существовать без интернета, — она усмехнулась.

— Вы говорите о..

— О том месте, куда мы сразу отправились с Фёдором после нападения охотников, верно.

Парень слегка замешкался, взвешивая все «за» и «против». Он уже давно хотел сбежать из Нью-Йорка, вот только финансы и прочие прелести его останавливали. Так же как и страх за своей ковен. А там… Там он может начать жить заново.

— А как же остальные ведомы?

— Мы защитим их. Можешь не волноваться на этот счёт.

В конце концов, у него не было иного выхода. Сейчас на его спине была нарисована мишень, он может подставить всех — в том числе и семью Кириган.

— Я.. Я хочу. Да.

Флоренс вновь посмотрела на Дарклинга. Да, она уже выдвинула своё предложение, но без его одобрения действовать не станет. Слишком многое стоит на кону.

— Мы могли бы отправить его прям сегодня, — обращалась она по-прежнему к супругу. — Тогда охотники сразу потеряют метку из виду.

Все-таки и им самим было бы выгодно иметь своего умелого колдуна в Равке.

Дарклинг увел Дэниела через портал и отсутствовал какое-то время, так что Флоренс даже стало скучно. Летучая мышь осталась здесь и жалобно смотрела на девушку крохотными глазками. Кто-кто, а она знает этот взгляд — зверушка хочет есть. У этих животных были милые поросячьи носики — такую за демона точно не примешь. Мышь смешно фыркала, когда Морозова стала нарезать тыкву на мелкие кусочки и выдавать чужому фамильяру. Велиал, сидящий рядом на полу, кажется, даже немного обиделся, потому что в итоге доберман поднялся и ушёл в гостиную валяться в своём лежаке.

И тут как раз вернулся муж.

— Он вернётся к Дэниелу, — ответила Фло. — Кажется, он не сильно баловал своего фамильяра вкусностями. Да, малыш? — она обратилась уже к мыши, сюсюкаясь с демоном.

Дарклинг налил себе кофе и сел напротив, а девушка как раз уже выдавала зверушке последние кусочки.

— Все, — рассмеялась она, когда летучая мышь вновь вылупилась на неё. — Я тебе уже целую тыкву скормила. Оставь нам что-нибудь на Хэллоуин, обжора.

Животное запищало, а затем словно по щелчку растворилось в маленьком облачке чёрного дыма. Так вот как они телепортируются.

— Я думаю, Мид бы нам сказал, — вздохнула генеральша, подпирая голову руками, облокотившись о столешницу. — Но ты прав, нужно разобраться с Фостер до ноября, пока в Равку не явился Владимир.

Как же они все достали, сил больше нет.

— Хочется, чтобы это все скорее кончилось. Мы с тобой ведём войну на два фронта уже очень долго. Даже в отпуск не съездишь.

Конечно, она понимала, что на самом деле «это все» никогда не кончится, учитывая их положение в обществе в обоих мирах. Но сейчас Флоренс даже немного соскучилась по беспечной себе, которая просто путешествовала и ни о чем не парилась.

— Может, как разберёмся с Владимиром, позволим себе заслуженный отдых? В конце концов, из всей Равки я видела лишь Ос Альту, Крибирск и Ос Керво. И то — проездом. А ты в Америке не видел ничего, кроме Нью-Йорка.

А ведь ей было, что показать. И не только в США. Европа бы точно понравилась Дарклингу, она уверена. В конце концов, с ее даром к перемещению это было бы не так уж и сложно исполнить.

Только Флоренс поднялась из-за стола, чтобы подойти к супругу, как на кухне показался Фёдор. Она аж чуть дёрнулась от неожиданности. Видимо, сердцебит только вернулся из Равки.

— О, простите, — замешкался он. — Ухожу.

— Да ладно тебе, — махнула рукой генеральша. — Ты что-то хотел на кухне?

— Дв, госпожа. Я хотел…

— Да ешь спокойно. Мы уже уходим.

Флоренс взяла Александра за руку и повела за собой в спальню. Возможно, она была слишком мягка с теми, кого ее муж звал подчиненными. Для неё они были, скорее, подопечными. И успели стать друзьями. Она все же выросла в иной культуре и не привыкла к обслуге.

— Стоит подумать о приятном, — улыбнулась девушка, закрывая за собой дверь. — Например — праздник. Я пока так и не придумала, в кого хочу нас вырядить, но мы точно должны устроить что-то уютное со старыми ужастиками перед тем, как отправимся к ковену на шабаш.

А шабаш ее интриговал. Интересно, это собрание похоже на то, что показывают в кино? Будут большие кострища и венки?

А пока…

Флоренс устало улеглась на кровать и поманила к себе Дарклинга, чтобы как можно скорее оказаться в его объятиях. У них оставалась на все про все всего неделя. И это немного утомляло. Потому, едва девушка устроила свою голову на плече супруга, она почти тут же отключилась.

31-ое октября. С самого раннего детства Флоренс обожала эту дату — осень достигала своего апогея, а в воздухе так и пахло чем-то загадочным и.. гнилым. Лучшее сочетание запахов. И было бы лучшим и сейчас, если бы девушку не мутило от всего подряд. Утро кануна Дня Всех Святых она вновь встретила в обнимку с унитазом. Хорошо хоть, что днём и ночью Фло чувствовала себя хорошо, а то пришлось бы отказаться от шабаша в лесу.

Вот и сейчас она набиралась сил, лёжа в спальне вместе с Велиалом. Дарклинг ушёл в магазин, так что жена скучала, почитывая новостную ленту в своём телефоне. Изучение Книги Теней Морозова пока отложила — занятие было скучным и неблагодарным. Зато в прошедшие дни ей удалось развлечь себя придумыванием костюмов для себя и своей семьи. В итоге она решила остановиться на классике — вампиры. Этих мифических созданий Флоренс любила, а Фёдор и Женя так и вовсе обрадовались, так и помешавшись на «Сумерках». Сафина решила примерить образ Виктории, в то время как Фёдору пришлись по душе образы Вольтури. Флоренс и Дарклинг же — Мина и Дракула. Возражений она не принимала. А что — генералу не привыкать носить чёрную мантию.

