[indent] - Я тоже думала, что… а, неважно. – тихо проговариваю, кинув еще один взгляд на дверь, внутренне почему-то боясь, что мама все-таки сейчас же откроет ее и схватит за руку, чтобы утащить за собой. Это в самом деле было впервые. Никогда раньше я настолько сильно не надеялась остаться где-то еще и не видеть ее лица в ближайшие несколько часов, а может и дней. Но выбирать не приходилось. Все пошло наперекосяк еще вчера, как только ошеломляющая новость повисла в огромной гостиной, утыканной орхидеями. Сегодня – лишь продолжение сумасшествия, которое приостановилось всего на несколько, чертовски коротких часов, дав возможность хотя бы немного отвлечься от новости и отпустить злость на них обоих – на мать и мистера Стилински. Но, видимо, им было мало вчерашнего скандала. Она хотела еще и сегодня даже переступила грань, причиняя мне не только душевную, но уже и физическую боль. Хотя, удар был не таким уж и невыносимым. Бывало и хуже, правда, к сожалению, есть с чем сравнивать. Но вот удар по лицу от родной матери – одним своим существованием не мог сравниться даже со сломанными ребрами, совсем недавно сросшимися. Больно было не только раскрасневшейся щеке, а еще и в груди где-то стало слишком тяжело. Настолько, что ненароком накатывали горячие слезы, которые я с огромным усилием сдерживала, только бы не показать их ей. Важно было сделать вид, что меня это не особенно трогает, хоть и фактически пустило огромную трещину между нами, из которой тут же повеяло холодом. Но если скрыться от глаз Натали Мартин и удалось, то от Стайлза никак не получилось. Он заметил, увидел и все понял. Впрочем, как и всегда. Просто потому что это Стайлз Стилински, который на протяжении многих лет улавливал каждую мою эмоцию. А тут в подтверждение к сжатым губам и напряженным плечам, на моей щеке еще и красовалась красная отметина, у которой было слишком мало времени, чтобы вновь принять оттенок нормального цвета кожи.
[indent] Прикосновение прохладных пальцев парня к моему лицу и понимающий взгляд, сопровождающийся вопросом, который звучит тоном, полным заботы, срывает последние, еле державшиеся из последних сил попытки сохранить самообладание. И все-таки пара слезинок скатывается с глаз, но уже в тот момент, когда он прижимает меня к себе и мое лицо теряется где-то на его груди. – Я в порядке, все хорошо, – киваю ему и тут же вытираю лицо ладонью прежде, чем Стайлз успевает отстраниться от меня и потянуться к шкафу, чтобы потом вручить мне полотенце. Удивительно, что у меня самой не получилось его обнаружить, особенно учитывая, как быстро он его нашел. Наверное, просто следовало сосредоточиться, а не думать о глазах матери, полных трепещущих гневных искр прямо в тот момент, когда ее рука дернулась для удара. – Да, спасибо. Это похоже на план, – тихо проговариваю, слегка улыбнувшись ему и тяжело вздохнув от понимания, что придется снова встретиться со старшими двух семейств, по инерции крепче прижимаю чистое махровое полотенце к себе. – Определенно о чем-то таком, да, – все договоренности смешались, если честно. В памяти блуждали только обрывки каких-то фраз, обещаний, в перерывах между смехом и какими-то действиями. Но мы точно о чем-то договаривались. И там определенно звучала эта, набившая оскомину, периодически вызывающая тошноту, фраза «все будет хорошо». Но тем не менее. В данный момент мне совсем не хотелось отказываться от подобных договоренностей, потому что Стайлз был пока что единственным человеком на планете, которого я хотела видеть и с которым не было никакого желания расставаться. Расставаться, в смысле садиться в разные машины, а это наверняка именно так и будет, и разъезжаться по разным домам, словно наказанные пятнадцатилетние подростки. А затем, по всем законам жанра нас – каждого из нас по отдельности должны посадить под домашний арест. И несмотря на то, что мне каким-то образом удалось избежать подобного взросления и похожих отношений с матерью, когда бы применялись настолько отчаянные меры, как например это часто бывало у Эллисон, почему-то казалось, будто сегодня подобное могло случиться впервые. Единственное, что оспаривало данную возможность – это наш возраст и вполне себе давно самостоятельная жизнь за тысячи миль от Бейкон-Хиллс. Куда еще стоило добраться. Радовало, что как бы зла на меня не была мама, она совершенно точно не сможет противостоять моему желанию уехать сегодня же отсюда как можно дальше. Но только после того, как мы все же вернемся с ней домой. – Идет. Уедем вместе. – это решение хотя бы немного возвращает некое подобие контроля над собственной жизнью и чуть-чуть успокаивает. Независимо от того, что в следующее мгновение распахивается дверь, от звука которой я машинально вздрагиваю и тут же встречаюсь с гневным взглядом матери, буквально ворвавшейся в комнату. Она все никак не успокоится. По инерции мотаю головой и отступаю на шаг назад, сжав зубы, когда мама пытается сократить между нами расстояние. И только Стайлз, стоявший между нами, в данный момент выполнял функцию защитной стены, не давай возможности подойти ко мне, а совсем наоборот – позволяя мне выйти из комнаты, пока он, как и пообещал, отвлек все ее внимание на себя. Ни секунды больше не задерживаясь, я пользуюсь возможностью и почти бегом выскакиваю за дверь, на пороге которой почти врезаюсь в шерифа, но встретившись с ним мимолетным взглядом, молча преодолеваю расстояние до ванной комнаты и с гулко бьющимся сердцем, захлопываю за собой дверь, тут же повернув замок. От нахлынувшего напряжения, голова снова взрывается новым потоком боли, отчего зажмуриваюсь и секунду стою, приложив ладонь ко лбу и восстанавливая дыхание. Когда становится чуть легче, я кидаю полотенце на столик и, сбросив с себя халат, ступаю под горячие струи душа.
[indent] Не знаю, сколько точно по времени я провела в ванной комнате, но к тому моменту, когда мной было принято решение, наконец, выйти, вода стала заметно холоднее и при любом раскладе и желании тут задержаться, приходится закрутить вентиль подачи воды и покинуть ванну. Шампунь и мятная зубная паста немного приводят в порядок мысли и, кажется, даже аспирин уже начинает действовать, потому что толчки боли, напоминающие тысячу молоточков, затихают и переходят на новую стадию далекой ноющей волны. Но хотя бы уходит тошнота, да и двигаться становится легче. Еще бы не помешал какой-нибудь легкий завтрак и чашка горячего кофе, чтобы стало почти хорошо, но об этом придется только мечтать. Потому что задерживаться здесь или в особняке ради перекуса я определенно не собиралась. Небольшой, но все же план, включающий сбор вещей в доме матери, смс Стайлзу, что выезжаю и вызов такси, меня вполне устраивал и в нем не было место завтраку или необходимому сну. Достаточно уже, нагостились.
Промочив мокрые волосы мягким полотенцем, мой взгляд останавливается на висящем на бортике ванной платье, которому месте в мусорном баке и уж точно ни на мне или где-то в шкафу. Безвозвратно испорчено, даже не жаль, если честно. Приобреталось оно только для праздника мамы, который не так чтобы состоялся и нес воспоминания о теплом семейном торжестве. Поэтому, не задумываясь, хватаю мокрую ткань и бросаю в мусорное ведро, лишь на секунду задержавшись, чтобы позволить воспоминаниям о совместном принятии душа со Стайлзом вчера, уложиться в голове. Было хорошо. Жаль, уже не вернуть. Как и то, что произошло потом. Точнее, не произошло. Об это я тоже вспомнила, пока горячая вода скатывалась по затылку, разбиваясь об дно ванны. Гостиная, камин… Разбитый бокал с вином и мой уход. Не уверена, что следует поднимать эту тему в дальнейшем и еще раз пытаться объяснить все то, что произошло Стайлзу, но я все же оставляю возможность этого разговора, не накладывая на тему окончательный запрет или нежелание ворошить. Конечно, только при том условии, если он спросит. Хотя, кто знает. В любом случае, не сегодня и не здесь.
Взгляд цепляется еще за кучку сложно идентифицируемых вещей, покоившихся на полу, как оказалось – мое нижнее белье, совсем не просохшее за ночь, над которым мне приходится размышлять какие-то несколько секунд прежде, чем принять решение выбросить и его, а после просто накинуть на себя уже ставший родным халат и покинуть комнату, с тяжелым сердцем возвращаясь к присутствующим в гостиную, где меня ждали уже все собравшиеся. Молча прохожу к дивану и нахожу взглядом телефон, совершенно не вспомнив, как и при каких обстоятельствах он оказался именно здесь. Почему-то казалось, что мобильный должен был лежать где-то около камина или же на кухонном столе. Но неважно, главное, мне удалось его вообще отыскать. Мельком осматриваю Стайлза, который снова был одет в костюм, словно и не снимал его вчера, предусмотрительно оставив его сухим и чистым висеть в спальне в ожидании следующего дня. И почему я не додумалась сразу же переодеться в халат? Сейчас бы не пришлось ехать через весь город в таком вот виде. Но поздно уже было об этом жалеть. Затем пробегаюсь взглядом по обстановке в комнате, которая, кстати говоря, выглядела чуть лучше, чем утром. Видимо, Стайлз успел здесь прибраться, пока я принимала душ. Потому что вряд ли мама стала бы себя утруждать подобным прямо сейчас, еще и в таком состоянии. Значит, наверняка, об этом позаботился парень. Честно, я бы оставила все так, как было. Специально. Но да ладно.
— Теперь мы готовы, - молча киваю в ответ, по-прежнему игнорируя маму и мистера Стилински, а только лишь слегка поправляю пиджак, который Стайлз накинул мне на плечи, видимо посчитав, что я вдруг могу замерзнуть и шагаю к выходу из домика вслед за ними. Молча, но ощущая каждой клеточкой тела повисшее напряжение и все то, что осталось еще не высказанным. Хорошо, что молча. Лучше так, честное слово. Не было абсолютно никакого желания продолжать непонятный диалог с матерью. Особенно, после того, как ее ладонь оставила огненный след на моей щеке немногим ранее.
[indent] Как я и думала, нас ожидали два автомобиля: первый – на котором мы со Стайлзом приехали вчера сюда, второй – моей матери. И каждый из родителей пошли к своим, увлекая нас за собой. Мама молча открыла мне дверь, подталкивая внутрь, но прежде, чем сесть на сиденье я повернулась к Стайлзу. – Я напишу тебе, как вызову такси, - мама, шумно вздохнув, подтолкнула меня еще раз и мне пришлось сесть на пассажирское сидение, так и не услышав, что на это мне ответил парень. Потому что дверь тут же перед носом громко захлопнулась.  Весь путь до дома мы проехали молча. Так же в полной тишине я вышла из машины, вошла в особняк Мартин и поднялась в когда-то бывшую моей, комнату. Как и ожидалось, в шкафу мне удалось отыскать несколько моих же вещей, в том числе и белье, поэтому потратив всего несколько минут на то, чтобы переодеться, уже через, примерно, час я сидела на кровати полностью собранная и печатала сообщение Стайлзу. «- Я готова выезжать, ты?» - нажав на кнопку отправить, тут же перехожу в приложение по вызову такси и забиваю нужные адреса, в том числе адрес дома Стилински. «- Такси вызвала к моему дому, так что через десять минут буду у тебя. Твой пиджак возьму с собой.» - отправляю и поднимаюсь с кровати, заблокировав экран и спрятав телефон в сумочке. Еще раз проверяю наличие всех необходимых документов, ключей от квартиры и кредиток, закрываю сумку и беру пиджак Стайлза в руки, когда что-то с тихим стуком выпадает на пол к ногам. Нахмурившись, наклоняюсь и пальцы обхватывают небольшой белый пузырек с таблетками. Неполный, где-то половина. Надпись на емкости гласит «Викодин». Мне знакомо это название, но точное определение для чего они вспомнить не получается, поэтому тут же достаю мобильный и смахиваю непрочитанные сообщения от парня, первоначально вбив в поисковик название таблеток. Обезболивающее, причем довольно сильное, которое выдается только по рецепту и может являться довольно опасным, если принимать часто и превышать дозу. – Зачем они тебе? – вопрос остается без ответа, потому что некому ответить сейчас, ведь я одна. Но оповещение о том, что такси уже ждет около дома, как бы намекает, что вот совсем скоро получится задать этот же вопрос уже непосредственно тому, из чьего кармана они выпали. И куда я их не собираюсь возвращать, предусмотрительно положив баночку в сумку, а затем преодолеваю расстояние от спальни до выхода из дома так быстро, что даже получается нигде не столкнуться с мамой перед отъездом. Наше молчание меня устраивало.

Подпись автора

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

[indent] По возвращению в особняк из домика у озера я выпрыгнула из машины так быстро, что преодолев за пару секунд расстояние до входной двери дома, даже не успела заметить, как поменялась погода относительно вчерашнего дня. Теперь же, направляясь к ожидавшему меня желтому автомобилю такси, я несколько раз успела пожалеть, что надела куртку и не додумалась поискать солнцезащитные очки. Потому что солнце вовсю припекало из самой высокой точки, а небо слишком скудное сегодня на облака, разливалось ясной синевой вокруг огненного шара. В общем, было жарко. И если в любой другой день я могла бы порадоваться высокой температуре воздуха, то сегодня мое состояние организма, прямо скажем, противилось жаре, как ухудшающему самочувствие фактору. Духота, слишком высокая влажность из-за интенсивного испарения чрезмерного уровня воды, вылившейся вчера с неба во время шторма и припекающие прямые солнечные лучи только, кажется, усиливали мое похмелье, которое так и не исчезло совсем. Немного притупилось аспирином, поспособствовавшим разжижению крови в моих кровеносных сосудах и заставившим эту самую кровь нестись потоком по организму, тем самым уменьшая головную боль. Но общее состояние все еще оставляло желать лучшего. Потому что, как минимум, нужно было еще поесть. Но теперь уже остается терпеть до аэропорта, до которого путь занимал от дома, с учетом всех предполагаемых остановок, где-то около часа.
[indent] - Лидия, – голос мамы раздается за спиной прямо в тот момент, когда мои пальцы сжимают дверную ручку автомобиля, но я не успеваю ее открыть, чтобы сесть внутрь. Все-таки она успела к моему уходу выйти и что дальше? Хочет сказать что-то еще? Не договорила? Я замираю, напряженно вглядываясь в тонированное стекло на задней дверке. – Вы передумали ехать? – водитель высовывается из окна, привлекая к себе внимание и я быстро мотаю головой, а потом все-таки открываю дверь, чтобы сначала поставить на сиденье сумку. – Лидия, подожди… - в ее тоне уже нет тех стальных ноток, которые присутствовали некоторое время назад и внутри меня что-то ломается, заставляя к ней повернуться. Я молча, с вопросительным выражением на лице, смотрю на нее и жду продолжения, замечая, как она силится что-то сказать, но потом выражение лица матери меняется и губы вновь сжимаются в полоску. Опять эта маска, которая, как она думает, олицетворяет нечто граничащее с безразличием. – Наша с Ноа свадьба назначена на восемнадцатое июля. Мы вышлем тебе приглашение, - пару секунд все так же молча смотрю на нее, не поверив собственным ушам. С моих губ срывается тяжелый вздох, а руки непроизвольно сжимаются в кулаки, впиваясь ногтями в кожу ладоней. – Можете не утруждаться. У меня как раз на тот день запланировано много дел, – ледяным тоном произношу и больше ни секунды не задерживаясь, сажусь в машину и киваю водителю, что пора ехать. Быстрее. Прямо сейчас. Ну же. И наконец, автомобиль трогается, шурша шинами по асфальту, и я покидаю особняк, даже не обернувшись.
[indent] Весь короткий путь до дома Стайлза мою голову занимает вся ситуация с матерью, ее выражение лица, когда я только повернулась к ней на ее оклик. Мне показалось или там читалось сожаление? Теперь уже, в самом деле, почти не верила, что видела это выражение. Скорее всего, очень хотела увидеть. Спроецировала то, чего нет. Было больно, хотелось развернуть такси, чтобы попробовать еще раз с ней поговорить. Но потом возвращалась злость и решения сменяли друг друга одно за одним – от того, чтобы не разговаривать с ней неделю, до прекращения общения до конца жизни. Затем приходило понимание, что это моя мама и ближе человека на всей это планете у меня нет и быть не может, а какие-то разногласия всегда можно решить. А потом все это стиралось лишь одним воспоминанием о звуке удара ее ладони о мою щеку. Противоречия и глубокая обида на нее разрывали грудь и все снова смешивалось. Мне никогда раньше не приходилось попадать в подобную ситуацию с мамой. Отец, да, на него детская обида стала константой, к которой я уже привыкла и не горела желанием что-то менять или идти на контакт с ним. Он ушел, бросил. Значит следует забыть о возможных отношениях с ним, в качестве отца и дочери. И я забыла и мне это совершенно не мешало жить полноценной жизнью. Но вот мама… Это другое. Это сложнее. И это больно. Очень больно. И если честно, я совершенно не знала, что делать и как поступать дальше. В любом случае, на это все требовалось время, причем не только мне, но и ей. А дальше, значит, пусть будет так, как будет.
[indent] Машина тормозит около подъездной дорожки к знакомому дому мистера Стилински, бывшим когда-то и домом Стайлза, который, кстати говоря, уже ждал меня на улице. Быстрый взгляд на дом и он тут же цепляется за входную дверь, за окно в гостиную, где я была всего месяц назад. В горле застревает ком и я быстро отворачиваюсь в сторону дороги, чтобы не зацикливаться еще и на тех воспоминаниях, которые давно решила похоронить глубоко в себе, не вытягивая лишний раз наружу. Достаточно уже того, что вчера пришлось столкнуться с ними лицом к лицу, продолжать не особенно хотелось. Духота давила, вызывая вновь приступ нарастающей головной боли, и за то время, пока Стайлз обходит автомобиль, чтобы сесть рядом со мной, стягиваю все-таки куртку и кладу ее под его пиджак, о котором уже и думать забыла, если честно. Как и о таблетках, покоившихся в моей сумке, так неловко выпавших из кармана этого самого пиджака немногим ранее. Но о них позже. Слишком много мыслей занимает мою голову, чтобы получалось сконцентрироваться на чем-то одном и внимательно вдумываться в какую-то определенную тему, особенно, в которую стоит вдуматься. – Угу. – протягиваю Стайлзу в ответ и прикрываю глаза, просто дожидаясь, пока машина наберет скорость и скорее покинет город. Разговаривать одновременно хотелось и нет. А еще хотелось покоя. Но прикосновение ладони парня к моей ноге заставляет медленно открыть глаза и взглянуть на него. – Устала и хочу есть. – знаю, что спрашивал он вовсе не об этом, но лучше говорить о своем физическом состоянии и неудовлетворенных физиологических потребностях, чем о том, что творилось внутри. Особенно, вспоминая наш последний короткий разговор с мамой. Но Стайлз спрашивает дальше и я тяжело вздохнув, кладу свою ладонь на его, сосредотачиваясь непосредственно на наших с ним руках. Как-то это успокаивало и помогало собрать в кучу все, что бушевало в голове. – Лучше бы не говорили. Она сказала, что «они» вышлют мне приглашение на их свадьбу. Так что ждут, – нервно фыркаю и обреченно мотаю головой. Сил бороться за что-то и с кем-то уже абсолютно не было. Кажется, все мои внутренние ресурсы на сегодняшний день были исчерпаны. Или, может это всего лишь на мне так сказывалась усталость, разбавленная похмельем. Не знаю. – И я сказала ей, что меня там не будет, - поднимаю взгляд на Стайлза. – А ты поедешь? – хотя меня никто особо не спрашивал, но если бы он ответил «нет», это непременно сделало бы мне чуточку лучше. Но так же я понимала, что это его отец и просить его следовать моему примеру и не посещать данное мероприятие слияния двух влюбленных сердец… ой, ужас… не имею никакого права. Поэтому, вновь опускаю взгляд на свою и его ладонь, слегка сжимаю пальцами его и убираю свою. – Все еще не могу поверить в этот бред… - протягиваю вслух и откидываюсь на спинку сидения. Ногам становится слишком жарко и, наконец, вспоминаю, что пиджак Стайлза все еще покоится у меня на коленях. – О, это твое, спасибо, – перекладываю его вещь к нему и убираю свою куртку рядом, освобождая ноги. – А ты с мистером Стилински. Вам удалось поговорить? – задаю вопрос и искренне надеюсь, что хотя бы у одного из нас сохранились более-менее нормальные отношения с родителем. К тому же, шериф был совсем не такой как моя мама и Стайлз перенял немало  характерных черт от своего отца. Оба сдержанные, более спокойные и отходчивые. И это действительно плюс. Чего совсем не скажешь о моей маме.

