Данте не разбирается ни в компьютерах, ни в технике, и ему дико даже думать о том, чтобы рисковать ради этого всего жизнью Кэт. Вергилий не имеет права подвергать её такой опасности, им нужно уходить сейчас же, иначе те псы до неё доберутся. И он готов спорить об этом до хрипоты, но Кэт вмешивается и становится на сторону брата. Силы становятся неравными – против них двоих у Данте нет шансов. Это бесит до зубного скрежета, но он не может повлиять ни на одного, ни на другого.

- Блять! – красноречиво подытоживает нефилим, смирившись, - две минуты! – рявкает Данте, разворачиваясь к ним спиной. Им нужно время? Будет им время. Меч в руке загорается красными всполохами и сменяется тяжеловесным топором, которым Данте замахивается и с силой бьёт по полу. Разлом стремительно несётся к демонам, раскидывая их как щепки, и разлетается по помещению дрожью. Данте так злится, что толпа демонов ему только на руку – это помогает хоть немного выместить раздражение, эмоции и переживания. Он боится, что они не успеют, что он не успеет… и постоянно смотрит на стальные двери, за которыми слышится возня и крики. Прислушивается и всё чаще отвлекается, пропуская удары, но это лишь больше выбешивает.

- Вергилий!
- Ещё две минуты!
- Уже слышал! – рычит Данте и принимается рубить всех демонов подряд с новой силой. Это нихуя не отвлекает и не успокаивает, будь тут хоть целый легион, а Мундус явно не поскупился послать сюда своих прислужников. Коса сменяется Аквиллой, и Данте резко притягивает тварей ближе, чтобы через секунду разрезать их. Снова и снова. Им нет конца, но волнуется он всё ещё не за это. Убивает всех подряд, не давая и на шаг приблизиться к пентаграммам, защитной стеной горящим между ними и Кэт с Вергилием. Хотя тем это вроде и не надо даже. Главной целью явно был Данте. Так даже проще.

Когда брат делится пистолетом, у Данте нет даже времени оценить этот жест. Ему не нужно оружие, ему нужно, чтобы он вывел отсюда Кэт.

Данте облегченно выдыхает, когда слышит, что с этой ебучей техникой покончено, но это длится всего мгновение до того момента, пока Вергилий не разворачивается и просто не уходит. Это бьет сильнее любого оружия. Данте действительно не догоняет, что выхода нет и отказывается сдаваться. Он никогда не сдавался, это не в его привычках и не в его правилах. Он просто не понимает слова «нет», которое он упорно игнорировал всю свою жизнь. Для него не было правил, рамок, ограничений. По крайней мере не общепринятых для людей. Он считал, что найдет выход из любой ситуации, прогрызет себе дорогу в любом аду, и это не значит, что его не ловили, не сажали в тюрьму или на цепь, но… сейчас все было иначе. Сейчас под угрозой был не он, ему насрать, что бы там с ним не делали. Но Кэт этого всего не заслужила.
Данте с наивной растерянностью все еще надеется, что если переспросить еще раз десять, то выход вдруг появится сам по себе. Они через столькое прошли, чтобы сейчас оказаться в тупике, что… Его бесит это бессилие. Он ненавидит это всё. Прямо сейчас он ненавидит этот чертов мир с чертовым Мундусом.

- Дай мне секунду… Я сказал, дай мне секунду! – Данте кричит, но в этом крике уже больше бессилия, чем злости. Он не может спасти Кэт. Но может помочь ей хотя бы выжить. Хотя бы пообещать, что она не останется одна. Сколько раз он был в такой ситуации? Сколько раз его скручивала и избивала полиция? Ему было плевать – его сложно убить одной пулей, он всегда сопротивлялся. Но он знал, всегда знал, что нужно делать, чтобы тебя не убили. Это безумный мир, контролируемый демонами, но всё же в нем есть правила, по которым можно играть.

- Кэт, послушай. Не бойся. Опустись на колени и подними руки, - он повторяет движения за ней, то ли чтобы ей было не так страшно, то ли чтобы себя успокоить, - Что бы они ни делали, не сопротивляйся. Слышишь? Я обязательно приду за тобой. И спасу тебя, - Он это говорит настолько спокойно и уверенно, потому что знает – так и будет. Как только они выберутся оттуда, он обязательно ей поможет. Потому что нет паршивей чувства, чем знать, что тебе никто не поможет, и что на тебя всем плевать. Кэт должна знать, что это не так. Она столько помогала ему. Им. Теперь его черёд помочь ей. Пускай не сейчас, но совсем скоро, он постарается.

Блядские суки всё равно в неё стреляют. В безоружную девчонку, которую язык не повернётся назвать угрозой. Данте знает, какими отмороженными ублюдками они могут быть, ещё похуже демонов, но он лишь может смотреть, как её, потерявшую сознание от болевого шока ещё до избиений, утаскивают. Он уходит следом и обещает уничтожить каждую демоническую тварь в этом мире, но только после того, как спасёт её.

Мундус не заставляет себя ждать. Он записывает видеопослание с требованием обмена, и это обнадеживает. Значит, Кэт не убьют просто так. Она ещё жива и нужна им. Он всматривается в остановившуюся на экране запись и пытается понять, как она там. Конечно, хреново… наверняка опять сбежала в Лимбо… до этого он вообще не знал, что туда можно сбегать по доброй воле. Но для нее даже та дыра была спасением.

Данте лихорадочно соображает, что им теперь делать. Как бы они ни пытались ворваться в здание, где держат Кэт, они не смогу добраться туда достаточно быстро, чтобы спасти. Её убьют раньше. Нужно было идти на обмен, но…

- Я не предлагаю обменять меня на неё! – он хочет убить Мундуса собственными руками, и он это сделает. Вергилий один не справится, и если они оба погибнут, то уже ничто не изменит ход этого мира. Данте понимает это, черт побери, но это не значит, что он так просто отступится, - Я предлагаю обменять Кэт на Лилит, - Данте меряет комнату шагами, потому что не находит себе места. Вряд ли он вообще сможет быть уже спокоен до тех пор, пока она не будет снова с ними. – Она носит его ребёнка. Я узнал это от демона в Башне. Он рассказал о ребёнке…

Мундус может быть конченной тварью, равных которому нет ни в этом мире, ни в подземном, но даже такие уроды, как он, заботятся о своем потомстве и наследниках. Это кажется лучшим планом, который у них мог бы быть. Да и единственным, о котором мог думать Данте, так что…

Вергилий его будто игнорирует, слушает в пол уха и слышит лишь то, что хочет слышать. Он моментально вплетает информацию о зародыше в свой план, но этот план не включает в себя спасение Кэт, и Данте снова чувствует себя потерянным, потому что не понимает, почему Вергилий продолжает его игнорировать.

- Мы обменяем Кэт на Лилит и ребёнка! Это не обсуждается! – ему плевать, какие дальше доводы будет озвучивать Вергилий. У него просто нет шансов переубедить Данте, - я не брошу её, - он подходит ближе, смотрит прямо в глаза, чтобы до брата дошла эта простая мысль, чтобы он осознал, что ни одна причина не будет достаточно весомой. Он уже получил своё: он забрал информацию со своих серверов, он уничтожил всё, что могло привести Мундуса к нему, он получил Данте, и единственное, что нужно последнему – чтобы Кэт была в безопасности.
[status]son of a bitch[/status][icon]https://i.imgur.com/jvIIbHx.png[/icon][lz]Smoke in my lungs;
Blood on my tongue;
I'm here to make the devil cry.[/lz]

Отредактировано Dante (2021-07-14 21:33:24)

Подпись автора

---

Famine | Ravus Nox Fleuret
«Ebony, Ivory. Missed you, girls.»

Их первая ссора оседает где-то внутри неприятным привкусом, тревожным чувством. Данте не хотел ни в чем обвинять Вергилия. Он и не виноват ни в чём. Всему виной лишь Мундус и его твари. Просто доносить мысль иначе, кроме как кулаками, Данте тоже не умел. Он всю сознательную жизнь поступал так, как считал нужным, и ему не с кем было советоваться и некого было слушать. Он просто шёл и брал, что хотел, убивал, кого хотел, делал, что хотел. На тех, кто предъявлял ему претензии Данте было либо плевать, либо он их просто убивал (демонов, конечно, людей он не трогал, тем хватало пары ударов, чтобы поубавить спесь).

И впервые, наверное, он чувствует, насколько его темперамент бывает неуместен, но сделать с этим ничего не может, как и остановиться. Он донёс свою мысль, как умел: Кэт надо спасти. И Вергилий, к счастью, с этим соглашается. Данте ощущает облегчение, потому что ему это действительно важно. Не столько сама Кэт, сколько обещание спасти её и не бросать. Он не думает, что видит на её месте себя, запертого в дурке. Это желание иррациональное, и он не собирается на нём зацикливаться. Его, как всегда, больше волновало не «почему», а «когда» он сможет выдвигаться.

Вергилий в долгий ящик откладывать не стал, и сразу полез за нужной информацией. Теперь, когда не было ни «Порядка», ни людей, за которыми ему приходится следить, у него есть всё свободное время на это. Они близки к завершению плана, надо лишь подкорректировать некоторые пункты. Как только Кэт окажется у них, Данте камня на камне не оставит от того злоебучего здания, где сидит Мундус.

Когда они загружаются в машину, Данте всё ещё хмурится, погруженный в собственные мысли, и усердно ковыряет стеклоподъемник. Для него непривычно переживать хоть по какому-то поводу, и это, честно говоря, нравится. Впервые ему не плевать на то, что происходит вокруг. Его жизнь больше не похожа на бесцельное прожигание дней, которые тянутся неебически долго, если проводить их в скуке, и кажутся насквозь пропитанными пустотой и ложью. У него появилось то, что ему важно, и что имеет для него значение. За что хочется бороться. Теперь он не бездумно машет мечом, а целенаправленно. Разница, может, и не велика, если посмотреть со стороны, но для него изменилось всё с появлением Кэт и Вергилия.

- М? А… - Данте выныривает из мыслей не сразу, поэтому слова доходят запоздало. А когда доходят, он немного теряется. Они действительно не успели толком поговорить после его визита к Барбасу. Должен ли он был рассказать Вергилию обо всём, что там произошло, сразу, как только выдалась бы возможность? Это кажется неважным после всего, что случилось в его убежище. А ещё диким – он никогда ни перед кем не отчитывался и, уж тем более, никому не была интересна его жизнь. А что теперь? Они начнут спрашивать друг у друга «как дела?» минимум раз в день? На такие мысли Данте лишь фыркал, потому что единственное представление семьи, которое у него было – это то, которое показывали ситкомы. И себя он в них категорически не видел. «Эй, Данте? Как прошел твой день?» - «Неплохо, зашел в магазин, чтобы купить пива, а, в итоге, отрезал голову кассиру, потому что он оказался демоном, ха-ха», и все смеются, потому что это блять ржачно до уссачки.

- Да… Феннеас рассказал мне о прошлом и… не знаю… это всё выглядело как воспоминания… но как будто не мои… - Данте сполз в сидении ниже, упираясь коленкой в бардачок, сжал в руке кулон и закрыл глаза, снова пытаясь вспомнить лицо матери и её голос. Всего на несколько секунд тогда ему показалось, что она говорит с ним. По-настоящему. Что он почти чувствует её тепло и помнит её прикосновения.

