Уильям Дарси не знал жизни без зомби, и, наверное, никто из ныне живущих не знал иной жизни. И всё, что оставалось – это борьба и надежда. Именно надежда в скорую победу и приносила в жизнь некий свой смысл. После падения Хингемского моста, казалось, что они победили, зомби оказались в ловушке, из которой уже не выберутся ещё очень не скоро, если вообще выберутся когда-нибудь. Но как это обычно бывает, никогда нельзя говорить «никогда».

Уильям никогда не забудет то удивление и шок, которое он испытал глядя на то, как к Пемберли бежит целая армия живых мертвецов во главе с (кто бы мог подумать) Джорджем Уикхемом. После падения Хингемского моста он, как оказалось, не терял времени даром – собрал вокруг себя новых мертвецов и обзавелся весьма интересным протезом взамен своей отрубленной правой руки.

Пемберли держался долго, прежде чем уступить в этом неравном поединке. Все они сражались храбро и готовы были отдать свои жизни за тех, кто им был так дорог. И Дарси никогда не простит себя и никогда не забудет тот момент, когда на него брызнула горячая кровь Элизабет – Уикхем ловко воткнул клинок ей в шею и отбросил в сторону, где на Лиз сразу же накинулась пара голодных зомби, а после ударил Дарси рукоятью своего клинка по виску заставляя того потерять сознание.

Пробуждение было не из приятных – голова готова была разорваться на части, а тело болело, словно по нему пробежало стадо лошадей, раненное плечо ныло, и Уильям почти не чувствовал правой руки. В довесок ко всему кто-то, увидев, что Дарси зашевелился и начал приходить в себя, пнул его ногой в бок, заставляя застонать от боли.

– Вот до чего довела тебя твоя гордость, – Уикхем, а это был именно он, что-то держал в руке и презрительно усмехался над своим давним соперником. Он поднял то, что держал в руке, показывая своему пленнику. Эти глаза Дарси узнает из миллионов других глаз – Уикхем держал отрубленную голову Элизабет.

– Но не переживай, на тебя у меня несколько иные планы. Подготовка к большому Балу только начинается, а ты мне нужен живым, – он перехватил голову поудобнее, запирая за собой двери камеры, а Уильям так ничего и не смог ему ответить, будучи в шоке от увиденного.

Он давно потерял счет времени и не знал, сколько он находится здесь. Уикхем приходил еще несколько раз, но не говорил ничего конкретного, а в последнее посещение, весьма неосмотрительно склонившись над своим пленником, получил плевок в лицо и едкий комментарий по поводу случившегося в Пемберли и обещание Дарси также отрубить ему его глупую голову. Больше он не приходил – то ли делал вид, что глубоко оскорблен, то ли был занят, как он сам сказал, подготовкой к своему балу, что не сулило, в общем-то, ничего хорошего.

Два раза Уильям  пытался сбежать, но все попытки обратились полным провалом – при попытке подняться на ноги голова кружилась и не думала прекращать это делать, а раненая рука была будто чужой. Тем более Дарси отлично знал эти темницы и то, что сбежать отсюда практически невозможно.

Он спал когда его шеи коснулось что-то ледяное. Сначала ему показалось, что это один из живых мертвецов, но потом он с удивлением обнаружил возле себя леди Кэтрин. Но что она делает здесь? После того, как он нанес ей достаточно сильное оскорбление, разорвав помолвку с её дочерью Энн и женившись на мисс Беннет, Дарси был уверен, что леди де Бёр его ненавидит и не желает более видеть.

– Нет, – он был уверен в своем ответе, так как в случае заражения первые признаки должны были появиться уже давно.

А она всё также продолжает называть его полным именем, прекрасно зная о том, как сильно он его ненавидит, предпочитая сокращение. Некоторые вещи не меняются.

– Что вы здесь делаете? – Дарси не был уверен, что леди Кэтрин пришла в Пембери ради помощи, если учесть разорванную им помолвку. Но несмотря на всё, он был рад видеть её сейчас. – Я должен найти Уикхема, он должен за всё ответить, – Уильям попытался встать, но у него ничего не вышло.

Подпись автора

Копья и стрелы ровно в шесть подадут на чай,
Вместо лимона – печаль.
Плохие манеры, столько сказано сгоряча –
Такая примерно ничья.

эпизоды

» свет за мрачными тенями деревьев
» значит, война
» стой там, где стоишь
» печали нашей никто не понял
» ... и нас уже не спасти
отблески перламутра

Несмотря на то, как леди Кэтрин была сердита и зла на него, но то, что она сейчас была здесь говорило само за себя, и осознавая это, было чуточку легче. Но вряд ли когда-нибудь Дарси искупит свою вину перед Кэтрин, а в частности перед её дочерью. Им обоим будет нелегко перешагнуть через свою гордость и забыть нанесенное оскорбление.

Вопрос о том, где Элизабет, сильно уколол его в душу и сердце, и его молчание и взгляд на тётушку был куда красноречивее всех слов, которые он мог бы сказать. Но это наконец-то привело Дарси в чувства, и он понимал, что сейчас им действительно лучше уходить отсюда. Уикхем мог явиться в любой момент и тогда у них не будет ни единого шанса уйти отсюда живыми. И одно Уильям знал точно: Уикхем ответит за всё что сделал, но не сейчас, а позже. Жаль он не убил Уикхема ещё тогда, у церкви, когда была возможность это сделать, а сейчас всем людям придется расплачиваться своими жизнями за ошибку Дарси. А многие уже расплатились.