Костюмы уже висели готовые на дверце шкафчика, а сама генеральша почёсывала пузо Велиалу, когда супруг вошёл в спальню и присел на кровать, помогая жене баловать демона.

— Глядя на него и не скажешь, что некоторые из демонов выбирают быть не фамильярами, а мучить ватиканских священников, — усмехнулась она.

Не так давно Фло вычитала эту информацию в гримуаре. Оказывается, одержимость все же существовала, но занимались этим исключительно демоны-одиночки.

— Ох, благодарю-ю, — протянула Флоренс, принимая из рук Александра пачку печенья. — Это то, что и было мне сейчас нужно.

Велиал, кажется, даже отключился от удовольствия — в какой-то момент пёс сонно засопел.

— Наш покоритель миров продолжает мучить свою мать, — жуя печенье, жаловалась генеральша. — Я очень надеюсь, что не пробуду в таком расхлябанном состоянии до самого июня.

Общаясь с Кейт, сестрой Бритни, Флоренс успела узнать, что последующие триместры беременности могут быть не такими жуткими. Хотелось в это верить.

Темнело теперь рано, так что она успела продумать целый киномарафон. Конечно, нужно посмотреть и что-то из классики, и что-то мистическое, и что-то маньячное. Ближе к двенадцати им це нужно будет оказаться в лесу с ковеном, а пока…

— Да, накладные клыки обязательны, — она смеялась слегка издевальчески, выдавая супругу маленький пластмассовый гробик. — Дети, которые придут за конфетами, должны проникнуться, понимаешь?

Гордо расставив по квартире самолично вырезанные тыквы, Флоренс уже начинала раздражаться, что Ивана и Давида так долго нет. Да, их она тоже пригласила — в гостиной всем хватит места, и, там более, ей не хотелось разделять пары. Сказать, что сердцебит и прочник были в ужасе от заготовленных для них нарядов, — не сказать ничего.

Первыми в списке были знаменитые «Байки из Склепа». Госпожа Морозова уложила голову на плечо генерала, наслаждаясь атмосферой любимого торжества, периодически отвлекаясь на звонки в дверь. Да, они жили в квартире, а не в частном доме, но соседские дети все равно устраивали охоту за угощениями.

На их телефоны пришло оповещение — в чате ковена обьявили, что подготовка к шабашу идёт полным ходом, и они ждут всех к половине двенадцатого. Как хорошо, что им не придётся пользоваться для этих целей машиной — щелчок, и они на месте.

А пока.. пока можно было насладиться тыквенной выпечкой Жени и хорошим кино.

Шабаш, и правда, напоминал то, что Флоренс уже видела в кино, но вживую казался в разы более масштабным. Вокруг было разведено несколько маленьких костров, через которые уже прыгала молодёжь, а в самом центре опушки было возведено огромное кострище, высотой метра эдак в три. Повсюду тыквы, но уже не как простое украшение, а как средства защиты от бродящих этой ночью по земле духов. В Самайн позволяли не спать даже детям, так что теперь те кучковались на поваленных сосновых стволах и рассказывали друг другу страшные городские легенды, связанные непременно с празднованием Хэллоуина.

— Привыкай к этому уюту, — улыбнулась Флоренс, сжимая руку Дарклинга в своей. — Ты теперь не одинок в своей борьбе. Плюс — теперь ты отец семейства.

Муж делает комплимент ее образу, целует, и она ласково ему отвечает. Кто-то зовёт их за амулетами, кто-то занимается гаданием, предлагает расклады таро и руны. Но больше Флоренс увлекает милая старушка с хрустальным шаром. Ей всегда было интересно, как это работает. Старушку звали Маргарет, и она радостно согласилась заглянуть в будущее генеральши, едва стоило той подойти.

— Многие считают это старомодным занятием, — прокряхтела Маргарет. — Но не я. Что делаешь узнать, красавица?

— Я.. даже не знаю.

Про что спросить? О Фостер, Владимире? Или о собственном сыне? Флоренс немного замешкалась, а старушка лишь хрипловато захихикала.

— Препятствия ждут, — цокнула языком Маргарет. — Но вижу, что нашла ты свою любовь. За это можешь даже не волноваться. Сына здорового родишь. Вот только..

— Только что?

— Есть человек. Плохой человек. Непросто будет с ним разобраться, ой, непросто, — старушка качает головой.

Владимир?..

— А как? Его вообще возможно победить?

Но Маргарет не успела даже и рта раскрыть — из леса послышался крик. Ковен тут же сгруппировался, Флоренс вскочила и приблизилась к Александру.

— Где Ричард? — звала она из ведьм своего сына.

Все начали оглядываться по сторонам, озирались, едва ли пересчитывая всех по головам. Но вскоре Ричарда все увидели. Высокий бритоголовый мужчина вывел несчастного подростка на опушку из темноты леса. Охотник. Он держал острое лезвие у горла Ричарда.

И было очевидно, что он тут не один.

Охотники обступали ковен, загоняя ведьм ближе к кострищу. Большинство сразу же заняли оборонительные позиции, закрывая собой стариков и детей. Флоренс даже среагировать не успела — Дарклинг скомандовал держаться подальше, и она уже было хотела протестовать, просто по привычке, но довольно быстро поняла, что муж прав. Ей сейчас лезть нечего. Вместо этого она принялась успокаивать старушку Маргарет, которую страшно трясло. Флоренс ждала новой команды в любой момент и, когда то понадобилось, призвала свет. Охотники были обезврежены с помощью гришей, и затем Морозова сразу же перенесла всю толпу в дом Мидов. Ковен был полностью дезориентирован — не все до этого были знакомы с силой Флоренс. Но все старались взять себя в руки.  Дарклинг подошел к своей жене и поинтересовался ее самочувствием, и тогда она, наконец, отмерла. До этого она смотрела на несчастного забрызганного кровью подростка, прекрасно понимая, что сейчас чувствует парень.