«У тебя есть свобода. Будь храбрым, мой сын. Я люблю тебя.»

- Ты знал, что раньше была целая раса нефилимов? – Данте поворачивает голову и смотрит на Вергилия. Уверенный, что, конечно, он всё знает. У Вергилия есть ответы на всё. Он наверняка читал дохрена заумных книжек. Упоминал ли он уже об этом в разговорах? Может, Данте это не запомнил, потому что ему эта информация казалась неважной или ненастоящей? Или тогда его сознание всё ещё скраивалось в единое целое и сбоило по швам? - Я думал, мы единственные… - ему почему-то стало легче от простого осознания, что мир ненавидит не конкретно его или Вергилия, а всю расу в целом. Это не он – ошибка, появившаяся на свет вопреки всему. Это банальный страх перед превосходящей силой. С этим жить было проще.

Ощущал ли Вергилий когда-нибудь то же самое? То, как мир настойчиво хочет от него избавиться? Наверняка, иначе не создал бы этот террористический клубок отщепенцев, желавших заполучить свободу для человечества. Данте хочется сказать, что теперь всё иначе, и Вергилий точно всегда нужен будет ему. Но как бы он это не произнёс, звучало бы слишком слащаво. Язык не поворачивался. Поэтому он лишь мотает головой в ответ на вопрос.

- Не, я справлюсь. Мне нужно выпустить пар, и клуб отлично для этого подойдёт. К тому же, будешь шанс попрактиковать свой адский курок, я его ещё не до конца распробовал, - Данте скалится в своей улыбке, вылезая из машины. Он правда чертовски зол и на взводе, и с удовольствием выплеснет это всё на первых попавшихся под руку демонов. Ещё в этом была и банальная привычка действовать одному. И… да черт его знает. Лучше Вергилию всё ещё не светиться. На всякий случай. Пусть Мундус пока хочет грохнуть только одного брата. Данте чувствовал себя спокойней, когда взор этой мрази не был направлен на Вергилия.

- Сначала вызволим Кэт, а потом пустимся во все тяжкие. Окей? – он усмехается, выбираясь из машины, и разминает плечи, заранее готовясь к радушному приёму. И первым под раздачу попадает охранник. Как и всего – ему достаточно одного удара, чтобы отдыхать всю последующую ночь. Данте вежливо вписывает «имя» в список приглашённых и кидает его к бессознательному телу, перешагивая.

Игнорируя знакомых шлюх (чтож, Вергилий явно не преминул здесь съязвить за то, что Данте якшается со всеми подряд и облазил все сомнительные заведения, которые только можно было облазить), Данте идёт сразу к цели. Черт побери, азарт пробирает до костей. Вроде эта уродливая баба собиралась устроить шоу для себя, но получилось наоборот.

- Ну же, это всё, что у тебя есть, дрянь? Запускай ещё и закрой эту блядскую арену снова, я ещё не закончил!

Получилось даже лучше, чем он мог ожидать. Он выпустил пар на все двести процентов и, наверное, повторил бы заход, если бы это было возможно. И если бы у него, конечно, было время. Выбивать дерьмо из отродья Мундуса, конечно, было тем ещё испытанием. Не физическим, а, скорей, моральным. Эти виды Данте запомнит надолго и, пожалуй, ближайшие пару ночей спать точно не будет. Но как бы желудок не выворачивало (к счастью, он был почти пустой, хоть в этом свезло), Арбитр всё равно с прежней мощью обрушивался на этих грёбаных демонов, пока Лилит не сдалась. Пол дела сделано. Осталось провести сделку.

Данте выводит эту дрянь под руки через чёрный вход и грубо пихает машину, не сводя с неё дула Эбони.

- Пожалуй, ближайшие дни я обойдусь без еды и сна. Ты даже, блять, не представляешь… - Данте жалуется брату, но дальше лишь кривится, не желая описывать это и говорить подобные слова своим ртом. Да и… хер с ним. Забыть, как страшный сон, и никогда не вспоминать. Сейчас главное – вернуть Кэт. – Запишешь видео? Я взял парочку уроков у Боба Барбаса, как быть фотогиничным на камере, думаю, будет круто. Кстати, тебе не завидно, что я вдруг за какую-то неделю стал террористом номер один, а? 
[status]son of a bitch[/status][icon]https://i.imgur.com/jvIIbHx.png[/icon][lz]Smoke in my lungs;
Blood on my tongue;
I'm here to make the devil cry.[/lz]

Отредактировано Dante (2021-06-10 21:10:32)

Подпись автора

---

Famine | Ravus Nox Fleuret
«Ebony, Ivory. Missed you, girls.»

Задумка проходит складно, как надо. Вергилий помогает с технической частью, а Данте… ну, он ведёт себя как обычно. Саркастично-ироничные угрозы – его всё. Даже стараться не надо. Тем более, Мундуса бесит одно его существование, а уж в купе с тем, что он успел натворить… Можно не вдаваться в подробности.
Не смотря на переживания за Кэт, Данте всё равно чувствовал удовлетворение. Мундус пошёл на сделку, а это значило, что он не просто видит в нём помеху, но оппонента, с которым он чертовски не хочет, но всё же считается. Да, наверняка уверен, что всё ещё может его голыми руками разорвать. Может, в этом есть правда, раз Вергилий говорит, что пока портал открыт, он бессмертен. Но всё равно вынужден сдерживаться и проглатывать одно унижение за другим. Верилити, Барбас, теперь жизнь его шлюхи и отпрыска в руках его злейшего врага. Они далеко зашли, и да, стоит признать, что без помощи Вергилия, Кэт, ордена, этого бы не случилось. Он сам не смог бы зайти так далеко. Да что уж там… если быть совсем честным, он наверняка всё ещё напивался бы в каком-нибудь баре сейчас, ни о чем не задумываясь и стараясь снова промыть свои мозги, которые и без того были чисты как белая скатерть.

Теперь, когда встреча была назначена, было спокойней, но всё же Данте вряд ли уснул бы сейчас. Смотреть в потолок и копаться в собственных мыслях чувствах ему вообще никогда не нравилось, поэтому он с радостью согласился на карты. Не то, чтоб он в них везучий, но вечер скоротать – самое то.

Данте, как мальчишка, которого треплют по голове, и который хочет доказать, что он достаточно взрослый и ему не нужно чужое одобрение, морщится и уворачивается от руки Вергилия. А после повторяет его жест собственной рукой, взъерошивая волосы. Когда они отправляли и пересматривали запись, он заметил у себя седой клок волос. Видимо, об этом и говорил Вергилий, когда вдруг упомянул адский курок. Он, чёрт побери, поседел от пробудившейся силы! Хотя он больше поверил бы, что поседел после того, как увидел, как из демона вылезает уродливый зародыш и превращается в огромного монстра, поглощая мамочку. Но нет, это всё же случилось раньше.
И теперь ему немного интересно – у Вергилия с детства были серебристые волосы. А у него тёмные. Было ли это из-за того, что его сила попросту была нераскрыта и покоилась глубоко внутри, в то время как брату не составляло труда пользоваться ею? Значит ли это, что Вергилий, на деле, намного сильнее его сейчас? И что ему нужно сделать, чтобы догнать его в этом? Или Данте просто банально устал, потому что шароебился между мирами как тварь, его жизнь превратилась в сплошное мочилово адских тварей, с ним происходит такая невообразимая хрень, перекраивающая сознание и воспоминания, что организм просто не выдерживает?

И когда они сражались впервые после новой встречи на складе Порядка, сражался ли Вергилий в полную силу?

В конце концов, Данте видел, что чтобы уничтожить демонов ему достаточно всего одного, едва уловимого, взмаха катаной.

- Отлично! Предупреждаю, в картах я хорош, - Данте скалится довольно… и проигрывает примерно первые десять конов. – Ты специально так карты тасуешь, да? – просто так признавать поражение не хочется. Но карты не идут, и всё тут. Он уже укладывается на стол и тянется к колоде, чтобы перепроверить её на предмет кроплёных карт или вообще их полного наличия, но, конечно, ничего не находит и быстро забрасывает это дело. Тем более, что скоро ему вновь начинает везти, и тогда он приосанивается, выравнивается на стуле, и даже закидывает гордо ноги на стол рядом. Тут же их, впрочем, оттуда убирая, из-за чьего-то выразительного взгляда. Данте выдыхает немного возмущенно, что его пристыдили за манеры, и утыкается в карты, укладываясь на стол уже сам и выставляя руку с картами перед собой, потому что сидеть устал. Его успокаивало это нехитрое занятие и обыденная болтовня с братом. В какой-то момент он даже забывает о том, что через пятнадцать минут им выезжать, чтобы провести обмен. Что где-то там, в тюрьме у Мундуса, раненая Кэт, что мир в огне и одержим демонами. Здесь и сейчас так спокойно и тихо, что хочется чтобы это просто продолжалось всегда. Он рад, что после нападения на Порядок, с Вергилием всё в порядке. Данте боялся вновь его потерять, хотя и верил, что так просто никакая тварь его не вынесет.

Когда Вергилий объявляет, что им пора выдвигаться, Данте удивлённо хмурится, смотрит быстро на часы и тут же протирает лицо руками, чтобы взбодриться и вернуться в боевой настрой. Он почти не переживает за обмен. Совсем скоро Кэт будет в безопасности, и тогда его уже ничто не будет сдерживать. Они вернутся к своей главной цели – Мундусу.

Данте старается не нервничать, когда видит раненную Кэт. Ему чертовски хочется просто броситься к ней и вытащить, но он знает – нельзя. Одна из этих тварей может задеть её, и в этот раз рана окажется смертельной. Она обычный человек, она не выдержит того, что с легкостью переносят нефилимы. Поэтому, не смотря на всё своё желание выдрать пару хребтов, Данте послушно ждёт.

«Давай, Кэт, ещё немного, и мы заберём тебя отсюда. Всё будет хорошо, я же обещал.»

Но показное спокойствие рассыпается в пыль, когда раздаётся выстрел, крик, и затем ещё один. Лилит падаёт замертво. Больше нет ни её, ни её ребёнка. Мир разбивается звенящей тишиной, а затем разрывается залпами автоматов. Данте не знает, почему это произошло, ему не до этого. Он просто срывается с места, потому что должен прикрыть Кэт. Если её заденет хоть одна пуля… Он просто оказывается рядом и хватает её на руки. Вовремя, чтобы пули попали ему в спину, но не добрались до неё. Вергилий их прикрывает, и благодаря этому он успевает её донести до машины и усадить внутрь. Но сам лишь захлопывает дверь и отступает на пару шагов назад, оборачиваясь – мир содрогается от волны силы. Видно, как вдалеке рушатся здания, как выбиваются стекла, как трещины бегут по асфальту, вздымая машины в воздух.

- Увози её. Сейчас же!

Всё хуже – его утягивает в Лимбо. Привычно-тошнотворный ход вещей, но ему плевать. На этот раз, что бы ни происходило, он ни от Вергилия, ни от Кэт ни на шаг не отступит. И он следует за машиной по пятам, буквально расчищая путь и попутно отбиваясь от демонов. Данте не понимал толком, о чем предупреждал брат, когда говорил об адском курке, может, это имеет какое-то отношение к тому, что для него два мира постепенно схлопываются, и их всё сложнее отличить? Сейчас он даже до конца не осознавал, в каком он мире. Ещё сутки назад он не мог абсолютно ничего, а теперь он с лёгкостью обрушивает контейнеры и рушит мосты.
В данный момент ему плевать на всё, кроме Вергилия. Если из-за происходящего погибнет пара десятков людей, он это как-нибудь переживет. Но если погибнет он – жизнь просто перестанет иметь смысл, который он только недавно обрёл благодаря ему. Он готов защищать семью до последнего. И поэтому лишь когда машина выезжает на ровную дорогу, он со спокойной душой приземляется на крышу, убирая меч.