Подпись автора

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

[indent] - Думаю, тебе и без обещаний его пришлют. Как и мне, – закатываю глаза и пожимаю плечами, переводя взгляд на дорогу. Закрадывались довольно сильные сомнения, что мой весьма красноречивый ответ матери на ее «приглашение», и упоминание о грандиозных планах в тот день, возымеет нужный эффект. – Несмотря на мой отказ, - как-то вообще сомневалась, что у нас был хоть какой-нибудь выбор в этом вопросе. Честно, где-то внутри шевелилось неприятное чувство, что пойти все равно придется, что бы я на этот счет не думала. Никто не станет считаться с нашим мнением, впрочем, они уже давно с ним не считаются. Вопрос: считались ли когда-то вообще? Но неважно. Важно то, что да, нас не потащат и не отправят каких-то людей за нами, чтобы силой привели их неблагодарных детей на праздник жизни. Конечно, нет. Но чисто с этической точки зрения выбора практически не остается. И данный факт злил только больше. Поэтому, в эту самую минуту я старалась думать так, как мне нравилось – не пойду и плевать, кто и что об этом всем скажет. Но, видимо, Стайлз был другого мнения на этот счет. Удивительно. – Порадоваться? – фраза, сорвавшаяся с губ парня, приводит меня в искреннее недоумение. – Я бы порадовалась, будь ее будущим мужем кто-то другой, а не твой отец. – произношу очевидное уже в который раз за эти два дня. И не стоит объяснять почему, ведь было итак все ясно. Если они поженятся, мы станем одной семьей. Все, каждый из нас. И тогда… Тогда о каком-то, пока еще шатком и неопределенном, но возможном совместном будущем со Стайлзом можно будет забыть. Потому что разве это не будет как минимум странно? Да, мы в любом случае останемся не родными, но все же станем «братом и сестрой»… И это мерзко, даже сама мысль об этом вызывала отвращение. Перед глазами начали генерироваться будущие ситуации, как мы, например, все вместе собираемся на Рождество за одним столом и Стайлз обращается к моей матери не Натали или миссис Мартин, хотя потом она возможно уже будет миссис Стилински, а «мама» и меня передергивает. Я прекрасно понимаю, что законодательство США не запрещает выходить замуж за сводного брата, если мы не связаны генетически, но это только если смотреть с юридической точки зрения. Мои же внутренние моральные установки бунтовали против такой возможности. Не то чтобы мне Стайлз предлагал выйти за него замуж, но я допускала такую вероятность. Как и вероятность того, что этого может никогда не случиться. Но зачем усложнять! И я сейчас снова о наших с ним родителях. Потому что своим поступком они делали еще более сложным то, что итак простым уже давно не назовешь. Даже с натяжкой. И да, не надо мне объяснять, что каждый заслуживает счастья – я понимаю. Не надо говорить, что сердцу не прикажешь и вообще это не назло нам, да и кто бы о нас вообще думал в те моменты, когда они строили глазки друг другу полгода назад. Но тем не менее! Тем не менее… - Их свадьба все значительно усложнит. И я понимаю, что уже ничего не изменится, потому что дата назначена и они оба такие… счастливые, - выдавливаю из себя последнее слово, потому что вообще не нравится сама идея их общего счастья. Боже, надеюсь они не захотят родить еще одного ребенка… Не надо думать об этом. Лучше не сейчас. Да и никогда вообще. – А это значит, что придется нам… придется… - я не договариваю. У меня не поворачивается язык сказать что-то вроде «остаться друзьями и отказаться друг от друга, потому что они первые решили узаконить свои отношения». – Значит, решили отложить, понятно, - ну хотя бы их разговор прошел лучше, чем мой с мамой, раз они вместе до чего-то договорились.
[indent] Медленно выдыхаю и отворачиваюсь от Стайлза как раз в тот момент, когда машина плавно притормаживает на заправке, как того хотел парень несколько минут назад. – Хорошо, – рассеяно бросаю ему, когда он выходит из машины. – Там жарко… - поздно реагирую на то, что он надевает на себя пиджак, видимо совсем позабыв, что на улице стало слишком тепло, по сравнению со вчерашним днем. Но да ладно. Если честно, я даже и не поняла толком для чего мы остановились, приняв это, как должное. Может он захотел в туалет или что-то еще. Мысли не желали останавливаться на факте нашей небольшой задержки в пути, все равно билеты еще не куплены. По сути, торопиться некуда. Внезапно, в голове мелькает безумная мысль вернуться в домик у озера и остаться там еще на пару дней, чтобы нам уже никто не мог помешать, ведь для родителей мы уехали. Никто бы больше не врывался и не кричал. Купить еды, снова растопить камин и пережить вчерашний вечер заново, только лучше. Насладиться оставшимся кусочком времени длительностью в месяц рядом со Стайлзом, пока это никоим образом не противоречит ни чьей морали. И плевать на то, что завтра надо быть дома и ждать мастера с новым замком. Плевать, что еще остались нерешенные проблемы с Кэтрин. Ведь если остаться в городе, вернуться назад, то и проблемы сами собой встанут на паузу, растворившись в безоблачных, как сегодняшнее небо, днях. Но идея тухнет так же резко, как и появляется. Нет никакого смысла в возвращении, поздно уже. Пора лететь домой, как бы ни хотелось снова в пустую квартиру, в одиночество. Грусть накатывает волнами и у меня не сразу получается в какой-то степени соотнести ее еще и с похмельем, которое никак не хотело полностью проходить. Что ж, хотя бы голова уже не так сильно болела, почти даже не мешая копаться в угнетающих мыслях. Не так я себе представляла это утро. Совсем не так.
[indent] Стайлз возвращается через несколько минут с пакетом, в котором явно выделяется бутылка с чем-то похожим на воду. Во рту сразу же становится сухо, словно в пустыне. За всеми этими размышлениями я даже не заметила, как сильно хочу пить. Парень вручает мне желанную воду и что-то еще в пластиковой упаковке, что я принимаю от него чисто на автомате, сначала все свое внимание сконцентрировав на воде. Прохладной, вкусной воде, которая легко прокатывается в желудок глоток за глотком. Становится чуточку лучше. Кажется, даже настроение немного поднялось. А потом я все же рассматриваю второй предмет и узнаю сэндвич. Очень аппетитный, между прочим. Настолько, что мой желудок тут же отзывается урчанием и я быстро вскрываю упаковку и откусываю кусочек, на секунду прикрыв глаза. Ощущение, что не видела еду несколько дней, если не больше. Откусываю еще, тщательно пережевываю, смакуя, а затем запиваю водой. – Спасибо! Он божественный, - улыбаюсь Стайлзу и возвращаюсь к насыщению желудка пищей. День становится чуточку лучше и теперь идея по возвращению в Кембридж уже не кажется такой неудачной. – Что я планирую? – проглотив очередной кусочек, отвлекаюсь от сэндвича и смотрю на парня, который с не меньшим аппетитом уплетал свой. – А, ты об этом. Все мои дела начнутся со следующей недели, эта свободна, - полсекунды пытаюсь вспомнить какой сегодня день недели и безуспешно оставляю эту затею. Вроде бы вторник… В любом случае, еще почти целая неделя свободного от практики времени. – Завтра мне надо быть дома, дождаться мастера, а в остальном… Ничего, - пожимаю плечами и откусываю еще, параллельно раздумывая над предложением Стайлза поехать вместе. Поехать куда? В смысле, разве мы не летим разными самолетами каждый в свой город, нет? Или что значит поехать вместе? Значит к кому-то и судя по тому, что парень живет в общежитии и делит комнату с другом, то не к нему. – Могли бы, - открываю бутылку с водой и запиваю последний кусочек сэндвича. – Было вкусно и вовремя, спасибо, - следуя примеру парня, кидаю упаковку в пакет и вновь поднимаю на него взгляд. – Могли бы, да… Так даже будет лучше, я думаю. Не хочу оставаться одна, - небольшое откровение и легкая улыбка, а потом машина останавливается – приехали. Расплатившись с водителем, мы выходим из такси, окунаясь все в ту же духоту улицы, и медленно шагаем в сторону здания аэропорта. – А что насчет твоей практики? Когда ты должен вернуться?

Подпись автора

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

[indent] - Что? – наблюдаю, как Стайлз внимательно пару секунд рассматривает мой сэндвич, а затем отпускает, чтобы вернуться к своему. Следуя его примеру, подношу бутерброд чуть ближе к лицу и не найдя ничего необычного, откусываю еще кусочек. – Чтобы ты знал, я в первый раз ем такой сэндвич. Подозреваю, что он окажется и последним, – усмехаюсь, еще раз взглянув на бутерброд в руках. Такой простенький, ничего особенного. В любой другой ситуации я к нему бы даже не притронулась, но бороться с похмельным голодом было выше моих сил. Поэтому да, в данный момент этот самый сэндвич был божественным и пусть кто-то попробует со мной поспорить. Потому что я видела по лицу Стайлза, как он удивлен моим восхищением и нет, если он ждал, что я начну отмахиваться или же вообще не притронусь к еде, потому что она куплена где-то на заправке и выглядит совсем не презентабельно, то он ошибся. Даже несмотря на то, что в нем хлеба было больше, чем начинки, а с соусом, по всей видимости, вообще какие-то проблемы. Да и с начинкой все не очень хорошо. Как впрочем и с самим хлебом… Но он все равно в эту самую минуту был самым вкусным в мире. – Но за неимением лучшего, это кажется лучшим, – пожимаю плечами, незаметно забавляясь над выражением лица Стайлза. Не знаю, чего именно он ожидал, но видимо, не такой реакции. Как и на мои последующие слова о том, что могли бы. Да, могли бы поехать вместе, почему нет? – Нет, это была шутка. Я очень хочу остаться одна, чтобы и дальше делать вид, будто за прошедшие несколько недель не соскучилась по тебе. О, а еще мы можем вернуться к смс-кам, почему нет, – саркастичным тоном проговариваю в ответ на его вопрос. Потому что, черт, неужели я могла бы просто так сказать, что мы можем вместе поехать домой и совершенно ни к чему упомянуть о том, что не хочу оставаться одна, чтобы все сказанное осталось просто информацией, так сказать, для ознакомления. Вот услышал и молодец, живи теперь с этим. - Конечно, серьезно. Я не против поехать вместе, - уже мягче уточняю еще раз и слегка улыбаюсь Стайлзу. Конечно, учитывая то, что на протяжении нескольких недель мы практически не общались. Точнее, две недели совсем ни словечка. А потом все наше общение проходило исключительно в смс сообщениях и вживую мы говорим всего лишь второй день, мой ответ, наверное, мог бы показаться несерьезным или какой-нибудь шуткой. Но я устала. Устала уже держать дистанцию и к тому же, у меня был идеально сформированный план забыть нашу последнюю с ним встречу и перебить ее общением. Ладно, этот план не был совсем уж идеальным, как оказалось вчера ночью, любое запланированное решение может давать осечку. Но погодите, вчера мы, возможно, поторопились немного, переходя к настолько активному сближению. И, наверное, всего можно было ожидать. А учитывая, что помню я не весь вечер, а только отрывками, но из того, что восстановилось в памяти, могу сказать, что он был отличным. Правда. Независимо от событий, которые, возможно, вспомнятся позже, я запомнила ощущения. Спокойствие и умиротворение. Я знала наверняка, что было хорошо и именно поэтому сегодня возникла идея вернуться, чтобы повторить. Идея, так и ушедшая в пустоту, оставшаяся не озвученной. Потому что незачем, да и так уже все равно не получится. Нужны другие вечера, другие места, другие разговоры. И больше времени вместе. Не разъезжаться сейчас в разные стороны, если хотим вернуть хотя бы часть того, что было у нас больше полугода назад. Жаль, что понимание этого пришло только сейчас, когда предложение поехать вместе повисло в воздухе. Жаль, что не написала ему раньше и потребовала так много времени, хотя… Будь его меньше, не шли бы мы сейчас в аэропорт вдвоем, планируя что-то вместе. Будь его меньше, сложилось бы все совершенно по-другому и я не могу гарантировать, что не было бы хуже.
[indent] - Что-то придумать до понедельника? – почти приглашение задержаться больше, чем на один или два дня. Не то чтобы мы никогда не проводил столько времени вместе, буквально деля одну жилую площадь на двоих, но это было настолько давно, что кажется почти нереальным. В последний раз мы вместе провели сколько? Три, четыре дня? Прямо перед тем, как все рухнуло, разлетевшись осколками у моих ног, устилая фальшивые фотографии. Это теперь тоже кажется каким-то сном. И то, те дни были волшебными. А теперь… Теперь все изменилось и ощущение, что мы будто бы заново друг друга пытаемся узнать, нет-нет, да проявлялось, немного подстертое вчерашним вечером. Но тем не менее. – До Бостона, - цокаю языком, отвечая на его уточняющий вопрос, в котором все еще кроется возможность передумать. И я понимаю, почему Стайлз дает мне эту возможность, но также мне отчетливо вспоминался наш разговор, в котором мы вроде как выяснили, что я никогда не буду делать то, что не хочу. Что действительно не хочу. И если согласилась, значит, черт возьми, решила уже. Что за хождение по краю с вероятностью, что могу толкнуть? Неужели совсем недостаточно моих слов? Боже, как же жарко. Мысли становятся какими-то слишком тяжелыми и я замечаю, что постепенно возвращается головная боль. Ну потрясающе. Пару секунд наблюдаю за Стайлзом, который ушел покупать билеты, предварительно взяв паспорта, и прохожу к сидениям. Стоять становится как-то совсем тяжело. Сидеть было значительно удобнее, даже несмотря на не самые мягкие стулья в зале ожидания. Но отсутствие нормального сна ночью и похмелье творили чудеса, как с неаппетитной едой, так и с неудобными сидениями. Все казалось чуточку лучше. Еще бы головная боль ушла насовсем, а не наоборот возвращалась, было бы почти хорошо. Я прикрываю глаза, чтобы ослабить концентрацию на окружающем меня мире и так сижу несколько коротких минут, когда надо мной раздается голос Стайлза. – Если ты еще раз скажешь «если ты не передумала», я точно передумаю, - не то чтобы он уже это говорил, но неважно, что-то ранее было сказано с таким же смыслом. Принимаю билет и следую за парнем на посадку, запоздало порадовавшись, что она так скоро и нам, оказывается, повезло не сидеть в аэропорту несколько часов, ожидая нужного рейса.
[indent] Через долгих несколько минут мы, наконец, поднимаемся в салон самолета и следуем к своим местам. К тому моменту пульсирующая боль сдавливает голову уже сильнее. Нужно было зайти в аптеку и купить что-то обезболивающее, по всей видимости, действие аспирина закончилось. Нужен был сон и отдых. Нормальная еда и кофе. Боже, почему я не додумалась купить кофе, пока ждала Стайлза? Но уже было поздно, потому что мы нашли свои места и уже уселись в назначенные кресла. – Не уверена, что смогу уснуть. В следующий раз напомни, что будет очень плохо, если выпить больше одной бутылки вина, – откидываю голову на спинку кресла и закрываю глаза, зажимая виски пальцами и недолго их массирую. Не так чтобы это помогало, особенно если перестать сжимать голову и убрать руки. Все снова возвращается. Через какое-то время самолет взлетает, а сон так и не приходит, хотя больше всего на свете мне сейчас хотелось, чтобы получилось уснуть. Может хоть так головная боль пройдет и станет лучше. Запоздало соображаю, что возможно какие-то обезболивающие у меня все же есть с собой. По крайней мере, в другой сумочке несколько таблеток точно завалялось. Открываю глаза и расстегиваю сумку, активно перебирая все содержимое ладонью. Помада, ручка, туалетная вода… так, а это… Совсем забыла. Достаю небольшое прозрачный пузырек с таблетками, которые обнаружила всего некоторое время назад, когда они мягко приземлились к моим ногам, выпав из пиджака Стайлза. Обезболивающее. – Это твои? – поворачиваюсь к парню, поздно понимая тупость вопроса. Ну, конечно, это его. Ведь из его же пиджака выпали. Боже. – Ладно, да, это твои. Но прежде, чем ты ответишь мне на вопрос «зачем они тебе», а точнее прежде, чем я тебе его задам, скажи мне насколько они сильные? И помогут ли они от головной боли? – помню, что читала о передозировке и привыкании, но что о том, насколько хорошо они помогают и как вообще их принимать? – Голова сейчас просто лопнет. – морщусь, сжимая зубы и подношу ближе пузырек. Обезболивающее «Викодин» и состав. Может в другой раз при его прочтении я бы могла что-то с чем-то соотнести и понять, но точно не сейчас. Буквы не воспринимались, медицинские термины с наименованием компонентов тоже не вызывали никакой информации в памяти. Оставалось только одно – достать одну таблетку и положить на язык, запив водой. Ведь обезболивающее же, наверняка поможет, правильно?