Змею нужно давить сразу, иначе впоследствии она снова укусит. Эти слова когда-то давно сказал ему его отец, даже не подозревая о том, что уже пригрел эту самую змею у себя на груди.

– Да, идти смогу, но не могли бы вы мне помочь.

Леди де Бёр помогла Уильяму подняться на ноги, и он крепко ухватился за неё, понимая, что больше не может доверять своему телу. К счастью обратная дорога до Розингс-парк прошла без неприятных приключений и встреч с живыми мертвецами. По прибытию в Розингс-парк Дарси был осмотрен врачом, а его раны тщательно промыты и перебинтованы, после чего, он и сам не заметил, как ему помогли добраться до постели, где он провел в лихорадке не меньше недели.

Спустя некоторое время

Рана на плече и сама рука всё ещё болели, поэтому Дарси пока ещё не мог в полной мере наносить мечом удары. Он попросил леди Кэтрин потренироваться с ним, и проиграл в первые же минуты – одним точным ударом тётушка выбила клинок из рук племянника и насмешливо прижала клинок к его горлу.

Из Пемберли не было никаких новых вестей. Разведка леди де Бёр сообщила, что живые мертвецы по-прежнему там и их стало гораздо больше, чем было изначально, но при этом новые нападения на поместья временно прекратились, однако они были замечены недалеко от поместья де Бёр, но не стали ничего предпринимать. Под руководством Уикхема зомби перестали сумбурно убивать, и в их действиях стал читаться некий смысл, к сожалению пока непонятный.

Сидеть в Розингс-парк было невыносимо. Уильям попытался было совершить разведывательную поездку до Пемберли, но был остановлен солдатами леди Кэтрин, которые дали ему понять, что не выпустят его отсюда ни при каких обстоятельствах, даже если он задумает сбежать тайно под покровом ночи. Конечно, ничто не могло остановить Дарси от побега, но пока что, в силу сложившихся обстоятельств, о нём приходилось позабыть.

Как-то днём он тренировался в саду – стрелял из мушкета по нарисованным им мишеням. Результаты его не радовали. Там его и нашла мисс де Бёр – юная Энн. Оказывается, она уже давно наблюдала за ним, но подошла только сейчас.

– Я рада, что тебе уже лучше, – она разглядывала оружие в его руке, и словно, хотела о чем-то попросить. – А ты... можешь научить и меня? Матушка мне не разрешает.

Дарси не единожды говорил леди Кэтрин, что она должна научить Энн постоять за себя при встречи с живым мертвецом, но та слепо верила, что после того, как её племянник женится на Энн, ей не будет грозить опасность. Может и сейчас, когда юная жена Дарси мертва, леди де Бёр надеется возобновить их помолвку. Но в любом случае, и Уильям это знал, помолвка невозможна.

А вот причин для отказа в просьбе Энн у него не было. Он протянул ей мушкет, объясняя как нужно правильно держать его в руке.

– … а потом задержи дыхание и стреляй, – пуля просвистела рядом с мишенью, даже не задев её. – С первого раза не получается ни у кого, не переживай, но если будешь тренироваться каждый день, то очень скоро попадешь, – Дарси улыбнулся, наверное, в первый раз за всё прошедшее время. – Я научу тебя.

– Даже матушка не попала в мишень с первого раза? – она удивилась.

– Да, даже она.

Подпись автора

Копья и стрелы ровно в шесть подадут на чай,
Вместо лимона – печаль.
Плохие манеры, столько сказано сгоряча –
Такая примерно ничья.

эпизоды

» свет за мрачными тенями деревьев
» значит, война
» стой там, где стоишь
» печали нашей никто не понял
» ... и нас уже не спасти
отблески перламутра

– И в мыслях не было разрушать его, – честно ответил Уильям, слегка прищурив глаза от яркого весеннего солнца. – Но никто ещё не появлялся на свет с оружием в руке, и все когда-то учились стрелять.

Леди Кэтрин подобралась к ним слишком незаметно. Пожалуй, будь она живым мертвецом, то у Дарси не было ни единого шанса. Она всегда ходила так, словно её ноги совсем не касаются земли.

Дарси забирал у Энн свой мушкет, провожая её взглядом. Ему вдруг подумалось о том, что она изменилась: раньше и шага в сторону не ступала без одобрения своей матери, а сейчас сама просит научить её стрелять. И, кажется, леди Кэтрин хотела поговорить именно об этом.

– У меня не было причин отказать ей в просьбе, – ни тени улыбки, а в глазах лёд. – Я знаю, что болезнь Энн не позволяет ей обучиться боевому искусству, но научиться держать оружие в руках и стрелять ей под силу. Быть может, однажды это спасет ей жизнь. И не только от живого мертвеца.

И если сейчас леди де Бёр подумает о том, что её в чём-то обвиняют, то она ошибется. Энн кажется прекрасной партией только потому, что является наследницей огромного состояния. Но, женившись на ней, не придут ли в голову её мужа дурные мысли? Быть богатым вдовцом куда перспективнее, чем быть женатым на болезненной девушке. Особенно если учесть то, что отцы состоятельных семейств вряд ли позволили своим сыновьям породниться с де Бёр, даже несмотря на репутацию и состояние. Дарси же знал Энн большую часть своей жизни, и само собой таких мыслей в его голову никогда не могло прийти, и если бы он не встретил Элизабет, то его помолвка с мисс де Бёр осталась бы в силе. Уильям прекрасно знал, что Кэтрин мечтала выдать Энн замуж за своего племянника, и тогда бы она могла не беспокоиться о будущем своей дочери. Вот поэтому беспокойство леди Кэтрин было обоснованным.

