Она не знала, как все здесь устроено - слушала в пол уха. Честно говоря, Кармеле было плевать. Девушка пришла сюда за помощью - помощью отнюдь не божественной. Бьянчи интересовала возможность спрятаться здесь, укрыться от всего мира. Особенно после всего, что она сделала.

Альберто Ринальди погиб на ее руках. Итальянская мафия, мать ее, была жива. Была жива до сих пор вместе со всеми своими бреднями о крестных отцах. Она до сих помнила, как кровь пузырилась, когда он пытался сказать свои последние слова. Как он хрипел, признаваясь в любви своей девочке. Это сделала даже не другая семья. Это сделал один из своих. Один из солдат, присягнувший семье Ринальди, и в итоге ее предавший ради денег. Как прозаично.

Альберто был младшим сыном Джованни Ринальди, и сейчас весь Неаполь стоял на ушах. Находиться там было небезопасно. Кармела лично покарала Дино - того самого солдата. Джованни разрешил. Дино притащили в день похорон Альберто, затащили в гараж, выдав девушке в руки лом. И та била, била, била, пока все ее лицо не покрылось липкой пленкой крови. Теперь же Джованни остался в Неаполе - ему предстояло разобраться с заказчиком.

А Кармела теперь была здесь. В гребаном итальянском захолустье. Она приехала сюда практически обдолбанной, даже не запомнила дороги - по пути едва не разбила машину. Мать Лукреция приняла поломанную, плачущую девочку сразу. Этот монастырь был не простым. При нем находилась психиатрическая лечебница, и Кармела даже не сразу поняла - становится она одной из монахинь или же пациенткой. Хотя, велика ли разница?

Она не разбиралась в их иерархии и, честно говоря, даже не собиралась. Главное, здесь ее никто не найдёт.

Другие сёстры посматривали на неё с сочувствием, кто-то даже со строгим осуждением. Они не знали ее истории, но будто нутром чувствовали - Кармела не такая, как они. Кармела, хоть и не красилась здесь по понятным причинам, обладала, что называется, блядскими чертами лица. Пухлые губы, похотливый взгляд. Амалия, монахиня, живущая в соседней от Бьянчи комнатке, была единственная добра к новенькой. Остальные же ее сторонились, чувствуя от неё чересчур дьявольскую энергетику.

- Кармела! - шикнула Амалия, забегая за один из корпусов, принадлежащих именно чертовой психушке. - Мы должны приглядывать за больными сейчас!

Бьянчи перевела на подругу ленивый взгляд, источающий безразличие. Выпустила вверх струйку белёсого дыма.

- Кармела, нам обеим влетит!

Девушка закатила свои кошачьи глаза, бросила бычок прямо на землю и растоптала носком ботинка. Она скучала по своим дорогим туфлям на каблуках.

- И что они нам сделают? - невзначай усмехнулась Кармела, проходя мимо Амалии. - В ад отправят?

Приглядывать за «комнатой отдыха» пациентов было хоть каким-то развлечением. Смотря на них, сходящих с ума, танцующих под музыку, что звучала лишь в их головах, иногда дерущихся из-за мелочей, Кармела понимала, что ее жизнь не так плоха. По крайней мере, она не одна из них.

Смеркалось. Это означало, что монахини должны развести пациентов по их палатам, больше напоминающим камеры, и проследить, чтобы все были заперты. А дальше - должны лечь спать сами. После молитвы, конечно. Но разве это волновало Бьянчи?

Вместо этого она выкурила ещё сигарету-другую и отправилась в главный церковный зал. Надеялась не застать там брюзжащего правилами епархии монсеньора, и, благо, оказалась права. Вздохнув, осознав свое одиночество, Кармела присела на лавочку в первом ряду и принялась пялиться на большой крест с распятым на нем Иисусом. Для неё этот персонаж был не реальнее Микки Мауса. Она любила приходить сюда вечерами, когда состоялись органные репетиции, но сегодня в зале было тихо. И пусто.

Сложив ладони, она  гаденько усмехнулась и посмотрела прямо в страдальческое лицо сына Божьего.

- О, дорогие Отец, Сын, Святой Дух, и сколько вас там ещё.. Если вы, блядские ублюдки, существуете, то вы вернёте мне его. Вернётся мне мою прежнюю жизнь. И уймёте боль. Аминь.

Но тут она услышала шорох позади себя и вздрогнула всем телом. Кармела поспешно обернулась, вскакивая со скамьи, и обнаружила стоящего меж рядов молодого парня. Красивого, сука. Слишком красивого для этого места. На нем была сутана - выходит, он один из членов местного духовенства. Бьянчи на неделю пребывая здесь ещё его не видела.

Выходит, он слышал ее «молитву». Не мог не слышать.

Девушка не на шутку испугалась.

- Вы расскажете настоятельнице? - сразу выпалила девушка, глупо хлопая густыми чёрными ресничками. - Эм.. Святой отец.

Кармела стала как-то неловко поправлять свою одежду, словно ее застали за чем-то непристойным, и ей было необходимо прикрыться. Хотя, конечно, все самые интересные части тела с недавнего времени были прикрыты постоянно.

Святой отец присел на скамью, задал свой вопрос. Монахиня покорно присела рядом, украдкой разглядывая его. Как такой красивый парень оказался.. здесь? Он мог бы быть моделью, рок-звездой, кем угодно, но не священником. Или он специально решил сыграть на контрастах? Интересно, он девственник? От этой мысли девушка слегка прыснула со смеху, но постаралась снова принять невозмутимый вид, хоть получалось это плохо.

- Жизнь, - коротко ответила она, пожав плечами, когда он спросил ее об интерпретации ее молитвы.

Бьянчи опасалась, что получит выговор или даже телесное наказание, о чем была наслышана от пациентов лечебницы. Интересно, монахинь тоже до сих пор порят? Если да, то она бы не отказалась, чтобы это сделал именно этот святоша, что сидел сейчас рядом с ней. И Кармела снова прыснула со своих непорядочных мыслей.

Ты в храме Божьем, сучка, а не у себя в особняке в Неаполе, уймись.

- Кармела, - представилась она, вновь забыв о субординации. - Эм, сестра Кармела. А как я могу обращаться к вам?

От его взгляда ей становилось дурно. Казалось, в зале слишком жарко. Да, точно. Страшная духота. А ещё нестерпимо захотелось курить. Бьянчи инстинктивно пошарилась в складках своего одеяния, как вдруг совершила ещё одну ошибку - пачка сигарет и бензиновая зажигалка рухнули прямо на пол.

- Дьявол, - выругалась девушка, и тут же прикусила язык. - Простите.

Она нагнулась и подобрала свои вещи, пряча их обратно в своей одежде.

«Поздравляю тебя, девочка, ты за десять минут трижды проштрафилась перед святым отцом».

Кармела обернулась к этому молодому парню и вновь взглянула в его глаза, силясь считать хоть одну эмоцию или мысль. В конце концов, когда ты - девушка сына главного дона Неаполя, тебе стоит научиться таким вещам. Она смотрела на него довольно долго. Практически в упор. Его лицо завораживало. Ненароком опустив взгляд на его губы, Кармела облизнулась - поймала себя на этом слишком поздно. Она почувствовала, как внизу живота все стягивает тугим узлом, и поспешила вскочить со скамьи.

Да ладно, не может быть он так чист. Когда в приходе ей такой священник.. по-любому либо все монашки запускают себе в брюшную полость пальцы, думая о нем по ночам, либо вовсе он и сам всех их трахает. Как-то криво ухмыльнувшись, Бьянчи вполне уверенно кивнула в сторону выхода из храма:

- Не хотите покурить?

Вздох разочарования. Либо он над ней издевается, либо и вправду такой святоша. Жаль, очень жаль. И, собственно, говорила Кармела ему вслед то же, что и подумала:

- Очень жаль, отец Луиджи.

«Вы многое потеряли».

Нехорошо было так вести с красивым мужчиной после кончины Альберто. Но этот гребанный священник вызвал в ней слишком много.. эмоций. И ещё эти его слова - словно вызов для хищницы подобной Бьянчи.

Тяжело вздохнув, Кармела побрела.. нет, не к себе в комнату. Вместо этого девушка стала долбиться в соседнюю.

- Амалия! Амалия, открывай!

Секунда, и подруга отперла дверь. В темном коридоре мелькнула светловолосая голова девушки.