Подпись автора

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

[indent] - Тогда нужно придумать, - произношу безапелляционным тоном, не предлагая даже подумать над тем, чтобы уехать раньше воскресенья. По-моему, очевидно, что два дня… точнее даже один, сегодняшний можно уже не считать… это слишком мало. Мало для всего на свете. Как для того, чтобы обсудить визит Кэтрин и выложить все свои предположения на этот счет. Потому что у нас так и не удалось поговорить об этом, да и не особенно хотелось портить вчерашний вечер подобными разговорами. Так и для того, чтобы просто побыть рядом. Просто вдвоем. Просто как раньше. И для этого два дня - невероятно короткий срок. Хотелось бы, конечно, чтобы Стайлз тоже так думал. – О, перестань, - мотаю головой, закатывая глаза. Быть вежливым, предоставляя мне выбор один раз – допустим. Но трижды? Это уже перебор и может вполне начать бесить. Но об этом я ему не говорю, конечно, нет. Вместо этого в ответ сжимаю его ладонь и следую за ним к зоне контроля перед посадкой.
[indent] Удивительное чувство спокойствия разливалось в груди, независимо от того, с какой силой накатывала головная боль, кажется, разгоняясь все сильнее с каждой минутой. И я не знаю, связано ли это с похмельем и практически полном сосредоточивании моего внимания на собственном физическом состоянии, а значит фактическом отсутствии достаточного количества времени, да и возможностей, чтобы загрузиться. Или же с тем, что Стайлз был рядом, спустя почти месяц нашего молчания. Волнующие темы отпускали быстро. Примерно так же, как и появлялись. Буквально несколько минут назад мы говорили с парнем о родителях, об их свадьбе, о том, как сильно это кажется неправильным… А еще раньше эти самые родители вытащили нас из кровати с диким похмельем и раздетыми… И снова был скандал, как  вчера за ужином в доме моей матери, когда меня буквально распирало от неконтролируемых эмоций, которые невозможно было сдержать. Это был эмоциональный всплеск какого-то отчаяния от безвыходности в данной ситуации, который сейчас утих, сменившись штилем. Теперь же, сдерживаемые головной болью, мысли трепыхались где-то далеко, что было не достать. Да и не очень-то хотелось, если честно. Так же, как и мысли о том, что план не торопиться, привыкать друг к другу заново и прочее, с треском провалился после вчерашней совместно проведенной ночи, начавшейся с раннего вечера. И о том, что собственно, между нами было уже после того, как мы покинули гостиную и было ли вообще? И помнит ли Стайлз или же часть вечера для него так же стерлась, как и для меня? О многом стоило бы подумать, но я предпочла беречь сегодня от перенапряжения свои части мозга, отвечающие за мыслительный процесс, память и вообще стараться как можно меньше заставлять его функционировать. Что, в целом, мне удавалось. Потому что даже при великом желании выдать что-то гениальное, а особенно понять, как например, вот этот вот состав на пузырьке с таблетками, было из разряда невыполнимого. Поэтому я бросила затею что-то вычитать с небольшой наклейки на флаконе, исписанную слишком мелкими буквами, и подняла глаза на Стайлза. – Ты же никогда раньше не носил с собой обезболивающее. В смысле, у тебя ведь не было проблем с головной болью или это после…? А, неважно, черт, - самолет начал разгоняться, и нарастающий гул отдавался раскатами грома в ушах, лишь увеличивая дискомфорт. Я снова поморщилась. – В любом случае, очень предусмотрительно, - выдавливаю едва видимую улыбку и накрываю ладонью свободной руки лоб. Холодные пальцы делают чуточку лучше. - Насколько слабое? – предложение о том, что может тогда следует взять сразу две таблетки, а то вдруг не поможет, не озвучиваю, потому что самолет резко взлетает и резкий толчок дает понять, что я не пристегнута. Как раз в этот момент Стайлз забирает у меня из руки таблетки и я быстро нахожу ремень, чтобы пристегнуться и с гулко бьющимся сердцем подождать, пока самолет, наконец, наберет немного высоту. Сразу вспомнился мой последний перелет сюда буквально вчера, когда мы попали в шторм. Стало резко не по себе. Дожидаюсь, когда полет станет чуть спокойнее и медленно выдыхаю. – Они выпали из твоего пиджака, повезло, что не на улице, иначе и правда бы потерял, - облизываю пересохшие губы и поворачиваю голову к Стайлзу. – Спасибо, - принимаю таблетку и кладу ее на язык, с усилием проглатывая. Вода, все-таки, совсем бы не помешала, но терпеть волну боли уже не было никаких сил, поэтому приходится обходиться пока без нее. В любом случае, это ненадолго. Надеюсь. Закрываю глаза и молча нахожу ладонь парня, переплетая пальцы. Так спокойнее. Так лучше. Почти хорошо. Осталось дождаться действия обезболивающего. – Как быстро они начинают действовать? – кажется, что проходит вечность, а на самом деле где-то всего несколько минут, спустя которые ничего не происходит. Сколько там обычно надо времени препаратам? Десять-двадцать минут, так? Сколько прошло? – Похоже, совсем слабые… - самолет, наконец, набирает высоту и практически сразу же над нами я слышу приятный женский голос. Девушка что-то говорит, Стайлз ей отвечает, но не получается сосредоточиться на их коротком разговоре до тех пор, пока к руке не прикасается что-то прохладное. Открываю глаза и замечаю в руках парня стаканчик с водой. Вода. Наконец-то. Принимаю пластиковую емкость и тут же осушаю до последней капли, возвращая ему пустой стаканчик. – Теперь лучше, - становится и правда чуть лучше, кажется, даже головная боль стала немного слабее и теперь можно было подумать в сторону сна. Все-таки лететь около четырех часов и за это время есть небольшой шанс доспать, ну или почти доспать то время, что нам не позволили сегодня утром родители. Перед глазами снова всплыло лицо мамы прямо перед тем, как мне сесть в такси и в груди все неприятно сжалось. Если начать опять об этом думать, уснуть наверняка не получится, а значит и лучше тоже не станет. Не стоит. Будет еще время и поговорить и поразмышлять над всем этим и возможно даже, чисто теоретически, когда-то в будущем с ней помириться. Или нет. Неважно. Сейчас это неважно. На длинные четыре часа перелета ничего из этого неважно. – Теперь я тоже готова спать, - возвращаю свою ладонь назад в руку Стайлза и кладу голову ему на плечо, закрывая глаза. Боль постепенно слабеет и через несколько, не знаю точно сколько, минут мне удается уснуть.
[indent] Это оказывается самый короткий перелет за все те разы, когда я прилетала в Бейкон-Хиллс, потому что глаза удалось открыть только тогда, когда самолет шел на посадку. Голова не болела совершенно. Не было даже намека на боль, которая готова была расплавить мозг всего несколько часов назад. Было хорошо за исключением того, что ужасно затекли ноги и шея. Кажется, я даже не меняла своего положения, так и проснувшись на плече у Стайлза. Выравниваюсь в кресле и пытаюсь хоть немного размять шею, которая тут же покрывается коликами, отдаваясь тягучей болью в мышцах. – Это было мало похоже на здоровый сон, но стало немного лучше. Тебе удалось поспать? – отвожу взгляд от иллюминатора, в котором было видно приближающуюся землю и знакомые очертания аэропорта Бостона, и смотрю на парня. – Голова совсем не болит, таблетка и впрямь помогла. Как называется? Викодин, кажется? – на такой вот случай для следующего раза следует помнить название. Не то чтобы я планировала снова так напиваться, но кто знает, правда? А снятие головной боли с последующим глубоким сном дорого стоит. Я даже ни  разу не проснулась за все время перелета, честно, в последний раз настолько крепко спала только после принятия снотворного. Хорошие таблетки. Очень. Настолько, что я готова ими пополнить и собственную аптечку.   