Дарси взял леди де Бёр под руку приглашая пройтись по саду.

– Вы же всё прекрасно понимаете, – он кинул мимолётный взгляд на главный въезд в поместье. Несомненно, и даже в ночное время он охранялся так же отлично как и сейчас. Придется поискать другие пути. – Есть тот тип мужчин, что предпочтут быть состоятельными вдовцами, нежели иметь слабую здоровьем жену.

Что Дарси нравилось в леди Кэтрин, так это то, что он всегда мог прямо говорить ей о том, что думает, и не бояться её реакции, в отличии от многих других людей. Наверное, она осталась единственной, с кем он может быть честен. Но и об осторожности забывать не стоит. Она женщина, а женщины ветрены и переменчивы.

– Очень жаль, что вы не позволяете делать Энн то, что у неё могло бы хорошо получиться, – но это не означало то, что Уильям передумает и откажет Энн в её просьбе. Если Дарси что-то делает, то делает это до конца, чтобы не случилось.

– Что вы думаете о появлении Уикхема? – при упоминании его имени, он вдруг подумал о Джорджиане, свой младшей сестре, которая была на той свадьбе. Вероятнее всего и она была мертва, как и все остальные. Дарси видел её  раны, и с ними не живут очень долго. – Говорят, живых мертвецов видели недалеко от Розингс-парк.

Они дошли до фонтана и остановились возле него. День был непростительно солнечный и теплый. И временами казалось, что оживших мертвецов нет и никогда не было.

Подпись автора

Копья и стрелы ровно в шесть подадут на чай,
Вместо лимона – печаль.
Плохие манеры, столько сказано сгоряча –
Такая примерно ничья.

эпизоды

» свет за мрачными тенями деревьев
» значит, война
» стой там, где стоишь
» печали нашей никто не понял
» ... и нас уже не спасти
отблески перламутра

– Вы правы. Пожалуй, Уикхем был вне себя от гнева, – он снова улыбнулся, отвечая взглядом на взгляд леди де Бёр, и представляя себе недовольную гримасу Уикхема. – Конечно, если ожившим мертвецам знакомо это чувство.

Он невольно думает о словах леди Кэтрин о том, что ей хочется чтобы Энн не знала горечи битвы и убийств. Но существует ли такая жизнь? Зомби уже столько лет не дают покоя, что невольно думается о том, что иной жизни никогда не было и быть не может. Дарси хочет ответить, что горечь бывает не только сражения и убийства, а ещё и потерь, но так и не говорит. И кончики пальцев начинают сразу неметь. Он сжимает и разжимает пальцы и оцепенение проходит.

Уильям отпускает руку леди де Бёр, вдруг замечая, что ему по какой-то неизвестной даже ему причине не хочется этого делать.

– Я не собирался покидать Розингс-парк, равно как и вас, – Дарси взглянул на неё, наблюдая за тем, как солнечные лучи падают на её лицо. – И несомненно, я помню про Пемберли. Пожалуй, я бы мог назвать это всего лишь разведывательной поездкой  и не более того, – он сложил пальцы в замок и посмотрел куда-то в сторону. – И разумеется, я бы не стал подходить к поместью настолько близко, чтобы его нынешние обитатели смогли бы меня поймать.

В любом случае прямо сейчас он не станет этого делать. Необходимо было посмотреть на сложившуюся ситуацию с другой стороны и обдумать последние слова леди Кэтрин. Да и в чём-то она была права: при желании Уикхем мог снова пленить Дарси, и тогда всё закончится фатально.

– Но сидеть без дела просто невыносимо, – а ведь леди Кэтрин и сама была такой. Той, которой трудно долго находиться в одном месте, особенно когда живых мертвецов становится всё больше. Не ей ли знать лучше всех, что происходит в душе, когда вдруг твой мир старательно разрушают.

Уильям понимал, что сейчас у него нет ни единого шанса, пока плечо всё ещё болело, и сейчас он с сожалением думал, что кроме всего прочего нужно было научиться сражаться левой рукой. Быть может, пока есть время, попросить леди де Бёр вновь потренироваться с ним, только в этот раз он хочет держать оружие в левой руке. Хотя… нет, он не будет просить её ни о чём. Временами Дарси начинало казаться, что она как-то странно на него смотрит. Взгляд, от которого ему становилось не по себе, хотя он толком и не мог сказать себе в чем именно было дело.

Некоторое время спустя

– Леди де Бёр, – поприветствовал её Дарси однажды утром, когда она сидела в главной зале и заботливо заплетала волосы Энн. – Я собираюсь проехаться до Пемберли, посмотреть сколько в округе живых мертвецов. Вы обещали мне кого-нибудь для сопровождения, – на самом деле ему никто не нужен, но Уильям понимал, что без этого его не выпустят отсюда. – Но можете не волноваться, я не приближусь к поместью ближе разумного расстояния, – он умел врать, но сейчас говорил правду. Если он хочет убить Уикхема, то не к чему сейчас сильно рисковать.

В темницы Пемберли вёл тайный ход, о котором тогда Дарси совсем позабыл. Ход начинался в лесах в паре милей от поместья, и Дарси хотел только лишь проверить, помнит ли он сам где именно располагается место ведущее в подземный туннель. Как и в самом поместье, так и в лесу, вход был так хорошо спрятан, что если не знать о точном расположении, то найти его было практически невозможно.