- Кармела, что ты делаешь? Нас могут услышать!

- Святоша Луиджи отобрал мои сигареты, - прошипела Бьянчи.

- Ты встретила Луиджи? - дыхание Амалии как-то странно участилось, на щеках появился румянец.

Брюнетка залилась хохотом на весь коридор - даже мышка Амалия хочет этого набожного придурка! Светловолосая стушевалась, но, испугавшись, зажала рот подруги рукой, призывая быть тише.

- Где они хранят вино для причастия? - выпалила Бьянчи, освободившись от ладони блондинки. - Или как пробраться к тем веселым таблеточкам, которыми они кормят своих лунатиков?

- Кармела, прекрати! - Амалия была просто в ужасе.

- У меня забрали единственную радость! - взмолилась Кармела, что даже удивило ее подругу.

- Ладно.. Винный погреб находится в конце аллеи, в домике с принадлежностями для садоводства.

Бьянчи радостно пискнула и звонко чмокнула Амалию в щеку, смутив ту ещё сильнее.

- Только там заперто! - крикнула она вслед убегающей Кармеле, но той было плевать.

Не даром она - бывшая девушка мафиози.

На улице никого не было. Удивительно. В монастырях что ли нет какой-то банальной охраны? Но то брюнетке было лишь на руку. Миновав персиковую аллею, она быстро сориентировалась и нашла этот ужасный сарай. Бегло запустив руку под свой головной убор, она выудила шпильку. Древний ржавый замок подался почти без усилий.

- О да! - сладко простонала девушка, пройдя внутрь, откуда попала в погреб.

Здесь было много бочек, но в углу стоял и стеллаж с бутылками. Штопора у неё было. Но Кармела слаба не была - не на ту напали. Как-то ей пришлось открывать вино китайской палочкой, так что сейчас на помощь пришла все та же шпилька. Пара целительных глотков… и вот оно - блаженство.

Прихватив бутылку с собой, Бьянчи юркнула обратно в сад и уместилась прямо под одним из деревьев. Напиток уходил быстро, а груз с плеч спадал все больше. Конечно, она вновь вспомнила Альберто - и даже успела поплакать. А когда Кармела плачет от алкоголя - беды не миновать.

Это означает то, что эта девушка в эту секунду способна все.

Бодро поднявшись на ноги, она покачнулась и осоловело, блаженно хихикнула, устремив взгляд к небу. Звезды в ее глазах расплывались. Захотелось курить. Похлопав по карманам, Кармела почти зарычала. Ну точно же!

Пора показать этому святоше и забрать свои сигареты.

Выкинув пустую бутылку в кусты, Кармела захватила с собой ещё одну, новую, и уверенно, быстро направилась к зданию, где и жили их главные бездари - священники.

По этому коридору она, на этот раз, пробиралась тихо, озираясь по сторонам. На дверях здесь даже были таблички, что лишь упростило девушке задачу. Кармела тихо, деликатно постучала, а когда Луиджи открыл..

Черт возьми, как же этот мужик горяч!

Бьянчи расплылась в самой невинной и милой улыбке, на какую была способна. Но затем.. нет, она не стала его ни о чем просить. Пряча бутылку за спиной, Кармела просто беспардонно проскочила под его рукой прямо в кабинет.

- Вы забрали нечто ценное у меня сегодня, - объяснила она, направляясь к столу. - И только попробуйте сказать, что это Дьявол меня искушает. Мне нужны мои сигареты.

Брюнетка с характером стуком поставила бутылку на деревянную поверхность стола и затем, слегка призадумавшись, взгромоздилась на него и сама. Закинула ногу на ногу.

- Неужели вы верите, что хорошее существо могло бы запретить вам радоваться жизни? - спросила девушка, явно говоря о Боге. - Могло бы запретить вам пить, курить, сексом заниматься?

По мере ее слов, она наблюдала за тем, как менялось его выражение лица. Сначала она пришла сюда лишь за сигаретами, но теперь, смотря на его сильные плечи, руки, грудь..

Кармела изящно соскользнула со стола и подошла к мужчину вплотную, дыша ему в губы винным ароматом.

- Вы просили исповедоваться, - шепнула она. - Так благословите меня, святой отец, ибо я согрешила. И хочу грешить ещё. Вот прям сейчас.

Уже не отдавая себе отчёт в собственных действиях, Бьянчи провела кончиком языка по нижней губе Луиджи.

Он сдался. Кармела победно ухмыльнулась сквозь поцелуй, когда Луиджи нетерпеливо прижал ее поясницей к столу. Она обвила руками его шею, зарываясь пальцами в волосы, углубляя поцелуй, касаясь своим языком его. Внутри что-то особенно странно и сильно трепетало - при всей любви к покойному Альберто, Кармеле приходится признать, что таких пленительных мужчин, как отец Луиджи, она ещё не встречала. Если бы она верила в любовь с первого взгляда, могла бы сказать, что это - тут случай. Но в их случае это, похоже, было желанием с первой секунды.

Хотя, если этот парень не станет вести себя так нудно все время, то, может?..

- Если вы, святой отец, называете это подготовкой, - Бьянчи разрывает поцелуй и отстраняется для того, чтобы стянуть с себя головной убор и все свои многочисленные одежды, названия которым она не знала и не хотела. Они были лишними и место этим иисусьим тряпкам было на полу.

Какой пошлый стереотип - Кармела любила алое кружево и не изменяла себе даже в гребанном монастыре. Касания Луиджи до ее тела будоражили, обжигали, заставляли ее учащенно дышать. Стоны срывались с ее губ просто от одного его взгляда.

Если до этого ей казалось, что темная сила здесь - она, то теперь Бьянчи была готова признать свою ошибку. Она была уверена, что будет главной, но сейчас девушка мурлыкала как котёнок, нежно ластилась, сдавшаяся на милость слуге Господнему.

- Ты серьезно спишь в этом? - усмехнулась Бьянчи, с жаром избавляя святого отца от его вещей. Даже не заметила, как перешла на «ты».

Она целовала и целовала его, будучи не в силах оторваться, словно он - источник бессмертия, словно он - единственный мужчина на свете. Сейчас он таковым и был. Но все же девушка вновь отстранилась, чтобы сделать большой глоток крови Христа из бутылки, а затем, смотря ровно в гипнотические глаза Луиджи, медленно опуститься на колени. Кармела хотела его. Хотела, наверное, так, как никого и никогда до этого. И она хотела, чтобы он знал это, чувствовал. И ещё, чтобы он не мог более спокойно на неё смотреть, когда они невольно будут встречаться на территории монастыря. Хотела, чтобы он вспоминал о ее губах и языке, что сейчас ласкали его плоть.

Но она не позволила ему расслабляться долго - рывком поднялась на ноги, шепча ему на ухо, закусывая мочку:

- И часто вы так грешите со сестренками милосердия, святой отец?

От этой мысли в ее крови, вместе с алкоголем, отчего-то растворялась ярость. Нет, она хочет, чтобы отныне он принадлежал лишь ей.

Схватив Луиджи за руку, она потянула мужчину к кровати, над которой был пригвожден крест. Ему суждено перевернуться после того, что она собирается сделать со святым отцом. Падая на белые простыни, утаскивая священника за собой, Кармела податливо развела колени в стороны, давая тому понять, насколько не может более терпеть. И, почувствовав его в себе, издала громкий, истошный стон.

Нет, она точно ещё никого так не желала.

И, наконец, она дорвалась до сигарет - Кармела готова снова блаженно простонать, делая первую затяжку, втягивая в легкие ядовитый дым. Ей нравится слушать хрипловатый смех Луиджи, нравится эта ситуация. Оприходовала святого отца. Хах.

Он интересуется, как же ее сюда занесло, и теперь наступает ее черёд усмехаться. Он ведь сохранит ее тайну, верно? Вроде как обязан, раз она явилась к нему на исповедь. Чертовски хорошую исповедь.

- Моего жениха убили, - поясняет Бьянчи слишком спокойно для горюющей, выпускает в потолок струйку дыма. - Я убила его убийцу. Но все немного.. сложнее. Он сын.. был сыном Неапольской мафии. Там теперь что-то типа войны. Его отец, Джованни, ищет заказчика, и что-то мне подсказывает, что это был кто-то из своих.