— Все хорошо, — улыбка появилась сама собой, стоило ей взять Александра за руку. — Ни дня покоя, да?

Тут же к ним подошел и Мид. Спокойный, но напряженный, он поблагодарил чету Кириган. Не было ясно, как именно охотники выследили ковен в лесу, но теперь добрая часть этих ужасный людей была перебита. Флоренс же отчего-то беспокоилась за остальных сильнее обычного, и только убедившись, что никто не пострадал, она перенесла себя, мужа и гришей обратно в их квартиру.

***

Едва они успели отойти от Самайна, как понадобилось готовиться к новым проблемам. Сейчас они возвращались в Равку, что было замечательно, потому что Флоренс успела соскучиться, как минимум, по местной кухне, но так же это означало скорое столкновение с Владимиром, обещавшим наведаться в Малый дворец в начале ноября. Или по-равкиански — в начале груденя.

Едва они прибыли, Флоренс сразу же направилась в их с генералом покои, чтобы переодеться. Осень уже перевалила за половину, становилось холоднее, так что кефта сейчас была очень кстати. На девятой неделе беременности живот еще не был явно заметен, но форма уже очерчивалась, потому стоило не появляться на людях в облегающем. Она все ещё переживала не только о Владимире, но и о Багре.

Дарклинг решал какие-то свои дворцовые вопросы в кабинете, и жена решила пока не вмешиваться. Конечно, ей не нравилось быть в стороне, Флоренс всегда стремилась в гущу событий, но сейчас даже чисто инстинктивно она понимала, что стоит отложить все, что может принести их какие-то нервы, в долгий ящик. Муж сам все расскажет.

Но к вечеру она поняла, что его нет уже как-то слишком долго. Конечно, должно быть, просто заработался, учитывая то, как долго они отсутствовали в Равке, но Фло все равно решила наведаться к Киригану в кабинет. И, войдя, она застала его за просмотром неких документов. Кажется, она заметила керчийскую печать на одном из писем.

— Ты спать вообще сегодня собираешься? — ласковым тоном спросила она, кладя ладонь супругу на плечо.

Но, когда он перевёл на неё взгляд, девушка заволновалась. Было в нем что-то ломкое и ранее ею не замеченное.

— Александр? — обеспокоено позвала Флоренс, заметив, что теперь его взгляд скользнул в темный угол за ее спиной.

Она поспешно обернулась, но ничего там не заметила.

— Так, все, пошли, — девушке вдруг стало даже как-то жутко, и теперь она схватила Дарклинга за руку, утаскивая его прочь из кабинета.

Конечно, Флоренс не могла заметить, как из самой темени за ними последовало нечто практически незримое. Лишь необъяснимые мурашки шли по коже.

Дарклинг, и правда, закончил работу чересчур поздно. Когда они шли через пустые коридоры до своих покоев, Малый дворец уже практически спал. И оттого странная жуть ощущалась ещё острее. Флоренс сильно взволновал внешний вид супруга, а теперь, когда они вернулись в спальню, и он задал ей более, чем странный вопрос, она и вовсе почти испугалась.

— Видела что? — аккуратно переспросила девушка, заглядывая Александру в глаза.

Она коснулась ладонью его лба и почти с ужасом поняла, что у него жар. Разве у гришей такое бывает?

Постаравшись взять себя в руки, генеральша потянула Дарклинга за руки к кровати, на ходу помогая снять кефту.

— Ты весь горишь, — нахмурившись, сообщила она. — Я не знаю, возможно ли это, но ты мог заболеть?

Он вообще когда-нибудь болел? Флоренс раньше не задавалась этим вопросом.

Нужен целитель. Пойти разбудить кого-то из них сейчас или…?

Но вдруг Морозова и сама ощутила странное дуновение прохлады на коже. Обернувшись к источнику, она поняла, что у них открыто окно почти нараспашку. Шторы колыхались от осеннего ветра. По правде говоря, она и сама чувствовала себя странно. Хотя, скорее, вымотанно. Недели в Нью-Йорке вышли уж слишком напряженными, а в Равке их ждали новые проблемы. Может, не стоит паниковать раньше времени и дать мужу отоспаться.

Закрыв окно, она вернулась к Александру, который все еще был страшно бледен. Жена заботливо начала помогать ему раздеться.

— Знаешь, столько стресса… Нельзя настолько отдаваться работе.

С этими словами она разделась и сама прилегла рядом с супругом на кровать, обвивая его ногами и руками. Если утром ему все ещё будет плохо, она непременно пойдёт за целителем.

Тем не менее, ночь Флоренс провела беспокойно. Дарклинг уснул довольно скоро, и температура его тела все же снизилась — она постоянно проверяла его лоб. Но саму девушку мучало дурное, очень дурное предчувствие.

И даже с утра она проснулась раньше мужа, что бывало для них редкостью. Его дыхание было спокойным и размеренным, и лишь тогда Фло поднялась с кровати и оделась. Странное наваждение ей хотелось прогнать чем-то обыденным — например, прогулкой с Женей. В очередной раз она посетовала на то, что в Равке нет такой замечательной вещи, как сеть, чтобы написать подруге. Здесь приходилось топать ножками и искать ее самостоятельно. Осень здесь была суровее, чем осень в Нью-Йорке, но сегодняшний день выходил милостивым на погоду, потому генеральша вышла сразу во двор вместо того, чтобы бродить по душным коридорам. Гриши тоже уже проснулись и теперь сновали по территории — кто-то шёл на тренировку к Боткину, кто-то к озеру, дабы оттачивать свою Малую Науку. Девушка остановилась на месте, засмотревшись на водную гладь, когда вдруг сзади ее позвали по имени. Флоренс вздрогнула. Она знала этот голос.