Поэтому Дарси не думал о том, что Уикхем мог его обнаружить. Он не знал о его существовании, даже несмотря на то, что долгие годы жил в Пемберли.

Подпись автора

Копья и стрелы ровно в шесть подадут на чай,
Вместо лимона – печаль.
Плохие манеры, столько сказано сгоряча –
Такая примерно ничья.

эпизоды

» свет за мрачными тенями деревьев
» значит, война
» стой там, где стоишь
» печали нашей никто не понял
» ... и нас уже не спасти
отблески перламутра

Он хотел было ответить леди де Бёр, что именно подразумевает под «разумными границами», но Энн его отвлекла. Дарси и прежде замечал её кашель, но не придавал этому большого внимания. Его голова всегда была занята другими мыслями, и времени думать о чём-то другом попросту не было. Но сейчас он заметил красный след на платке Энн, которым она всегда прикрывала рот при кашле и вся мозаика сложилась в единую картину. Человек ведь не кашляет кровью просто так, и конец обычно бывает до обыкновения банален. И леди Кэтрин могла не стараться, прикрывая распущенными волосами лицо дочери, Уильям уже всё понял.

– Доктора много чего говорят, и половина из этого неправда, – пожалуй, эти слова были слабым утешением для леди Кэтрин, но это сейчас это было всё, что мог сказать ей Дарси. Он думал о том, как же он раньше не придавал кашлю Энн значения, и, несомненно, винил себя в этом. Возможно, он смог бы найти доктора, который сумел помочь Энн, Англия ведь была большая. Но сейчас, судя по всему, было уже поздно.

Конечно, Уильям понимал, о чём говорит его тётушка и что она имеет в виду. Но даже сейчас он остается непоколебим в своём решении, но молчит, давая этим ложную надежду. И Дарси конечно же скажет ей об этом, но после того как вернется. И также скажет Энн.

Он не хочет больше жениться. Ни на ком и никогда.

– Вы могли сказать мне об этом раньше, всё можно было исправить, – он не хотел винить её в том, что она молчала и скрывала, но если бы леди Кэтрин сказала раньше, то время не было бы так безнадежно упущено. И тогда Дарси придумал бы что-нибудь, как и всегда.

Леди де Бёр подходит к Уильяму слишком близко, нарушая все рамки дозволенных приличием границ, проводит своими длинными пальцами по воротнику его рубашки. Ему показалось, что острая игла кольнула его в шею и под сердце, но леди Кэтрин была безоружна, а наваждение прошло. Однако напоминать о нарушенных клятвах было ошибкой. Дарси не был виноват в том, что чувства, вспыхнувшие к другой, оказались сильнее, чем его обещания. И если бы эти чувства оказались не взаимны, тогда и обещания были нерушимы.

– И как же сделать человека счастливым, когда ты сам несчастен? – в голосе можно различить плохо скрытую боль, грусть и усталость. И именно теперь Уильяму кажется, что леди Кэтрин говорит так, только потому, что сама никогда не… любила. Браки без любви – обыденность, а любовь это роскошь, которую не могут себе позволить даже состоятельные люди.

Обратно в Розингс-парк Дарси вернулся к вечеру, когда солнце почти зашло за горизонт, и он оказался прав в своих размышлениях насчет подземного хода. Вход был всё там же, в старом и высохшем колодце, что был опутан ветвями склонившихся над ним деревьев. Уильям предусмотрительно пошел туда один, приказав Вильгельму сторожить лошадей. Осмотрев место, он быстро понял, что Уикхем о нём ничего не подозревает, и за последнее время эта новость была единственной приятной. Дарси посветил фонарем – вход вроде бы не завален, но проверять так ли это он не стал. Хоть он и приказал Вильгельму оставаться на месте, он не хотел, чтобы тот узнал про подземный тоннель и побежал рассказывать об этом леди де Бёр. Когда это будет необходимо, Уильям сам ей обо всём расскажет.

– После смерти сэра де Бёр, сколько времени вы носили по нему траур? – спросил её Дарси за ужином, после того как Энн уже ушла в свою комнату и они остались в зале вдвоём.

Правила приличия предписывают всем без исключения носить траур по меньшей мере год после смерти ребёнка или супруга. И сокращение этого срока всегда и неизменно осуждалось обществом. И леди Кэтрин конечно же об этом прекрасно осведомлена.

Он отложил столовые приборы в сторону и пристально посмотрел на леди де Бёр своими чёрными, как тьма, глазами. Ему и правда было жаль, что совсем скоро и ей предстоит испытать ту же боль, что испытал он сам.

– Я сожалею, – Уильям протянул руку вперед, касаясь пальцев леди Кэтрин, а после накрывая её руку своей. – Обо всём, что случилось.

Подпись автора

Копья и стрелы ровно в шесть подадут на чай,
Вместо лимона – печаль.
Плохие манеры, столько сказано сгоряча –
Такая примерно ничья.

эпизоды

» свет за мрачными тенями деревьев
» значит, война
» стой там, где стоишь
» печали нашей никто не понял
» ... и нас уже не спасти
отблески перламутра

Рука Дарси дернулась, когда леди де Бёр, словно ужаленная, вскочила со своего места. Он не понимал, что случилось, и поэтому лишь наблюдал за ней непонимающим взглядом. Дарси заметил, что она избегает смотреть на него и не смотрит ему в глаза. Она была обижена на него? Да, скорее всего.