Кармела замечает на тумбочке стакан с водой и быстро организует его под пепельницу. Главное, чтобы было не святая. А то неловко выйдет. Затушив сигарету с характерным шипением, брюнетка переводит взгляд на святого отца. Осматривает его с неподдельным интересом из-под густых ресниц.

- А ты? - она выгибает одну бровь. - Что ты здесь забыл? И я не только про этот монастырь.

Девушка придвигается ближе, кончиками пальцев проводит вдоль его скулы, останавливаясь на подбородке.

- Разве тебе не говорили, что твоя красота - от Дьявола? - усмехается она. - Хотя, насколько я могу судить, ты неплохо этим пользуешься.

Надо будет днём порасспрашивать Амалию. Мышка должна знать что-то о похождениях святого отца, если и сама с ним не спала. Но теперь Кармела этого не допустит - от неё так просто не отделаешься. От этой мысли на ее лице расцвела плотоядная ухмылка, и она вновь притянула Луиджи к себе за шею, чтобы поцеловать. Пошло, дерзко в начале, трепетно и нежно - позже.

- Тебе нравится жизнь здесь? Потому что, на мой взгляд, это - самое тухлое место, где я бывала. Ну, - рассмеялась девушка. - До этой ночи.

За окном светало. Это означало, что в скором времени монахиням придётся подниматься и отправляться по своим делам - Кармеле пока везло заниматься психбольными. А ещё она была наслышана о неком докторе Мюллере - немецком психиатре. Местный главврач. Говорят, тоже тот ещё красавец. Надо же иметь запасные варианты, верно? Бьянчи не собирается быть у Луиджи одной из многих.

- Спасибо за.. исповедь, дорогой, милейший святой отец, - покачала головой Кармела, поднимаясь с кровати. - Боюсь, за день я успею нагрешить ещё. Так что.. я загляну вечерком?

Она сделала ещё несколько больших глотков вина, быстро накинула на себя все эти отвратные «шмотки», прихватила свои сигареты и двинулась к двери.

- Увидимся, - Кармела подмигнула Луиджи напоследок, облизав языком свою нижнюю губу.

***

Кармеле повезло - она успела проскочить в свою комнату ровно за несколько минут до общего подъема. Голова гудела от выпитого, гудела от отсутствия сна, но вот ноги по-прежнему были ватными после испытанного удовольствия. Переодевшись в свежее, девушка, как всегда, забарабанила по двери Амалии, чтобы отправиться с той в трапезную.

Еда, конечно, была здесь отвратительно пресная. Ей точно нужно как-нибудь выбраться в город - хотя бы ради сочных стейков.

- Добралась до винного погреба? - поинтересовалась блондинка, когда подруги уже подходили к корпусу лечебницы.

- Ага, - усмехнулась Кармела, переведя лукавый взгляд на идущую рядом девушку. - И заодно до штанов вашего сладенького Луиджи.

Амалия застыла на месте и ошарашено вылупила глаза.

- Ты.. Ты серьезно?

- А что? Разве ты сама с ним не трахаешься?

Блондинка дёрнулась от грубого слова и быстро замотала головой так, словно ее обвинили в смертном грехе.

- Н-нет, я же..

- Проехали, - отмахнулась Кармела, поверив этой невинной овечке. - Лучше скажи мне, кто с ним трахается, чтобы я могла их всех убить, - она рассмеялась. - Святой отец дьявольски хорошо.

Конечно, Бьянчи намеренно издевалась над Амалией. Ей нравилось смотреть, как у блондинка пунцовеют щеки и бегает взгляд.

- Я слышала.. - неуверенно начала та. - Девочки говорили, что..

Но дальше говорить ей не пришлось. Кармела и сама заметила, что у ступеней храма стоял Луиджи, педантично общающийся с Эсмой - одной из тех дрянных сестричек, что косо смотрели на саму Бьянчи. Святой отец держала праведно и даже почти строго, но вот, что касается Эсмы.. Кармела знала этот взгляд. Сама так на него смотрела вчера.

- Пошли, - шикнула брюнетка, потащив Амалию за рукав в сторону храма. - Пройдём мимо них.

Ей-богу, как в школе.

- Доброе утро, отец Луиджи, - поздоровалась Кармела, обращая на себя внимание и священника, и говорящей с ним монахини.

Она не сказала больше ничего. Просто метнула очень явно говорящий взгляд в сторону Эсмы с гаденькой ухмылочкой.

- А теперь знакомь меня с Мюллером, - вновь Бьянчи тихо обратилась к Амалии.

Она не могла объяснить эту внезапную вспышку ревности.

Кармела чувствовала сего присутствие кожей, зная, что Луиджи сел позади неё. Она ерзала на скамье, то и дело поправляя подол своих одеяний и сдерживая нахальную ухмылку. Что происходило - она не слушала, просто пялилась на лучи солнца, проникающие в зал сквозь витражи, и вспоминала касания его пальцев, губ и языка до своей шеи, в блаженстве прикрывая глаза. Амалия, сидевшая рядом, заметно нервничала. С чего это, интересно?

- Эй, - шепнула она подруге. - С тобой-то что?

- Нам нельзя сейчас разговаривать, - хмуро отрезала блондинка.

Ну и ладно. Бьянчи просто пожала плечами - больно-то хотелось. В своей прежней светской жизни Кармела никогда не контактировала с такими девушками, как Амалия. С чистыми. В ее окружении были лишь такие же королевы, как она сама. Наряды от Гуччи и никаких ряс. Здесь было скучно, хоть местечко, с одной стороны, и имела свой шарм. Но ненадолго.

Потому Кармела расплылась в кошачьей ухмылке и сразу приняла предложение Луиджи, когда тот предложил вместе почитать пациентам.

Когда они уже прошли в комнату отдыха больных, которых поднимала в данный момент поднимала и заводила туда Амалия, их нагнала сестра Эсме. Но, что же она там хотела, узнать им было не суждено, потому что..

- О, дорогая, - тут же обратилась к ней Бьянчи в своей эпатажной манере. - У настоятельницы для тебя особая миссия. Будь добра, сходи и убери дерьмо в палате старика Стивенсона. Он опять измазал им стены.

Губы Эсме вытянулись в тонкую линию, когда она их поджала, и только девушка рот, чтобы что-то ответить, как Кармела вновь ее заткнула:

- А у нас с отцом Луиджи особое дело.

Сестра Эсме, гордо вскинув подбородок, удалилась в коридор, но губы ее заметно подрагивали. Бьянчи громко рассмеялась, но потом, спохватившись, что сейчас распугает пациентов, угомонилась и, показав священнику, чтобы тот ждал ее на месте, направилась к Амалии.

- Подруга, выручай, - обратилась Кармела, выхватывая у подруги из рук связку ключей от палат. - Если кто спросит, то я в саду подрезаю розы, ясно?

Амалия даже ничего ответить на успела, как Бьянчи подлетела обратно к святому отцу и поманила его пальчиком за собой. Открыв пустующую палату, она завела Луиджи внутрь и заперла за собой дверь.

- Оттрахать святого отца на кровати пациента психбольницы, - с ухмылкой произнесла она, кивая на ремни на койке. - Всегда мечтала.

И тогда она прильнула к его губам, крепко обхватывая его шею и вставая на носочки - разница в росте между ними даже добавляла перчинки.

- Ох, я буду так скучать по тебе, когда свалю отсюда, - Кармела почти прохныкала это Луиджи в губы, вспоминая их с Джованни план. Когда тот решит вопросы в Неаполе - Кармела продаст свои имения и уедет в Германию.

Но теперь в ее сладком плане появилась ощутимая горечь. Тот святоша, что стоял перед ней.

Она тихо рассмеялась, оценивая его находчивость, когда святой отец приковал ее руки к койке. Одобрительно кивнула, затем горделиво задрала подбородок и усмехнулась.

- Что ж, - резюмировала Кармела на слова Луиджи. - Не самая худшая смерть.

Теперь ее тело было целиком в его власти. Смущало ли ее раньше подобное в постели с мужчинами? Да. Смущало ли ее подобное с ним? Нет. Удивительно - правда? Властная женщина в руках правильного мужчины становится покорной, ручной, как котёнок. И то, что отец вытворяет этими самыми своими руками.. Его действия заставляют ее кусать собственные губы почти до крови, чтобы не издать слишком громкий стон - привлечь к себе внимание было бы лишним.