Подпись автора

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

[indent] - У тебя будет шанс с ним познакомиться, - если честно, я даже и не думала о том, где Стайлз будет спать. Точнее, не думала в сторону дивана. Может это и не совсем правильно, а я тороплюсь, но почему-то мне даже в голову не пришло, что после нашего решения поехать вместе ко мне и особенно после того, как мы проснулись в одной постели раздетые сегодня утром, спать нам придется раздельно. Не то чтобы я помнила всю вчерашнюю ночь, но, по-моему, глупо корчить из себя невинную недотрогу и разбегаться по разным кроватям, когда накануне утром мы оба проснулись рядом друг с другом даже без нижнего белья. К тому же, нам уже давно не по пятнадцать лет, чтобы вести себя подобным образом. И, короче, на ум приходило достаточно аргументов в пользу совместного удовлетворения своих потребностей в полноценном сне, лежа в одной кровати и желательно в обнимку. И совсем недостаточно для того, чтобы отправить его спать на диван. В общем и целом, если Стайлз захочет лечь отдельно – пожалуйста, возражать не стану, но выводы сделаю. И никому из нас они не понравятся. – Витамины, которые ты взял на случай головной боли, - резюмирую в ответ на его слова и в голове как-то совсем не укладывается сказанное. Благо, сейчас у меня ничего не болело, кроме еще не отошедшей шеи от неудобной позы для сна, но она никоим образом не влияла на вернувшуюся способность думать. И мысли неслись одна за другой, перебивая первую, спотыкаясь за следующую и так по кругу. Никак не получалось выстроить логическую цепочку из слов Стайлза, которые были им сказаны относительно этих самых таблеток за время перелета. Взял специально, чтобы помогло от головной боли… затем сказал, что они слабые, а потом вообще оказались витаминами. И это никак не состыковывалось с предосторожностью, которую я прочитала сегодня утром в интернете о них. Не то чтобы я читала текст очень внимательно, но успела запомнить предупреждение о строгом соблюдении дозы и неприятных последствиях. Викодин. Все-таки, стоит еще раз про них почитать. Уж больно знакомое название и уверенность, что это далеко не витамины, не позволяла отодвинуть любопытство и желание понять, почему Стайлз пытался убедить меня в том, чего нет. Ну то есть, разве обезболивающие не предназначаются для того, чтобы снимать боль? К тому же, они действительно помогают, причем довольно неплохо. И недейственными я бы тоже их не назвала. Так зачем обесценивать препарат? – Они… - но сказать что-то еще я не успеваю, потому что самолет садится и парень поднимается с кресла, чтобы направиться к выходу. – Ладно, – пожимаю плечами и, следуя его примеру, расстегиваю ремень и выхожу в проход, медленно передвигаясь в сторону выхода из самолета.
[indent] - Физиологические потребности не позволят нам этого сделать, но можем попробовать, - усмехаюсь, шагая рядом с парнем к знакомому зданию бостонского аэропорта. Уснуть на два дня – идея весьма притягательна, да только совсем не хотелось тратить столько времени на сон, выдергивая сорок восемь часов из возможного нашего совместного времяпрепровождения, которое уже кажется каким-то подарком судьбы, если не иначе. Стоило бы, наверное, поблагодарить за это наших родителей, которые умудрились в какой-то своей извращенной манере устроить нашу встречу быстрее, чем того ожидала я сама. В самом деле же думала, что так скоро мы не встретимся, как минимум, мы кажется договаривались на выходные и это должна была быть просто встреча, организованная поводом для решения первоочередной проблемы – Кэтрин. Никаких намеков на совместное несколькодневное проживание и такое стремительное возвращение отношений на стадию «как было до» не подразумевалось. Ладно, не совсем как было, до этого нам еще требовалось время и явно не один-два дня. Но тем не менее. Когда-нибудь я скажу за это спасибо маме. Когда-нибудь, возможно никогда, потому что повод был так себе, если честно. Но из всего произошедшего должно было остаться хоть что-то хорошее, да? Вот оно и осталось. Мы. Я и Стайлз. Несмотря на все, что между нами произошло за последние полгода. – Ты помнишь весь вчерашний вечер? – из-за отсутствия головной боли и появившейся легкости в теле (похмелье почти отпустило), появилось желание говорить, вспоминать и думать. Даже попытки сложить обрывочные воспоминания, которые возвращались сквозь густую дымку, не приносили никакого дискомфорта. – Я разбила последнюю бутылку вина, которую вчера мы не успели открыть, - правда реакция мамы была слишком бурной на эту мою выходку, но плевать. Щека уже не горела огнем, а вот вино не вернуть. Даже стыдно не было.
[indent] Машина такси уже стояла около здания аэропорта, когда мы вышли вновь на улицу. В Бостоне не было так душно, как в Бейон-Хиллс, похоже, шторм миновал эту часть Соединенных Штатов, поэтому дышать уже было намного легче. И солнце пряталось где-то за облаками, сохраняя небольшую прохладу, отчего возникло спонтанное желание задержаться немного на улице и просто пройтись. Сон в самолете, хоть и не в самой удобной позе, но восполнил мой организм некоторым количеством энергии, которой, возможно, даже хватит до вечера и не придется по приезду сразу падать в кровать, отключаясь в полете, даже не коснувшись подушки. Но, похоже, Стайлз не разделял моего состояния, потому что стоило нам сесть в такси, как парень начал слишком медленно моргать. – Она начинается у меня со следующей недели, я же тебе говорила. У нас всего несколько дней назад закончились экзамены и нам дали неделю на короткий отдых перед тем, как мы приступим к совершению открытий в области биологии. Поэтому, до понедельника мне никуда не надо, - улыбаюсь парню, наблюдая,  с каким трудом у него получается вообще меня слушать. Казалось, что частично он уже даже не улавливал всю информацию, слишком сильно стараясь бороться со сном. – В самом деле гениальная, - смеюсь и больше ничего не говорю, потому что голова Стайлза опускается теперь уже на мое плечо и я, вздохнув, отворачиваюсь к окну, наблюдая за мелькавшими зданиями. И стараюсь как можно меньше шевелиться, чтобы позволить хотя бы какое-то короткое время ему вздремнуть.
[indent] Машина останавливается около моего дома через минут сорок и я быстро оплачиваю водителю поездку прежде, чем это мог бы сделать парень, который как раз только что открыл глаза и поднял голову. Хватит уже с него на сегодня. К тому же, у меня была небольшая заначка наличных в сумочке, на такой вот случай. Подавив зевоту, выбираюсь из такси и, преодолев шесть этажей на лифте, мы выходим на седьмом и останавливаемся около двери моей квартиры, которую открываю через несколько секунд поиска ключей. Дом, милый дом. Не то чтобы я успела особенно соскучиться за эти два дня, но здесь хотя бы было спокойно и это совершенно точно была моя территория. Ни родителей, ни кого-то еще. Только я и Стайлз. Все так, как и должно быть. – Я обещала? – изображаю искреннее удивление и прячу улыбку. Если честно, только сейчас всплыло в сознании это мое обещание о завтраках… Интересно, что еще я успела наобещать? – Ладно, да, обещала. А ты обещал ужины, помнишь? И эй, у меня есть еда! Какая-то… Надо посмотреть. Ладно, может и нет, - если честно, то скорее всего он прав. Еды не было. Точнее, я не помню, чтобы перед поездкой в Бейкон-Хиллс закупалась продуктами. Поэтому, да, еды вроде нет. – Можешь взять мою машину… - тянусь за ключами, но тут же осекаюсь, взглянув на Стайлза еще раз. – Нет, не можешь, - как-то совсем не было уверенности, что алкоголь успел в полной мере выветриться из организма, особенно учитывая короткий сон и отсутствие нормального приема пищи. – Ладно, жду тебя. Пока разберу сумку и сварю кофе.
[indent] Когда Стайлз скрывается за дверью квартиры я, наконец, разуваюсь и, взяв обе сумки в руки, чтобы они не мешали у входа, иду в спальню. Одну – мою, следовало разобрать, чтобы сразу же разложить вещи по местам, а затем я планировала все-таки поискать что-то в холодильнике и, может быть в случае удачной находки, что-нибудь приготовить к приходу парня. Это было так странно… Ждать его из магазина, думать, чем бы таким накрыть стол и как-то вот… Создавалось мимолетное впечатление, будто мы счастливая пара, которая уже какое-то время живет вместе и нет ничего в наших отношениях, что мешало бы строить совместную жизнь на дальнейшее безоблачное будущее. Приятно было фантазировать на этот счет. Тепло. И хотелось улыбаться все то время, пока я разбирала сумку, а в голове то и дело менялись мысли о подобных возможностях. И все было хорошо. По крайней мере, я уже успела решить, что все хорошо. Но кто-то явно был с этим не согласен. Причем категорически. Потому что закончив с вещами и сменив одежду на более удобные шорты и майку, я прошла на кухню, преследовав одну единственную цель – найти продукты в холодильнике и что-то приготовить. Но, видимо, даже в собственной квартире я не в силах контролировать свою жизнь, потому что на пороге кухни взгляд сразу же зацепился за два неуместных предмета на обеденном столе. Топор. Тот самый аккуратненький туристический топорик лежал прямо посредине столешнице рядом с незнакомым для меня черным телефоном. Замерев в дверях, я некоторое время стою, не в силах пошевелиться. Этот топор совершенно точно не должен лежать здесь, ведь пару дней назад я сама лично убирала его в шкаф, чтобы он не мозолил мне глаза и не вызывал в памяти воспоминания о том, для чего именно он использовался. А теперь он лежал и, буквально гипнотизировал меня одним своим присутствием здесь, делая все вокруг неправильным. Меня бросило в жар, в горле тут же пересохло. В голове осталась всего одна мысль – его не должно быть здесь. Не должно. И не было. Значит… Делаю аккуратные пару шагов к столу и останавливаюсь рядом. Дрожащая рука сама собой тянется ко второму предмету – телефон. Чужой, который смутно кажется знакомым, но определить наверняка невозможно. Таких тысячи. Мне кажется, у Стайлза даже какой-то вроде такого же. Обхватываю холодными пальцами устройство и с замиранием сердца нажимаю на кнопку разблокировки, экран вспыхивает и телефон с грохотом падает на пол, выпадая у меня из ладони. Ник и та девушка – Кэтрин. Вдвоем на обоях экрана, мило улыбающиеся на камеру. Ник. Перевожу взгляд на топор и делаю несколько шагов назад. Воздуха становится все меньше, дышать тяжелее. Выбегаю в коридор и лихорадочно пытаюсь вспомнить, где оставила свой мобильный. Нужно позвонить. Позвонить Стайлзу. Срочно. Словно в тумане, практически ничего не видя перед собой, захожу в спальню и, схватив телефон и ключи от машины, вылетаю из квартиры. Забыв напрочь, что на этаже есть лифт, я сбегаю по ступенькам и только где-то этаже на третьем вспоминаю, что сжимаю ладонью мобильный. Позвонить. Нужно позвонить. С трудом попадая по кнопкам, нахожу номер Стайлза. – Она была здесь. Кэтрин была в квартире… - преодолеваю оставшиеся этажи и выбегаю из подъезда на улицу, не останавливаясь ни на секунду, добегаю до машины и сажусь внутрь. – Стайлз, она знает. Знает о… – голос срывается, паника захлестывает меня и я зажмуриваюсь, чтобы стараться хоть немного дышать.

Подпись автора

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

[indent] - Так и знала, что его стоило застраховать, - посмеиваясь, слегка пихаю локтем Стайлза в бок, мотая головой. – Учти, возмещать причиненный ущерб придется тебе. Он новый, - настолько, что на нем даже еще не приходилось толком сидеть, не говоря уже о сне. И уж тем более о тех самых физиологических потребностях, о которых говорил парень. Удивительно, как легко было шутить на подобные темы. Шутить ли? Насколько процентов сказанное на самом деле являлось шуткой? И разве я не знала наверняка, что означает совместное, пусть и короткое, но проживание с ним прежде, чем согласиться поехать вместе? Конечно, понимала. О чем речь. Нам ведь не по десять лет. Но все равно было как-то не привычно говорить о подобном так прямо и легко. Даже слегка неловко, но не настолько, чтобы успеть смутиться или же это показать. Не то чтобы меня смущали когда-то такие темы, просто… Просто со Стайлзом об этом давно не приходилось говорить и уж тем более использовать в качестве шутки так обыденно, так между прочим, что на какую-то долю секунды я, даже, кажется, не нашлась, что ответить без слегка уловимой паузы. Совсем резкий контраст накладывался на прошедшие события месячной давности и учитывая, что я максимально старалась о них не вспоминать, сейчас ощущалось сильнее, чем взять даже вчерашний вечер, развитие событий которого можно было легко списать на алкоголь в наших венах. Он и сейчас особенно никуда не делся, но все-таки было иначе. Не бурлило то воздушное веселье внутри и желание сделать что-то безрассудное. Теперь же решения принимались спокойнее с легким намеком на взвешенность. Ладно, с совсем легким. В любом случае руководили эмоции, но хотя бы без дополнительного алкогольного допинга. Поэтому было непривычно и немного странно. И поэтому одновременно так нравилось. – Извини, но с мамонтом придется подождать до следующей поездки к родителям, - очень бы хотелось надеяться, что это случится не в ближайшем будущем, несмотря на их скорую свадьбу всего через месяц. - Видишь ли, они водятся только в лесах Бейкон-Хиллс, наравне с оборотнями, кицунэ и… - мне пришлось понизить голос, как бы показывая, что прямо сейчас пытаюсь поведать Стайлзу самую великую тайну всех времен. – ну ты понимаешь. И там не так все просто, как ты думаешь, но… я тебе итак сказала слишком много, - принимая максимально серьезный вид и едва сдерживая улыбку, я оглядываюсь по сторонам, как бы показывая, что здесь слишком много лишних ушей и продолжать разговор про мамонтов в данный момент не следует. Мамонта, о котором в самом деле вчера каким-то невероятным образом зашел разговор, когда мы пытались зачем-то купаться в ледяном озере посреди заканчивающегося шторма. Удивительное безумие, но зато весело. По факту, жалеть было не о чем. Кроме, пожалуй, одного. Но не об этом сейчас шел разговор, а значит и не стоит снова зацикливаться. – Ммм, думаю, обойдусь. Что-то подсказывает мне, твой рассказ может не соответствовать действительности, - проговариваю, прищурив глаза. Не то чтобы я подозревала Стайлза в желании меня обмануть, но вот его взгляд и тон, которым он предложил эту самую помощь как-то сами собой наталкивали на подобные мысли. К тому же, вчера итак было сказано достаточно того, о чем можно было бы и промолчать. Не скажу, что жалею, но не уверена насчет необходимости тех или иных слов. В любом случае, добавлять что-то еще, выдуманное парнем, не было великого желания. – Мне кажется, я тоже помню основную часть вечера. Единственное, что ускользнуло – момент, когда легли спать. Остальное осталось, - пусть не так четко, как хотелось бы и может какие-то фразы смазались, но общий смысл диалогов сохранился все равно. И кое-что из сказанного потом следовало бы обсудить. Поднять еще раз, только уже на трезвую голову. Без огромного количества красного, пусть и вкусного, но все же вина. Вина, от мыслей о котором в желудке начинала ворочаться тошнота. Вряд ли смогу в скором времени снова притронуться к багровому напитку. Даже если эту будет то же самое дорогое вино, последнюю бутылку которого я так неловко грохнула об пол. – И не собиралась. Думаю, можно было оставить все так, как есть. Мама все равно вызовет клининг, - даже несмотря на попытки Стайлза привести там все в божеский вид и прибрать за собой. Она все равно вызовет уборщицу, которая наведет там идеальный порядок, избавив домик у озера от единого пятнышка. Единственные вещи, которые ее в самом деле разозлили, был не бардак, а без спроса тронутое коллекционное вино и я со Стайлзом Стилински в одной кровати. Вот то, что действительно приводило в ярость маму. Но не то чтобы сейчас меня это волновало, если честно. Переживет. Как оказалось, каждый волен выбирать спутника жизни для себя самостоятельно, без чьих-либо советов и мнений.       
[indent] - Не забуду, - отвечаю с улыбкой и захлопываю за ним дверь. Поцелуй в щеку от Стайлза перед выходом в магазин только усиливал чувство полноценной совместной жизни. Чмокнул на прощание, а потом вернется с пакетом, который мы будем разбирать вместе, раскидывая по местам купленное, из раза в раз сталкиваясь на небольшой уютной кухне и останавливаясь, чтобы коснуться губами губ. А потом, когда парень встанет к столу, чтобы нарезать мясо для ужина, я подойду и обниму его, прижимаясь щекой к спине и ощущая ладонями бьющееся сердце в его груди. И будет правильно, будет опять хорошо. Затем настанет ужин, а потом ночь с последующим вкусным завтраком в лучах падающего на светлую столешницу лучика солнца через окно. Ароматный кофе, прогулка в парке и безграничное счастье на двоих, разливающееся теплым трепетом в груди и… И нет, все не будет так безоблачно и ярко, будет сложнее. Все равно найдутся какие-то проблемы, требующие решения, разговоры, оставшиеся не поднятыми и еще много чего. Потому что это жизнь, а не иллюзия идеального будущего, сложившегося в моей голове за какие-то несколько секунд после ухода Стайлза в магазин. Это всего лишь мечты и так не бывает, всегда есть что-то, что может испортить миг, день, отношения или жизнь. Например, Кэтрин. Или же топор, оставшийся на столе в моей квартире на седьмом этаже многоэтажного дома. Или же телефон. Такой обычный, ничем не примечательный мобильный, который странным образом оказался на той самой светлой столешнице. Только вот лучики солнца уже не били золотистым светом в окно, делая этот день лучше. Ничего такого. А скорее наоборот, внезапный холод, расползающийся в груди, ком в горле и сгустившийся воздух, сдавливающий легкие. Потому что кто-то был в моей квартире, кто-то оставил подарок. Послание. И этот кто-то с вероятностью в девяносто пять процентов - Кэтрин. Кэтрин, которая знает. Кэтрин, у которой есть ключи от моей квартиры. Кэтрин, которая совсем недавно приходила искать Ника. Она знает все. Наверняка. Иначе не лежал бы топор на столе, предусмотрительно спрятанный заранее мной в шкафу. Она нашла его, потому что знала, что именно ищет. Нашла, потому что знала, что именно им делали. – В машине, - тихо отвечаю Стайлзу и нажимаю на кнопку блокировки дверей. Нужно успокоиться. Нужно думать. Ну же, Лидия, думай. Я закусываю губу и осматриваю парковку пока парень что-то говорит кому-то еще. Не особенно вслушиваясь, перевожу взгляд на сидение рядом и дыхание тут же сбивается. Лопата. Та самая лопата, которая лежала в моем багажнике с того самого дня, когда… Черт. Лопата, про которую мы вообще забыли. — Лидия, я буду через несколько минут, ты слышишь? Дождись меня, ничего не делай, - я не отвечаю так и продолжая держать мобильный у уха даже после того, как на том конце послышался короткий гудок и тишина. Вызов был сброшен. Но мое внимание целиком и полностью было сконцентрировано на предмете, лежащем рядом со мной на соседнем сидении. Лопата, которая была вся в свежей грязи, испачкав пассажирское кресло, лежала там, где ее не должно было быть. Она притягивала к себе, не позволяла отвести взгляд, возвращая меня в ту ночь на стройке. Нет. Не надо об этом думать. Не надо. Кэтрин не может знать про оборотней… Но ведь знал Ник. Знал же. Мало ли, что он мог рассказать ей, своей… господи, кем она вообще ему была? Еще одна психопатка? Может они лечились где-то вместе? И что? Сейчас она таким образом пытается мстить? Но ведь она не может знать, не может или… Медленно убираю ладонь с зажатым телефоном от уха и кладу его на колени, закрывая глаза. Он кому-то звонил. Да, точно, звонил прямо перед тем, как Стайлз ворвался в мою квартиру, в тот момент, когда меня удерживал Ник. И он кому-то позвонил. Она могла узнать, могла догадаться, могла… Поэтому пришла ко мне, потому что все поняла. Не сложно понять, если знаешь некоторые подробности. Тогда почему не пошла в полицию? Зачем топор, мобильный, лопата? Зачем это все? Решила отомстить сама? Открываю глаза и снова поворачиваю голову к садовому инструменту. Она все знает. Нет никаких сомнений абсолютно. Наклоняюсь немного ближе к лопате, отдаленно уловив какой-то шум. Еще немного ближе. Сердце, кажется, готово проломить уже ребра, но шум усиливается и заставляет потянуться рукой к предмету. Хочется коснуться. Кажется, даже начинают гореть подушечки пальцев, практически ощущая холодный металл черенка. А затем я резко вздрагиваю от громкого стука в окно, так и не успев коснуться лопаты. Стайлз. Нажимаю на кнопку разблокировки дверей и в этот самый момент парень ее распахивает. – Нет, - мотаю головой, облизав пересохшие губы. Нет, я не в порядке. Совсем не в порядке. – Подожди, смотри, - вылезаю на улицу и даю возможность ему увидеть, что лежит на соседнем сидении. – Узнаешь? – машинально хватаю руку Стайлза своей ладонью и сжимаю. – Она все знает, Стайлз. Я не понимаю… Она не пошла в полицию, почему она не пошла туда? – паника и внезапно появившийся страх сдавливали горло. Не то чтобы я хотела, чтобы мне на руки надели наручники и увезли в участок, обвиняя в убийстве человека. Но лучше бы это в самом деле была полиция, чем девушка, которая затеяла только ей известную игру. – У нее есть ключи от моей квартиры. Там, - я неопределенно взмахиваю рукой в сторону дома. – Топор и телефон. На столе. Пойдем, - нервно сглатываю и, не выпуская его руку, медленно направляюсь к подъезду.