Но, наверное, леди Кэтрин была права и всегда можно солгать, сказать человеку то, что он так жаждет услышать, но при этом цена – ложь. Но Дарси и вправду не хотел, чтобы Энн умирала несчастной и одинокой, потому что такая смерть самая ужасная из всех. А они знали друг друга с самого детства, и Уильям любил её как можно любить друга, как можно любить сестру. И ему было горько осознавать, что Энн так хочет этот брак, а Дарси ему противится. Солгать один раз это совсем не сложно, зато Энн будет действительно счастлива, пусть и не долго.

– Хорошо, – он перешагнул через свою боль и протест. – Я женюсь на Энн так скоро, как это только возможно. Но и вы должны мне пообещать, что поможете мне покончить с Уикхемом раз и навсегда, а после я уеду из Великобритании, и вы не будете меня останавливать.

Либо так, либо никак.

– И прошу, не называйте меня Фицуильям, вы же знаете, как мне это не нравится.

Когда леди Кэтрин наконец даёт выход своим эмоциям, её голос почти срывается на хрип и она умолкает, Уильям вдруг ловит себя на внезапной мысли, что сейчас она очень красива. А ведь когда-то очень давно, ещё во времена своей далёкой юности, Дарси был влюблен в Кэтрин. Он любил её даже тогда, когда она вышла замуж, и любил, когда он родила ребенка. А потом Уильям уехал в Японию, чтобы научиться боевому искусству, и там забыл свою любовь. Они ещё обменивались письмами, но ответы Дарси становились всё реже и меньше, пока не прекратились вовсе. А когда через несколько лет он вернулся обратно, то очень сильно изменился, и внешне и внутренне, и уже не вспоминал о своей давно прошедшей любви. Он решил, что это лишь детское и мимолётное увлечение и не более того, тем более что теперь у каждого из них была своя жизнь со своими заботами и проблемами. И ожившими мертвецами.

Когда совсем недавно, несколько недель назад, Уильям разглядывал на стене висевший портрет леди де Бёр, то он понял, что уже и не помнит то время когда она не носила повязку прикрывающую раненый глаз. И в это время с портрета на его смотрела Кэтрин ещё без этой своей повязки. И именно сейчас она вдруг напомнила ему Элизабет. Тот же гордый взгляд, острые черты лица и совсем мимолётная улыбка. Они обе были храбрые и защищали тех, кого любили всем сердцем и душой. Они любили, но… не успели стать любимыми.

Сочтя их ужин уже законченным, Дарси поднялся с места и задвинул за собой стул. Леди Кэтрин стояла совсем рядом с ним, и он заметил, как её рука подрагивает. Повинуясь какому-то внезапному и неясному порыву он подошёл к ней ближе, заключая в объятия и касаясь ладонью её щеки, медленно проводя большим пальцем по тёмной повязке на её глазу. Он слегка наклонился, целуя её в губы и прижимая к себе лишь сильнее. Целуя снова и снова и снова…

И только потом, через некоторое время, словно очнувшись, Дарси отпустил леди Кэтрин, и не говоря ни слова развернулся и пошёл к двери, намереваясь покинуть комнату. Он и так позволил себе сказать и сделать больше чем нужно. И уже почти выходя из комнаты, Уильям обернулся, опаляя леди де Бёр взглядом своих тёмных как ночь глаз.

Подпись автора

Копья и стрелы ровно в шесть подадут на чай,
Вместо лимона – печаль.
Плохие манеры, столько сказано сгоряча –
Такая примерно ничья.

эпизоды

» свет за мрачными тенями деревьев
» значит, война
» стой там, где стоишь
» печали нашей никто не понял
» ... и нас уже не спасти
отблески перламутра

Он и сам до конца не понимал, чем же ему не угодило его собственное имя, раз он всегда предпочитал сокращение. Возможно, всё было в его бабке по отцовской линии, которая настояла на том, чтобы назвать новорожденного внука в честь своего покойного мужа. Дарси ненавидел и бабку, и имя, что выбрала она. Возможно, он ненавидел своё имя, потому что в детстве и юности Уикхем, живший с ним под одной крышей в пылу ссор называл его Фици, или потому что… И вот его мысли снова споткнулись об Уикхема. Уильям ещё при первой их встречи понял, что узы дружбы их никогда не свяжут, уж слишком они были разные, а покойный отец всегда полагал иначе. Дарси хорошо помнил момент, который раз и навсегда поставил крест на их дружбе: когда во время очередной ссоры отец заставил Джорджа извиниться перед Дарси, сказав, что «братья не поступают так», а Уикхем выкрикнул в сторону Уильяма, что тот ему не брат, и Дарси тогда сказал, что ему вообще не нужен брат. Это и было концом всего и началом взаимной неприязни и последующей вражды.

Уильям не виделся с леди Кэтрин уже несколько дней, и возможно, оно было и к лучшему – у него было время подумать об произошедшем между ними. И снова он чувствовал себя отвратительно  по отношению к Энн. Он видел этот её влюблённый взгляд, которым она всегда смотрела на него, и от этого сердце разбивалось на миллионы осколков. Дарси всегда улыбался ей в ответ, отчего та улыбалась ему тоже и что-то счастливо щебетала. Если она выбрала июнь, то путь будет так. А между тем Дарси думал вовсе не об Энн, а о её матери и том поцелуе в столовой Розингс-парк. И думал о нём даже ночью, когда в порыве гнева вдребезги порубил саблей несколько кустов в саду, представляя на месте куста зомби или Уикхема. Было ли всё это правильно? Он не знал ответа на этот вопрос, но он не жалел ни на секунду о том, что произошло. И не пожалеет в последующем. Когда-то он так мечтал об этом поцелуе, а поцеловал Кэтрин только сейчас, в самый неподходящий для них обоих момент. Но противиться сам себе он больше не мог.