Он овладевает ей резко, даже грубо, но ей нравится. Толчок за толчком Кармела была все ближе к тому, чтобы испытать экстаз, коего прежде ни с кем не испытывала.

Луиджи говорит о вечерней исповеди, и Бьянчи, не выдержав, смеётся:

- Так вечером у нас предвидится ещё один забег?

С его ласками, движениями бёдер, неудивительно, что Кармела достигает пика эйфории быстро - мышцы сводит сладострастной судорогой, девушка выгибается в спине, пошло размыкая губы, чтобы затем обмякнуть и пытаться справиться с сильнейшим головокружением. Перед глазами пляшут чёрные точки, дыхание учащенно, а сердце вот-вот готово вырваться из грудной клетки.

- Знаешь, отче, - с придыханием шепчет брюнетка, наконец распахнув глаза и облизнув пересохшие губы. - Надеюсь, нам уготовлен один котёл в аду.

Но время идёт. Не все им предаваться плотским утехам - есть ещё чертова работа, за которую им (вернее - ей) не платят. Но то означает, что у них есть причина ждать вечер.

Кармела дожидается, когда Луиджи отстегнёт ее, и потирает натертые запястья, все ещё смотря на священника с ухмылкой снизу вверх. Хотела бы она, если честно, сходить с ним куда-то по-человечески. Но разве в этих стенах им кто-то позволит что-то большее, чем секс? Она с сожалением одевается и с ещё большим сожалением смотрит, как одевается он. Нельзя такое тело под сутаной прятать. Грешно.

Замок отпирается с характерным щелчком, Бьянчи выглядывает в пустой коридор, и лишь затем они со святым отцом покидают палату. Сейчас они должны разойтись в разные стороны, но Кармела, воспользовавшись тем, что рядом никого нет, вновь притягивает мужчину к себе для поцелуя, обхватив его лицо ладошками.

- Жди меня после отбоя, - сообщает она и, внезапно осмелев, добавляет: - И, надеюсь, мне не придётся отгонять о твоих дверей толпы других сестричек?

Она должна обозначить свою позицию - она не одна из многих.

***

Часы длятся несоизмеримо долго. Кармела сидит на стуле, закинув ногу на ногу, и наблюдает за своими подопечными. Скучающе обводит взглядом серое помещение, бритых крупноруких санитаров. Конечно, она ловит на себе их взгляды, но, что поделать - не ее типаж. Ее типаж сейчас гуляет где-то там, где к нему могут приставать всякие Эсме и прочие. От этой мысли Бьянчи скрипнула зубами и вновь вытаращилась на часы. Ещё долго. Даже солнце не село.

И где, интересно, носит Амалию? Без подруги даже поговорить не с кем.

И тут в помещение входит он. Доктор Мюллер собственной персоной - высокий, светловолосый, голубоглазый, с обезоруживающей улыбкой. Но Кармела.. Кармела и на него взглянула с прежней скукой. Внезапно девушка не ощутила к немцу ничего из того, что могла бы ощутить ещё вчера, до знакомства с Луиджи. Да, она заценила эстетическую составляющую этого мужчины, но внутри ничего не екнуло. Совсем.

- Сестра Кармела? - обратился к ней главврач. - Могу я попросить вас помочь мне?

Закатив глаза, монахиня поднимается со своего насиженного места. Мюллер усмехается. Строптивая.

Но доктору не нужно было от Бьянчи ничего, кроме помощи с формулярами личных дел некоторых пациентов. Однако Амалии, только зашедшей в коридор, достаточно было увидеть, как Кармела заходит в кабинет Мюллера, чтобы сделать свои выводы и побежать все докладывать Луиджи.

Окончив бумажную волокиту в кабинете Мюллера, Кармела смогла, наконец, спокойно продохнуть. У этого доктора что ли нет секретарши для таких вопросов? Монахиня поднялась со стула, передавая пациентов в ласковые руки сестры Карлы - одной из немногих, кто не смотрел на неё косо, и отправилась на улицу, желая присесть под персиковым деревом и покурить. И надо, черт возьми, найти Амалию. Куда она запропастилась?

Но, стоило Бьянчи выйти во дворик, как на неё налетела сестра Эсме, запыхавшаяся. Бежала отмывать дерьмо старика Стивенсона?

- Кармела! - монахиня еле дышала. - Я все знаю.

- Я в курсе, - спокойно пожала плечами Бьянчи, желая отодвинуть соперницу в сторону и пойти дальше.

- Нет, я про тебя и доктора! Скажи, зачем тебе двое? Оставь отца Луиджи, если тебе нравится Мюллер!

Кармела остолбенела. Да что за балаган творится в этом месте? Даже в колледже не было такой текучки пустых слухов.

- И кто тебе это сказал? - Кармела выгнула бровь, чувствуя, что руки сами по себе сжимаются в кулаки.

- Я слышала, как сестра Амалия рассказывала это отцу Луиджи, - пояснила Эсме. - Кажется, они теперь..

Кармела остолбенела дважды. Серая мышка Амалия? Ее здешняя «лучшая подружка»? Бьянчи злобно ухмыльнулась - пусть блондиночка ждёт подарок в виде змеи у себя в кровати. Мафия знает, как разбираться с предателями. Но больше всего девушку тронуло не действие ее подруги, а.. Неужели Луиджи мог оказаться настолько ведомым? Да, они ничего друг другу не обещали, но Кармеле вдруг стало больно. Если сейчас он там тискает эту дрянь на той же кровати, на которой они вчера…

Но тут раздосадованная Амелия показалась на дорожке, ведущей к часовне. Она кусала губы, хмурилась, почти плакала, не замечая ничего вокруг. Внутри Бьянчи закипела настоящая ярость, и брюнетка резко двинулась в сторону своей «подруги».

- Кармела! - взвизгнула Эсме, сразу понимая, что сейчас будет взрыв. - Кармела, не нужно!

Амалия обернулась на крики монахини и испуганно сжалась, завидев выражение лица идущей к ней Бьянчи.

- Иди сюда, тупая ты сука! - Кармела очень жалела, что при ней сейчас не было длинного маникюра - расцарапала бы предательнице всю морду.

Вдруг на крики явилась и мать Лукреция в компании.. Луиджи. Но Кармелу было уже не остановить. Амалия прижалась спиной к стене и зажмурилась, ожидая удара.

- Ты - самая большая ебаная мразь, что я встречала! - выплюнула ей в лицо Бьянчи. - Я тебя нахуй уничтожу! Уничтожу, поняла?!

Блондинка всхлипнула.

Сзади к Кармеле подбежала Эсме, пытаясь как-то ее успокоить и оттянуть подальше от Амалии, но было поздно. Блондинка попыталась убежать, но Бьянчи поймала ее за головной убор, вместе с чем, кажется, выдрала ей клок волос, и с размаху ударила бывшую подругу лицом о стену. У той сразу пошла кровь носом.

- Сестры! - строго рыкнула матушка, и девушки разом обернулись на настоятельницу. - Быстро, по одной, ко мне в кабинет!

Окинув беглым взглядом Луиджи, Кармела резко выдохнула. Теперь ее точно выгонят отсюда. Брюнетка поправила свою одежду так, словно ничего не случилось, и, задрав подбородок, горделиво последовала за матерью Лукрецией.

- Это только начало, - обернулась она напоследок на всех присутствующих и обратилась к хныкающей Амалии. - Знаешь, что мы делаем с такими выдумщиками в Неаполе?

Ответ на этот вопрос не потребовался.

Кабинет настоятельницы был так же аскетичен, как и все вокруг. Кармеле это уже осточертело. Она скучала по золоту и роскоши.

Лукреция была очень мудрой женщиной. Вплоть до того, что она сравнила Кармелу со своей младшей сестрой - Эстер, что тоже выбрала светскую жизнь с мафиозным капо в Милане.

- Господь простит тебя, сестра Кармела, - качая головой, говорила настоятельница. - И даст шанс. Но вновь подобного поведения у себя в монастыре я не потерплю. Тебе нужно было убежище, и мы дали тебе его. Так что, будь добра, соблюдать наши правила.

Бьянчи отчего-то казалось, что эта женщина знает все. Но она не подала и виду - мягко улыбнулась брюнетке и, попрощавшись, позвала в свой кабинет Амалию.