Подпись автора

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

[indent] - Нет, - уверенно отвечаю парню на его готовность взять билеты назад в Бейкон-Хиллс и шагаю дальше, даже не притормозив, несмотря на то, что Стайлз все же остановился. Мы оба знаем, что никто из нас не возьмет билет назад ни сегодня, ни завтра и вообще ни в ближайшем будущем, если уж на то пошло. И мне так же известно, что парень разделяет мое мнение на этот счет и вероятнее всего наше появление там произойдет не раньше назначенной даты свадьбы мамы и мистера Стилински. И никакие мифические мамонты не смогут этого изменить. – Только если ты уверен, что вечером не найдется занятия поинтереснее, чем обсуждение поимки мамонтов, - вскидываю бровь, вкладывая в это действие весь свой скептицизм , касательно возвращения к этому разговору вечером. Наверняка найдется достаточно занятий и тем для вечернего времяпрепровождения и, уверена, тема мамонтов окажется последней в этом списке.
[indent] - Зависит от того, что именно ты подразумеваешь под этим вопросом, - замедляю шаг, пытаясь хотя бы для себя ответить на этот слишком серьезный вопрос, брошенный Стайлзом посреди несерьезного разговора как-то невзначай и в своей манере, но сумевший перетянуть все мое внимание именно на него, пока парень продолжал говорить что-то еще о том, как мы легли спать вчерашней ночью. Но мои мысли успели уплыть уже совсем в другом направлении, зацикливаясь на сложном вопросе о доверии и не находя однозначного ответа. Вопросе, над которым думать совершенно точно не нужно в состоянии похмелья с нарастающей головной болью, да и вообще как-то трудно, но мысли перекатывались сами собой, подкидывая неоднозначные ответы, подкрепляя каждый каким-нибудь «но». Что-то вроде «доверяю, но не уверена, что на все сто процентов, потому что…» и причины в самом деле были. Или же «не то чтобы не доверяю, но понимаешь, смотря как расценивать доверие и о каком именно доверии идет речь… если о безоговорочном доверии всем словам, то тут еще поразбираться бы не мешало, а если о частичном доверии…», а может ли оно вообще быть частичным? Тут же вроде либо доверяешь, либо нет. Третьего не дано, правильно? Тогда… Я тяжело вздыхаю и смотрю на парня. Тогда стоит все-таки отложить эту тему для раздумий на какое-нибудь потом и вновь вернуть свое внимание Стайлзу и его длинной речи, часть которой я успешно пропустила. Радовало, что он не стал дожидаться ответа на свой же вопрос и просто перешел к дальнейшей части монолога, иначе и без того не особенно радужное настроение испортилось бы окончательно. – Удивительно, что ты периодически пытаешься объяснять мне настолько элементарные вещи вроде той, каким образом люди в принципе принимают решение пойти спать, - закатываю глаза, даже особенно не удивившись, услышав от Стайлза детальное описание того, как мы пришли вчерашней ночью к идее подняться с пола, предварительно оценив неудобства жесткого дерева, и направиться в спальню, заранее сообразив – внезапно, правда? – что усталость и алкоголь берет свое. Не то чтобы вопрос бы об алгоритме действий перед сном, но развивать эту тему желание отпало. Не помню, что там было – и не надо. Не помню, значит и не было. Пусть будет так. В любом случае, важно ведь совсем не это, а то, что все-таки основная часть осталась в памяти, которая являлась далеко не маловажной для нас обоих. К тому же существовал способ бороться с утерянными воспоминаниями созданием новых. Новых, трезвых и ничуть не хуже предыдущих, а может даже лучше. Прямо с сегодняшнего дня стоит начать, ведь итак потеряно слишком много времени. Пора бы уже, наконец, вздохнуть полной грудью и принять сложившиеся события, как неизбежное. Расслабиться и перестать сомневаться в каждом своем решении, относительно Стайлза. Позволить себе просто любить, как раньше, и впитывать каждый совместный миг, наполняя жизнь вновь вернувшимися красками, которые постепенно вытесняли темный мрачный цвет из палитры. И все могло быть хорошо. И вечер мог продолжить наполняться новыми событиями, перетекая в следующий день, а за ним еще и еще. И так до понедельника, пока не придется вернуться в реальность и заняться учебой, но росла уверенность, что это всего лишь на какие-то пять дней и снова сможем встретиться, быть вместе, засыпать в объятиях друг друга и позволять себе вновь мечтать и строить планы на совместное будущее. Все должно было быть хорошо, спокойно. Все почти налаживалось, возвращалось в привычное русло до тех событий, которые начались полгода назад, превратившие нашу жизнь во что-то запутанное и совсем непонятное, пачкая ее густым и вязким слоем боли, страха и ошибок, повлекших за собой цепочку ненужных смертей, ломая и утягивая каждого из нас в топкое болото, откуда казалось совсем не было выхода. По крайней мере, совместного. Но мы смогли выбраться. Смогли пережить все, с чем пришлось столкнуться и боже, я в самом деле почти поверила, что все закончилось. Прямо вот до этого момента. Нет, конечно, я не забыла про визит Кэтрин несколькодневной давности, но и подумать не могла, что эта девица затеет какую-то игру, правил которой не знала ни я, ни, судя по всему, Стайлз. Игру, которая не предвещала никакого благоприятного для нас исхода, в этом сомнений не было. Все снова стало плохо. Вновь вернулся этот противный липкий страх, обволакивающий внутренности и скручивающий их в узел. Перед глазами стояла покрытая землей лопата и мелькавшие в памяти события, связанные непосредственно с ней. Все было плохо. Очень-очень плохо. — Может, ты сама ее достала... – резко вскидываю голову и удивленно смотрю на Стайлза. – Что? – тупо переспрашиваю и вновь перевожу взгляд на лопату, мирно покоящуюся на пассажирском сиденье автомобиля. Сама бы достала и что? Забыла? Зачем бы мне вообще понадобилось ее доставать? Еще и эта земля… Нет, это самое идиотское предположение, которое могло родиться в голове парня. – Что «что»? Что не доставала ее? Уверена! – восклицаю чуть громче, делая акцент на последнем слове. Я не сумасшедшая и амнезией не страдаю, чтобы забыть, что зачем-то доставала бы орудие убийства. – Какое рациональное объяснение? Нет, ну, конечно, ты мог бы еще предположить, что она самостоятельно выпрыгнула из багажника и переместилась на переднее сидение, предварительно открыв ключом дверь! Это будет не менее бредовый вариант, чем тот, в котором это сделала я! – выпаливаю, нервно выпустив его руку из своей ладони, чтобы тут же закопаться ей в собственные волосы. Нужно подумать. Очень много и, по возможности, без идиотских предположений. – Прости, - тут же бросаю парню чуть тише, встретившись взглядом с парой случайных прохожих, внимание которых, судя по всему, привлек мой не совсем тихий монолог. Незнакомцы еще пару секунд задерживают на нас свои любопытные взгляды, а затем садятся в другой автомобиль, стоявший в соседнем ряду и выезжают с парковки. Ладно. Ладно, да, это была Кэтрин. Нет никаких сомнений, что она. Больше просто некому. Возможно, это мог бы быть Ник, но, как мы знаем, он мертв. Значит это точно она. Но зачем, чего именно она хочет?
[indent] По дороге назад в квартиру Стайлз молчит и я следую его примеру, лихорадочно перебирая варианты развития дальнейших событий в голове и выстраивая цепочки вариантов, что делать дальше и о чем стоит подумать в первую очередь. Хорошо. У нее есть ключи от моей квартиры и я примерно представляю откуда, судя по фотографии на заставке чужого мобильного, оставшегося на кухне. Это ненадолго и об этом я уже успела позаботиться, вызвав мастера по смене замков. Значит с завтрашнего дня в мою квартиру смогу попасть только я и тот, кому лично вручу ключи, если будет подобная необходимость. Больше никто. Машина… Она смогла попасть в мою Тойоту, по всей видимости, воспользовавшись ключами, которые я не брала с собой в Бейкон-Хиллс, так как отсутствовала в этом надобность. Затем она их вернула на место. Сделала ли  дубликат? Вряд ли… Цель ведь была напугать, если я правильно понимаю. Показать мне, что она знает. Показала. Теперь я знаю, что она знает и, наверняка, Кэтрин уже в курсе, что мы обнаружили послание… По телу пробежал неприятный озноб, несмотря на душное помещение лифта. Развивалась паранойя. Нет абсолютно никакой гарантии, что прямо сейчас она не наблюдает где-нибудь за нами и не усмехается, разглядев наши напряженные лица. По пути к двери квартиры я несколько раз оглядываюсь прежде, чем переступить через порог. Всю дорогу ощущение, будто мне в затылок кто-то смотрит, но я почти уверена, что в подъезде наверняка никогда в данный момент нет. Эта уверенность не помогает от зудящего беспокойства и трепыхающегося где-то в животе страха, заставляющего слишком учащенно биться сердце и трястись руки.
Когда Стайлз проходит на кухню, я сразу же закрываю за нами дверь на все замки и не могу удержаться, чтобы тут же не привстать на цыпочки и не прислониться к глазку, выглядывая в коридор. Никого. Пусто. Нервно сглатываю и отстраняюсь от двери, иду следом за парнем, который остановился около стола и внимательно разглядывал «послание» для нас. Или меня. Скорее для меня, ведь Кэтрин же не могла знать, что Стайлз приедет сегодня вместе со мной, так? Даже мы этого не знали, не говоря о ком-то еще. Значит послание для меня. Потрясающе. – Ты меня спрашиваешь? – удивленно взметнув брови вверх, смотрю на парня. Не то чтобы у меня был ответ на вопрос «откуда здесь взялся телефон», но мне хотя бы было понятно откуда. – По-моему, очевидно, нет? - я вроде ему уже озвучивала имя того, кто все это сделал – Кэтрин. Да, знаю, что если преступник не пойман на месте преступления, он не преступник. И его виновность следует еще доказать, но здесь все более чем очевидно, разве нет? Или я одна так думаю? – Нет! Ты серьезно? – почему он думает, что я посодействовала тому, что здесь произошло? То есть, я достала лопату. Я дала кому-то ключи. Что еще будет? — Или что-то говорила, упоминала о..? – а вот и что-то еще. Раздражение вспыхивает в груди, словно спичка. – Конечно, Стайлз. Почему бы и нет? Да, знаешь, прямо на следующий день после уби… - осекаюсь и понижаю немного голос. Ощущение, что кто-то может или наблюдать или подслушивать так никуда не пропало. – после его смерти я разослала во все газеты и новостные каналы, кто виноват и как именно это произошло. А еще рассказала всем нашим друзьям, соседям и просто незнакомым людям! Я же ведь настолько идиотка! – начинаю нервно мерить шагами кухню, одновременно пытаясь успокоиться. Понимание, что ругаться нам с ним сейчас однозначно не стоит, маячит яркой вспышкой где-то в центре мозга. Игнорировать не получается, но и совсем успокоиться тоже. Ну неужели он меня считает настолько ненормальной, чтобы я додумалась дать кому-то ключи от собственной квартиры или же, внимание! рассказала кому-то о том, что тогда произошло? Серьезно? Серьезно, Стайлз? – Почему ты не можешь допустить мысль, что это дело рук Кэтрин? Неужели проще поверить, что это я, чем… - закончить свой вопрос не успеваю, потому что меня перебивает незнакомый звук входящего звонка. Резко останавливаюсь и нахожу глазами чужой телефон, экран которого подсвечивался. Кто-то звонил. А значит этот кто-то знает, что рядом с мобильником есть те, кто ответит на звонок. Значит, я не ошиблась и этот кто-то наблюдает. Подхожу ближе к столу, но устройство первым хватает Стайлз и нажимает на кнопку ответа. Затаив дыхание, я смотрю на него, пытаясь прислушиваться к голосу в трубке, но судя по всему, на том конце тишина. — Если это какая-то идиотская шутка... – облизываю пересохшие губы и провожу холодными пальцами по лбу. Резко становится снова душно. Раздражение тут же растворяется, словно его и не было. Звонок. Кто-то позвонил. В памяти сразу всплывает подобный звонок со стройки, откуда и была привезена та самая лопата, покоившаяся сейчас в моей машине. Тогда ничем хорошим это не закончилось. Стайлз кладет телефон на стол и наши взгляды встречаются. Он понимает. Мы оба понимаем - прямо сейчас происходило то, что никто из нас не мог контролировать. И это пугало. Реально пугало. Я молча прохожу к раковине и набираю в стакан воды, чтобы дрожащей рукой поднести его к губам, сделав несколько глотков. – Здесь нельзя сегодня оставаться, – выливаю остатки воды и с грохотом ставлю стакан на стол, разворачиваясь лицом к парню. – Мы не знаем, чего ожидать и у нее есть ключи. Завтра утром приедет мастер и поменяет замок, а пока я не хочу здесь ночевать, - прохожу мимо Стайлза к выходу из кухни, полностью игнорируя предметы на столе. Я не собиралась даже прикасаться к топорику и телефону. Нет. Не хочу. Пусть лежат там, плевать. Направляюсь в спальню и, быстро покидав пару разобранных вещей в сумку парня, выхожу назад и протягиваю ее ему. – Мы можем… можем поехать в отель, - пожимаю плечами и иду к выходу из квартиры. Единственный вариант, куда мы могли бы поехать сейчас – отель. Больше, по сути, некуда. И там все обсудим. Будет время подумать и примерно хотя бы решить, что делать дальше. Или может… - А ты… - прикусываю язык, не совсем уверенная, что это хорошая идея. – Ты помнишь, где она живет? Ты же тогда… Ты же тогда у нее был? – бросаю на него быстрый взгляд и перевожу его на открывающиеся дери лифта. – Что, если нам прямо сейчас поехать к ней и все выяснить? – в любом случае, это рано или поздно придется сделать. Не ждать же, в самом деле, когда она сама нагрянет, чтобы снова сделать ход в своей, известной только одной ей, игре.

Подпись автора

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

[indent] Нервы становились все более натянутыми с каждым словом, сорвавшимся с губ парня и моим ответом ему в той же эмоциональной окраске. Напряжение возрастало, страх разжигал гнев в груди и неконтролируемость ситуации только разгоняла огонь, заставляющий повышать тон и делая ответы резче с каждым словом. Ссора могла бы и дальше набирать обороты, вновь превращаясь из словесной перепалки в привычный, но немного затертый последними событиями, ураган с потоком брошенных необдуманных слов, но телефонный звонок грубо оборвал эмоциональный всплеск, заставляя сосредоточиться на чужом устройстве. Которое так сильно выделялось на поверхности светлой столешницы. Разрастающийся гнев рассыпался в пыль, оставляя за собой только негромкое фырканье и тяжелый выдох, с последующим затаенным дыханием, чтобы была возможность расслышать голос на том конце мобильника. Но глупо было надеяться, что кто-то, например, Кэтрин, что-то скажет. И, несмотря на то, что я почти слышала женский голос, вообразив его отчетливо, на том конце телефона – тишина была громче. А напряжение лишь сильнее окутывало с головы до ног, оставаясь вибрировать на кончиках пальцев.
[indent] - Да, но… - и Стайлз, не дождавшись ответа, самостоятельно отбрасывает вариант поехать к нему. Потому что это действительно не самая удачная идея, учитывая, что завтра утром нужно быть в квартире, а сейчас уже солнце катится к закату. К тому же, мы итак весь сегодняшний день в дороге и независимо от происходящего, организму совсем не мешало бы немного отдохнуть. Пусть даже это будет отель. – И я не считаю бегством желание провести ночь в относительной безопасности, учитывая доступ третьих лиц к моей квартире. – я слышала вопросы Стайлза, прилетевшие мне в спину, когда направлялась в спальню за вещами. Удивительно, что он вообще их задал. Конечно, мы могли бы остаться и всю ночь просидеть около двери, шарахаясь от любого звука и сжимая в руках что-то острое и тяжелое, на случай, если вдруг скрипнет входная дверь и дыхание перехватит от чрезмерного напряжения. Но можно ведь спать. Пусть в чужой кровати, на неудобной подушке, мучаясь от беспокойных снов, но тем не менее спать. Если, конечно, вообще удастся уснуть. Но что-то подсказывало мне, что недостаток сна минувшей ночью и общее состояние организма в любом случае заставит вырубиться его где-то в районе полуночи. Но даже если и позже, это все равно лучше, чем оставаться здесь и ждать. Потому что я очень сомневалась, что Кэтрин, какую бы игру она не вела, заявится в номер отеля к нам и устроит… что бы она там не устроила. Вряд ли ей нужны свидетели чего бы там ни было.
[indent] Ожидание ответа затянулось и я, наконец, подняла взгляд на парня, который упорно что-то пытался отыскать в экране мобильного. – Стайлз? – окрикиваю его еще раз, очень сильно сомневаясь, что он меня не расслышал в первый раз. – Но? – двери лифта захлопнулись за нашими спинами и мы вновь оказались под лучами уже заходящего солнца, тепло которого постепенно рассеивалось в слабых порывах прохладного ветра. Стало неуютно. Я обернулась по сторонам, затылком ощущая чей-то взгляд. Паранойя только возрастала. – Что? Нет, подожди… - Стайлз сунул свой телефон мне в руку с открытой картой на экране и выделенной точкой на ней. Отель «Paradise» гласило название чуть выше выбранной точки, с указанием адреса и количеством звезд – четыре. Ниже приветственное слово и фотографии, которые я даже не стала смотреть, тут же переведя взгляд на парня, всем своим видом показывая, что категорически не согласна с таким раскладом. – Управишься с чем? Что ты собираешься делать? – следуя его примеру, осматриваюсь по сторонам, не приметив никого поблизости, кто мог бы что-то услышать или заподозрить или бог знает, что еще. В любом случае, привлекать внимание все равно не следует, поэтому я понижаю голос и делаю шаг в сторону парня. – Ты не можешь пойти туда один. Что если… - я не договариваю, потому что понятия не имею, что предположить. В голову лезут самые ужасные сценарии развития событий и нехорошее предчувствие, зашевелившееся в груди, лишь усугубляет появляющиеся картинки перед глазами. — Лидия, это единственный возможный вариант, и прямо сейчас ты не будешь со мной спорить, окей? Ты запомнила адрес? – помедлив, киваю в ответ и нервно сглотнув, беру себя в руки. Это же всего лишь девчонка. Просто девушка, наша ровесница. Что она может сделать? Но вот только все эти рассуждения звучали слишком неубедительно, теряясь под звонким шепотом внутреннего голоса, что все совсем не так просто, как хотелось бы думать. — Если что-то случится, сразу звони мне. Сразу. Просто открой мой номер и будь готова нажать на вызов в любой момент. – киваю снова и, сжав в руке ключи от машины, сокращаю между нами расстояние и прижимаюсь к Стайлзу. – Будь осторожен. – проговариваю ему куда-то в грудь и отстраняюсь, поднимая взгляд. – Если ты не вернешься через час и не ответишь на мой звонок, я поеду тебя искать. – серьезно произношу, делая паузу. И найду, уверена, что найду. – Если там что-то будет не так, что-то покажется тебе... – я не понимала, что именно может показаться каким-то не таким, но предчувствие чего-то нехорошего зудело в затылке. Нужно было настоять на том, чтобы поехать со Стайлзом. Меньше всего хотелось сидеть и ждать неизвестности в незнакомой комнате отеля, считая минуты. – Просто уходи сразу оттуда, хорошо? Пообещай, если поймешь, что что-то не так – сразу же уйдешь. – мозгами я понимала, что вряд ли, конечно, Кэтрин настолько глупа, чтобы устроить ловушку у себя же дома и рассчитывать на то, что мы окажемся не в меньшей степени тупицами, чтобы прийти туда добровольно. Но в любом случае, что-то не давало мне покоя, а учитывая, что ожидать от нее можно вообще чего угодно, то стоило бы рассматривать любые варианты. К тому же, не стоит забывать о Нике. И о факте осведомленности рыжеволосой девушки о его смерти и нашей причастности к ней.