Окончательно испортило настроение письмо, которое он получил от Кэтрин Беннет и её отца. Их не было на свадьбе в Пемберли: Китти внезапно свалилась с лихорадкой, а мистер Беннет остался дома, чтобы присмотреть за дочерью. Конечно же, они услышали о скорой помолвке Дарси и мисс де Бёр, и теперь высказали всё, что думали о нём и о предстоящем браке. Конечно, Уильям бы мог ответить и объяснить им истинное положение вещей, но не стал, это не изменило бы абсолютно ничего. В их глазах он уже давно упал и никогда не поднимется. Письмо отправилось в горящий камин. Голова болела так, словно он напился до беспамятства, и поэтому весь следующий день он пробыл в своей комнате, передав через слуг, чтобы сегодня к завтраку его не ждали, впрочем, также как и к обеду и ужину.

– Ничего серьезное, просто мигрень, – отмахнулся он от слов леди Кэтрин при их следующей встречи.

Наблюдать за тем как суетятся слуги в преддверии свадьбы было тошно, но сидеть в комнате еще тошнее. Уильям бродил по Розингс-парку без какой-либо особой цели, пока внезапно не столкнулся чуть ли не нос к носу с леди де Бёр. Погруженный в собственные мысли он совсем её не заметил. Они стояли в тускло освещенном коридоре недалеко от его комнат.

– Разумеется, вы можете рассчитывать на это, – но что-то подсказывало Дарси, что это вряд ли случится, но он постарается держать себя в руках, чтобы не отпустить какого-нибудь едкого комментария. Леди Кэтрин его прекрасно знает.

Когда она положила свои ладони на его грудь, совсем как тогда, она поднял взгляд и заглянул в её глаза. Сложно было сказать, что чувствовала она, так же как и что чувствовал он сам. Но ведь тогда, в столовой, Кэтрин не отшатнулась от него, не прогнала прочь и не ударила его, а ответила поцелуем на поцелуй. И в тот момент всё изменилось. Что же они действительно чувствовали по отношению друг к другу?

– Правда? – он улыбнулся. Неужели она действительно хранила те его глупые письма, которые он когда-то писал ей. Её ответы от сжёг сразу же по возвращении обратно в Пемберли. она ведь была уже замужем и хранить у себя подобные письма, написанные её рукой, означало возможность скомпрометировать леди Кэтрин в глазах её мужа и общества. За свою репутацию он не боялся, а поэтому не стал просить её об обратном. Да Уильям и не ожидал, что она сохранит все эти письма. – И не хотела их сжечь, выбросить и забыть?

И что если он полюбил Элизабет только потому, что она напомнила ему леди Кэтрин при их первой встречи, когда на бал вдруг заявились ожившие мертвецы. А на самом же деле все эти годы он любил её, Кэтрин. И эта мысль внезапно пугала и очаровывала одновременно.

Когда она чуть привстала на носочки, легко касаясь своими губами губ Дарси, ему показалось, что он прав в своих догадках. Уильям потянулся к ней, касаясь губами её щеки, как вдруг где-то в стороне от них что-то упало, и, судя по звуку, разбилось.

– Мама?... – Энн стояла чуть в тени и эмоций на её лице было не разобрать. Ваза, что стояла позади нее на тумбочке, лежала осколками у её ног. В руках она держала вышивку с изображением какого-то дома и чего-то зелёного, в темноте было не разобрать. Но пламя свечи упало на лицо девушки – губы её дрожали и Энн была готова расплакаться. – Как вы могли?...

Дарси отпустил Кэтрин и сделал шаг назад, не находя слов для объяснения.

– Энн, это не значит, что… – но Уильям не успел договорить, девушка бросила вышивку на пол и быстро, насколько это был ей подвластно, побежала прочь, но тут же упала, словно подвернув ногу, и замерла не двигаясь.

Дарси подбежал к девушке, понимая, что она лишилась чувств.

– Нужно отнести её в постель и позвать доктора, – он предельно осторожно взял её на руки, смахивая волосы с её лица. Энн была совсем бледна.

Она не должна была видеть то, что увидела. Именно этого Дарси и боялся, ведь Энн этого не поймет.

Стоя возле её постели, он взглянул на леди Кэтрин: она сидела рядом и гладила дочь по руке. Доктор только что ушёл, убедив их в том, что её жизни сейчас ничего не угрожает: она устала и, судя по всему, испытала нервное потрясение, и сейчас нуждается в длительном отдыхе.

Дарси отошёл к окну и скрестил руки на груди. И вот он снова разрывался между долгом и чувством.

Подпись автора

Копья и стрелы ровно в шесть подадут на чай,
Вместо лимона – печаль.
Плохие манеры, столько сказано сгоряча –
Такая примерно ничья.