Кармела шла через сад, выкуривая уже третью подряд сигарету. Она пыталась понять, что же вызвало в ней подобный всплеск. Дело ведь не было просто в предательстве подруги. Дело было в этом мужчине. Дело было в том, что.. она боялась его потерять?

Дура, через месяц ты уедешь в Германию. И святошу с собой забрать точно не сможешь.

Дело шло к вечеру, и Бьянчи уже не могла понять - идти ей к Луиджи или нет. Ее до одури пугала собственная реакция. Нет, она легко могла поднять руку на человека - жизнь научила. Но ее ужасно бесила вся ситуация. Кармела считала, что от любви стала слабой.

Любви?..

Вздохнув, девушка побрела к его комнате. Минуя коридоры, в которых теперь уже все от неё в страхе шарахались, Бьянчи вновь наткнулась на Эсме.

- Ты, - обратилась она, тыкнув в сестру указательным пальцем так, что та задрожала. - Моя новая лучшая подруга. И у меня планы на нас на эту ночь. Поедем в город.

Конечно, пока Кармела говорила с настоятельницей, и та отвернулась к окну, она успела стащить связку ключей от своей машины. Ей очень нужен этот отдых. Просто необходим.

А пока.. Бьянчи робко постучала в дверь Луиджи. Слишком робко для той, кем она являлась вне этих стен.

Дверь распахнулась, и Кармела, как-то почти напуганно взглянув в глаза святого отца, молча прильнула своим телом к его, обнимая, сцепляя пальцы в замок за его спиной.

Он не верил ей. Не верил, и это очень больно кольнуло сердце Кармелы. Она могла бы возмутиться, устроить погром и тут - то было в ее жарком итальянском характере. Но она не станет. И дело не в том, что она не хочет унижаться ещё сильнее, чем унизилась уже. Ей внезапно было плевать на свою репутацию и статус. Важнее была гримаса боли, что исказила лицо Луиджи, когда он говорил с ней.

Бьянчи нахмурилась, сделала несколько уверенных, но медленных шагов к мужчине. Остановилась, когда их разделял всего метр, заглянула в его глаза, делая найти там ответы на все свои вопросы. Почему, например, она чувствует к нему то, что чувствует? И дело ведь уже совсем даже не в его красоте. Не в сексе. А в том, как ее душа откликается на его.

- Амалия - лицемерная лгунья, - наконец, найдясь со словами, молвила Бьянчи. - В кабинете Мюллера я сортировала дела пациентов. Его даже не было там большую часть времени. Показал мне, что куда класть, и свалил.

Она поджала губы. Впервые в своей жизни она оправдывалась перед мужчиной. Обхватив себя руками, девушка двинулась обратно к двери.

- Эта сучка хочет попасть к тебе в штаны и скажет для этого что угодно. Если ты ей веришь, то.. мне очень жаль.

Отвернувшись от священника, Кармела тихо шмыгнула носом.

Девочка, что с тобой происходит?

- Я так понимаю, сегодня мне нет смысла приходить к тебе? - ломким голосом спросила она через плечо. - В любом случае.. Я.. Я, пожалуй, скатаюсь в город.

И перед тем, как выйти за дверь, Кармела вновь посмотрела на Луиджи. И вложила в этот взгляд она все свои неописуемые чувства, что возникли по отношению к этому мужчине.

***

Хорошенько прорыдавшись в саду, Бьянчи поняла, что уже пора собираться. Она просто не может сегодня оставаться в стенах монастыря. Особенно, когда через стенку от неё обитает сука Амалия. Если сегодня она останется в своей комнате, есть шанс, что этой твари она разобьёт не только нос.

Нужно срочно найти Эсме.

Кармела была продуманной - натаскала с собой множество вещей из прошлой жизни, отчётливо понимая, что постоянно находиться в монастыре не сможет. Зачахнет. Вот сейчас девушка и разгребала один из чемоданов - на себя надела короткое чёрной платье с длинными рукавами, но с большими вырезами на груди и на боках, а Эсме, покорно сидящей на ее кровати, кинула более простой сарафан из шифона персикового цвета. Монахиня долго препиралась, но все же согласилась на рисковую поездку - ведь Бьянчи вызывала уважение после того, что сотворила с Амалией. И страх, конечно. Кармела нарисовала себе свои любимые длинные кошачьи стрелки и щедро намазала губы блеском.

- Твоя очередь, девочка, - бодро засмеялась Кармела, поворачиваясь к Эсме с косметикой в руках. - Не надо на меня так смотреть, сделаю тебе.. лёгкий «нюд».

Для храбрости Бьянчи дала Эсме выпить вина из бутылки, что прятала там же - в шкафу.

- Так это ты взломала наш винный погреб? - захлопала густо накрашенными ресницами девушка.

- Я, - гордо пожала плечами Кармела.

Уже через полчаса, когда стемнело, развратно одетые монахини, осоловело хихикая и прижимаясь к земле - не дай бог кто увидит - крались к парковке. Сразу найдя свой алый автомобиль с откидным верхом, Кармела довольно простонала, усаживаясь в салон, где пахло дорогой кожей и французскими духами.

- А что с охраной? - Эсме боялась и ерзала на сидении.

- Их я беру на себя.

Когда девушки подъехали к главным воротам, их тут же остановил шлагбаум. В конце концов, территория психбольницы хорошо охранялась - не все местные подопечные были простыми умственно отсталыми. Из будки охраны показался Франческо - мерзкий мужичок лет сорока, все время облизывающийся на местных монахинь, но никогда ничего от них не получающий.

- Куда собрались, красавицы? - глазами Франческо уже раздевал обеих.

- Ты выпустишь нас и ничего не скажешь настоятельнице, - мило улыбнулась Кармела. - В приказном порядке.

- Сиськи покажешь - пропущу.

Бьянчи закатила глаза. Она ожидала подобного. Но у неё был свой план.

- Эх, Франческо, - вздохнув, брюнетка покачала головой. - Думаешь, я не знаю, как обеспечить тебя стояком на месяц? - и затем она шепотом обратилась к Эсме. - Ничего не бойся, так надо.

И тогда Кармела, довольно улыбаясь, припала своими губами к губам Эсме. Та сразу зажалась, но не оттолкнула. Франческо тяжело сглотнул, поправляя ремень.

- Большего тебе увидеть не дано, - строго проговорила Бьянчи. - Пропускай.

Шлагбаум медленно, со скрипом поднялся, и Кармела тут же дала по газам. Машина мчалась вдоль узкой извилистой дороги через лес, окна были открыты, радио включено на полную - господь бог, как она соскучилась по элементарной музыке! Бьянчи довольно смеялась, пока ветер развевал ее волосы, и Эсме неловко хихикала рядом.

Ближайшим более-менее крупным городом рядом с монастырём был Больцано. Подножие Альп, небольшие домики с приятными барами - это то, что сейчас необходимо двум монахиням. Одной - истосковавшийся по нормальной жизни, второй - даже ее не знавшей.

Кармела и Эсме расположились самом крупном баре центра, и теперь Бьянчи, уверенная, что ее новая подруга такого никогда не пробовала, уверенно заказала им по бокалу мартини. А затем ещё по одному, ещё и ещё.

- Скажи, у тебя, правда, ничего не было с доктором Мюллером? - икнув, поинтересовалась Эсме. - А с отцом Луиджи?

- Больше верь этой суке Амалии, - фыркнула Кармела. - Но вот про Луиджи - это правда.

Эсме обидчиво скривилась. Ревновала, жевала накрашенные губы.

- Послушай, малышка, - Бьянчи протянула руку и взяла ладонь монахини в свою. - Дай угадаю: Луиджи был твоим первым мужчиной? И ты в церкви едва ли не с младенчества?

Эсме неуверенно кивнула, сдвинув брови на переносице.

- Так вот - послушай меня. Ты же жизни не знаешь, нигде не была, опыта элементарного не имеешь. Ты же просто существуешь. Тебе лишь кажется, что ты влюблена в него. Да, он чертовски красивый мужчина, но ты в него втрескалась лишь из-за того, что, кроме него, там нет достойных кандидатов. Ты не можешь знать, твой он мужчина или нет.

Сначала монахиня хотела воспротивиться и вырвать свою руку из хватки Кармелы, но затем.. Затем Эсме глубоко вздохнула и согласно кивнула. Доля правды в словах этой распутной новенькой была.