Отредактировано Lydia Martin (2021-11-30 05:09:23)

Подпись автора

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

[indent] - Оставляя его на кухонном столе в моей квартире, я думаю, они знали, кто ответит на звонок… - не просто знали, они… она ждала этого. Наверняка. Интересно, а знала ли Кэтрин, что я вернусь домой не одна, а со Стайлзом? Ведь на наше внезапное совместное возвращение из Бейкон-Хиллз она абсолютно никаким образом не могла повлиять. Каким бы грандиозным ее план не казался, что бы она там не задумала, но факт встречи со Стайлзом в доме моей матери буквально вчера никем не мог быть спланирован, кроме, собственно, наших родителей. Это было невозможно при любом раскладе. И последующая совместная ночь, перетекшая в эту самую поездку домой в обществе парня, тоже оказалась лишь удачной случайностью. Удачной, потому что я понятия не имею, что бы делала, окажись сегодня один на один с оставленным посланием  и в одиночестве тихой неуютной квартиры, ответила сама на этот звонок. Картинки сами собой генерировались в голове, выстраивая дальнейшее развитие событий, каждое из которых сходилось в одной единственной точке – звонке Стайлзу. Да, я бы наверняка ему позвонила сразу же. И из всех возможных вариантов, которые происходили бы после моего звонка, мы бы все равно оказались здесь – около машины, разделяясь, пообещав встретиться совсем скоро. Может не сегодня бы это произошло, но вряд ли такой исход мог быть изменен. Стайлз бы точно так же не взял меня с собой, заставляя остаться и ждать, когда он что-то выяснит. Сидеть, уставившись невидящими глазами в какую-то случайную точку и нервно сжимать ладони, слушая каждый учащенный удар собственного сердца. Чем я, в общем-то, занималась, не сводя взгляда с бокового зеркала, в которое отчетливо была видна удаляющаяся спина парня до тех пор, пока он не свернул за дом, покинув парковку. Еще пару секунд я сверлила глазами зеркало, ожидая неизвестно чего. Может того, что Стайлз вернется, передумает идти один и вот-вот снова покажется в поле моего зрения. Но нет. Кроме какого-то незнакомого пожилого мужчины, никто так и не показался. Со вздохом тянусь к замку зажигания и, раза с третьего попав ключом в предназначающееся для него отверстие, резко поворачиваю его, заставляя мягко заурчать мотор под капотом. Первое, что приходит в голову – поехать за парнем, наплевав на все договоренности и самостоятельно убедиться, что с ним действительно все будет в полном порядке. Но обещание направиться в отель, данное ему несколько минут назад, буквально заставляло сидеть на месте и не дергаться. Спокойно, насколько это возможно, открыть карту и поехать туда, куда изначально решили. Потому что Стайлз приедет в отель и если не найдет меня там, наверняка, будет только хуже. Последнее, чего бы мне сейчас хотелось, это в очередной раз доказывать, кто прав, а кто нет. Не было, если честно, ни желания на это, ни сил. Какие-то слишком насыщенные выдались дни, мозг буквально дымился, отдаваясь неприятной пульсацией где-то далеко в области затылка. Обезболивающее, так учтиво предложенное парнем в самолете, уже не оказывало никакого влияния и головная боль, формировавшаяся от недосыпа, похмелья, а теперь еще и набирающей обороты паники, снова начинала нарастать.
[indent] Кэтрин. Из головы не выходил образ девушки, которая совсем недавно навестила мою квартиру. Я старалась как можно меньше думать о ней после того, как выяснилось, что происходящее на тех фотографиях – не более, чем спектакль, причем с отменной игрой одной актрисы. По крайней мере, я в это поверила. Не сразу, но все-таки. Конечно, окажись те фотографии подделкой, как в случае с Ником, было бы проще. Было бы не так больно. Но с другой стороны, нужно быть полной дурой, чтобы поверить в то, что Стайлз специально, увидев те фальшивые картинки со мной, тут же бросился искать похожую на меня девушку, чтобы с ней переспать. А потом еще и снять все это на телефон и  прислать мне. Бред. И совсем не похоже на Стайлза Стилински. Он выше подобного. Ну и да, нельзя игнорировать ее внешний вид. Примерно, той же длины и оттенка волосы, похожие черты лица, полные губы и прочее. Не бывает таких совпадений и мы уже выяснили связь девушки с погибшим Ником. Убитым. Нами. Заживо сожжённым, бившемся в агонии, срывая голосовые связки от нечеловеческого крика и испуская последний вздох из покрытой гарью груди, навсегда замолкая. Перед глазами яркой вспышкой замелькали события той ночи, которая буквально перевернула жизнь вверх дном. Перечеркнула все, во что я когда-то верила и придерживалась, пошатнула уверенность в собственных словах, сказанных когда-то Эйдану насчет «хороших» и «плохих», краски смешались, я перестала понимать происходящее. Даже несмотря на то, что продолжаю делать вид, будто все в порядке, будто забыла, будто нет ничего такого в сожжении человека и, наверное, у нас не было выбора. У нас. У нас ли? Или, все-таки, у Стайлза? Кто бросил спичку… Сильнее сжимаю зубы и морщусь, возвращаясь в реальность. В самое время, чтобы тут же резким рывком сменить педаль под подошвой с газа на тормоз, с громким визгом шин по горячему асфальту. Светофор. Красный свет и другие, более внимательные автомобилисты, плавно притормаживали перед линией остановки. Передний бампер моей Тойоты был буквально в миллиметре от заднего бампера впереди стоящего белого Вольво, дверь которого резко распахнулась и наружу выскочил низкорослый мужчина с редеющим затылком и налитыми кровью глазами.
[indent] - Извините, – опускаю стекло и, крепко сжимая руль, так и не убрав, словно приклеенную ногу с педали тормоза, бесцветным тоном проговариваю прежде, чем мужчина открыл рот. Не знаю, что именно он увидел на моем лице, но пару секунд молча сверлил меня взглядом до тех пор, пока сзади не раздался протяжный гул автомобильного сигнала. Цвет светофора сменился на разрешающий продолжать движение, мы создавали транспортный коллапс. Незнакомец бросил еще один взгляд на меня и показательно сжав челюсти, синхронно с кулаками, развернулся и быстрым шагом направился к своей машине, с визгом сорвавшись с места. Медленно выдыхаю и, наконец, перевожу взгляд на зеркало заднего вида, где отчетливо удается разглядеть недовольное лицо женщины – водителя красного автомобиля, стоявшего за мной. Отрываю ногу от педали тормоза и аккуратно трогаюсь с места, только сейчас сообразив, что я пропустила два поворота по направлению к отелю. А еще уже прошло около сорока минут с момента, как мы расстались со Стайлзом на парковке моего дома. Если все в порядке, то парень уже должен ехать туда же, куда пытаюсь добраться я. А если нет… - Все в порядке. Все должно быть в порядке, – словно мантру, проговариваю себе под нос и одергиваю себя от почти непреодолимого желания позвонить парню, чтобы просто убедиться в этом. Но у меня получается не нажать на кнопку вызова, а вместо этого включаю навигатор и стараюсь внимательно следить за дорогой, уговаривая себя оставить размышления о Кэтрин и обо всем остальном на то время, когда не нужно концентрироваться на дорожных знаках и не будет вероятности попасть в аварию.
[indent] - Добрый день, двухместный номер на сутки, пожалуйста, - рассеянно проговариваю молодой девушке за стойкой ресепшена и перевожу взгляд с ее лица на огромные часы на стене позади нее. Прошел час. Целый час. Слишком долго. Стайлз уже должен вот-вот вернуться, ведь так? Я помнила о том, что «максимум, два», но даже не хочу об этом думать. Потому что «два» - это уже значит что-то пошло не так. – Девушка? – отворачиваюсь от двери и возвращаю свое внимание на Кэрол – так гласит ее имя на бэйдже. Вопросительное выражение ее лица красноречиво намекает, что какой-то вопрос я уже успела пропустить.  – У вас не найдется обезболивающего? Жутко болит голова, - свожу брови и машинально прикладываю прохладную ладонь ко лбу. – Конечно. Мне нужны ваши документы, – протягиваю ей водительское удостоверение и снова смотрю на входную дверь отеля. Никого. - Возьмите, - Кэрол ставит стакан воды и кладет аспирин на стойку, я ее благодарю и сразу же кладу на язык одну таблетку, запивая водой. Не уверена, что поможет, но попытаться стоит. – Спасибо, - пытаюсь ей улыбнуться, но выходит что-то совсем слабо напоминающее улыбку, поэтому тут же бросаю эту затею и вновь смотрю на часы. Прошло еще пять минут. Хочется начать ходить по холлу, нарезая круги. Набрать заветный номер. Выйти на улицу и осмотреться, вдруг он уже где-то рядом. Но вместо всего этого я терпеливо стою у стойки, вцепившись пальцами в столешницу и, нервно постукиваю носком туфли по полу. Долго. Она слишком долго что-то пишет. – Ваш номер 314, сейчас вас проводят, - она мило улыбается, а ее приторный голос выводит из себя. – Спасибо, найду сама, - вырываю из ее руки ключ и иду в сторону лифта. Стоило бы, наверное, по лестнице. Третий этаж, совсем не высоко и будет чем занять свою голову хотя бы на короткие минуты. Прохожу мимо лифта и поворачиваю к лестничной площадке.
[indent] - «Номер 314. У тебя все в порядке?» - набираю сообщение и тут же нажимаю кнопку «отправить». В номере темно и пахнет чем-то не особенно приятным, поэтому сразу же прохожу к окну и открываю его нараспашку, впуская свежий, ставший уже прохладным, воздух. Солнце клонится к закату и расположение окна позволяет полюбоваться этим зрелищем, если бы только на это было хоть какое-то желание. Ответа от Стайлза нет. Я смотрю на часы и понимаю, что с момента, как отправила ему смс, еще не прошло даже минуты, а кажется, будто вечность. В коридоре что-то грохает и ни секунду не задумываясь, срываюсь с места и резко распахиваю дверь. Парочка незнакомцев, по всей видимости, неплохо повеселившись немногим ранее, возвращались в свой номер, сбив по дороге вазу с цветком. – Я думала… Кто-то пришел, - зачем-то объясняю им, хотя они едва взглянули на меня и завалились в соседний номер, громко хлопнув дверью. Следуя их примеру, закрываю свою и падаю на край кровати, нервно запуская пальцы в волосы. Запоздало доходит, что я забыла в машине сумку, но этот факт теряется в беспокойстве, особенно не задержавшись, так и не успев сформировать мысль спуститься за ней. Все теряется в гулко бьющемся сердце и дрожащих ладонях. Кажется, проходит целая вечность с момента отправленного мной сообщения, но на самом деле всего три минуты. Три. Всего лишь три, а я, кажется, еще немного и сойду с ума. Поднимаюсь на ноги и прохожу к окну – оно совсем некстати выходит во двор и улицу мне не видно, чтобы можно было хотя бы как-то увидеть возвращение Стайлза. В голову начинают лезть разные страшные мысли, оставаясь картинками перед глазами. Плохо. В груди становится слишком тяжело и я начинаю мерить шагами комнату, крепко сжимая мобильный в руке. Дыхание учащается, кажется, беспокойство достигает своего пика. Стоит позвонить. Плевать, что было «максимум, два», это слишком долго. Нельзя было ехать одной сюда, нельзя было слушать парня. Резко останавливаюсь посреди комнаты и подношу к глазам мобильный, находя номер Стайлза. Вызов. Нервно сглатываю, сверля взглядом закрытую дверь, и слышу протяжные гудки на том конце трубки. – Возьми трубку!