В убежище первым делом он помогает Кэт обработать раны. Не то, чтобы ей нужны были подсказки от того, кто и без бинтов легко восстанавливается, но с одной рукой управится всё равно было сложно. А потом она засыпает, вымотанная всем, что с ней произошло за эти пару дней. Данте тихо закрывает дверь в её комнату и улыбается Вергилию.
- Мы это сделали, - он шепчет тихо, хотя Кэт сейчас, небось, и дробовиком не разбудишь, - Теперь осталась всего одна цель – Мундус. Не хочешь тоже отдохнуть, пока есть возможность? Думаю, через пару часов Кэт придёт в себя, и можно будет составить план.

[status]son of a bitch[/status][icon]https://i.imgur.com/jvIIbHx.png[/icon][lz]Smoke in my lungs;
Blood on my tongue;
I'm here to make the devil cry.[/lz]

Отредактировано Dante (2021-06-10 21:10:47)

Подпись автора

---

Famine | Ravus Nox Fleuret
«Ebony, Ivory. Missed you, girls.»

Даже неожиданно, насколько легко Вергилию удаётся его уронить. Дальше подключаются гравитация и комфортный диван (всё, что не пол - комфортно по умолчанию), и вот уже встать кажется действительно сложной задачей. Нет, если сейчас ворвутся демоны, разверзнется Ад и пожалует Мундус, он без проблем подскочит и начнёт размахивать мечом направо и налево, но в убежище тихо. Кэт в безопасности. Вергилий рядом. И, в целом, в ближайшее время их ничто не должно потревожить. Поэтому красная кнопка опасности в подкорке выключается и позволяет расслабиться. Данте складывает руки под голову, используя их вместо подушки, и закидывает ноги на подлокотник. Он не чувствовал такой уж усталости, но вздремнуть всё равно хотелось.

- Мне кажется, всё дело в адском курке, - он то ли Вергилию объясняет зачем-то, то ли сам себе, пытаясь понять или хоть немного осознать, что с ним успело произойти за эти дни. Он пользуется полученной силой на инстинктах, ни разу не задумываясь, откуда она и для чего ему. Как тот мальчишка, у которого однажды за спиной появился меч – он просто начал рубить демонов, не задавая лишних вопросов. Тогда это было не важно. И всё было проще. Если есть оружие – это хорошо. Это значит, что ты выживешь. Всё отодвигается на второй план, на призрачное "потом", когда у него будет время для праздных мыслей, - когда я им пользуюсь, у меня будто появляются новые силы откуда-то… и раны затягиваются быстрее. Наверное, поэтому я не чувствовал такой усталости…

Или просто игнорировал, потому что были дела поважнее.

Данте пожимает плечами, переводит взгляд с побитого жизнью потолка на, наверное, такого же побитого жизнью Вергилия. И когда слышит вопрос, непонимающе хмурится и усмехается.

- Конечно… где же мне ещё быть?

Ему странно, что брат всё ещё сомневается. Тем более сейчас, когда они проделали такой большой путь (длинною почти в целую найденную заново жизнь). Данте ни разу не задавался вопросом, где ему быть – конечно, рядом с Вергилием. Только рядом с ним. С тех пор, как он его вспомнил. И это чувство правильности начало скрести ещё при их первой встрече, несмотря на то, что Данте умело его игнорировал. И пока он скитался по руинам их дома в Лимбо, собирая куски прошлого и соединяя их воедино, пока призраки бегали вокруг него, показывая всю трагедию, которая произошла много лет назад, ему больше всего хотелось выбраться и заглянуть в глаза брата. Просто чтобы понять, что это всё настоящее. Что он – настоящий.

Данте перестал сомневаться в тот момент, ведь… это правильно и так до смешного естественно. У них больше никого нет в этом мире, кроме друг друга… ну… у Данте так точно. Абсолютно никого и ничего. Только оружие, которое ему оставили родители, чтобы он мог выживать. Жизнь Вергилия, как он успел понять, тоже не была насыщена огромными компаниями близких ему людей. По крайней мере, в конце этого дня кроме них здесь только Кэт, и не сказать, что Вергилий так уж за неё цеплялся.

С тихим вздохом, пересиливая всю мощь земного притяжения, Данте садится и укладывает руки на спинку дивана, куда упирался Вергилий.

- Ты можешь на меня рассчитывать. Я буду рядом, так что не сомневайся. Мы можем обсудить план, если тебе так будет спокойней, но без Кэт это будет проблемно, да? В любом случае, не думаю, что от меня много зависит… я хорош по части рубить демонов. С этим я справлюсь, - Данте упирается в руки подбородком и закрывает глаза на секунду.  Он не знает, как бы справился со всем без Вергилия. Впал бы в ярость, да? Это он умеет лучше всего. Но присутствие брата стёрло необходимость в этом. Злость осталась, но она была приглушена тем, что внутри него ещё не всё уничтожено.
Наверное, Вергилий, как и он, имеет большие проблемы с доверием, и это не удивительно. Когда сомневаешься даже в собственном сознании, мир кажется бессмысленно уродливым, и нужно приложить несколько больше усилий, чтобы понять, что из этого настоящее. К счастью, Данте не сомневался. Он просто схватился за протянутую руку и больше не хотел её отпускать, потому что впервые чувствовал себя нормальным, насколько может быть нормально порождение ангела и демона.

Он, кажется, хотел что-то ещё сказать, но почему-то убежище сменилось вдруг знакомым садом, ярким солнцем и зеленой лужайкой. Настолько яркий сон, что кажется диким, оседающим чувством тревоги. Данте никогда не снились нормальные сны – только кошмары. И это было настолько привычно, что он перестал на них обращать внимание. Но сейчас безмятежность пейзажа пугала по-настоящему, пробирая до самых костей. Потому что он знал, что должно произойти в следующее мгновение.

Данте вздрагивает и резко открывает глаза. Если не можешь победить кошмар – проснуться будет лучшим решением. В первый же момент он ищет взглядом Вергилия, и лишь когда находит, успокаивается и трёт руками лицо.

- Ты точно не хочешь отдохнуть? Если что случится, я проснусь сразу. У меня на опасность инстинктивный рефлекс.

[status]son of a bitch[/status][icon]https://i.imgur.com/jvIIbHx.png[/icon][lz]Smoke in my lungs;
Blood on my tongue;
I'm here to make the devil cry.[/lz]

Отредактировано Dante (2021-06-10 21:11:01)

Подпись автора

---

Famine | Ravus Nox Fleuret
«Ebony, Ivory. Missed you, girls.»

Вергилий поддаётся уговорам и укладывается рядом, что откликается внутри странным ощущением спокойствия. Данте укладывается на бок, подгребая удобней «подушку», и только тогда замечает, что это пальто брата, поэтому он так отчетливо чувствовал его запах рядом. Вроде бы даже как-то жалко мять вещь, Вергилий же вечно идеально одевается и выглядит с иголочки, но он не дурак отказываться от удобств. К тому же, ему приятно это проявление заботы. Первое за очень долгие годы, если не считать то, как Кэт ему постоянно помогала в последние дни.

Данте смотрит на брата, обнимая свою подушку и выдавливает из себя слабую улыбку. В ней и понимание, и сочувствие, и желание приободрить.

- Сомневаться – это нормально, - тихо произносит Данте, продолжая изучать лицо брата. Он всю жизнь сомневался. Во всем, что происходило вокруг, и что происходило в нём самом. Всё было неправильно и перевёрнуто с ног на голову. Он постепенно сходил с ума, и это было даже большей агонией, чем пытки демонов. Он сомневался в самом себе, не понимая, что он такое, и наверняка бы довёл себя до грани и швырнул дальше, если бы в один день не сказал себе остановиться. Если бы не решил отказаться от сомнений и заставить себя верить хотя бы самому себе. У него всё же было сердце, и это стало его единственной точкой опоры. Хуёвой, надо признаться, но это лучше, чем ничего.
Рядом с ним не было никого, кто мог бы сказать, что «всё нормально». «Не переживай, ты не сходишь с ума». «Ты не бездушный монстр».
Это могут быть просто слова, но они помогают сознанию не расползаться в стороны. По крайней мере, он думал, что если хоть кто-то скажет, что с ним всё ок, ему станет легче.
Он знает, что чувствует Вергилий: заставить себя поверить, что ты не один и можешь теперь на кого-то рассчитывать – сложно. Поэтому Данте готов убеждать его [и себя] в этом хоть каждый день. Если понадобится, он будет повторять это утром, днем и вечером и пытаться вбить это в голову братца как можно быстрее.

Когда Вергилий засыпает, Данте ещё какое-то время смотрит на него. Обычно тот выглядит так, будто старше своих лет. Это, конечно, можно было списать на серебристый цвет волос, которого не было никогда у Данте… ну, раньше не было. Он усмехается и проводит ладонью по голове, взъерошивая волосы примерно в том месте, где у него начинала пробиваться седина. Но нет, Вергилий в принципе был другим. Он казался умнее, солидней, он действовал так, будто знает всё, у него всё рассчитано, всё схвачено, всё под контролем. Хотя, по сути, он был чуть ли не самым молодым членом «Порядка». И только теперь, когда он заснул, можно было легко увидеть такого же пацана. Данте тянет к нему руку и осторожно, чтобы не разбудить, портит его идеальную прическу, цепляя прядки волос и откидывая их в сторону, просто чтобы убедиться. Это вызывает улыбку. И как только Вергилий шевелится, успокаивается и вновь укладывается, обнимая подушку.

Он засыпает так же быстро, стоит ему только прикрыть глаза, и на этот раз ему ничего не снится. Он проваливается в глубокий расслабляющий и восстанавливающий силы сон. Обычно его и мамонт не разбудит, когда он вымотан, но это правда – опасность он чует буквально затылком, когда волосы дыбом становятся на загривке. Приучился, чтобы выжить и больше не попадаться в лапы социальных служб, правоохранительных органов, демонов или разъяренных «бывших». Всегда умудрялся в мгновение ока выкатиться, собрать пожитки (ну, то есть штаны натянуть на задницу) и сбежать. В этот же раз всё было спокойно, не смотря на то, что они разворошили осиное гнездо, и весь мир начал ощущать дыхание демонического хаоса.

Данте настолько расслабился, что совсем скоро привычно развалился уже на всю кровать, абсолютно ничего не стесняясь [стесняла разве что одежда]. Так что, в итоге, он укладывается головой на Вергилия и обнимает его вместо подушки, совершенно не видя разницы – тепло, мягко, пахнет братом. Всё нормально.

Знакомый голос заставляет нехотя продраться сквозь плотный сон и разлепить целый один глаз. Данте недовольно хмурится, сжимает свою «подушку» и тянется, прежде чем к нему возвращается чувство тревоги – голос Кэт. Это его он слышал сквозь сон.

- Данте, - снова зовёт его Кэт и тянет за майку.