- А для тебя Луиджи - кто? - поинтересовалась Эсме в ответ.

Бьянчи притихла. Притихла потому, что поняла, что, когда подруга произнесла имя святого отца, внутри все перевернулось. И переворачивалось каждый раз, когда он смотрел на неё. Даже с покойным Альберто у неё такого не было. Никогда.

- А я пожила достаточно, - смутно начала Кармела, но затем, прокашлявшись, продолжила куда увереннее: - Я пожила достаточно для того, чтобы иметь кое-какой опыт. И я могу отличить увлечение, привычку и истинные чувства. Я знаю мужчин. И знаю хорошо. И знаю то, что я в нем, кажется… Наконец, нашла своего человека.

Откровения Кармелы тронули Эсме. Она ведь не была плохой девушкой, просто.. наивной.

- А на тебя, между прочим, уже минут с двадцать пялится вон тот парень у стойки, - усмехнулась Бьянчи и кивнула в сторону бара. - Давай, Эсме. Ты красотка. Будь смелее и развлекись.

И тут - на удивление Кармелы - Эсме поднялась с диванчика и, уверенно вздохнув, отправилась знакомиться с парнем.

Пока монахиня танцевала уже битый час со своим новым ухажером, Бьянчи расслабленно попивала мартини, закусывая оливками, и думала о своём. Думала, конечно, о Луиджи. О его руках, губах, даже о дурацких проповеднических речах. Подумала и о своей прежней жизни в Неаполе. Если бы не происшедшее там, то Кармела бы никогда и не встретила Луиджи, от которого у неё коленки трясутся, как у школьницы. Но нужно узнать, что там, на родине, происходит.

Кармела поднялась и подошла к висящему на стене в углу бара телефону. Набрала номер Джованни. В конце концов, дон Джованни заменил ей родного отца. Она обязана узнать, как у него дела. Жив ли старик вообще.

- Алло? - ответил хриплый голос на том конце провода. То был голос Сальваторе - капо их семьи.

- Сал? - с облегчением выдохнула девушка. - А где дон Джованни?

- Кармела? - удивился мужчина. - Это, правда, ты? Где ты?

Но Бьянчи помнила их с доном уговор - она никому не должна сообщать своё местонахождение.

- Где Джованни?

- Он мертв, Кармела. Мне жаль тебе это сообщать.

Внутри все похолодело. Брюнетка едва не выронила трубку, но вместо этого сжала ее лишь сильнее, сдерживая слезы.

- Кармела, скажи, где ты, я заберу тебя, - настойчиво продолжал Сальваторе.

Но сочувствия в его голосе не было. Совсем. И тогда Кармела поняла - это капо. Это все его рук дело. Это он заказал Альберто, это он убил Джованни.

Девушка испугалась и быстро повесила трубку. Черт, он же отследит, откуда она звонила!

В сердце Бьянчи поселился настоящий ужас, она поспешно обернулась, ища глазами Эсме, чтобы скорее вернуться в монастырь. Ее подруга все продолжала плясать на танцполе с новым знакомым. А затем Кармела перевела взгляд на вход в бар…

И увидела в дверях его. Луиджи.

Брюнетка медленно двинулась в его сторону, завороженно смотря на святого отца. Нет. На своего мужчину. Подойдя, она протянула ему руку.

- Потанцуешь со мной?

И мафия подождёт. Весь мир подождёт.

Оказавшись в руках Луиджи, Кармела сразу успокоилась. Словно, и правда, весь мир мог подождать, пока они - вдвоём. Ей нравилось чувствовать его руку на своей талии, а вторую - сжимать в своей ладони. Она смотрела на него своими большими, блестящими от лёгкого опьянения глазами. Слушать его речи. Слушать, как он говорит то, что она хочет слышать.

- Чшшш, - дослушав мужчину, девушка наслаждалась тем, как он бережно целовал ее пальцы, но ей хотелось большего. - Иди сюда, глупый отче.

Бьянчи притянула его к себе, чтобы очень-очень нежно и аккуратно сомкнуть их губы в таком поцелуе, который мог бы передать ее чувства. То была уже не просто страсть, то было чем-то гораздо более глубоким.

- Послушай меня, Луиджи, - отстранившись, она поймала своим взглядом его. - Если ты таким образом пытаешься сказать мне, что влюблён, то, я думаю, мне стоит ответить тебе, так?

Кармела специально выдержала паузу, некую интригу, чтобы уловить каждую эмоцию в его глазах. Пропитаться ими. Поверить, что тот ее любит. Хоть ей и уже и не нужны были доказательства. Он приехал сюда за ней.

- Это все абсолютно взаимно, - прошептала брюнетка ему в губы. - Ты, святоша, засел занозой в моем сердце. Плотненько так, знаешь?

Луиджи мог сколь угодно думать об обречённости их будущего - похоже, святой отец был тем ещё меланхоликом. Значит, Кармела будет уверена за них двоих. Разве та, кого воспитала мафия, не найдёт лазеек в законе Божьем? Ха, не на ту напали.

- Тем более, что мой план побега - сгублен. Дон мертв, а он был мне как отец, - скорбно произнесла Бьянчи, но отчего-то в ее тоне сквозила надежда.

Она вновь подняла глаза на Луиджи. Возможно, это все действие алкоголя, который делал ее более чувствительной и откровенной, но сейчас ей как никогда хотелось быть не сильной женщиной, а маленькой девочкой, что может прильнуть к его груди и спрятаться от мира.

- Поверь, если я покину этот монастырь, - в уголках глаз собрались слёзы. - То только вместе с тобой.

Но тут в ее голове всплыла мысль, что Сальваторе обязательно узнает, откуда она звонила. Теперь он будет знать город. Главное, чтобы не догадался о монастыре. Значит, надо валить из этого бара - и как можно скорее.

- Эй, маленькая шлюшка! - кое-как оторвавшись от Луиджи, Кармела с улыбкой позвала Эсме. - Нам пора в монастырь.

За это время, оказывается, успела очень близко познакомиться с местным парнем. Они отчаянно целовались у самой барной стойки.

- Стоп, - ошарашено закрутил головой парень. - Вы монашки?

Эсме застенчиво захихикала, когда Кармела приобняла пьяную подругу за плечи. Бьянчи подмигнула парню, давая понять, что поведала ему большую тайну.

- Кто так научил ее целоваться? - рассмеялся новый знакомый Эсме.

- Святой отец, - поддела Кармела, со смехом покосившись в сторону Луиджи.

Девушки сели в свою машину, мужчина - в свою. По пути до монастыря Эсме не прекращала восхищаться Томасом - так звали того парня. Он оказался местным, но по происхождению датчанином, и Эсме в голову взбрело регулярно сбегать к нему. Кармела лишь смеялась и просила подругу попридержать коней.

Сторож проводил лукавым взглядом обе машины, пропуская те на территорию. Эсме сразу же отправилась в женское крыло - спать. В конце концов, бедняжка впервые в жизни пила мартини. А вот Бьянчи, кивнув в сторону окна, за которым было ещё темно, улыбнулась священнику.

- У нас ещё есть пара часов, - сообщила она. - И я бы хотела сказать тебе…

Девушка пошатнулась на высоких каблуках. Мартини сегодня делает потрясающие вещи с монахинями.

- Что я твоя, - Кармела даже разнервничалась, грудная клетка активно вздымалась. - Понял? Но только если и ты - мой. Целиком.

Целиком.

Отредактировано Camilla Macaulay (2022-05-18 21:24:15)

На самом деле, Кармеле нравилось видеть Луиджи, так сказать, в гражданском. Это навевало ей мысли о том, что, когда весь этот кошмар кончится, они могут жить по-нормальному. Где-нибудь в Европе. В том же Париже, в маленькой квартире с круглыми окнами - ведь план с Германией можно считать закрытым. Сальваторе может знать об этом. Все, связанное с капо, пугало девушку. Этот мужчина всегда казался ей крысой и, в итоге, ей же и оказался. В его планах было истребить Ринальди и самому стать доном Неаполя. А Кармела слишком, слишком много знала. Но как объяснить Сальваторе, все что, чего Бьянчи хочет - это сбежать подальше вместе в любимым?

Брюнетка крепко задумалась. Кусала губы, хмурилась, смотря в открытое окно, вдыхая запах розовых кустов. И лишь тогда, когда Луиджи ответил ей, она отмерла.