Подпись автора

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

[indent] Гудки, казалось, становились все громче, едва прерываясь на секундное молчание. Стайлз не брал трубку. Я сильнее придавливала телефон к уху, словно это хоть как-то могло повлиять на смену монотонных протяжных гудков знакомым голосом. Но ничего. Ответа по-прежнему не было. – Давай же, Стайлз. Ответь! – шепотом проговариваю, чувствуя, как сильно натянулись нервы, готовые вот-вот лопнуть и повлечь за собой, если не остановку сердца, то потерю сознания наверняка. Беспокойство с паникой захлёстывали, становясь с каждым гудком тяжелее, придавливая к полу. Дыхание сбивалось. Я уже даже не знаю, какой по счету круг сделала по комнате, пока тщетно пыталась дозвониться до парня. В голове билась единственная мысль, что что-то случилось, а я даже не знаю, где живет эта Кэтрин, чтобы поехать на поиски Стайлза. Гудки обрываются, переключаясь на голосовую почту. Я вырубаю вызов, зарываясь дрожащей рукой в волосы. Так. Так, так, так. Думай, Лидия, думай. Если мне неизвестен адрес, где мог быть парень, как еще я могу его найти? Делаю очередной круг по комнате и застываю, крепко сжав телефон. Точно. Мобильный. В памяти с трудом всплывают слова Стайлза… «У Стива есть знакомый со старшего курса, который хакнул базу данных мобильных сетей и может отследить местонахождение по вышкам…» Сказанные им, кажется, так давно, что уже и не сосчитать, сколько времени прошло с тех пор. Если измерять по произошедшим событиям - не меньше нескольких лет точно. По факту же, где-то около двух месяцев… Всего лишь. Удивительно.
[indent] Так, ладно. Стив. Нужен Стив. Я прикусываю губу и усаживаюсь на край кровати, максимально пытаясь сфокусироваться на телефонной книге мобильного. Не то чтобы мы со Стивом когда-то обменивались номерами, но вдруг. Вдруг я просто забыла и его номер мирно покоится в моем списке на такой вот подобный случай. Пролистываю до конца, то и дело останавливаясь на именах, казавшихся незнакомыми. Перед глазами все расплывается и я запоздало понимаю, что номера Стива нет. Его нет и я понятия не имею, как связаться со Стайлзом или его другом, чтобы найти первого. Облизываю пересохшие губы и нажимаю еще раз на кнопку вызова парня, но не успеваю дождаться даже первого гудка – телефон вырубается, грустно пиликнув о севшей батарее устройства. – Нет! Нет, не, нет… Черт! – нажимаю несколько раз на кнопку включения, но мобильный совершенно никак не реагирует. Вскидываю голову, осматривая комнату. Сумка осталась в машине, но я совершенно не помню, брала ли вообще зарядное с собой. Подрываюсь с места и быстрым шагом направляюсь в сторону двери, намереваясь все-таки спуститься за сумкой и вообще подумать внизу, что делать дальше. Сидеть на месте и ждать уже не было никаких сил. Но не успеваю взяться за ручку, как дверь начинают сотрясать громкие удары. Я вздрагиваю от неожиданности и делаю пару шагов назад вглубь комнаты, не сводя взгляд от выхода. 
[indent] За какие-то пару секунд, пока дверь сотрясается от ударов, в голове проносятся сразу несколько вариантов, кто бы это мог быть. Каждый из которых страшнее предыдущего. Мне даже в голову не приходит, что это вполне может быть Стайлз. Почему-то казалось, что он не стал бы пытаться вынести дверь в номер, где поселилась я – та, к которой в квартиру совсем недавно кто-то влез и оставил красноречивое послание в виде вещей, напрямую связанных с убитым нами человеком. Какова вероятность, что за дверью может оказаться друг? Какова вероятность, что за мной никто не следил и теперь не стоит там снаружи и не пытается напугать сильнее, потому что вряд ли кто бы там ни был, стоял и ждал, когда я открою. Нет. Тут что-то другое… В горле застревает комок, лихорадочно пытаюсь соображать, какие у меня еще есть варианты выхода, кроме основной двери в номер. И практически моментально прихожу к выводу – никаких. Третий этаж и моя неспособность к регенерации, в отличие от того же Скотта, например, тут же отметает вариант с окном. Запасной двери, конечно же, нет. И в целом, если кто-то войдет сейчас в номер, я окажусь в ловушке. Оставалось рассчитывать только на собственный голос… Хотелось верить, что справиться получиться. Это же всего лишь человек. Хотелось думать, что это был человек, например, Кэтрин. Да, всего лишь молодая девушка. Что она может сделать против банши? Ничего, абсолютно. Но если это она, тогда где Стайлз? Неужели…
[indent] — Лидия, бога ради, открой мне! – приглушенный дверью голос продирается сквозь мощный поток громких мыслей, переплетающихся с шумом бьющегося сердца и циркулирующей крови в ушах. Медленно выдыхаю, с задержкой соотнося мужской голос с голосом Стайлза. Не сразу получается поверить, что это в самом деле тот, кого я уже было собралась искать с собаками по всему Кембриджу. Резко срываюсь с места и на негнущихся ногах подлетаю к двери, хватаясь за ручку и распахивая ее. Стайлз. В самом деле, он. Живой и невредимый. С бешеными глазами, запыхавшийся, но целый. Первой моей реакцией было – обнять его, физически ощутить, что он здесь и с ним все хорошо. – Ты в порядке? - мы одновременно произносим один и тот же вопрос, но не успеваю обнять его, потому что парень, похоже даже не слышит, тут же проходя внутрь номера и внимательно осматривая каждую комнатку здесь. – В физическом плане, - напряжение из моего голоса еще никуда не делось. Пока сложно успокоиться, несмотря на то, что Стайлз вернулся. – Ни с кем, кроме Кэрол… - в глазах парня читаю непонимание и спешу сразу же пояснить. – Девушка на ресепшене. Что случилось? – наверное, не стоит говорить, что я чуть с ума не сошла от беспокойства и попросить впредь стараться отвечать хотя бы на сообщения, если есть такая возможность. Потому что так недолго свихнуться, знаете ли. Не стоит, наверное, прямо сейчас спрашивать все данные, которые в случае чего дадут мне возможность при поиске. Такие как адрес Кэтрин, номер Стива и прочее, что еще можно придумать. Все эти вопросы автоматически отодвинулись на задний план, стоило только Стайлзу озвучить, что нашел где «она» живет. Я кладу телефон на стол, только сейчас вспоминая, что все еще сжимаю его онемевшей ладони, и присаживаюсь на кровать рядом с парнем. Сообщение от неизвестного номера на чужом телефоне заставило внутренности сжаться в узел. По спине пробежал холодок. – Это и есть угроза, - тихо произношу и перевожу взгляд с экрана мобильного на парня. Теперь стало понятно, почему он долбился в дверь, словно хотел выбить ее, почему не ответил на смс… Хотя нет, тут скорее непонятно. Мог позвонить мне сразу же, как только увидел это сообщение. Увидеть мою смс и… - Так, ладно, - тяжело вздыхаю и медленно поднимаюсь с кровати. – Ладно… - поджимаю губы и провожу ладонями по лицу. Аспирин особо не помог, поэтому головная боль так и продолжала пульсировать где-то глубоко в центре мозга, но сейчас меня меньше всего это беспокоило. – Что мы имеем? – подхожу к распахнутому окну, ни на чем особенно не фокусируясь. Солнце практически полностью уже спряталось за горизонт. – Кэтрин… - ее имя перекатывается на языке, оставляя горький привкус с запахом гари. Она автоматически стала ассоциироваться с Ником, возвращая из раза в раз в ту страшную ночь. – Рыжеволосая психопатка, которая знает о нас слишком много и… Откуда она вообще взялась? – складываю руки на груди и поворачиваюсь к Стайлзу. – Расскажи мне о ней все, что знаешь. Все, что помнишь про ту ночь… - не знаю, даст ли воспоминание о той ночи хоть что-нибудь полезное, но если хочешь в чем-то разобраться, разве не стоит начинать с самого начала? 

Подпись автора

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

[indent] После язвительного ответа Стайлза о «происхождении всех людей» я осекаюсь и молча смотрю на то, как он несколькими быстрыми шагами преодолевает расстояние до окна и захлопывает его, плотно закрыв. Ладно, окей. Мы оба нервничаем и, наверное, не стоит реагировать на явное нежелание парня говорить о Кэтрин и той ночи, слишком остро. Но мне непонятно. – Ты, в любом случае, знаешь о ней больше, чем я… - на минуточку, это не я провела с ней ночь в одной постели. Но этот факт предпочитаю не озвучивать, спокойно пожимая плечами. Как бы между прочим показывая, что эта информация нужна только для составления полной картинки перед глазами, для поиска хоть каких-то зацепок. И ни каким образом не относится к нам. Меньше всего я сейчас хотела слушать о той ночи, машинально воспроизводя сцены, запечатлённые на фотографиях, которые прилетели мне на электронку с почты Стайлза. И меньше всего хотела сейчас вспоминать об этом, чувствуя вновь всколыхнувшуюся боль. Но если мы хотим разобраться, вообще хоть что-нибудь понять, то нужно учитывать каждый момент, связанный с Кэтрин. Каждую встречу. Все, что она говорила и как. Не уверена, что собрав все это воедино можно будет хоть что-то понять, но попытаться стоит. Даже если очень не хочется об этом говорить. Даже если больно слушать. Происходящее сейчас стало выше наших желаний затрагивать ту или иную тему. — Даже если бы что-то помнил, будто это поможет, - поднимаю на него тяжелый взгляд. Хочется спросить, мол, ты серьезно? Разве я одна видела «послание» в квартире сегодня немногим ранее? Или это мне на телефон пришла прямая угроза? Раздражение начинало закипать где-то в груди. Не то чтобы мне одной это было нужно, черт возьми! Мы оба под ударом, нам угрожают и самое страшное – она знает правду. Я не так боялась попыток какой-то физической расправы, в конце концов, она обычная девчонка и мы при любом раскладе с ней справимся. Я боялась того, что она знает. Какой информацией владеет и что именно у нее есть на нас. Сможет ли она пойти с этим в полицию и чем все это может обернуться? Вот это было самое страшное. Потому что как ни крути, но в смерти Ника виноваты мы и она, судя по всему, знает это. Непонятным остается одно – зачем играть? Пугать, оставлять какие-то намеки, заставлять нас нервничать, приходить, угрожать… Зачем столь сложный путь, если можно было сразу добиться наказания? Сдать нас и справедливость в ее глазах могла восторжествовать. Чего она хочет?
[indent] — Ладно, окей, хорошо, дай мне минуту, - Стайлз все же соглашается воспроизвести все, что отложилось в его памяти. Облокачиваюсь на стол, сложив на груди руки, и не спускаю с него внимательного взгляда. Я вижу, как он нервничает. Вижу, как старательно пытается не смотреть на меня и это заставляет нахмуриться. «Неужели у вас с ней действительно что-то было? Почему мы так сильно нервничаешь и не хочешь вспоминать?» - рвется с языка, но я вовремя прикусываю его, чтобы не перебивать и слушать. Все-таки, у нас обоих было достаточно причин нервничать и, наверное, глупо сейчас соотносить поведение Стайлза - его бегающий взгляд, толком ни разу не задержавшийся на моем лице; или невозможность усидеть на месте и не прекращающееся нарезание кругов по комнате по тому же самому маршруту, который протоптала я, сходя с ума от неизвестности и ожидания; его попытки свести разговор куда-то еще, вместо прямого рассказа… - наверное, глупо соотносить сейчас все это с чем-то иным, кроме как беспокойством о прямой опасности, угрожающей нам. Конечно, глупо. И ни капли не кажется странным, зарождая свеженький росток в рыхлой земле тех подозрений, которые остались еще с момента, когда я увидела фотографии. Нет, конечно, нет. О чем это я.
[indent] — Мы встретились в баре. Он, кстати, существует. Как минимум, не был подделкой и до сих пор работает. Думаю, это действительно важно, - его тон заставляет меня закатить глаза и отвернуться назад к окну. Раздражение, булькая, горячей волной подбирается все выше. – Да неужели, - все же не сдерживаю ехидного замечания в ответ. Я не уверена, что Стайлз слышал, но какая разница. Как-то уже пропал интерес к деталям, захотелось ускорить время, чтобы быстрее пришла ночь и была возможность уснуть, перезагружая мозг. Возможно, не стоит ждать спокойного и крепкого сна, скорее всего кошмары не дадут мне нормально отдохнуть, но это все же лучше, чем стоять тут и не пойми как еще держаться на ногах. К тому же, адреналин и страх начинали отпускать, меняясь лишь ужасным настроением, все еще не отпускающим беспокойством и раздражением, с усиливающейся головной болью. Захотелось просто тяжело вздохнуть, закрыть глаза и испариться в пространстве, погрузиться в тишину. От угрожающих смс-ок Кэтрин, от ехидного тона Стайлза, от вечных тянущихся проблем, которые и не собирались заканчиваться, сменяясь водоворотом новых с повышенным уровнем сложности в их решении. Как-то надоело. Как-то устала.
Позволяю себе только тяжело вздохнуть и заметить, как солнце, наконец, скрылось за горизонтом, оставляя еще несколько красно-желтых полос в небе. На территории отеля зажглись фонари, в падающем свете которых были видны колышущиеся тени ветвей деревьев. Поднимался ветер.
[indent] «Она подсела немного позже.» Слова Стайлза на повторе прокручивались в голове, словно эхо. Подсела в баре, заказала напиток. Говорили… В памяти всплывают очень милые фото из этого самого бара, на переднем плане которых красовалась воркующая парочка в лице его и Кэтрин. «Не помню, о чем.» Поцелуй. Был поцелуй и не один. Он об этом не говорит. Не помнит… Не помнит ли? «Хотя не то чтобы было, куда ехать на тот момент.» С губ срывается едва слышный нервный смешок. Вспомнилась сцена перед уходом Стайлза в тот вечер, когда он увидел те чертовы фото с Ником. Действительно ли некуда? «Потом мы пошли к ней.» Как же быстро нашелся вариант. Молниеносные язвительные ответы прокручивались в голове, не задерживаясь. Вслух же я не произнесла ни слова, лишь сильнее сжимая зубы. Наверное, Стайлз был прав, сказав, что вряд ли из той ночи можно вспомнить что-то полезное, что-то, что могло помочь в настоящем. Но он продолжал говорить, а я продолжала слушать, по-прежнему уставившись в окно. «Там был кто-то еще, он помогал мне идти.» Ник. Не было никаких сомнений, что это был он. Но зачем? Ясно – фото. Фото, чтобы отправить мне. Чтобы прийти потом и остаться. Но какую во всем этом роль играет Кэтрин? Просто ли помощница, модель для фотографий или есть что-то еще? Голос Стайлза сместился и теперь звучал откуда-то со стороны кровати. Я продолжала смотреть в окно. «Оделся, разбудил ее.» Промелькнули картинки, снятые, по всей видимости, в ее постели. Обнаженные, в приглушенном свете, наконец уединившиеся… Только вот не вдвоем – втроем. И третий был опытным фотографом, который смог запечатлеть самые чувственные моменты их совместной ночи. Удивительно, как можно было об этом не помнить… Но, допустим, можно. Ладно. Есть химические вещества, имевшие свойства намного сильнее, нежели обычный дурман, слегка усиленный двойной, скорее всего, дозой.
[indent] - Обычная девушка… - повторяю за Стайлзом и цепляюсь взглядом за темный силуэт человека снаружи, прямо под окном, наблюдавший снизу. Кажется, он только стоял в свете фонаря, а затем растворился в сумерках вечера. Или это мое бурное воображение, подкрепленное паранойей. Я пару секунд еще внимательно пытаюсь разглядеть с высоты третьего этажа незнакомца, но ничего необычного не замечаю. Обычный двор отеля, такой же, как и несколько минут назад. Облизываю пересохшие губы и поворачиваюсь к Стайлзу, пару секунд молча смотря на него в ответ. Из головы успело вылететь все, что вертелось всего мгновенье назад, поэтому мне пришлось собраться и вернуться к теме разговора. Кэтрин. Да. – Увлекательная история, - натянуто проговариваю и замолкаю еще на пару секунд, чтобы уложить важные факты из рассказанного, фильтруя от того, что причиняло боль. – Значит… - прочищаю горло, скрепляя ладони в замок. – Значит, изначально это был план… Ника, - его имя застревает где-то поперек горла и произношу его практически шепотом, боясь, что кто-то может услышать. Хотя в комнате кроме меня и Стайлза никого нет, но ощущение чужого присутствия не покидает от самой квартиры. Затылок буквально зудит от чувства, что кто-то смотрит, поэтому я не могу удержаться, чтобы не повернуться снова к окну и не выглянуть наружу. Никого. Все так же пусто.  – Так, о чем я… Да, план… - медленно проговариваю и отхожу от окна, чтобы больше не отвлекаться на пустые галлюцинации. – Он звонил тогда кому-то, помнишь? В тот день, когда… - не договариваю и  многозначительно смотрю на парня, пытаясь вложить ответ в свой взгляд. В тот день, когда мы убили его. В тот день, когда он держал меня в моем собственном доме и сломал пару ребер. – Думаю, это и была она. У него были фотографии, материал на нас. Я знаю, что ты его удалил, но мы не знаем, насколько сильно он доверял Кэтрин, чтобы посвятить ее во все, что собирался делать. Кто она вообще для него? - размышления давались с трудом, головная боль пульсировала теперь где-то в висках. Поэтому я машинально поднимаю ладони и массирую пальцами виски, пытаясь успокоить ее хотя бы немного. Не так, чтобы это помогало. – Единственное, чего я не понимаю – если у нее тоже есть те фотографии, почему она не пойдет в полицию? Зачем весь этот спектакль? – задаю вопрос скорее себе, нежели Стайлзу. Не хватает листка бумаги и карандаша, остро захотелось все это расписать, соединяя тонкими линиями для визуального упорядочивания. – Потому что у нее их нет. Скорее всего она их просто видела. Видела и все поняла, - сама же отвечаю на свой же вопрос. Все поняла и, увидев тот самый выпуск новостей, сложила два и два. Кто угодно бы с этим справился. – Но тогда откуда она знает про… - кидаю взгляд на телефон и на парня. Мобильный и топор. Топор был у меня дома, она не могла знать, что его вообще использовали против Ника. Это просто невозможно. Об этом никак не догадаться, если не знать. Да, он звонил ей, но ведь не сказал. Мобильный могла найти тем же самым способом, которым некоторое время назад я собиралась искать Стайлза. Но вот топор… - Ничего не понимаю… Ты в самом деле не помнишь, что она похожа на меня? – наверняка, это тоже входило в план Ника. Только вот интересно, как так получилось, что его подруга оказалась так похожа. Неужели настолько удачное совпадение? Слишком много вопросов.