- Что? Что-то случилось? Ты в порядке? – это не к добру. – сколько я проспал? – Он оглядывается, и только тогда понимает, что дрых на брате, - мы проспали... – Данте прислушивается к своим ощущениям, но упорно не чувствует ни демонов рядом, ни какой-либо угрозы. Может, Кэт тоже снова мучают кошмары? В любом случае, им уже пора браться за дело, но, честное слово, когда они со всем закончат, он будет дрыхнуть не меньше месяца.
[status]son of a bitch[/status][icon]https://i.imgur.com/jvIIbHx.png[/icon][lz]Smoke in my lungs;
Blood on my tongue;
I'm here to make the devil cry.[/lz]

Отредактировано Dante (2021-06-10 21:11:12)

Подпись автора

---

Famine | Ravus Nox Fleuret
«Ebony, Ivory. Missed you, girls.»

Данте трёт лицо, смахивая с себя остатки сна. Его совершенно не стесняет случившееся и спать с кем-то в обнимку. Он такой, всё во сне гребёт к себе поближе, чтобы спалось лучше, мягче, удобней. Это какой-то подсознательный рефлекс, и если его не разбудить, он отожмет ваше одеяло, вашу подушку, ваш кошелек и одежду, и даже не осознает этого. Ну или из вас сделает подушку. Что? Ему так удобно. И он бы так и пропустил факт того, что он всё же тянулся к брату, но тот решил не упускать возможность подколоть его, и из-за этого Данте почему-то вдруг смущается, будто его уличили в чем-то плохом. Да мало ли он ужасного творил в своей жизни? Никогда стыдно не было, а тут… будто опять слабость проявил… привязанность какую-то или даже… необходимость в ком-то. Конкретно в Вергилии.

Он чуть ли не нахохливается и ощеривается на это замечание, мотнув головой и приподняв верхнюю губу, чтоб продемонстрировать левый клык.
- Просто так удобней и теплее, - он сам не понимает, почему оправдывается. Просто защитный механизм включается. А затем, на импульсах – атакующий, - я же говорил, что привык спать не один. Скажи спасибо, что еще лапать не стал и приставать, - он оскаливается в расплывающейся улыбке и хитро щурится, напоминая про тот их провальный поход в стрип-бар. Это вместо «доброго утра» и «Данте Спардович. Просто делаю дьявольскую работу».

Леность и прострация после короткого сна быстро перетекают в рабочий настрой. Предвкушение от встречи с Мундусом бодрит получше любых энергетиков и ледяного душа, хотя последнее не помешало бы. Но Данте искренне пофиг, Кэт вся в схемах, а Вергилий пока что не гонит его палкой в ванную, поэтому он сидит на кортанах и пытается вникнуть хотя бы в часть схемы. Кажется, ему даже удаётся делать осмысленное лицо, но мозг отключается уже на втором этаже… а их там сколько? 158? 666? Какая-то нереальная цифра. Он сам очень редко бывал в таких зданиях. Обычно там действительно была очень угнетающая атмосфера, от которой ему хотелось выть, лезть на стену или просто выброситься в окно. И не удивительно, что многие бросались. Данте предпочитал места более приземленные, такие, куда он с легкостью впишется. В костюме он себя… не то что не представлял… но для него это выглядело как кошмар. Он не спорит, Вергилию чертовски идет эта вычурная одежда, но он сам в ней просто задохнется.

«Так… Кэт всё ещё что-то говорит про схемы… черт, я отвлекся… я пропустил что-то важное, да?» Данте через плечо оглядывается на брата просто чтобы убедиться, что тот всё понял и слушает внимательно. Но Вергилий настолько скрупулезен и педантичен, а еще мозговит и вообще вся эта тема со стратегией настолько его, что он мог бы просто разок глянуть на то, что рисует Кэт, и все понять. Хочется верить, что этого короткого немного растерянного взгляда Данте он не заметил. Может, весь план запомнить и не получится, но где вход, он помнит. У него будет тридцать секунд. И дальше… надо будет на какой-то этаж…

По опыту Данте может сказать одно – никогда в его жизни ничего не шло по плану. Всё обязательно скатывалось к провалу, пока не стало проще перестать цепляться вообще за что-либо, чем каждый раз это терять. Он стал человеком без прошлого и без будущего, и это вроде бы работало.

Искренне радовало то, что они, наконец, идут туда с Вергилием вместе. Не только потому, что Данте раз десять свернул бы не туда. Но и было в этом что-то особенное. Раньше он всегда ходил на задания один, ему это было привычно, но чем дальше, тем больше он находил удовольствия в том, что после возвращения из Лимба, - по ту сторону, - его теперь кто-то ждал. Он был кому-то нужен. Это было приятно. И эти маленькие разговорчики с Кэт на распутье миров, её вечная помощь в пересечении границ. Напутствия Вергилия. Всё это давало ощущение, что в его жизни начали появляться важные люди. Семья. И если раньше он был насторожен по отношению к этим чувствам и боялся опять напороться на те же грабли, когда его мир начнёт рассыпаться, напоминая, что у него ничего не может быть, что ему было бы дорого, потому что это должно быть уничтожено, как и он сам. То теперь, после всего, что они успели пройти, он перестал бояться. Осознал, пожалуй, что действительно может это защитить, как защитил Кэт. Это давало чувство контроля, которого он не ощущал никогда в жизни. Это приносило спокойствие и уверенность.

- Костюм я не надену, - усмехается Данте в ответ, предвкушая их совместный поход.

Они заходят в здание одновременно, и как только Данте зачищает первый этаж с лобби, разделяются. Всё идет по плану, он лишь пару раз сворачивает не туда. К счастью, большая часть проходов заблокирована, иначе плутал бы он намного дольше. Он старается думать о схеме и не переставая повторять под нос номер нужного этажа, чтобы не забыть. Это лучше, чем всматриваться или вдумываться в тот ад, который творился вокруг. Он чувствует отчаяние, безумие и подавленную загнанность с безысходностью буквально кожей. Они мерзко липнут и кажется, что забираются в самые легкие. «Корпоративный ад» как есть. В любой другой день он бы уже свалил отсюда, но сегодня у него есть цель. К тому же, не смотря на тошнотворное местечко, у него есть лучшая компания для таких прогулок – Вергилий. Его присутствие он ощущает не менее остро. И каждый раз улыбается, когда перед ним распахиваются заблокированные двери или выключаются защитные лазеры. Он здесь не один. Даже если Вергилий не в Лимбо, а в реальном мире. Они все равно вместе.

И когда они встречаются в лифте, он испытывает чуть ли не детский восторг, но старается лыбиться не так очевидно. Всё выдают его горящие глаза.

- Неплохо для второго свидания. Мне нравится, и конкурсы интересные, - скалится Данте, поправляя плащ, - прям чувствую, как нас тут рады видеть.
[status]son of a bitch[/status][icon]https://i.imgur.com/jvIIbHx.png[/icon][lz]Smoke in my lungs;
Blood on my tongue;
I'm here to make the devil cry.[/lz]

Отредактировано Dante (2021-06-10 21:11:20)

Подпись автора

---

Famine | Ravus Nox Fleuret
«Ebony, Ivory. Missed you, girls.»

- Не боишься завышать ожидания, - с улыбкой констатирует Данте, - сказал бы, что смело, но уверен, мне все равно понравится! Постараюсь выразить свои чувства максимально эмоционально.

С трехслойным матом, вероятно, потому что десертом у них должен быть Мундус, которого он обсыплет эпитетами с ног до головы, а потом нашинкует его демоническую задницу. Ему даже интересно, начнёт ли Вергилий морщиться неприятно с уличного слэнга своего братца. Не то, чтоб Данте был прям матершинник, но словом приложить умел, да ещё и красочно. От настроения, впрочем, зависело.
В очередной раз уже Вергилий вручает ему оружие, будто знает – Данте такие игрушки любит. Прошлый пистолет отлично в руке лежал, как влитой, мощный был. Сносил врагов на раз, а то и нескольких сразу. Эбони и Айвори тоже обливали врагов пулями с ног до головы, но тот их нахрен всех раскидывал в мясо. А ещё красивый был. Данте оценил. Новый выглядит неказисто и грубо – совсем не в стиле Вергилия, и ему даже интересно, где он раздобыл такое нечто, но отвлекается, когда его бьет током, стоит их пальцам соприкоснуться.

- Эй, между нами уже искры летают или мне показалось? – он и не пошутить? Сюр какой-то. Лифт останавливается на финальном этаже с характерным звонком, и двери открываются. Здесь их дороги снова расходятся. Данте лишь подмигивает брату напоследок. Никаких «желаю удачи». Им она не нужна, хватит и той силы, что у них есть.

Горнило душ оказывается настоящим корпоративным адом. Данте в полной мере осознает, почему всегда питал отвращение к подобным заведениям и их обитателям в костюмчиках, да с перекошенными рожами. Здесь в полной мере можно было увидеть, от чего именно их перекашивает – вечные муки и страдания, на которые они сами себя, к слову, и подписали. Ну, ёпт, как можно не почувствовать, что твой начальник – сучий демон? Данте ненавидел терпеть и когда его переёбывает эта система, пытаясь скрутить из него бараний рог, лишь бы его удобней было прожевать, а потом кинуть в топку, то есть сюда. У него сразу волосы дыбом становились, и он готов был глотки грызть каждому, кто позариться на его свободу и право выбирать ту дерьмовую жизнь, в которой он жил.
Забавно во всём этом одно – он находится в самом центре пекла, но не ощущает той дикой животной злости, которую чувствовал всегда, и которая застилала ему глаза. Наоборот, он видит всё чётко и ясно, осознаёт каждый шаг и то, что происходит вокруг. Стоило всего двум людям (ладно, одному нефелиму и одному человеку) поверить в него, и столько старых ран затягивается, на которые он просто перестаёт обращать внимания, потому что это уже не имеет значения.

Важно – снова добраться до брата и победить Мундуса. Они так чертовски близки к завершению этого плана.

Данте встречает брата всё той же фирменной улыбочкой. Происходящее напоминало бы игру, если бы их реально не пытались убить, но веселья он от этого получает не меньше. Их короткая перепалка быстро заканчивается, и финальное слово остается за Вергилием. Данте на этом откровенно подвисает и щурится. Ну, то есть… всмысле член у него больше? С каких хренов? Они же типа близнецы. Да, не идентичные, но примерно одного роста, одного телосложения, значит… да с чего вообще Вергилий решил, что у него больше? Они не мерялись, чтобы так заявлять! У него настолько большое самомнение что ли или он такого плохого мнения о нём самом? У Данте, между прочим, везде всё в порядке, и заявлять такое просто ну…

- …приведет к перегрузке систем, и тогда я смогу взломать квантовый кодовый алгоритм…

Данте выпадает из своих мыслей в реальность и спотыкается об эту реальность прям сразу же. И зависает, пытаясь обработать полученную информацию. Квантовый что?

- Эээмм… а что там с первой частью было?

Запустить генераторы. В четырёх тоннелях. Ладно. Это он сможет. Наверное.

Когда он добирается до первого из них, всё оказывается банально просто – крутануть и перебить всю охрану. Дело привычное. С этим он разбирается быстро. А после уже возвращается к Вергилию и останавливается рядом, с интересом наблюдая, что он там печатает на компьютере. Впрочем, всё равно ничерта не понимает в этом, поэтому вскоре просто переключается на самого Вергилия. Слишком уж легко и ловко тот управляется с техникой. Это завораживает. Данте вообще нравится, как они дополняют друг друга и легко продвигаются вперёд. Они уже под самыми дверьми Мундуса. Это круто.