- Со мной не соскучишься, обещаю, - засмеялась девушка и тут же прильнула к мужчине, стоило тому протянуть к ней руки.

Она толкнула его к кровати так, чтобы он сел, и сама уселась к нему на колени, заглядывая в эти магнетические карие глаза. Одной рукой она почёсывала его затылок, путалась пальцами в завивающихся волосах, словно ласкала большого кота. А второй рукой Кармела требовательно забрала бутылку вина у Луиджи. Пусть она и сама ещё отходила от мартини, ей не хотелось, чтобы он сейчас был пьян. Ей хотелось, чтобы он ощущал реальность происходящего. Отчего-то Кармеле казалось, что он до сих пор может ей не верить. Не верить, что она - любит его. А она здесь. Сидит на его коленях вся размалеванная в своём развратном платье.

Луиджи спрашивает ее о новом плане, и Бьянчи лишь горько усмехается, вновь переводя взгляд на окно. За садом виднелись Альпийские горы. Скоро рассвет, а ей так не хотелось покидать своего мужчину. Хотелось напитаться каждым мигом, проведённым с ним, пусть она и не спит уже вторую ночь.

- Мне не нужен новый план, - поясняет она. - Я могу уйти когда угодно, матушка Лукреция не станет меня держать. Проблема в том, что это место больше не безопасно. Осталось считать дни до того момента, пока те, что остались от семьи, найдут меня. И тебя вместе со мной.

Кармела тяжело вздохнула, уткнулась носом в шею Луиджи.

- Разве я так много прошу у этого вашего Бога? Я хочу спокойной жизни. С тобой. Только представь, как звучит - Кармела Фарнезе.

Она произнесла это четко, почти по слогам, словно пробуя на вкус то, как звучит ее имя с его фамилией. И ей нравится. Точно нравится.

- Знаешь, ведь я не росла ни на чем таком возвышенном. Училась в обычной школе, встретила Альберто, когда мне было восемнадцать. В выпускном классе. Тогда же разбились в аварии мои родители, и семья Ринальди взяла меня под своё крыло. Да, меня возили в дорогих шмотках в оперу во Флоренции, но во всем остальном… Я проще, чем ты думаешь. Повидала многое, видела смерть. И часто. И сама принесла ее одному человеку. Но.. Я люблю глупые мультики от «Дисней» про исполнение мечт, - Кармела рассмеялась. - Типа «Рататуя», знаешь? Как простая провинциальная крыса шла к своей мечте - стать первым шеф-поваром Парижа. Ты знаешь, что это ведь и моя мечта? Хочу с тобой во Францию. Открыть свой ресторан.

Возможно, Бьянчи сейчас была слишком открыта и мягка. Возможно, она ещё пожалеет об этом. Но отчего-то казалось, что Луиджи - тот человек, с которым можно больше не быть железной леди, которая может разбить нос другой монахине. Хотелось быть маленькой мечтательницей. Особенно, когда он качал ее на своих коленях так, как сейчас.

- А о чем мечтаешь ты, ммм? В тайне ото всех. Я сейчас не о Ватикане и прочем. По-любому, у тебя же есть что-то заветное, самое-самое секретное?

И, немного помолчав, Кармела добавила:

- Хотя бы на сегодня. Так как я, сегодня, хочу проснуться с тобой.

Он хотел семью. Кармела улыбнулась, облизнув губы, и со страстью, смешанной с нежностью ответила на каждый его поцелуй. С этой мыслью девушка и уснула в объятиях Луиджи. С мыслью об их прекрасных черноволосых детях, себе в фартуке на кухне, о его утренних сладких поцелуях. И мысль эта плавно перетекла в очень тёплый сон.

Мужчина потягивался, за открытым окном пели птицы, а Кармела просто лежала наблюдала за ним из-под опущенных ресниц. Ее ночной макияж отпечатался на его подушке, хах.

На слова о чайнике Бьянчи почти расхохоталась, прикрывая рот ладошкой, чтобы вышло не так громко. Сегодня она проснулась такой счастливой. Слишком счастливой для той, кем она была. Луиджи коснулся ее щеки, назвал милой, и отчего-то пресыщенная жизнью и комплиментами Кармела даже засмущалась. Как бы даже не покраснела. Поймав ладонь мужчины, она поцеловала костяшки его пальцев.

По коридору очень активно бродили - плохой знак. Черт бы побрал этот монастырь с его ранними подъемами. Она-то пришла в эту комнату в чертовом платье и туфлях. Теперь проскользнуть в женское крыло представлялось непосильной задачей.

Поднявшись с кровати и одевшись, монахиня без рясы аккуратно выглянула за дверь. Никого. Можно бежать. Ведь только бежать и оставалось.

- Увидимся на завтраке, женишок, - она подмигнула Фарнезе и с улыбкой юркнула за дверь..

.. сразу натолкнувшись на отца Пьера. Тот смущенно оглядел Кармелу с ног до головы, даже не сразу признав в ней дерзкую монахиню. Но ходил слушок, что Пьер сам закрутил роман с молодым парнем, что играл у них в церкви на органе. Потому Бьянчи, лишь издав нервный смешок, сжала туфли в своих руках и, бросив тихое «извините», босиком поспешила в свою комнату.

Благо, по пути она не встретила мать-настоятельницу, а значит - можно выдохнуть спокойно. Приведя себя в порядок и окончательно смыв остатки лёгкого похмелья в душе, монахиня облачилась в свежую одежду и постучала в комнату Эсме. Но той на месте не оказалось. В коридоре вообще стояла странная тишина - лишь спустя минуту показалась явно встревоженная сестра Амалия, заприметив которую, Кармела уже сжала ладони в кулаки до хруста в пальцах.

- Там общее собрание, - тихо оповестила Амалия, у которой весь нос заплыл синевой. - В трапезной.

- Что случилось? - ее тревога передалась и Кармеле, но блондинка уже скрылась за поворотом.

Бьянчи тут же поспешила в общую столовую и, сразу найдя взглядом Луиджи, беспардонно присела рядом. Плевать ей, кто что скажет. Жаль только, что она не имела права прилюдно взять его за руку.

Присутствующие нервно озирались по сторонам, пока в трапезной не показалось три человека - доктор Мюллер, матушка Лукреция и монсеньор Густаво. Они встали в самом центре, создавая вокруг себя импровизированный круг. Настоятельница была сильно обеспокоена, почти бледна.

- Этой ночью сбежал один из наших пациентов, - обьявил Мюллер с сильным немецким акцентом. - Марио Бруно. Спешу напомнить, что этот человек оказался у нас не просто так, а по решению суда. Он был повинен в смерти троих человек в своём поселении и признан невменяемым. Территорию монастыря он покинуть не мог, но отныне просим быть осторожнее и сразу сообщать одному из нас, если увидите что-то подозрительное.

Затем он очаровательно улыбнулся, будто бы не сообщил только что, что по монастырю бродит маньяк, и добавил:

- Всем приятного аппетита!

Кармела вздрогнула, перевела взгляд на Луиджи и тихо прошептала:

- Нам нужно бежать отсюда как можно скорее. Мафия - это одно, но психи на территории - это уже не наше дело.

Она хотела сказать что-то ещё, как вдруг к ней приблизился доктор. Осмотрев девушку с ног до головы, Мюллер почти оскалился.

- Сестра Кармела, можно вас попросить помочь мне?

Бьянчи замялась, сразу же нахмурилась, но, тяжело вздохнув, кивнула и поднялась со своего места. Опустив голову, она следовала за немцем на улицу - к зданию лечебницы. Но вдруг мужчина остановился, обернулся к ней и проговорил:

- Сестра, идите к заднему входу. Который со стороны леса. Я вам все объясню там.

И тут Кармела не на шутку напряглась. Сглотнула ком в горле, но пошла туда, куда ее позвали.

Большая железная дверь скрипнула, и из-за неё показался Мюллер с двумя отравительно воняющими ведрами. Девушка тут же зажала нос, на что психиатр неприятно рассмеялся.

- Ваш нежный носик привык нюхать Шанель? - но тут же посерьезнел. - У меня к вам особая.. просьба. Прошу именно вас, сестра, потому что вы кажетесь мне не такой… робкой, как остальные. Вы понимаете, о чем я?

Кармела непонятливо завертела головой, но Мюллер будто бы и не заметил. Или намеренно не обратил внимание.