Отредактировано Lydia Martin (2021-12-28 14:52:34)

Подпись автора

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

[indent] Переслать или же показать. Все зависит от того, какую вообще цель он изначально преследовал, делая те снимки, а затем и удерживая меня в моей собственной квартире. Возможно ли, что все было не так кристально просто, как изначально казалось? Была ли вероятность, что Нику от меня нужна была не только взаимность для дальнейшей «совместной счастливой жизни вдвоем»? Что если было что-то еще? Ведь он знал, кем я являюсь. Знал про оборотней. Что еще он знал? Какую же на самом деле во всем этом играла роль Кэтрин? Такой ли обычной девушкой она являлась, как думает Стайлз? Противоречия разрывали голову, следуя параллельно с пульсирующей болью.
[indent] О чем именно Ник сообщил своей подруге при их последнем разговоре? И если его план был настолько прост, что заключался только в попытке влюбить в себя при помощи шантажа, то зачем вообще стоило привлекать кого-то еще? Рассказывать о своих намерениях удерживать против воли другого человека, нарушая этим самым закон, кому-то другому, третьему в этом всем? Для чего? Я безуспешно пыталась отыскать логику там, где ее похоже не было. Ник был психом, но далеко не глупцом. Другой же вопрос – каким образом эта самая Кэтрин согласилась ему помогать, владея информацией о том, что некто двое убили кого-то и молчать об этом? Знать, молчать и продолжать помогать Нику. Любой здравомыслящий человек никогда в жизни не согласился бы на подобное, предполагая любые возможные последствия. И тут напрашивались несколько вариантов – либо у парня было что-то и на нее, либо она в конечном итоге должна была получить что-то взамен или же все намного прозаичнее и девушка является в неменьшей мере психопаткой, как и ее мертвый друг. Больше всего я склонялась к последнему варианту. Первый стоило бы, наверное, отмести хотя бы потому, что Ник уже мертв и совершенно точно ничем не мог ей угрожать, даже если владел какими-то материалами или информацией на девушку. После его смерти она стала свободна. Вариант номер два так же с трудом вязался с тем, что происходит сейчас хотя бы потому, что одного из них уже нет в живых. Ведь никто ее уже не сможет «отблагодарить» за помощь и смысл в мести за смерть Ника теряется. А является ли это, собственно, местью?
[indent] Я устало провожу ладонью по лицу, заведя своими размышлениями себя снова в тупик. — Ладно, да, похожа. Я помню, что в какой-то момент... Что она... – Стайлз отвечает на мой вопрос, неохотно признавая очевидное. Похожа. Это было еще более странно, чем все остальное. Внимательно изучаю его лицо, параллельно вспоминая ее недавний визит ко мне. Не помню, чтобы она была как-то удивлена, увидев меня. А ведь не каждый день встретишь похожего на себя человека. Мне неприятно было признавать факт нашей схожести, но что есть, то есть. Никуда этого не деть. Она не удивилась. Она видела меня ранее, знала. И знала, куда именно шла. Неужели Ник посветил ее во все подробности своей извращенной фантазии? -  ... думал, что рядом со мной ты, - он произносит это и я с шумом втягиваю воздух, наполняя легкие. – Ты думал… - выпаливаю на выдохе, но не заканчиваю. Он отчетливо произнес то, что произнес. Нет никакого смысла переспрашивать. Он думал, что это была я. Кэтрин. Другая девушка, подсевшая к нему в баре спустя всего сколько? Час? Два? Как он ушел от меня, хлопнув дверью и перед этим предъявив, что я обманывала и использовала его на протяжении чуть ли не всей жизни. Те фотографии были не просто постановкой. Он целовал ее, думая, что перед ним я? Прикасался к ней, думая, что прикасается ко мне? Как вообще можно было… Как…
[indent] Стайлз подрывается и скрывается в ванной. Он что-то сказал еще, что-то про аспирин? За шумом мыслей и стучавшей в висках головной болью я даже не успела толком понять вопрос, чтобы на него как-то среагировать. Его голос звучал, будто из-под воды. Издалека и теряясь в гуле собственных эмоций. Все внутренности сжались в тугой узел, а в груди слишком сильно сдавило, будто бы сверху положили огромный булыжник. Закрываю глаза и несколько раз медленно вдыхаю и выдыхаю. Он думал, что с ним я, хотя этого в принципе в тот момент быть не могло. Потому что Стайлз сам же меня и оставил наедине с фальшивыми фотокарточками, собирать себя вновь по кусочкам, а потом еще и пытаться доказать, что все совсем не так, как ему казалось. – Неважно, это все сейчас неважно, - шепчу себе под нос и вновь протираю лицо ладонями. Неважно. Важно. Важно, черт возьми! Хочется накричать на него, чтобы вообще понять, как такое может быть. Хочется одновременно с этим просто уйти и побыть наедине, чтобы уложить все это и переварить. Не было ведь ничего, да? Не было же? Он же сказал, что его чем-то напоили, он не осознавал… Господи, что я делаю? Зачем снова пытаюсь оправдать человека, который сам даже и не пытался этого сделать. Он вообще знает наверняка, что ничего не было? Устало качаю головой и вместо всего перечисленного, молча опускаюсь на стул, роняя лицо в ладони. Это все неважно сейчас, так ведь? Разве стоит зацикливаться на этом, если есть более серьезные вопросы, к ответам на которые мы так и не приблизились? Господи, во что вообще превратились наши отношения… Во что превратились наши жизни…
[indent] — Мне кажется, есть что-то еще. Мы смотрим не туда, - медленно поднимаю голову и смотрю на вернувшегося в комнату парня. Как будто все в порядке и он не сказал только что то, что сказал. Продолжаем строить теории? Окей. Что ж. Ладно. Рассеянно моргаю и пытаюсь концентрироваться на том, о чем он начинает говорить. Что-то про телефон, больницу… Я пропускаю половину и на уточняющий вопрос «понимаешь» просто слегка киваю головой. Нет, не понимаю. Ничего не понимаю и совсем не хочу сейчас понимать. Можно мне просто остаться одной? Все угрозы от Кэтрин, поступившие ранее, ее послание и все, что нас привело сегодня в этот отель, на некоторое время меркнет. Наваливается апатия. Топор. Теперь речь про топор… Где он лежит? В квартире, разве нет? Нужно собраться, включить мозг. Давай же. Где-то отдаленно приходило понимание, что вот это – то, о чем Стайлз сейчас говорит, - нужно и важно обсуждать. Об этом надо думать, остальное возможно и позже решить, может быть поговорить. Или не говорить. Не знаю… Лопата? Лопата… Осталась в машине. Почему она вообще до сих пор там? Разве не нужно от нее избавиться? Кэтрин знает про лопату. Интересно, а мог ли Стайлз, так же в порыве перепутанной страсти, рассказать ей что-то лишнее? Может она все знает не только от Ника? Черт, как же болит голова. Нужен воздух. Молча поднимаюсь и вновь открываю окно. Плевать, что парень закрыл его буквально несколько минут назад, здесь слишком душно. Взгляд снова цепляется за человека внизу… Кажется, это парень? Почему он там опять стоит и смотрит? Отворачиваюсь и возвращаюсь на стул. Какой телефон? А, телефон. Второй? Нет, вроде не было. Опускаю взгляд на пол, поймав какую-то темную точку, и рассматриваю ее, не отрываясь. До тех пор, пока Стайлз не заканчивает свою гениальную теорию. – Что? – нахожу его лицо глазами и сначала не верю собственным ушам. – Мне показалось или ты действительно думаешь, что обнаруженные предметы – моих рук дело? – ошарашенно переспрашиваю его. Ну что ж, по крайней мере, теперь то у меня полностью получилось переключиться с мыслей Стайлзе и Кэтрин. Браво. – Ты серьезно? – но похоже он и не собирался шутить. Потрясающе. – То есть тебе проще поверить в это, да? Что я сама все там разложила и оставила, потому что Кэтрин «обычная» и не могла этого сделать? – улегшееся совсем недавно раздражение, придавленное уже испарившейся апатией, вновь всколыхнулось. – И то сообщение… - киваю на его телефон. – Тоже я написала, по-твоему? – с неизвестного номера. Конечно, почему бы и нет. Специально купила новую сим карту, чтобы затеять интереснейшую игру. – Знаешь, а ты прав. Молодец, раскусил, - нервно усмехаюсь и поднимаюсь на ноги. – Спектакль окончен, можно расходиться, - беру в руки севший телефон и ключи  от машины. – Со всем остальным я сама разберусь, можешь не волноваться, - и подхожу к двери номера, чтобы выйти за нее и вернуться к машине в одиночестве. В одном Стайлз прав – все это связано со смертью. И со смертью одного единственного человека – Ника. Несомненно, некоторые доводы парня не лишены смысла и наталкивают меня на другую мысль, которую я оставляю себе. Если все связанное со смертью неразрывно переплетается с банши, то почему этой самой банши могу быть только я? Что, если у нас с Кэтрин чуть больше общего, чем похожая внешность? Могло ли оказаться так, что в момент убийства Ника она тоже была там и наверняка знала, где и что искать? На моей памяти было уже две свихнувшиеся банши, что, к сожалению, далеко не редкость среди таких, как я. Так почему же рыжеволосая девица не может оказаться третьей?

Подпись автора

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

[indent] Если Стайлзу было достаточно такого объяснения - его право. Если для него проще было думать, что это сделала я – пожалуйста. Переубеждать или оправдываться в своей непричастности к оставленным вещам не было никакого желания. Потому что он изначально не должен был допускать эту мысль. Да, я в курсе, Стайлз, что могла просто не помнить, только дело в том, что помню. Помню, как выходила из квартиры, бросая взгляд на топор. Или помню, что совершенно не знала о телефоне. Я и понятия не имела, что он мог быть все это время в моей квартире. А был ли он вообще там? Может Кэтрин принесла его с собой? А лопата? Ключи от машины все это время были внутри квартиры, не в моей сумочке, не со мной в Бейкон-Хиллс. Что тогда из этого следует? А то, что я должна была спуститься, открыть багажник, переложить лопату, предварительно измазав ее в свежей земле, закрыть машину, подняться домой и оставить ключи. Слишком большой промежуток времени выпал бы из моей памяти. Окей, я помню, как стерлись напрочь два дня, которые провела в лесу, сразу после укуса Питера. Но предпочитаю думать, что таким образом происходило мое «обращение» или что-то вроде того. А теория Стайлза… Даже если она имела смысл, даже если предположить, допустить такой вариант и на секунду задуматься, то неужели слишком много не состыковок его совершенно не смущают? Например, сообщение на телефон, присланное ему сегодня. Или же визит Кэтрин накануне моего отъезда из города, с ее странными вопросами. Подозрительно уже даже то, что она знает мой адрес. Или же ее прямая связь с Ником. Почему, черт возьми, ему проще предположить, что это я, нежели допустить мысль, что все-таки она? Почему, Стайлз? Не потому ли, что эта девушка была не просто «обычной» случайно знакомой, которую он встретил в баре? Что если… Нет. Стоп. Я не должна закапывать себя еще сильнее в какие-то домыслы и подозрения. Но мозг уже взял направление и мысли полились одна за другой, затягивая куда-то в дебри откровенного бреда. Наверное, я понимала, что это бред. Наверное… Но все-таки, куда Стайлз сегодня ходил? Правильно, к ней. Меня он с собой брать не стал. Почему? В смысле, хорошо, возможно из соображения безопасности. Но черт, разве это не противоречит его сомнениям насчет причастности Кэтрин? Тогда в чем была проблема поехать вместе? И вообще, что он делал там так долго, если не застал ее дома? Не застал ли?
[indent] Вихрь из колышущихся мыслей моментально разрастался в смертоносный торнадо, который остановить становилось все тяжелее. Я не хотела надумывать и пускаться в эту степь, правда. Но контролировать поток разрывающих голову вопросов, было слишком сложно. Еще и поэтому нужно было немедленно уйти. Уйти и просто остыть, подумать, успокоить свой разум. Вновь попытаться убедить себя в том, что мне все кажется. Но что если… Что если не кажется?

Металлическая цепочка была со звоном выдернута из задвижки. Оставался только замок.

Почему бы просто его не спросить? Остановиться и задать все эти вопросы вслух. Но где гарантии, что скажет правду? Разве не сказал бы раньше, если б хотел? А если он и не врал никогда, может это и есть правда? Но какая именно. Черт… Я зажмуриваюсь на полсекунды, крепко сжав зубы. Кажется, что голова просто сейчас лопнет и рассыплется мелкими кусочками по полу номера. Слова Стайлза я, кажется, уже совсем не слышу. Или же он просто молчит. Мне неизвестно. Известно только то, что если я сейчас же не выключу этот шум в ушах и повторяющиеся вопросы, которые транслируются без пауз в сознании, то просто сойду с ума.
[indent] Щелк. Замок был открыт, оставалось только дернуть за ручку и раствориться в коридоре на пути к выходу из отеля. — Что происходит? – слишком громкий и резкий вопрос заставляет вздрогнуть от неожиданности и тут же распахнуть глаза, фокусируясь на лице Стайлза. Я даже не слышала, как он подошел к двери, чтобы успеть ее еще и перегородить своей рукой. Молча перевожу взгляд на его руку, задержавшись на мгновенье, а затем вновь возвращаюсь к его глазам. Он просит дать ему объяснить, но объяснить что? Медленно доходит, что объяснение будет о том, почему он думает, будто это я разложила лопату, топор и телефон туда, где мы их в итоге нашли. Так а в чем должно быть объяснение? Разве ты уже не объяснил все это одним словом «банши»? Нет? Мне же не показалось? Ладно. Бросаю еще один короткий взгляд на «преграду» и, сильнее сжав ключи с телефоном в дрожащих ладонях, вновь смотрю на парня. Давай. Объясняй.
[indent] Внутреннее напряжение искрилось в каждой клеточке моего тела и независимо от того, что даже стоять было тяжело, я ни разу не шелохнулась, пока Стайлз говорил. Просто слушала и пыталась услышать каждое его слово. Абстрагироваться от того торнадо мыслей, недавно кружившего в моем сознании и просто сосредоточиться на его словах. Нужно включить логику. Я понимала, что эмоции тут не помогут абсолютно, они лишь мешают. Сбивают и не дают рассмотреть ситуацию со всех сторон. Но, видимо, моей внутренней силы было катастрофически мало, чтобы смочь полностью отбросить все сомнения и мучавшие меня вопросы. И просто вдумчиво слушать. Он говорил, а я то и дело теряла то одну мысль, то другую. Говорил, пытаясь что-то мне донести. Взял за руку, сказав, что верит. Но это не помогает. Не помогает успокоиться и унять желание уйти. По крайней мере, до следующих его слов, которые все же смогли пошатнуть упрямство и обиду, клокотавшие в груди. – Действительно. Я действительно хотела это услышать, - если об этом не говорить, то как же я должна узнать, что это в самом деле так? Чтение мыслей в список моих способностей как не входило, так и не входит по-прежнему. Устало вздохнув, облокачиваюсь на стену около двери. Слова об ужине звучат как-то не в тему, как будто обсуждая похороны, кто-то вдруг заговорил про свадьбу. Ведь у нас столько всего не решено, столько еще не обсудили… Есть в общем-то тоже не хотелось, если честно. – Я понимаю, почему ты так подумал, - медленно начинаю развивать тему, которую мы еще не закончили. Может и правда стоит сделать перерыв и если не есть, то хотя бы просто посидеть молча, не напрягая мозг, выдавливая из него, кажется, последнее. Аспирин не помогал. Если честно, я понятия не имела, почему голова так раскалывается. – Точнее, я пытаюсь понять. Есть… Черт… - зажмуриваюсь, упираясь пальцами в виски. Телефон и ключи выпадают из рук, с грохотом приземляясь на пол. Ощущение, будто по темечку кто-то долбит кувалдой изнутри, все сильнее увеличивая темп ударов. – Есть логика, - на выдохе произношу и вновь перевожу взгляд на лицо парня. – Но что, если допустить мысль… Просто представить, что мы были не одни? Откуда нам знать, что Кэтрин тоже не было там? – облизываю пересохшие губы, массируя виски. – Ты говоришь, что все связано со смертью и похоже на то, что делала я, потому что являюсь банши, - проговариваю сквозь сжатые зубы. Мне кажется или это уже с трудом можно назвать похмельным синдромом? Что происходит, почему она так болит? – Об этом ведь ты говоришь, да? – кажется именно это он и имел в виду. Все правильно. – И если этого не делала ни я и ни ты… - и у меня, кстати, даже нет сомнений на этот счет. Я имею в виду, причастность Стайлза. В отличие от него. – Значит, остается только Кэтрин и Ник, - так? Только эти двое что-то знали, точнее, наверняка обо всем знал Ник, но он умер, поэтому… - А исходя из сложившейся ситуации, это может быть только Кэтрин и мне почему-то кажется, что она похожа на меня больше, чем мы думали… Мммм, что-то не так, - последнее проговариваю, уже буквально обеими руками обхватив голову. Еще немного такой боли и я закричу. – Скорее всего она тоже банши и поэтому знает так много… - других вариантов нет. Ну просто не может же быть, чтобы она знала и о топоре и о мобильном. Особенно, где именно искать эти предметы. Стайлз прав. – Если, конечно, Ник не вернулся из мертвых, - боль резко утихла. Это не было сказано всерьез. Я даже не допускала мысль в эту сторону, потому что этого в принципе быть не могло. Он сгорел. Сгорел заживо и он был человеком. Люди не могут вернуться после смерти. Удивленно убираю руки от головы и слегка трясу ей. Не болит. Совсем. – Не понимаю, - скорее себе, нежели Стайлзу заключаю вслух. Действительно странно, но я не собиралась жаловаться. Еще немного этой боли и кто знает, что могло бы произойти. Оглядываю номер так, будто впервые его вижу и останавливаю взгляд на телефоне и ключах, которые теперь покоились в руках у парня. – Сумка в машине, да. Но я пойду с тобой, - открываю дверь и выхожу в коридор.

Подпись автора

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~