— Владимир, — выдавила улыбку она, оборачиваясь к родственнику.

— Дорогая моя, я так рад тебя видеть, — мужчина быстро сократил расстояние между ними, наплевав на ее личное пространство, и обнял правнучку.

Флоренс чисто инстинктивно удержала его от себя подальше, чтобы он не сжал ее, вообще-то беременную, в своих тисках.

— И давно…?

— Я прибыл сегодня утром, — перебил Владимир, широко улыбнувшись. — И сразу собрался тебя искать, а вот она ты. Ранняя пташка.

Его сладкие речи были полны фальши, и это было очевидно. Мог бы за восемьсот лет обучиться актерской игре.

— Прогуляемся? — предложил мужчина, учтиво подставив Флоренс свой локоть.

Скрипнув зубами, Морозова невесомо взялась за Владимира, и тогда они побрели дальше вдоль озера. Предок интересовался ее состояние здоровья, ходом беременности, и это очень и очень настораживало.

— Не напрягайся, — остановился он, уловив ее эмоции, и даже попытался приложить руку к ее животу. — Я просто хочу, чтобы у меня родился здоровый правнук. 

Девушка тут же отпрянула.

— Я не очень хорошо себя чувствую, — соврала она. — Дело не в том, что я тебе не доверяю. Просто.. токсикоз, сам понимаешь.

Владимир вновь улыбнулся во все тридцать два, но глаза его недобро блеснули.

— Так что насчёт моих покоев во дворце? — спросил мужчина.

Вот это неслыханная наглость!

— Да, конечно, я сейчас обо всем распоряжусь, — вторила его улыбке Флоренс. — Наверное, ты вымотался с дороги. Стоит вернуться во дворец.

Едва вернувшись внутрь здания, Морозова в сопровождении Блэкфайера наткнулась на Ивана. Сердцебит тут же нахмурился, быстро сообразив, что это за человек. И хорошо.

— Иван, мне нужно, чтобы ты занялся вопросом личных покоев для моего… дедушки.

И незаметно для Владимира Флоренс подала сердцебиту взглядом сигнал, чтобы тот непременно навестил их с Дарклингом сразу после решения этой проблемы. Оставив предка на Ивана, сама девушка поспешила обратно в спальню. Муж по-прежнему спал — и это еще больше насторожило Морозову. Он точно не заболел?

Присев на краешек кровати, она ласково коснулась лица Александра. Дождалась, пока он откроет глаза.

— Нехорошо начинать утро с таких новостей, — со вздохом начала Фло. — Но Владимир здесь. Подкараулил меня у озера.

Час от часу не легче.

Флоренс надеялась, что Дарклинг отоспится, и ему станет лучше, но, кажется, простой сон не помог. Флоренс даже проигнорировала вопрос о Владимире, просто с настороженностью смотря на то, как муж с трудом встаёт, едва ли не хохлится от холода. С ним такого ещё никогда не было. Девушка нахмурилась, кусая губы.

— Здесь зажжен камин, — как-то очень осторожно ответила Флоренс, поднимаясь с кровати, где сидела до этого. — Я бы даже сказала, что здесь душно.

Может, он, правда, заболел? А если.. если кто-то проклял его? На это способны лишь ведьмы, но в ковене у них были со всеми хорошие отношения.

— Ничего, — отозвалась Морозова, когда речь вновь зашла о ее предке. — Отправила Ивана выделять ему покои. А что ещё я могла?

Приперся этот несчастный драконолюб, хочет чего-то от их ещё нерожденного сына, теперь и муж захворал. Ну что это такое? Флоренс ещё какое-то время наблюдала за Александром исподлобья и в итоге направилась к дверям лишь с одной фразой:

— Я срочно веду сюда целителя.

Генеральша по-прежнему не знала всех гришей по именам, потому обратилась к той, кого уже хорошо знала — к Василисе. Уже спустя несколько минут обе девушки вошли в покои четы Морозовых. Дарклинг как раз успел одеться и, видимо, собирался куда-то пойти, но жена со строгим видом усадила его в кресло.

— Сиди давай, — шикнула она.

Василиса водила ладонями в воздухе сначала у лица генерала, затем спустилась к груди. Целительница нахмурилась — Флоренс сказала, что у ее мужа лихорадка, но она не могла ничего почувствовать. Кириган был абсолютно здоров.

— Простите, госпожа, я… — замешкалась Василиса, разогнувшись.

— Ясно, — покачала головой Фло, все это время наблюдавшая за ними со сложенными на груди руками. — Иди.

Целительница, покорно склонив голову, удалилась из их покоев.

— Ничего не понимаю, — все такая же хмурая, почти прошептала Флоренс. — Ты.. Ты бы ведь мне сказал, если бы что-то было не так?

Странная жуть пробегала по загривку половину ночи и у самой Морозовой. Она чувствовала себя так, как когда посмотришь ужастик в одиночку и потом боишься дойти ночью до кухни. Ощущение взгляда в спину.

В дверь постучали, и Флоренс поспешила открыть. На пороге стоял Иван. Он принёс весть о том, что Владимир отлично устроился и теперь желал себе персонального экскурсовода по дворцу, конечно, в лице своей дорогой внученьки. Девушка вымученно закатила глаза, но, проходя мимо Ивана, тихо шепнула ему, что, если вдруг с Дарклингом будет что-то не то, чтобы ей сообщили незамедлительно. Сердцебит понятливо кивнул.