- Раз в пару дней будете относить это в лес, - он указал пальцем на ведра. - Я, знаете ли, местных зверушек подкармливаю. Мы же почти в Альпах все-таки.

Лишь теперь Бьянчи разглядела их содержимое. Там было мясо. Крупные кости, хрящи и соединительные ткани. И, кажется, это все было не совсем свежим.

- Но прошу вас никому не говорить - это запрещено правилами.

- Почему я должна это делать в таком случае? - Кармела сложила руки на груди, с вызовом взглянув на немца. - Я как бы и так здесь на испытательном сроке.

- Ну, вы же хотите, чтобы матушка не узнала о том, что вы выезжаете в город с другими монашками и спите не у себя в комнате?

На этих словах Мюллер удалился обратно в здание лечебницы, громко хлопнув тяжёлой железной дверью. Кармела вздрогнула. Ладно - им ни к чему скандал, пока они с Луиджи не сбежали. Эсме втягивать в это не хочется, ведь и у неё могут быть проблемы из-за их ночной вылазки. Один раз она поможет этому фриковатому доктору. Но один раз.

Взяв по ведру в руку и сморщившись от неприятного запаха, Бьянчи побрела в сторону леса. Был день, но лес был густым - и жутким, стоило девушке представить, что же там за «зверушки» едят то, что поручил ей Мюллер. Вывалив содержимое вёдер прямо за землю, брюнетка замерла. Она точно только что слышала рык из-за кустов. Словно клокотание. Затем повторилось то же - но со спины. Схватив ведра, Кармела почти взвизгнула от страха и убежала прочь.

Этот сраный врач отправил ее туда, когда только что сам обьявил о пациенте. Спасибо, добрый доктор.

Бросив ведра у лечебницы, Кармела тут же поспешила обратно к Луиджи - залетела к нему в кабинет без стука, в глазах темнело от нехватки воздуха из-за бега. Посмотрев прямо в глаза Фарнезе, брюнетка прохрипела:

- Валим отсюда завтра же.

Объятия Луиджи должны были успокоить, но сердце девушки все ещё билось как бешеное. Она молчала и даже всхлипывала, лишь кивнула, когда он предложил ей выпить. Сделав несколько крупных глотков крови Иисуса, Кармела смогла расслабленно выдохнуть. Сомнения терзали ее. Если она сейчас расскажет отче, что ей угрожал Мюллер, то.. Бьянчи и сама не знала, чего ожидать от Фарнезе. Она боялась конфликта, при котором их просто выставят из монастыря. А, главное, из-за которого может пострадать сам ее возлюбленный.

Что за мерзость водится в этом лесу?

Это все дела злосчастного психиатра?

Закусив щеку изнутри, она помедлила.

- Я.. я зашла в лес, - пыталась объяснить брюнетка. - Эм, я.. Я думала там покурить. Там просто жутко, понимаешь? После этой новости о сбежавшем пациенте у меня мурашки по коже.

Сделав ещё глоток, Кармела поднялась со своего места и нежно провела кончиками пальцев вдоль скулы Луиджи.

- Прости, что я тебя напугала.

Возможно, сейчас она приняла самое неверное решение из всех за свою жизнь. На душе словно кошки скребли от того, что приходилось врать, но Кармела не нашла в себе сил сказать правду. В конце концов, они скоро уезжают. Скандал им точно не на руку.

Чтобы звучать ещё более убедительно и окончательно запутать мужчину, она прильнула к его губам со всей страстью, схватилась за воротник сутаны, резко оттягивая его на себя.

- Обещаю быть хорошей сестрой, отче, - простонала она ему в губы. - Если ты отпустишь все мои грехи прямо сейчас.

Кармела развернулась, уселась на стол, задирая свою длинную юбку до самых бёдер. Под ней красовались чулки на подвязках чёрного цвета, в тон одеянию. Специально ведь надела - очень, очень плохая монашка. Хочет быть горячее для своего очень хорошего священника.

Влюбиться в человека до беспамятства за считанные дни? Выполнено. Казалось, Альберто за пять лет не мог сделать того, что сделал Луиджи меньше, чем за неделю. Кармела и сын дона вообще часто ссорились, несколько раз расходились. Она должна скорбеть и требовать его назад. Как в той молитве, за которой Фарнезе застал ее в первый день. Но сейчас она понимала, что не ждала Альберто назад - она просто боялась таких резких перемен. Но любовь творит чудеса. Особенно такая.

- О, Боже, блять, - между тем сладострастно простонала монахиня от элементарных касаний святого отца.

И дальше больше.

Кармела сдавленно хихикает, когда Луиджи прогоняет человека, бьющегося в его дверь. Ее ноги ещё дрожат после пережитого экстаза, но, отдышавшись, девушка понимает, что в ее сердце зародилось беспокойство. Что ещё могло произойти в этом Богом забытом месте?

- Не буду, - выдыхает она, когда отче просит ее больше не бояться. - Но нам нужно узнать, в чем там дело.

Ловко соскочив со стола, брюнетка поправляет свою одежду и ждёт, когда то же сделает Фарнезе, когда вдруг с улицы раздаются испуганные крики. Неужели их нашла мафия?..

Кармела кидает обеспокоенный взгляд на своего мужчину и торопится вместе с ним во двор. На земле лежит тело. Истерзанное почти в клочья тело сестры Амалии. Ее одежда порвана, на груди вырезана пентаграмма. Санитары торопятся накрыть изувеченный труп простыней, пока остальные монахини испуганно трясутся в стороне. Лицо матушки Лукреции - бледнее мела.

В нескольких метрах те же крепкие санитары скручивают Марио Бруно. Вообще-то тот не был проблемным пациентом. Бьянчи уже сталкивалась с ним - тот был совсем молодым парнем, весьма вежливым и тихим. Но сейчас.. Сейчас он вырывался, неестественно изгибаясь. Изо рта шла пена, пока он по-звериному рычал проклятия на древней латыни. А его глаза.. Его белки полностью налились алым, зрачков не было видно - радужки почернели. Кожа его приобрела почти серо-зеленоватый оттенок. Кармела не на шутку испугалась, чисто инстинктивно вжимаясь спиной в тело Луиджи. В общей суматохе заметить подобное было невозможно. Все, чего хотела сейчас Бьянчи - собраться и свалить вместе с женихом.

Она никогда не видела подобного.

Вдруг неподалёку вырос отец Пьер. Он дрожал, прижимая к своей груди Библию.

- Отец Луиджи, - сломленным голосом обратился священник к своему коллеге. - Это одержимость. Точно - это одержимость.

Кармеле передалось всеобщее волнение, всеобщий страх.

- Монсеньор отъехал в город, - затараторил Пьер. - Мы должны провести экзорцизм! Придётся самим.

Монахиня быстро поняла, что «придётся самим» означает - «придётся тебе». Отец Пьер был достаточно неопытен и труслив. Хотел свалить все на Луиджи. Кармела было обернулась к любимому, в глазах ее читалась мольба.

«Пожалуйста, не надо».

- Разве на это не нужно разрешение Ватикана? - взгляд Кармелы бегал от Фарнезе к Пьеру и обратно.

- Сестра Кармела, вы же видите…

Но Пьер не смог закончить. В эту самую секунду хрупкий Марио (или то, что сидело в нем) оттолкнул одного из здоровяков-санитаром к стене, смеясь гортанно. Не по-человечески.

- Быстро его в палату! - скомандовал возникший неподалёку Мюллер. - Нужно вколоть ему успокоительное.

- Доктор, - наконец, подала голос мать-настоятельница. - Вы же сами видите - у нет нет психического расстройства.

«Он одержим».

Матушка Лукреция с надеждой обратила свой взор к отцу Луиджи. В отсутствии монсеньора он был единственным, кто мог изгнать беса.

- Я с тобой, - тихо выдохнула Кармела. - И не возражай.

Бьянчи никогда не верила в Бога. Никогда не верила в Дьявола. Но та картина, что сейчас происходила на ее глазах..

Пугала. Вселяла вселенский ужас.

Марио оттащили в палату, приковывая ремнями к койке. Тащили его сразу четыре человека - с меньшим количеством он справлялся на раз-два. Кармела семенила за Луиджи и Пьером в палату, понимая, что то, что сейчас произойдёт - навсегда изменит ее мировоззрение.