эпизоды

» свет за мрачными тенями деревьев
» значит, война
» стой там, где стоишь
» печали нашей никто не понял
» ... и нас уже не спасти
отблески перламутра

Он понимал и принимал эту ложь. И врал сам. Но поверит ли в неё Энн или остаток дней так будет мучиться, вспоминая сегодняшний вечер. И именно сейчас, стоя возле окна в комнате мисс де Бёр, он вдруг задумался, а его отец любил ли когда-нибудь матушку, или это был всего лишь один из браков по договоренности, и их сердца были навсегда отданы другим людям. Жаль, что никогда прежде Дарси не задумался об этом, и не спросил, когда такой шанс ещё имелся.

«– …я ошиблась и Дарси благодарил за предоставленный шанс исполнить свои обещания, данные раньше», – какая нелепость, и кто только поверит в это, думал Уильям, глядя на Энн, но к удивлению, кажется, это действительно получилось. Вероятно, помимо боевого искусства, леди Кэтрин также обладает даром убедительно лгать.

Кажется, Дарси даже присутствовал на том приеме несколько лет назад, когда Энн так осчастливила троюрного брата, и кажется, даже догадывался кто именно счастливчик. И едва сдержал усмешку.

– Леди де Бёр абсолютно во всём права. Энн, ты не виновата, – по крайней мере, тут он не врал, ведь Энн и вправду не была ни в чём виновата, просто обстоятельства сложились именно так как сложились. – Просто отдыхай и не думай больше об этом, – Уильям подошел к её кровати, и наклонившись, поцеловал её в уголок губ, а после вышел их комнаты и последовал за леди Кэтрин, когда та позвала его.

– Вы правы, – ответил Дарси, когда они остались с леди Кэтрин тет-а-тет. – И их больше не будет, – как бы ни было тяжело это говорить, но он должен это сделать и как можно скорее. – Я уже говорил, что женюсь на Энн, а после уеду навсегда, и я по-прежнему собираюсь поступить именно так.

Дарси всегда выбирал тех женщин, с которыми ему не суждено быть вместе. И вот история повторяется. И когда он уедет, будет определенно лучше, всем им.

– Мне так жаль, но я не останусь, – он вновь провел пальцами по её щеке, так, будто делал это в последний раз в своей жизни. – Я всегда любил только тебя и буду любить остаток жизни, но я должен уехать и сделаю это.

И после этих слов, Дарси должен уйти, чтобы Кэтрин не успела возразить ему в ответ, но не может этого сделать. Он убеждает себя в том, что ему необходимо уехать, но он так не хочет этого делать. Он должен сказать, что всё произошедшее между ними лишь ошибка, пустое наваждение, и он её никогда не любил, но говорит совсем другое, говорит то, что действительно хочет сказать, а не то, что должен.

Дарси наклоняется к ней, целуя так, как не целовал ещё никогда. Горько и горячо, будто это действительно в последний раз. Скользит пальцами по повязке на глазу и вплетает ладонь в волосы, собранные в замысловатой причёске, которая нарушается от прикосновений. Пальцы задевают узелок на затылке, что удерживал повязку на глазу леди Кэтрин, а остальное происходит уже само собой. Дарси не помнит чтобы когда-либо видел её не закрывающий раненый глаз, и кажется, она сама рьяно следила за тем чтобы никто не увидел её рану. Но ведь чем строже запреты, тем так слаще их нарушать. Он развязывает узелок, снимая повязку и не отрывая взгляда от лица Кэтрин. Давно раненый глаз был полузакрыт и перечеркнут ярко-красным шрамом, который все остальные явно сочли бы некрасивым и до ужаса безобразным. Но только не Уильям. Из-за раны, глаз видимо уже не видел, или видел плохо, а вот шрам… Шрам так и притягивал взгляд, но не потому что был страшным, а потому что был красивым и совершенным. Дарси коснулся его пальцами, осторожно проводя по нему, шрам выступал над кожей и был шершавым и неровным. Он снова ведёт по нему пальцами, и прижимается к нему губами.

Подпись автора

Копья и стрелы ровно в шесть подадут на чай,
Вместо лимона – печаль.
Плохие манеры, столько сказано сгоряча –
Такая примерно ничья.

эпизоды

» свет за мрачными тенями деревьев
» значит, война
» стой там, где стоишь
» печали нашей никто не понял
» ... и нас уже не спасти
отблески перламутра

Когда же Дарси успел стать таким двуличным и эгоистичным: только недавно он сам врал Энн, а сейчас стоит в тёмной комнате с её матерью и прижимает её к себе. И между этими двумя вещами не прошло и часа времени. Иногда Уильям не понимает сам себя, но когда он смотрит на леди Кэтрин, то забывает обо всем остальном и все прочие вещи, люди становятся уже не важными. Но потом осознание произошедшего вернётся, так же как и чувство вины, но это будет потом, не сейчас.

А сейчас он позволяет Кэтрин увлечь себя на ковёр перед камином, который не горит, но при этом в комнате тепло. И темно. И это было всё, что сейчас нужно. Дарси расшнуровывает корсет платья Кэтрин, скользя пальцами по её спине и пояснице. Сейчас, в этой темноте, леди де Бёр была действительно прекрасна, даже со шрамом на глазу и небольшим на спине. И Уильям, не отвечая на слова Кэтрин, увлекает её за собой и целует в шею, ведя пальцами по её выступающим ключицам и груди. Он видит это её секундное сомнение, что отражается в глазах, и понимает его. Дарси тоже чувствует вину перед Энн, но именно сейчас это вдруг тоже перестает быть важным, по крайней мере, на время.

Важно лишь то, что происходит сейчас, в этот самый момент.