Последующие два часа генеральша провела в компании Блэкфайера. И это было страшно утомительно — он старался строить из себя «хорошего парня», постоянно улыбался и без умолку говорил о других мирах. Раньше бы Флоренс с радостью поддержала подобный разговор, но теперь.. Иногда девушка чувствовала, что чахнет. Навалилось столько проблем, что она уже не чувствовала себя той бойкой собой, что попала в Равку по случайности несколько месяцев назад. Она волновалась за мужа, ее страшно выводил Владимир и, в плюс ко всему, теперь ее действительно начало ещё и мутить. И как раз — какая удача! — по коридору шла Женя.

— Вы не успели познакомиться в тот раз, — прилипнув к Сафиной, начала Фло. — Это Женя. И она закончит твою экскурсию, хорошо?

Рыжеволосая была в ужасе, но она смолчала — видела, что на Флоренс лица нет. Потому, теперь Морозова отправилась обратно на поиски супруга — сейчас она чувствовала себя особенно беспокойно, когда его долго не было рядом.

Флоренс устало поведала мужу о том, что оставила Владимира на Женю, но сама она не испытала такого же удовлетворения этой новостью, как Дарклинг. Если этот чертов Блэкфайер хоть пальцем тронет Сафину, то ему будет очень, очень плохо. Флоренс ещё не знает, как именно это исполнит, но она точно будет защищать подругу. Хватило одной истории с почившим царем. Морозова нахмурилась и была недовольна, но Александр все же затащил ее в свой кабинет. И стал задавать странные вопросы.

— Было бы странно не верить в призраков, имея такие силы, как у нас, — пожала плечами девушка. — Тем более, что в Книге Теней много информации о призыве мертвых.

Может, со стороны казалось, что она сказала это спокойно, но на деле же генеральша была напряжена и подозрительна. Кажется, все-таки что-то происходило, но ее пока не вставили в известность.

— А что? — нахмурилась Фло, глядя на Дарклинга в упор.

Неужели к нему кто-то является? Ведь и сама генеральша чувствовала что-то неладное. Его внезапная хворь, подозрительные взгляды в темноту. Да у самой неё было странное ощущение, словно они тут не одни.

Это все было так не вовремя. Приперся этот Владимир, ползали слухи, что не все гриши довольны тем, что Морозовы сделали с Каньоном. Призраков ещё им не хватало.

Какая жена будет рада, когда ее любимый супруг сообщает, что видит призрак своей погибшей бывшей? Флоренс ощутила словно бы удар поддых, и у неё сразу появилось желание коснуться своего живота. Да, у всех было своё прошлое, но Люда, казалось, была для Дарклинга почти святой. Конечно, ведь он, потеряв ее, создал Тенистый каньон. Отчего-то Флоренс казалось, что она не может соперничать с его возлюбленной из прошлого. Они ведь с Александром не просто расстались, как, например, она с Блейном. Люда умерла почти у него на руках. Генеральша растерялась, по-глупому хлопая ресницами при взгляде на мужа.

Он продолжает говорить. Говорит о своих жутких видениях, о своём плохом самочувствии. Уж не оттого ли ему плохо, что явилась та, с кем он хотел быть на самом деле? И тогда глупая замена в виде Флоренс уже никому не нужна.

— Сомневаюсь, — упавшим, словно чужим тоном голоса отвечает девушка. — Я не могу призывать мертвых. Это под силу колдунам, но не гришам-путешественникам.

Если все это делает Владимир…

И тут Флоренс заодно поняла, что опускает руки. Не ведёт себя бойко, как прежде, а сдаётся на милость происходящему. Страшной реальности, в которой ей может вновь не быть места. Как раньше, до ее знакомства с Дарклингом.

Мужчина пытается ее упокоить, притягивает к себе за руку и даже шутит. С явным намеком на Багру. Прежняя Фло уже пошла бы и закинула в каньон что свою свекровь, что прадеда. Но нынешняя, уставшая от постоянной борьбы, да ещё и раззадоренная скачущими гормонами, она просто ощутила тупую боль в груди. А если бы она не была беременна, кого бы выбрал Александр?

Она ведь просто умрет без него. В буквальном смысле, она просто не захочет жить без него. Вряд ли, конечно, пойдёт на суицид, но просто вернётся в Нью-Йорк и закроется в себе навсегда. Будет просто существовать, не жить.

— Ты.. Ты думаешь, Багра способна призывать мертвых?

Флоренс пытается улыбнуться хотя бы уголками губ, но, должно быть, со стороны заметно, как она побледнела, как осунулось ее лицо. Она просто стояла рядом с мужем. Он держал ее за руку, но жена не касалась его в ответ.

Миды говорили, что магам земли проще вызывать призраков, чем другим ведьмам и колдунам. Морозова могла бы и сама призвать эту Люду и хорошенько высказать ей все, что она думает по этому поводу, но…

— Можно поговорить с Дэниелом, — Флоренс лишь делала вид, что пытается решить проблему. На самом деле, ей просто стало очень плохо. — Он маг воздуха, но зато знает от корки до корки свою Книгу Теней. Может, он знает, что делать.

Даже если это дело рук Багры, для генеральши это не меняло ситуации. Она решила смутить ее мужа именно бывшей возлюбленной, значит, знала, что Дарклинг может среагировать. Эта старуха ведь была рядом, когда Люда умирала. Она видела скорбь своего сына.

— Мне что-то не хорошо, — Флоренс аккуратно высвободила свою ладонь из руки мужа. — Наверное, мне стоит пойти прилечь.

На самом деле — пойти порыдать. Ее всегда было очень, очень сложно сломить. Внутренний стержень у этой девушки был даже более твёрдым, чем у большинства мужчин. Может, беременность делает ее такой восприимчивой, но факт остаётся фактом. Ей больно.

Она молча двигается в сторону выхода из кабинета, но даже не знает, куда пойдёт. В покои не хочется — Дарклинг может пойти за ней, а Флоренс не хочет, чтобы он видел ее такой слабой. Ведь он женился на той, сильной девушке из рода Блэкфайер, которая помогала ему с Каньоном и мафией. А эта размазня может быть даже ему больше не нужна.