Данте осознаёт, что буквально залип, лишь когда Вергилий смотрит в ответ и задаёт один короткий и самый простой вопрос, на который он не может ответить. Он отводит взгляд в сторону, потом снова смотрит на брата, потом опять в сторону… и медленно, но до него всё же доходит, что он что-то ещё забыл сделать. И когда он смотрит на погасшие статуи, то вспоминает.
- Да я… просто думал… там пока механизмы запустятся... ща всё сделаю, - Данте смущённо отвернулся и побежал в центр комнаты, тут же взявшись за механизмы. А пока, чтобы Вергилий не таращился на него в ожидании, а то, окей, возможно, ему немного стыдно, он решает разбавить ожидание беседой, - так ты… давно разбираешься в этих компьютерных штуках? У тебя круто выходит.

Один символ становится на место, и поток энергии подключается к статуе. Но, сучий потрох, гаснет, когда Данте принимается настраивать второй, потому что смещается вместе с соседним лепестком. Он почти не нервничал. Почти. Под взглядом Вергилия это сложно было сделать. Ему не хотелось, чтобы тот его считал совсем уж дебилом… всмысле… ему, конечно, плевать и всё такое, его образ жизни более чем устраивал, но… Вергилий слишком хорош в этом всём. А Данте привык не думать, а жить на инстинктах. До сих пор это помогало и неплохо работало.
К счастью, брат возвращается к компьютерам, когда один за другим лепестки загораются, снимая блокировку с общего защитного механизма двери. А ещё они оба отвлекаются на разговоры, и это успокаивает.
Оказывается, это приятно, когда кто-то тебя понимает. «Компьютеры как способ не сойти с ума и ощутить хоть какой-то контроль в своей жизни». Знакомая картина, да, Данте?

- А как ты с этим справлялся?

- Убийство демонов и секс, - он усмехается, когда последний символ становится на место под его ударом, и все четыре статуи загораются, - но твой способ мне тоже нравится!
[status]son of a bitch[/status][icon]https://i.imgur.com/jvIIbHx.png[/icon][lz]Smoke in my lungs;
Blood on my tongue;
I'm here to make the devil cry.[/lz]

Отредактировано Dante (2021-06-10 21:11:31)

Подпись автора

---

Famine | Ravus Nox Fleuret
«Ebony, Ivory. Missed you, girls.»

«Выманить Мундуса». Проще простого. Он же хотел убить Данте, да? Прям заветная мечта и лучший подарок на новый год. Тем более, что делать он это будет своими руками – он не откажется от такой возможности. План казался не сложным и по его способностям, но когда Данте заходит туда и встречается с ним лицом к лицу, то почему-то не ощущает той сжигающей ярости, которая была с ним всё то время, пока он не помнил, и разрослась сильнее, когда память вернулась. Была бы его воля тогда, еще в первый день встречи с Вергилием – он бы ни секунды не мешкал и ворвался сюда, накинувшись с кулаками, желая превратить голову этой демонической твари в кровавое месиво, лишь бы почувствовать себя лучше.

Сейчас же, переступив невидимую черту между комнатой и коридором, он ведет себя куда более сдержанно. Теперь это не только слепая, испепеляющая месть. Он хочет защитить то, что у него есть. Точнее то, что у него появилось за это время. Вергилия. Кэт. Весь чертов ослепший мир, пожирающий сам себя. Само это ощущение было странным – ему есть за что цепляться. Его жизнь больше не бессмысленный иступляющий бег по кругу.
Данте сам в этом не разобрался, он не мастак в том, чтобы прослеживать причинно-следственную связь, долго думать или вдаваться в философию. Да и не замечал в себе таких изменений до этого момента. Просто говорил то, что думает и ощущает, но… странным образом, Мундус воспринял эту растерянность и неожиданный словестный понос за что-то большее, чем животные эмоции и инстинкты, как призыв к диалогу. Данте ухмыляется и смотрит на демона почти с сожалением. Ему не составляет труда вспомнить то, что он чувствовал всю сознательную жизнь – злость. Ею он и пользуется.

Мундус дегенерат, если думает, что может налить этого дерьма ему в уши, как всем остальным, кого он использует, и ожидать, что Данте в тот же миг забудет всё своё прошлое и вид матери с вырванным сердцем, которое еще билось в его ссаных вонючих лапах.

- Знаешь, ты прав. К черту мир. Это была месть. За мою мать. Мне понравилось убивать твоего уродливого зародыша и шлюху. Была бы у меня возможность – я бы сделал это снова. Слышал бы ты, как…

Да, это действует безотказно. Данте умеет выводить из себя абсолютно всех, у него талант. Мундус вышвыривает его ещё до того, как он успевает закончить предложение, нехило так приложив и заставив пропахать метров двадцать. Не самое приятное ощущение, зато план сработал, да? Данте, кряхтя, поднимается, замечает призрачный силуэт Вергилия и не может не улыбнуться ему: «смотри, братец, я справился!»

Самодовольством упиваться долго не выходит. Стоило ему попытаться подняться на ноги, и его снова сносит неебическая сила, пробивая им пару ближайщих высоток. Голова гудит, как свинцовая – не раскололась, и то хорошо, в ушах звенит, и вдохнуть пиздец тяжко. Обидно как-то, что у него не было даже возможности достать меч. В первые несколько секунд он просто пытается унять шум в голове и сделать так, чтоб мир перед глазами перестал расплываться красными пятнами и двоиться. Но он даже подняться не может. Мундус снова наваливается со всей силой, давит на грудь так, что Данте чувствует, как ломаются и скрежещут ребра, пробивая легкие и мешая снова дышать. В горле клокочет кровь, и он задыхается.

Чёрт, он не так себе представлял этот момент. Это он должен был вырывать его сердце… Да, Вергилий велел не сражаться. Это бесполезно, нужно просто тянуть время, пока он не закроет портал, но на секунду Данте все же ощущает эту беспомощность. Ту самую, которую он чувствовал, когда видел, как демон вырывает сердце из груди его матери. И как обмякает её тело.

Это он должен вырывать сердце Мундуса. Он.

Хотя у этой твари его, скорей всего, даже нет. Не важно. Вырвет хребет, порежет на куски, раздерёт на части… Но пока что всё, что он слышит – стук своего сердца, затихающий вместе с тем, как очередной осколок ребра его вспарывает.

Мам… я так скучаю…

Ему нельзя сейчас терять сознание, это он знает точно, но видения из прошлого такие реальные, утягивают. Господи, как же неебически давно он испытывал это чувство спокойствия. Он забыл, что такое вообще существует. Но, пожалуй, там, в квартире, обнимая брата, он впервые снова вспомнил о нем. И ему совсем не страшно, что Вергилий не успеет или ещё что… Он всё сделает, как надо.

Единственное, что Данте еще способен уловить – это как по городу прокатывает волна энергии, будто цунами. Теперь можно выдохнуть (если бы он мог) – Вергилий справился. Хватка Мундуса ослабевает, и в следующее мгновение из его груди уже торчит острие Ямато. Освободившись, Данте приходится приложить усилие, чтобы подняться. Делает сиплый вдох, кашляет, но это херня. Он ещё жив. И теперь может делать всё, что захочет, так что первым делом он скидывает эту тварь с крыши и плюёт следом.

- А ты не торопился, - улыбается Данте и морщится, чувствуя, как болезненно срастаются обратно треснутые кости. Он бы обнял брата, если б не был уверен, что, при этом, выблюет на его дорогое красивое пальто с узором всю кровь из легких, зато ничто не мешает ему похлопать того по плечу. Спрашивать тут нечего. Если Вергилий здесь, значит, портал закрыт.

Но если бы на этом всё закончилось, Данте был бы и сам крайне разочарован.

- Я – Мундус!
- Говна ты кусок! – выпаливает Данте, и они снова возвращаются с Вергилием к обсуждению плана, как ни в чем не бывало.

Мундус не зря стал правителем Ада, было бы странно, если б его можно было убить, проткнув один раз мечом. Наверное, это потому, что у него и сердца-то нет – там только мерзкая липкая демоническая дрянь внутри. Которую он слепил теперь и снаружи, используя всё и всех, что попадётся под руку. Вот теперь он действительно похож на того монстра, который разрушил их дом. И Данте испытывает по этому поводу неебический восторг! Он двигает плечом, поправляя съехавший плащ, и теперь они с Вергилием вместе слаженно действуют, чтобы ослабить его защиту. Брат, как обычно, направляет Данте, подсказывая, когда лучше быть, а когда просто выжидать момента, и Данте, не обременяя себя тратой времени на обдумывания, действует моментально. Это кажется чем-то легким, естественным и правильным. Ему нравится, как они чувствуют друг друга. Нравится, что этот момент они смогут разделить. Это воодушевляет.

Хотя не настолько, чтобы очередной удар Мундуса не оказался его пределом. Организм все же не выдерживает, когда Данте снова влетает в здание на всей скорости и теряет сознание. Видимо, воодушевления у него было больше, чем прочности по факту. Это несколько досадно…

Но следующее, что помнит Данте – как они с Вергилием катятся кубарем по полу, и тот крепко его держит. Это то, чего ему всегда не хватало: чтобы рядом был кто-то, кто смог бы прикрыть и помочь. На кого он мог бы положиться, и кому было бы не плевать на него. Впервые кто-то помогает Данте не упасть. Ему хочется обнять Вергилия, но в эту секунду он еще слишком слаб, и его отшвыривает дальше, разделяя их. Зато дальше он цепляется за руку брата, который помогает ему подняться.

Они всё ближе к цели.

Мундус виден в появившихся трещинах. Он всё тот же жалкий слабый человечишка внутри, надо только содрать всю эту шелуху. И вроде всё идёт как надо, но в какой-то момент этот план рушится. Вергилия утягивает в этот кусок демонического дерьма, и Данте взрывается. Больше никакой тактики, никакого подгаданного момента. Он просто херачит по Мундусу всем, чем может. Со всей силы, не сдерживаясь, потому что эта гнида заслужила.

- Верни моего брата, сука! – Данте рвёт его на части практически буквально. Уничтожает его руки, его глаза. Если бы эта тварь была размером с человека, он бы ему голыми руками ребра повыдёргивал. И когда он видит возможность, то ни секунды не мешкая, прыгает туда же – в разлом, куда утащило его брата. И там уже разрубает тело Мундуса пополам.
[status]son of a bitch[/status][icon]https://i.imgur.com/jvIIbHx.png[/icon][lz]Smoke in my lungs;
Blood on my tongue;
I'm here to make the devil cry.[/lz]

Отредактировано Dante (2021-06-10 21:11:43)

Подпись автора

---

Famine | Ravus Nox Fleuret
«Ebony, Ivory. Missed you, girls.»