И сейчас желание и страсть сильнее всего остального. В одно мгновение Уильям уже прижимает своим телом Кэтрин к ковру и жалеет лишь о том, что не сделал этого раньше. И жар охватывает всё тело, с головы до самых ног. Дарси целует Кэтрин в шею и плечи, опуская одну из рук вниз, ведёт пальцами по её бедру. Он больше не думает ни об Энн, которая сейчас одна лежит в своей кровати, ни об Элизабет, которая точно не заслужила того, что с ней стало, а думает только о ней, Кэтрин. Сожалению больше нет места.

А потом случается то, что должно было случиться уже давно.

Но всё останется здесь, в этой комнате с давно потухшим камином.

– Снимай её при мне чаще, – после говорит ей Дарси, когда они лежат на ковре в обнимку, имея в виду её повязку на глазу.

Подпись автора

Копья и стрелы ровно в шесть подадут на чай,
Вместо лимона – печаль.
Плохие манеры, столько сказано сгоряча –
Такая примерно ничья.

эпизоды

» свет за мрачными тенями деревьев
» значит, война
» стой там, где стоишь
» печали нашей никто не понял
» ... и нас уже не спасти
отблески перламутра

Дарси не явился на похороны Энн, предпочтя этому запереться в комнате и отдаться хандре. Да, он сбежал как последний трус, но заставить себя пойти туда он просто не мог. Уильям всё ещё чувствовал себя последним мерзавцем, который до окончания своих дней, а может даже и после, будет виноват перед Энн, которая не заслужила ничего из того, что с ней произошло. И все эти мысли наваливались сверху и душили, вышибая из лёгких остатки воздуха, и оставляли задыхаться.

Через три дня Дарси всё же спустился в склеп, где Энн нашла своё вечное упокоение, и не почувствовал абсолютно ничего. Пустота. Будто бы это не он переживал из-за её смерти, будто бы это не он не пошел на похороны, будто бы это не он чувствовал себя так отвратительно в последние дни. Он провел ладонью по холодному камню и подумал о том, что, возможно, мертвые умеют прощать. Даже тех, кого прощать не следует. Даже тех, кто не может простить сам себя.

Зомби, которых вокруг Розингс-парка раньше не было, вдруг стали появляться и сновать вокруг поместья, будто бы им там намазали медом (лично в их случае, разбросали мозги). Так как сидеть в четырех стенах без дела было всё также, как и раньше, невыносимо (тем более, леди де Бёр подсуетилась и теперь Дарси вообще не мог покинуть поместье, оказавшись, словно, пленником по доброй воли). Зато это дало возможность найти планы Розингс-парка и обнаружить там несколько слабых мест, которые с лёгкостью могли бы преодолеть ожившие мертвецы, которые теперь старательно укреплялись людьми Кэтрин.

Леди де Бёр и еще несколько её верных слуг застали Уильяма как раз за рассмотрением плана подземелья.

– Я заметил, – несколько холодно ответил он ей из-за напоминания о его отъезде и о тех словах, что сам ей говорил.
Но сейчас не об этом.

Последующие её слова заставили Дарси всё же оторваться от созерцания документов и поднять на неё взгляд.

– Это вы сейчас серьёзно? – бросить всё сейчас и уехать, как это она сказала, развлечься? Или это после всего того, что произошло за последние  недели?...

Он хотел резко ей возразить, но скомканная бумажка, что оказалась в его руках сказала всё сама. И Уильям понял, что по какой-то причине она не может говорить открыто. Улучив подходящий момент, он развернул послание и пробежался по нему глазами, и прочитанное было, мягко говоря, пугающим.

– Хорошо, пожалуй, вы правы, – записка была засунута в карман, чтобы после сжечь её когда в комнате уже не будет никого. – Конечно, нет времени для траура, когда мертвецы появляются всё чаще и чаще, – оглядываться по сторонам он не стал, Дарси и так помнил всех тех, кто был сейчас в комнате. Но кто именно? Уильям неплохо знал этих троих доверенных лиц леди де Бёр, и то, что один из них был предателем просто не укладывалось в голове. Но чем-то он себя ведь выдал.

– Значит, четверг, – он улыбнулся Кэтрин. – А теперь прошу меня простить, но мне нужно вернуться к этому, – Дарси окинул взглядом лежащие на столе карты.

Теперь никто и нигде не мог говорить открыто в Розингс-парк. И это было страшнее всего.

///

Дарси всё ещё не понимал, зачем Уислдауны решили устроить роскошный прием именно сейчас, в не самое лучшее время, но и осуждать их он не мог. Зомби не помеха обычным человеческим радостям, которых осталось уже не так много.

– Так кто именно? – спросил Уильям у Кэтрин, ведя её в танце, и не сомневался, что она поймет о ком речь и сумеет ответить так, что никто не поймет кроме них двоих.

В какой-то момент он поймал не себе осуждающий взгляд Кэтрин Беннет. Она стояла в стороне и о чем-то перешептывалась с незнакомой ему молодой леди.

Отредактировано Gavin Reed (2022-05-14 10:34:54)

Подпись автора

Копья и стрелы ровно в шесть подадут на чай,
Вместо лимона – печаль.
Плохие манеры, столько сказано сгоряча –
Такая примерно ничья.

эпизоды

» свет за мрачными тенями деревьев
» значит, война
» стой там, где стоишь
» печали нашей никто не понял
» ... и нас уже не спасти
отблески перламутра