Может, стоит пойти к Жене? Подруга всегда выслушает и поможет.

Но, одновременно с этим, Фло хочется, чтобы Александр ее остановил. Она даже задерживается у дверей.

Если бы она могла, она бы напилась. Но ребёнок, которого, как говорится, она вынашивала под сердцем, был ей куда важнее собственной горечи. Даже если бы Дарклинг предпочёл Люду, этот ребёнок — плод их любви, и она ни о чем не жалела. И в обиду она своего маленького Матвея никому не даст.

Она ничего не ответила на догадку мужа, что призрак — совсем не призрак. Ей было все равно. Кто-то подослал это существо сюда именно в этом обличии, значит, думал, что так надо. Что Люда, кем бы она ни была, заберёт Александра у неё.

У дверей Флоренс останавливается, почти дрожа, но все же супруг ее останавливает. Разворачивает к себе, вынуждая не прерывать зрительный контакт. Он зовёт ее котёнком, и на сердце теплеет. Большой и страшный генерал даёт ей уменьшительно-ласкательное прозвище.

— Просто.. Если кто-то призвал именно ее, то этот кто-то думал, что она тебе все ещё нужна.

Но мужчина тянет ее за собой, усаживает к себе на колени. Как делал обычно. Флоренс слегка успокаивается, хотя в уголках глаз все ещё щиплет.

Она хмурится, когда понимает, что он прав. Кто-то хочет навредить ему. Ему, ей. Их ребёнку. Их семье.

— Прости меня, я… Мне просто показалось, что теперь ты можешь отказаться от меня. Я стала слабее, а тебе рядом нужен нормальный партнёр. Воин. А я только и могу, что блевать по утрам и плакать из-за мелочей.

Она пытается собраться, взять себя в кулак, чтобы быть вновь его половиной, а не клишированной домохозяйкой.

— Я думаю, не стоит сразу нападать на Владимира или Багру. Нужно притаиться, пусть они думают, что их план работает. На деле же… Пока поговорим с Дэниелом. Может, он сможет, как колдун, распознать эту сущность.

Она вновь устало прикрыла глаза, слегка расслабившись в руках мужа. Но нервы все ещё щекотались, что было неприятно.

— Ещё раз прости. Я просто очень боюсь, понимаешь? Если ты.. Если тебя кто-то захочет отнять у меня, я просто не знаю, что делать. Я очень сильно тебя люблю.

Флоренс ни в чем не лукавила, была предельно честна. Она, правда, боялась потерять расположение своего мужа. Даже если продолжатся кровопролитные войны, генеральша не хочет оставаться в стороне. Сидеть во дворце, пока ее муж воюет. Она хочет всегда быть рядом, всегда помогать. Быть настоящей валькирией, что будет вести счёт тем душам, которые они погубят вместе. Ее это не пугало. Потому что это будет на благо их собственной семьи, на благо Равки — ее родины тоже. На благо гришей, одним из которых оказалась и Флоренс. Их народ не должен страдать. Не должен подчиняться. Никому.

— Ты же знаешь, что я не мягкотелая на самом деле? Я рожу нашего сына, но не стану из-за этого принцессой на горошине. Я хочу во всем тебе помогать. Всегда.

Флоренс шумно выдохнула, прикрыла глаза. Нет, она не думала плохо о своём муже, в их отношениях не было недоверия. Просто она испугалась той мысли, что из-за Люды в своё время Дарклинг создал Каньон, а теперь эта женщина всплыла в их жизни. И неважно — призраком или нет. Но сейчас, когда он качал ее на своих коленях, она успокоилась. Можно списать все на гормональный всплеск?

— Странная? — рассмеялась девушка, слегка пихнув Александра в плечо.

Ей было приятно его отношение к ней. То, как он с ней разговаривал, как касался. Кто бы мог подумать, что из того случая, когда он пустил тьму по ее венам, может родиться столь здоровый брак? Главное — крепкий. Флоренс не был нужен никто, кроме ее супруга, и сейчас она убедилась в том, что и ему тоже.

Дарклинг тянется к завязкам на ее платье, и генеральша невольно улыбается — не может сдержаться. Какой же все же он у неё ненасытный. Но разве она против? И он задаёт ей тот же вопрос, на который девушка даже не отвечает — нет необходимости. Ещё немного, и мужчина переносит ее к своему столу. Их излюбленное место. Он массирует ее шею, и Флоренс, действительно, расслабляется, прикрывает глаза от удовольствия, готовясь к нему же, но уже много рода. В кабинете становится совсем темно, ее тело покрывается мурашками от каждого прикосновения мужа. Он входит в неё резко и нетерпеливо, срывая стон с ее губ в унисон со своим собственным. Какое-то время все происходит именно так — она вжимается грудью в карту Равки, расстеленную на столе, но затем девушка выпрямляется, разворачивается в руках Киригана, мучительно дразняще прерывая их контакт.

— Бережнее, мой генерал, — она смеётся, чувствуя его протест, касается кончиками пальцев его лица и мягко, трепетно целует.

Пусть не забывает, что сейчас, в ее положении, с ней стоит быть осторожнее. Ну, а ещё ей просто нравится его выражение лица в темноте, когда она его дразнит. Теперь Фло сама усаживается на стол и притягивает Александра к себе за шею. Теперь они снова едины, и теперь и она тоже может контролировать темп, сжимая пальцами его плечи. Жаркое дыхание вновь переходит в стоны, она закидывает голову, облизывая губы, подставляя тем самым мужчине шею под поцелуи. Ей до головокружения приятно от мысли, что, не смотря на некоторую рутину, что периодами окружала их, Дарклинг не терял к ней желания. Не менял ее на очередную фаворитку из гришей. На какую-нибудь Зою. Эта Зоя уже даже не волновала Флоренс, как раньше. Не вызывала ровным счетом никаких эмоций, ведь она доверяла мужу. Как можно не доверять, когда ее бедра так плотно жмутся к его? Когда она чувствует, как он сжимает пальцами ее тело, хаотично касаясь в самых разных местах.