Данте смотрит на новый мир и в гуле зарождающегося хаоса чувствует себя… по-настоящему свободным. Не так, как раньше, когда «свобода» ассоциировалась с умением сбегать, прятаться и выживать. С умением идти против системы и жить в зассанных трейлерах, питаясь чем попало. Со стойкостью, когда каждая вторая тварь пытается тебя сломать. Чертовы камеры и демоны прожигали дырку в его затылке, выслеживая в каждой подворотне. Теперь же он смотрел на город не взглядом затравленного зверя, а того, кто сумел отомстить за свою мать, отца, брата, за себя, в конце концов. Этот город, пока ещё осознающий всю ужасную изнанку картины, больше не был чужеродным капканом и не вызывал беспричинную злость. В происходящем он чувствовал лишь правильность и спокойствие.

Это был ровно тот мир, в котором он жил, только теперь его никто не будет клеймить психом или затевать охоту. Пусть только попробуют – он встретит их самыми радушными объятьями в мире и нашпигует пулями так, что срать ими неделю еще будут. Он стал сильнее, вспомнил, кто он, нашёл семью, и это уже намного больше, чем он когда-то мог мечтать. И даже отдаленные крики людей не переубедят его, что лучше так, чем не знать, зачем ты живёшь и за что умираешь.

Момент портить лишь одно – дерьмовая шутка Вергилия. После которой он не смеётся, а лишь улыбается, будто это само собой разумеющееся. Данте, мягко говоря, ошарашен, а затянувшаяся без смеха пауза начинала неприятно давить на виски. Хотелось думать, что, может, он не так услышал, не так понял…

«Ну же, братишка, скажи, что это шутка».

Шлейф эйфории от победы над злейшим врагом теперь напоминает цементную плиту, прошибившую затылок. Данте ловит каждый малейший жест Вергилия, его взгляд, его улыбку – всё. Он хочет найти в этом брешь. Фальш. Наигранность. Иллюзию… что-то, что докажет, что он не серьёзен. Агония ума, который так долго отказывался видеть целостную картину.

«Если Мундус падёт, как ты думаешь, кто займёт его место?»

Он не думал. Не хотел думать или сомневаться. Для него смерть Мундуса – это точка. За ней больше нет ничего, кроме новой жизни. За этой точкой только момент, когда он сможет свободно вдохнуть воздух и сказать, что отомстил за смерть матери. За ней они с Вергилием ещё на одной стороне, и это не их дело – что с миром будет дальше.

- Создания?

- Это он про тебя… про людей в целом… - Кэт растеряна не меньше. Она точно так же ничего не подозревала, и это, пожалуй, задевает ещё больше. У Данте голос ровный, издевательский. Он хочет сам высмеять идею Вергилия, если тот этого делать не собирается, потому что это так глупо. Он отчаянно желал верить брату, потому что тот был первым важным воспоминанием в его жизни. Чем-то настоящим и близким. Тем, кто понимал его намного лучше всех остальных, без слов. Данте хотелось поверить хотя бы ему, безоговорочно, без сомнений и колебаний, потому что весь остальной мир был уродливой лживой маской. И хотелось, чтобы это значило намного больше, чем оказалось на самом деле.

- Я не позволю тебе занять место Мундуса.

- Мы будем совсем не такими как Мундус! – Вергилий верит в свои слова, и от этого становится лишь хуже. Он не хочет быть как Мундус, но повторяет его слова точь-в-точь, и от этого внутри что-то надсадно задыхается, трещит, ломаясь, - в нём совершенно всё восстаёт против этой затеи. Только он ещё не готов смириться. Ему кажется, что Вергилий просто крепко приложился головой и, может, если Данте как следует его приложит ещё раз, это поставит мозги братца на место.

Он не дерётся в полную силу – не может. Это же Вергилий, его брат. Да у него ближе нет никого и не будет. И всё происходящее напоминает больше злую и очень тупую шутку судьбы.

- Прости, - когда Ребеллион бьёт слишком сильно, высекая искры из Ямато, и откидывает Вергилия на несколько метров, Данте рефлекторно делает шаг ему навстречу, чтобы, как и всегда, подойти и помочь ему подняться, но одёргивает себя. В отличии от него, Вергилию совсем не жаль. Он не собирается останавливаться. И каждый раз, когда их мечи встречаются, Данте это понимает всё отчётливее.
Вергилий кичится своим превосходством. Каждый раз выставляет блок, исчезает, телепортируется. Для него эта битва – как сплошная ирония, и это начинает злить. Он не собирается сдаваться и отступать. В его движениях лишь уверенность, которую хотелось выбить со всеми его призрачными клинками, которые вновь и вновь норовят пробить грудную клетку. Данте оступается, хватается рукой за голубое мерцающее лезвие и крошит его, сжимая пальцы. Хрипло, клокочуще выдохнув, сплёвывает кровь.

- Остановись. Ещё не поздно, - они меняются. Его голос меняется так же, как взгляд Вергилия. Эта битва перерастает в настоящую, не сравнимую с той, в которой он сражался с Мундусом. Эта битва крошит его мир заново, когда с каждым пропущенным или нанесённым ударом, он начинает видеть картинку всё отчетливее, и его это бесит. В груди снова распаляется то мерзкое чувство, которое он испытывал всю сознательную жизнь – злость. Безграничная злость, которую ничто не могло унять. Но если раньше она была безосновательной, то теперь Данте точно знал, на что злится.

Вергилий его использовал.

Так же, как его пытались использовать абсолютно все, кто ему встречался. Это же так удобно. Такое хорошее оружие под рукой. Ему можно сказать, что угодно – и он бросится исполнять. Ему не нужно знать больше, чем он уже знает, надо лишь указать цель и кого уничтожить.

Вергилию не нужен был брат. Ему нужен был цепной пёс.

И за это Данте не меньше злился на себя… он как самый наивный мудила повёлся на бредни о семье и о том, какой Вергилий охуенно заботливый брат – искал его не один год, чтобы помочь вспомнить прошлое. Как же блядски отчаянно Данте хотелось верить в то, что он кому-то, сука, нужен. Что кому-то он может быть важен. И не потому что его можно использовать как ебаное оружие.
И ему было плевать, когда Вергилий что-то не договаривал… Данте не особо умный, он не сечёт в планах. Думал, что Вергилий знает, что делает. И не замечал, насколько ему было плевать, когда уничтожали людей в Ордене словно скот на забое. С какой лёгкостью он бросил Кэт и заставил Данте поступить так же. Он даже подумать не хотел о том, чтобы попытаться спасти её от Мундуса. А во время обмена, наплевав на все уговоры и условности, пристрелил ту демоническую шлюху, хотя Кэт всё ещё была в зоне огня.

Вергилий делал лишь то, что хотел делать.

И лишь то, что ему было выгодно.

Глаза застилает красная пелена ярости. Данте входит в режим адского курка, и даже не замечает этого. По шее и вокруг глаз разрастается сетка из вен, по которым течёт его первозданная сила в чистом виде. Она выжигает волосы окончательно, превращая в пепельно-белые, а заодно выжигает всё внутри. Он не знает, как справиться с этим. Это была последняя капля. Последнее, что в нём было уцелевшего, и теперь оно тоже уничтожено.
В груди жжёт так, что дышать трудно. Будто внутри раскаленным паяльником соскребают то, что от него осталось, и там же скапливается дым с пеплом, мешая делать вдох и мыслить ясно. Он просил брата остановиться. Но злость Вергилия почему-то была отражением его собственной злости. И когда вновь и вновь он отказывается отступать, Данте перестаёт цепляться за свой разум и позволяет ярости, копившейся почти двадцать лет выплеснуться наружу. За всё те годы, когда его пытались уничтожить. За все те годы, когда его пытались сломить и подчинить, надеть на него цепи, поставить на колени, заставить молить о пощаде. Вергилий не позволил Мундусу вырвать его сердце, но с такой легкостью сделал это сам.
И Данте жаждет точно так же вырвать его сердце в ответ. Заставить так же страдать. Ощутить ту прожигающую агонию. Чтобы хоть что-то почувствовал. Он бьёт прямо в сердце и не отступает ни на секунду. Ребеллион погружается меж рёбер глубже, заставляя Вергилия встать на колени, пока окончательно не припечатывает его к земле. В нём только ненависти, что она воздух вокруг искажает и плавит. К брату, к себе, ко всему чёртовому миру.

Отчаяние, разочарование и тоска достигают своего апогея. Данте ощущает себя оболочкой, желающей уничтожить того, кто еще пол часа назад был ему ближе всех. Но сквозь этот шум, бьющий набатом в висках и рычащий "убей, убей, убей", прорывается голос Кэт. Он звучит ужасно испуганно, и Данте думает, что, наверное, он действительно представляет из себя сейчас жуткое зрелище. Вот он - настоящий монстр.
Пелена спадает, и глаза возвращают естественный небесно-голубой цвет. Данте впервые за последние минуты осознает, где он и что он делает.

Пытается убить своего брата собственными руками... хотя уже, кажется, и не брата вовсе…

Но даже теперь, он не хочет его убивать.

Данте не знает, откуда у него эта дебильная привычка – постоянно продолжать за что-то цепляться и на что-то надеяться.

Наверное, всё дело просто в Вергилии. И поэтому он протягивает ему руку, вновь, как делал всегда, чтобы помочь подняться. Но в этом жесте куда больше разочарования, чем желания помочь. Как прежде не будет… да и вряд ли было когда-то…

[status]son of a bitch[/status][icon]https://i.imgur.com/jvIIbHx.png[/icon][lz]Smoke in my lungs;
Blood on my tongue;
I'm here to make the devil cry.[/lz]

Отредактировано Dante (2021-06-10 21:11:56)

Подпись автора

---

Famine | Ravus Nox Fleuret
«Ebony, Ivory. Missed you, girls.»

В багровом мареве из крови и ненависти затихает биение сердец, замедляющих ход. В разрушающихся рёбрах одного – кристаллизующиеся лёд и ненависть, в разинувшей пасть грудной клетке другого – пепел и ярость. Мир не просто проявился: он обрушился беспощадной реальностью, сюрреалистичной в своём извращенном итоге, которого никто из них не хотел. Данте полагал, что за концом этого мира будет начало нового. Но вместо этого под ногами дрожит земля, разламываясь надвое. Рифт тянется десятками и сотнями кривых изломанных кривых, дотягиваясь до всего, что видит глаз, уходя вглубь до самой раскалённой сердцевины, непоправимо разрушая что-то в самой основе. Миры сливаются и в тот же миг снова распадаются надвое неестественно искаженными копиями. Теперь есть «до» и «после».

«Я любил тебя.»

Слова звучат грохотом, скрежетом и нарастающим гулом. Небосвод трещит и осыпается осколками вслед за башней Мундуса, погребая под собой всё, пока тьма не поглощает весь мир в тот момент, когда Ребеллион проламывает кости, добираясь до чужого [своего] сердца.

Данте в очередной раз просыпается в поту посреди ночи. Этот кошмар он видит слишком часто, и даже алкоголь не всегда помогает. Единственный рецепт, который работает исправно – выходить на охоту и теряться в ней изматывающими неделями. Этот новый дивный мир, пришедший под лозунгом «освобождение», теперь кажется лишь отражением того уродливого разрушенного хаоса, который течёт по венам старшего нефилима, и кроме которого в нём нет больше ничего.

Данте ненавидел этот хаос всей душой, если она у него ещё осталась, потому что он напоминал ему его самого, и ещё больше – то, чего у него больше нет.

***

Миры сливаются и распадаются надвое. И второй из них – это тот же разрушенный на куски дом, пережёванный некогда Лимбом, и те же литые чугунные ворота, которые раньше были символом защиты от всего зла вокруг.

«Рай» - место, где нет боли, печали, разочарования и тоски. Здесь всё ещё жили призраки счастливой семьи, у которой было всё, и даже будущее. Здесь всё ещё можно найти спасение, если идти к свету. Но дьявол – в деталях. В крошащихся перголах, увитых ядовитым плющом, в искажённых лицах призраков, которые показывают совсем другое прошлое, в пустых глазницах, наблюдающих из-за каждого угла. В самом кольцеобразном ореоле посреди хаотичных островов, парящих в воздухе над бездной, испещренной нитями порталов, которые заставляют проходить круг за кругом и ведут вникуда.

Это всё – для Вергилия. Каждый уголок этого кошмара создан специально для него с особой тщательностью. Это всё – его новая реальность и его новая жизнь без сердца, без семьи, без брата. Это его путь одиночества, где ему никто и никогда не поможет, пока вороньё и Обрывки [его собственного естества] не раздерут его на части.

Вставай и дерись, Вергилий. Ты больше никому не нужен. У тебя ничего нет. И никогда не будет, потому что ты слаб.

- Берегись! Ты в опасности! – Кэт, как всегда, хочет его предупредить и помочь, даже несмотря на то, что он не признаёт её. Что может сделать один слабый смертный человек? Она тоже часто задавалась этим вопросом, и потому изо всех сил старалась быть полезной. Но и в этот раз Вергилию мало что поможет.

Ворота Рая распахиваются не для него. Он не попадёт туда так просто, потому что не заслужил – слишком слаб и жалок. Вергилий это знает. И это знает Данте. Поэтому он здесь – не дать ему пройти внутрь.
Старший нефилим всё такой же: до отвратительного самоуверенный, наглый, никого не слушает и делает только то, что ему хочется. Ему плевать на всех, кроме себя. Его не заботит ни прошлое, ни будущее, ни сколько Вергилий потратил времени и сил, чтобы найти его. Данте – воплощение «мятежника». Он уничтожает всё, что пытается забраться выше его или хотя бы делает попытки в ту сторону, а ещё кичится этой силой, о безграничности которой совсем недавно даже не подозревал, прожигая свою жизнь в грязных тошнотворных барах. Данте – такой же, но призма кольцеобразного ореола света, искажающая краски, делает его бесцветно-пепельным с черными глазами и такими же чёрными венами, расползающимися от них сеткой. В нём нет ничего, кроме пустой бессмысленной жестокости, насилия и всего, что Вергилий презирал.

- Эй, Вергилий, - его голос звучит издёвкой, и Ребеллион разрезает спину между лопаток, пробивая грудную клетку насквозь и вновь уничтожая… уничтожая что-то внутри, что уже не билось, но истекало чёрной сукровицей и всё так же болело, - ты никуда не пойдешь. – рукоять меча упирается в спину, и Данте подаётся ближе, чтобы прошептать на ухо с жестокой улыбкой, - и как тебе снова проигрывать? Нравится?

Он заставляет Вергилия снова провалиться в бездну, потому что он это заслужил. Вергилий – предатель, низвергнутый на один уровень с отродьем – Мундусом. Его жизнь – ничто в сравнении с жизнью Кэт, которую Данте так рьяно защищает с первой встречи и до сих пор. Но сейчас это уже не важно. Данте плевать на мир, на Кэт, на прошлое или будущее. Он здесь ради Вергилия. Чтобы снова и снова показывать ему, насколько он слаб и не достоин быть рядом с ним. Чтобы показывать, какая между ними колоссальная разница в силе, в уровне.

- Ты жалок, - смеётся Кэт, - на тебя больно смотреть. Данте – намного лучше тебя, он настоящий мужчина. Ты никогда даже наполовину не будешь так же хорош, как он.

Она говорит то, что они все знают, и что обсуждают за его спиной. Данте действительно считает себя лучше. Вергилий ни за что бы не справился без него: он не прошёл бы и половину пути до Мундуса. Вся сила – лишь в руках Данте. Это он избранный, а не они. И ему для этого не нужно даже особо напрягаться, потому что он просто лучше.

- Добро пожаловать в Ад, братец, - Данте скалится, когда вновь видит Вергилия, - ты милый, мне нравится новый прикид! Знаешь, что забавно? Это я всегда таскался по помойкам, пока ты наслаждался своей праздной жизнью в комфорте, и глянь, кто теперь из нас на вершине? Знаешь, почему ты здесь? Потому что ты больше нигде не нужен. А ещё, - Данте спрыгивает с куска земли, застрявшего в воздухе, и замахивается Ребеллионом. Их мечи с лязгом встречаются, когда его удар блокируется. Теперь, когда они ближе, Данте заглядывает в глаза Вергилия своей чёрной бездной с жесткой улыбкой превосходства, - это потому что я убил тебя.
Так, на всякий случай. Вдруг он забыл эту незначительную информацию.

Очередной удар высекает искры из Ямато, а ещё позволяет Данте урвать момент, чтобы ударить Вергилия и отбросить на несколько метров. Ему никогда не надоест это делать, потому что он любит побеждать. И показывать братцу его место в пищевой цепочке.

[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/6a/144/887231.png[/icon][lz]Unsheathe my sword, grab my pants
Fuck this shit, I wanna do my dance
I'm so clean, you know me
Slayed the dragon, now I fuck the queen[/lz]

Подпись автора

---

Famine | Ravus Nox Fleuret
«Ebony, Ivory. Missed you, girls.»

Чем дольше они блуждают по обрывкам воспоминаний, пережёванных, раздробленных и выкорчеванных Адом, тем сильнее становится Вергилий… и тем слабее становится Данте. У него уже не та реакция, что была вначале, и он пропускает удар, а его блок рушится под напором. Это почти унизительно – оказаться побитым младшим братом, но он ещё сохранил хотя бы чувство юмора. Только драться не хочется – лишь время тратить на этого бесполезного нефилима. Даже сейчас Данте не хочет признавать ни его силу, ни его возможности, поэтому просто сбегает, повсюду оставляя следы белёсой крови.

- Хватит гоняться за мной, Вергилий!

Ты гоняешься за призраком, которому на тебя плевать. Тратишь моё и своё время впустую. Вергилий угробил на это столько лет, вложил в это столько сил и ресурсов, но кому какое дело до этого? Данте плевать, сколько на него возложено было надежд, ему на всё плевать, кроме, внезапно, Кэт, которая должна была быть просто очередной пулей в обойме. Почему же семейные узы оказались слабее самой банальной, дешевой и тошнотворной симпатии? Кэт им никто, ещё один посторонний человек среди тысяч других. Такая, как она, никогда не смогла бы их понять. И всё же Данте предпочёл увиваться за ней.

- Тебе всё равно не дотянуться до меня.

Этот голос становится слабее вместе с тем, как обладатель всё тяжелее волочит ноги, убираясь подальше. Чёртов вагон его здорово приложил, но силы он теряет совсем не поэтому. Он исчезает в порталах и появляется снова – всегда далеко, но где-то поблизости, чтобы вести за собой и дразнить.

Не останавливайся, Вергилий, ты почти у цели. Ты знаешь, что тебе нужно и чего ты хочешь. Ну, же!

Белоснежный силуэт Данте наверху, где заканчивается последний обломок некогда величественной статуи нефилима, сейчас разлагающейся и разрушающийся, как вся вера Вергилия в их высшее предназначение. Данте больше не бежит и смотрит сверху вниз, зло рыча и высекая искры из медных проржавелых плит своим мечом.

- Давай покончим с этим!

Это последняя битва, решающая, она должна была быть реваншем, но Данте проигрывает в тот единственный миг, когда Вергилий заносит Ямато с самым искренним желанием уничтожить его. И это желание он не в силах ни остановить, ни блокировать – меч пронзает грудь насквозь, разрывая сердце, как некогда разорвалось сердце самого Вергилия, заставляя харкать белёсой кровью и пригвождая к осыпающемуся в бездну крылу. Данте больше не выглядит самоуверенным, сильным или грозным. Больше никаких тупых шуток и насмешек. Он жалок, бессилен и меньше всего походит на ту угрозу, которой когда-то казался.

- Нет, пожалуйста… не забирай… - амулет. Всё, что в нём осталось ценного – это амулет. Мама постоянно его носила на шее, она изображена с ним на каждой картине, украшавшей их старый дом. И она подарила его именно Данте, потому что любила его больше и заботилась о нём больше. Все всегда выбирали Данте, восхищались им просто за его глупое безрассудтсво, и никогда – Вергилием. Последний построил целую организацию из последователей, он так старался сделать всё правильно, он привёл их к победе над Мундусом, и он не заслужил предательства. Вся месть свершилась только благодаря его расчётам, потому что глупый Данте погиб бы в тот момент, когда бездумно бросился бы на своего врага, наплевав на всю опасность и не успев толком раскрыть силу. Он не заслуживает ничьей любви.

- Я люблю, тебя, Данте, - на лице Евы безмятежная счастливая улыбка. В её глазах теплота, в которой когда-то в прошлой жизни они оба грелись. Но сейчас она смотрит только на него... и протягивает ему красный амулет, сняв со своей шеи. А он смотрит на маму, будто та - весь его мир. Тянется к ней рукой и думает, что так будет всегда.
Ты же видел этот момент, Вергилий? Они были счастливы. Без тебя.

Когда нить амулета рвётся, Данте падает замертво, и медный нефилим с чёрными глазницами, полными ужаса и боли, беспомощно наблюдает, как его труп пожирает тьма, вывернутая наизнанку светом, не оставляя ничего. Теперь Вергилий – единственный, кто достоин нести эту силу. У него нет «старшего брата» и не было никогда.

«Покажи ей. Покажи, что ты сделал. Покажи, чего стоил её любимчик - Данте.»

Гудение Ада услужливо позволяет крику пробиться из далёких глубин. Ева заперта здесь уже давно и, вероятно, не зря. Вероятно, здесь ей самое место за всё, чего она лишила младшего сына. Теперь её мучают её собственные демоны, заставляя страдать снова и снова, позабыв о времени и о том, что когда-то у неё было всё: любовь, счастье, семья, но это всё она потеряла.

Возможно, именно сейчас пришло время напомнить ей об этом, чтобы продлить муки, на которые она обрекла своих детей.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/6a/144/887231.png[/icon][lz]Unsheathe my sword, grab my pants
Fuck this shit, I wanna do my dance
I'm so clean, you know me
Slayed the dragon, now I fuck the queen[/lz]

Подпись автора

---

Famine | Ravus Nox Fleuret
«Ebony, Ivory. Missed you, girls.»

You, look at me now
With those hollow eye sockets and smile
And it seems all a lie, what they've told me so far
And you, show me that life
Isn't all about extending your time
No, it's the perfect time for a bottle of wine

Данте упирается потёртыми ботинками, испачканными грязью и кровью, на одном из которых порвалась шнуровка, в край старой проржавелой ванны и сползает ниже, подпирая висок кулаком. Голова раскалывается и чертовски сложно разлепить глаза, но зато он успел уже прикурить, и пепел тлеющей сигареты падает на куртку. Последнее, что помнит – как напивался в баре, и это привычное было до непривычного тошно. Забыться как в старые добрые казалось отличной идеей. По крайней мере, он хоть немного отвлёкся. Хотя каждый раз, когда к нему пыталась клеиться девчонка, он вспоминал холодный презрительный взгляд, полный отвращения к подобным заведениям, и тонкая усмешка.