— Я люблю тебя, — на выдохе шепчет Флоренс мужчине на ухо, спускаясь губами ниже, целуя его шею, кусая за плечо.

Это все до сих пор было удивительно для неё — то, насколько переменилась ее жизнь за последние месяцы. Буквально перевернулась с ног на голову. Она теперь — жена. Она ждёт ребёнка. Ни один бы мужчина не смог провернуть с Флоренс подобные метаморфозы, кроме него. Кроме ее Александра. Она ведь сразу его приметила — сразу же, как увидела в том лагере гришей, у которого совершенно случайно оказалась после переноса из Нью-Йорка. И их чувства росли, не угасали ни на йоту все это время. Даже вылились в новую жизнь.

С каждой минутой и сама девушка становится нетерпеливее. Ее ответные движения становятся столь же настойчивы, сколь и его. Дыхание жарче, стоны — громче. Контроль же улетучивался вовсе. Он испарился, растворился во тьме, приближая сладостную разрядку. Флоренс содрогнулась всем телом, затаив дыхание. Ощутила, что волна наслаждения накатила и на супруга, а затем поцеловала его в губы и абсолютно обессилено опала на спину.

— Мне иногда кажется, — борясь с головокружением, улыбалась она. — Что ты был бы готов заниматься сексом даже в окопе.

Рассмеявшись, девушка выпрямилась, посмотрела блестящими от полученного удовлетворения глазами на Дарклинга, что поправлял одежду. Спрыгнула со стола и подошла к нему вплотную, даже не позаботившись о собственном внешнем виде. Поднявшись на носочки, потянулась за новым поцелуем. Долгим, чувственным, заставляющим жар разгораться вновь. И лишь тогда она отстранилась, когда поняла, что они снова могут далековато зайти, а она вообще-то ещё даже дыхание не выровняла.

— С Дэниелом поговорим завтра, я думаю?

На улице уже было достаточно темно.

— А если сегодня ночью к тебе опять явится… В общем, сразу буди меня.

Раз уж Флоренс временно имеет доступ и к колдовским способностям, то она с радостью применит чары на ночной гостье.

Едва они ложатся в постель, Флоренс замечает беспокойные взгляды мужа в сгущающийся в углах мрак. Она понятия не имеет, как пользоваться своими временными способностями ведьмы, но, кажется, одного грозного взгляда пока хватает. Дарклинг почти невесомо целует жену в лоб, и она довольно хмыкает, удовлетворённая своей работой.

Но теперь, кажется, наступает ее очередь бояться своих снов. Флоренс чувствует странный зов — словно бы кто-то пытается пробиться в ее сознание, связаться с ней. Перед глазами мелькают темные комнаты, разбитые витражи окон. В центре гостиной ветхого готического дома стоит полакомившийся стол, на поверхности которого разложены странные предметы. Черепа, зажженные пучки трав в маленьких сухих вазах.

— Освободи меня, — нетерпеливый, агрессивный рык в самое ухо.

Морозова резко распахивает глаза. Казалось, она все ещё чувствует гниль чужого дыхания рядом с собой. Наступило утро — сквозь шторы светило солнце.

— Да, — отвечает девушка, чувствуя на своём лбу холодную испарину. — Да, добрые.

Почему она не сказала? Просто банально решила, что ее сон — проекция усталого подсознания. Просто впечатления после вчерашнего разговора, не более.

Глупо, Флоренс, очень глупо.

На утренние сборы у неё уходит значительно больше времени, чем у супруга — ее вновь терзал ещё нерожденный сын, побуждая мать закрыться в ванной комнате на энное количество времени.

Вскоре она оделась, конечно, в чёрное и отправилась в столовую, где ее уже ждал Александр.

Вместо ответа на вопрос о самочувствии генеральша выдавила высученную улыбку и показала большой палец вверх.

— Наш сын достаточно… требователен по утрам, — в итоге она даже шутит, присаживаясь на стол. — Да.. Да, Дэниел — это хорошо.

И вскоре гость появляется на пороге. Колдун выглядит достаточно бодро. Щеголяет в синей кефте так, словно делал это всю жизнь. Кажется, парень отлично прижился в Равке и, в частности, в Малом дворце. Словно прочитав мысли Морозовой, Дэниел широко улыбнулся.

— Я очень благодарен вам за все, что вы для меня сделали, — он уселся на место напротив пары. — Здесь.. Здесь меня словно больше не душит прошлое.

— Мы очень рады, Дэниел, — в ответ тепло улыбнулась Флоренс, но затем ее лицо быстро принято тревожное выражение, на что колдун тотчас среагировал.

— Что-то случилось? — участливо поинтересовался он.

— Дэниел, скажи… Что ты знаешь о привидениях? Я имею в виду.. Могут ли они являться сами? И главное — зачем?

— Вы имеете в виду неупокоенные души? — нахмурился парень. — Они могут оставаться в мире живых надолго и даже сходить с ума, если у них осталось какое-то незавершенное дело.

— Допустим… — час от часу нелегче. — А если призрак.. Душа. Душа не беспокоила не одно столетие, а затем резко решила объявиться? Без каких-либо предпосылок.

— Те души, что упокоены, могут явиться лишь на зов. И то — они быстро отправляются обратно в мир мертвых, никогда не задерживаясь здесь.

— То есть такого быть не может? А если дух навязчиво беспокоит уже какое-то время, то…

— Нет, — покачал головой Дэниел. — Таким образом призвать можно лишь демона. И демона можно заставить принять чей-то облик, можно натравить на кого-либо под видом призрака.

Флоренс выдохнула — ну хоть ненастоящая Люда.

— И что тогда с этим демоном делать?

— Если кто-то использует его, то этот человек должен быть соорудить алтарь. Так можно удержать демона против его воли.

И лишь теперь девушка вспомнила про своё ночное видение — кто-то или, скорее всего, что-то просило его освободить. И то, что она видела, вполне себе напоминало алтарь. Догадка пронзила ее сознание настолько резко, что Флоренс даже нетерпеливо вскочила из-за стола, принимаясь хоть взад-вперёд.

— Кажется… Кажется, я его видела. В смысле — алтарь. И демон…

— Если он вышел с вами на контакт — воспользуйтесь этим. Он может сам поведать, где и как его пленят.

Но все, что помнила из своего сна Морозова — это жуткий, холодный дом и, кажется, соленый запах моря. Это мало что им даёт. Хотя.. сейчас вспомнилась ещё одна деталь, что ночью показалась отчего-то несущественной. Девушка резко замерла на месте, задумчиво кусая губы.

— Я видела портрет. Это точно. Он был почти сгнивший, засыревший, но я уверена, что это был Владимир. Владимир и какая-то женщина.

Их с Дарклингом взгляды пересеклись. Флоренс, наконец успокоившись, села обратно за стол, но к блинам и икре так и не притрагивалась, перевозбужденная полученной с утра информацией.

— Если о Люде знать могла лишь Багра, — начала она, смотря на мужа в упор. — И в этом замешан и Владимир… Они теперь что, типа, работают вместе?

Какая жесть.

— Мы должны найти этот дом из моего сна.

— Я не понимаю, что им от нас надо, — сокрушенно вздыхает Флоренс. — Багра бы вообще… радовалась что ли внуку. А так я ее и на милю к Матвею не подпущу.

Пусть бабуля даже не рассчитывает, что сможет общаться с их сыном. Пусть и не смеет полагать, что сможет задурить ему голову. Если она была готова отравить Флоренс, на что эта старуха может пойти теперь?

И Владимир… Строит из себя примерного дедулю, но при этом тоже мутит воду. А если, как и сказал Дарклинг, эти двое в альянсе, то…

— Я хочу в библиотеку, — выпаливает девушка, поднимаясь из-за стола.

К еде она так и не притронулась.

— Я ведь так толком и не искала упоминаний Блэкфайера здесь, в Равке, — затем она обращается к мужу. — Ты, как закончишь.. В общем, я тебя найду, если что-то обнаружу.

Генеральша покидает комнату стремительно, минуя снующих в коридорах гришей. Как давно она уже ни с кем здесь нормально не общалась, вечно занятая теми людьми, что никак не могли отстать от них с Александром. Как банные листы, ей богу.

В библиотеке Морозова почти сразу натыкается на Апрата. Духовный советник царя перелистывал житие Святых. Ха, он что, ещё не успел выучить его наизусть? Флоренс не особенно обращает на него внимание, сразу направляясь к тем стеллажам, где можно найти, как ей кажется, нужную информацию. Именно здесь в своё время она обнаружила в ветхой книге первое упоминание Владимира.

— Вы привели Дьявола в Малый дворец.

Голос Апрата звучал негромко, однако был слышен на всю библиотеку. Флоренс выгнула бровь и выглянула из-за шкафа. Мужчина стоял на прежнем месте, все так же безучастно листая житие.

— Чего? — Фло даже не пыталась быть вежливой.

Апрат громко захлопнул книгу, но затем очень бережно поставил ее обратно на полку. Его взгляд на госпожу Морозову казался одновременно и твёрдым, и напуганным.

— Семья Черновых никогда не было доброй. Не даром ее почти всю истребили.

— Черновых?

Сначала Флоренс разозлилась на этого мелкого человека, но теперь решила прислушаться к тому, что тот говорил. Непонятно, бредит он или что-то действительно знает. Апрат проводит много времени среди здешних книг и мог натыкаться на самого разного рода информацию.

— Спросите кого угодно в деревнях к северу от Ос Керво. Все знают, что эта семья проклята. Заклинатели пространства… Эти силы даны вам бесами, и никем другим.

Закатив глаза, Морозова пропускает мимо ушей все предрассудки странного мужчины, но тут же цепляется на ниточку.

— К северу от Ос Керво, говорите?

— Все тамошние знают легенду о Владимире Чернове. Чёрный Огонь. Последний из Заклинателей пространства. Но видимо… — Апрат настороженно оглядел генеральшу. — Видимо, не последний.

— Ты.. Ты издеваешься? — почти истерически хохотнула Фло. — Ты мог раньше об этом сказать? Черт, я столько времени пыталась нарыть информацию, а ты был тут и все знал!

— Вы не должны были об этом узнать, — как-то скорбно поморщившись, советник отвёл взгляд. — Но теперь, когда Владимир здесь…

Дальше девушка уже не слушала. Она тут же метнулась к отсеку, где хранились карты — в том числе подробнейшие карты местности. Флоренс быстро нашла то, что нужно — карту Ос Керво и ближайших деревень. Мелкой чёрной точкой было отмечено место.. Место, что называлась поместьем Черновых.

— Есть!

Значит, сон ее не обманул. Морозова ведь, и правда, слышался шум морского прибоя и чувствовала запах соли. Старое поместье на берегу Истиноморя. Захватив карту с собой, она понеслась в кабинет мужа и, благо, сразу там его и нашла. Флоренс стремглав залетела внутрь, тут же разворачивая карту на столе и тыкая пальцем в нужную точку.

— Я нашла! Вернее, не совсем… Знаешь, я считаю, Апрата стоит как-нибудь попытать. Он знает много, а не говорит ровным счетом ничего.

Сейчас она тараторила со скоростью света, перевозбужденная ходом своего маленького расследования.

— Я могу перенести нас в Ос Керво. А дальше возьмём повозку и поедем на север — где-то там находится, можно сказать, мой фамильный особняк.

Фло победно усмехнулась.