«Я понимаю. Это твой способ.»

Так отвратительно мерзко, когда кто-то, кого уже нет рядом, всё ещё слишком хорошо тебя знает. Поэтому в очередную ночь было просто много алкоголя. Кажется, Данте забрался в полуадекватном состоянии по разрушенной стене, спотыкаясь по кирпичам, как обычная пьянь, в покинутый дом, не осознавая даже чей он. Просто думал, что хорошо бы освежиться в душе. Он даже нашёл ванну и свалился в неё, где и вырубился. Но воды здесь не было, судя по всему, как раз с тех пор, когда они… он убил Мундуса. Осталась только раскуроченная труба, торчащая из стены, и ржавые потёки. Не совсем понятно, сколько он проспал, но из разинутого уродливо выкорчеванного оконного проёма пробивался свет и жёг сетчатку глаза даже через закрытые веки.

Вообще-то поначалу всё шло неплохо. И даже бодро. Они разошлись с Вергилием по разным дорогам, и лично у Данте было достаточно дел. Он собирался перебить как можно больше монстров. Кэт была занята бытовыми и организационными вопросами, помогала ему ориентироваться, хотя не то, чтобы у нее было так много знаний или опыта. Но вместе они даже справлялись и казалось, что это нормально. Его, конечно, узнавали на улицах – он так часто светился на телевизоре в последнее время. Но более-менее нормальные люди тут же разворачивались и уходили подальше, словно он всё ещё носил звание террориста и угрозы обществу. Кто-то считал, что он виноват в случившемся, пытался сыпать обвинениями, но быстро затыкался. Были и такие, кто угощал в баре выпивкой, этих Данте особенно ценил. И чем больше он чистил город от демонов, тем больше таких завсегдатаев «приятелей» появлялось.

Произошедшее с Вергилием он принял не сразу. Но стоило обиде и ярости осесть ровным слоем руин, как на их месте появились тоска и чувство одиночества. Потому что он всё ещё помнит, какого это – иметь рядом кого-то, кто знает твои мысли, повторяет твои движения в точности, с воспоминаниями на двоих и жизнью на двоих, кто такой же, как и ты, хотя и полностью от тебя отличается. Они были вместе всего две недели. Он помнил Вергилия всего две недели. И что это в сравнении со всеми годами, что он жил один? И всё же вот он уже в очередной раз приходит после тяжелого дня в бар. Потому что даже Кэт напоминает о тех двух неделях, когда у него была семья. Она это чувствует как-то подсознательно, и Данте не сразу замечает, что её взгляд становится всё больше виноватым. И не понимает, что это из-за того, как он смотрит на неё.

Но проблема в том, что её вины вообще ни в чём нет. Она была частью того немногого хорошего, что было в его жизни, и он не хочет, чтобы она из-за него чувствовала это. Поэтому всё реже появляется в офисе их скромного предприятия, где они и живут по совместительству. Она почти поправилась, и больше не носит гипс, который каждый раз напоминал, насколько он сам не такой, как остальные люди – для него это было бы проблемой разве что ближайшие пять минут. И то, если бы пуля застряла внутри, а не прошла навылет.

И с этим он ещё мог как-то справиться.

Но однажды, когда он возвращается, Кэт показывает ему документы, которые сложила на стол. Да, теперь она может водить самостоятельно и перемещаться по городу и за его пределами.

- Я проехалась по старым точкам «Порядка», - говорит она, деликатно не упоминая имя Вергилия, - И собрала оставшиеся файлы и документы. У «Порядка» было много планов и схем действий, - Данте усмехается. Он даже не удивлён, ведь это всё придумывал Вергилий, он знает это наверняка, - я подумала, что… с тем, что происходит, нам бы помогли эти намётки. И ещё… - Данте подходит к столу и опускает взгляд на открытую папку и проводит по бумажкам пальцами, - У организации было много подпольных офисов, они были приобретены через неофициальные аукционы. Какие-то мы использовали, какие-то даже в глаза не видели. Но среди всей купленной недвижимости был ещё один дом… твой дом, Данте. И я подумала, что… надо тебе отдать документы на него…

Это ломает внутри что-то ещё больше… или проливает свет на то, что уже было разрушено, просто он не хотел замечать. Данте скучает… чертовски скучает. Но он понятия не имеет, где Вергилий. О нём с тех пор вообще ничего не было слышно, и это молчание задевало даже больше, взращивая вместе с тем обиду на брата в той же мере, в какой он взращивал ненависть к себе и случившемуся. Он всё ещё пытается вспомнить те последние минуты их боя, и всё ещё не помнит ничего, кроме кровавой пелены перед глазами. Он абсолютно потерял контроль… Может, будь у него хоть немного хладнокровности Вергилия, они бы смогли договориться… или нет… лёд есть лёд. А пламя – это пламя.

В этом он тоже пытался себя убедить… и обязательно поверил бы, если бы не помнил куда более ясно и отчётливо как до этого они почти синхронно, без лишних слов, интуитивно одинаково пробирались в башню Мундуса. Как добивали его синхронно. И он помнит, как за десять минут до стоял в этом чёртовом зале с генераторами и завороженно смотрел на Вергилия, взламывающего систему. Этот паззл в его голове не складывался: вот у них всё хорошо, и они готовы отдать друг за друга жизнь, потом щелчок, и они сражаются. Он даже не спросил, для чего это нужно самому Вергилию, чего он хочет этим добиться и какая у этого цель. Он так и не узнал, что было в его голове и что им движело. Просто бросился как бешеный пёс, которого ткнули палкой в старую, но до сих пор не зажившую и всё ещё кровоточащую рану.

Они с Кэт болтали иногда о том, что происходит с миром, как он изменился, как теперь будут меняться все порядки и само общество. И вроде что-то прояснялось. Вроде он всё сделал правильно. Но какого-то куска всё равно не хватало, чтобы то, что они делали, - очищали город, - обрело какой-то больший смысл и обросло новой целью. Всё сводилось к тому, что Данте просто выполнял задания. За какие-то они получали деньги, которые ему не сдались, но Кэт нужны были лучшие условия для жизни, чем «этот заброшенный дом подойдет для ночлежки», и что-то более нормальное из еды, чем пицца, появлявшаяся раз в день или два.

Эта неясность и непонимание превращались в единственное, на что Данте был способен – в ярость. Он отыгрывался на каждой твари из ада, которая попадалась на его пути. И этого всё ещё было недостаточно.

Этой ночью он напился практически до беспамятства. Потому что на завтра у него были планы, к которым он всё ещё не был готов, но которые он должен был исполнить. Он не торопился открывать глаза и не пытался делать хоть что-то… настолько не в себе, что даже регенерация ещё не работает, позволяя головной боли молотком долбить по вискам и простреливать затылок. У него сбитые костяшки, куча ссадин и там, где разорвана майка, среди запекшейся крови виднеется белая кость ребра. Ему чертовски жаль, что здесь нет воды. Он бы хотел набрать полную ледяную ванну, окунуться в неё с головой и просто лежать на дне, пока голоса в голове не уймутся, как и чувства.

Когда он заставляет себя разлепить глаза и повернуть голову в бок, то видит поодаль клочья демонических трупов, ещё не исчезнувших до конца. По крайней мере, теперь понятно, что он не просто споткнулся и упал по дороге из бара. Сипло выдыхая дым сигареты, Данте всё же вылезает из ванны и разминает спину. Морщится от боли, но чувствует, как на спине жжётся символ меча Спарды, и как заживают все раны, как проходит боль вместе с остатками опьянения. Взъерошив волосы рукой и отпихнув ботинком труп демона в сторону, он спрыгивает с выступающей плитки пола на улицу.

К полудню он всё же выбирается за город, и машина останавливается возле ржавых ворот с прогнившей вывеской «Рай». Кэт пыталась настоять на том, чтобы поехать с ним, она за него переживала куда больше, чем он когда-либо будет переживать за себя. И всё же… на этот раз это не просто поход за воспоминаниями. И здесь уже не те демоны, которых можно было бы убить простым выстрелом.
У Данте взгляд даже сразу проясняется, когда он видит, что вокруг некоторых стен построены леса. Но часть уже порушилась, а полиэтилен разодрался на куски дождями и ветром. Какие-то строительные предметы валялись по всему участку, и неприкаянно в стороне стояла груда кирпичей.

Вергилий хотел, чтобы у них был дом.

У Данте никогда не было дома.

Потому что сложно считать домом то, что было выжжено и разрушено, а потом забыто на долгие двадцать лет.

Но Вергилий всегда смотрел дальше. И если бы он был здесь, он бы наверняка проследил за финансированием, и чтобы рабочие не отлынивали и быстрее восстанавливали особняк. Он бы, наверное, рано или поздно решил, что им нужно вернуться сюда и жить здесь. Просто как декларация того, что они выжили, несмотря ни на что. Вместе.

Данте чувствует себя здесь почти беспомощно и не хочет выходить из машины. Он лишь смотрит на поломанные ворота, проржавевшие качели за ними... и это длится минут пятнадцать. Пока он не заставляет себя заглушить мотор и вылезти из своей скорлупы.

Он уже ходил по этому разрушенному зданию, но с тех пор всё так сильно изменилось… Это не Лимб, здесь нет даже намека на демоническое присутствие, лишь заунывный мёртвый сквозняк. Данте само собой выходит на комнату, в которой висит огромный портрет матери. По углам его начала разъедать плесень, потому что крыша, видимо, начала протекать где-то рядом. Он опускается перед её изображением на колени и кладёт на них руки ладонями вверх, демонстрируя всё, что сделал, потому что не было смысла врать ей.
С тех пор, как Вергилий исчез, он ни разу не слышал её голос… он ещё никогда не чувствовал себя настолько одиноко. Даже когда не помнил – у него всё равно было смутное ощущение, что есть в этом мире что-то бОльшее. Теперь же он знает, что не осталось ничего.

Он скучает по её улыбке, которую видел в улыбке Вергилия. И по тому, как она его обнимала. Он бы хотел, чтобы она снова подсказала ему, что делать. И как со всем этим жить или справляться. Потому что, очевидно, алкоголь – хуевый выход. Кэт заметила, насколько Данте стал чаще пить, и тоже волновалась из-за этого. Данте знает, что она права, но что делать вместо этого – не знает.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/6a/144/887231.png[/icon][lz]Unsheathe my sword, grab my pants
Fuck this shit, I wanna do my dance
I'm so clean, you know me
Slayed the dragon, now I fuck the queen[/lz]

Подпись автора

---

Famine | Ravus Nox Fleuret
«Ebony, Ivory. Missed you, girls.»

I’ve been losing too much sleep
No one can hear when you scream
My dreams become my nightmares
My mind won’t go to sleep
So I embrace the terror

Взгляд матери оживает, и это вызывает сразу множество эмоций в противовес тому, что он почти перестал что-то чувствовать: надежду, что она с ним поговорит; разочарование, что это очередные демоны оскверняют дом, который когда-то был его; усталость, потому что алкоголь, возможно, просто не до конца выветрился из его крови. Но среди этого вороха выделается что-то иррациональное и животное, что заставляет по спине пробежать холод, сковывающий мышцы, а волосы на загривке встать дыбом, словно ему хочется ощериться. Руки иррационально сжимаются в кулаки, хотя даже если это место снова кишит демонами, он уже давно перестал выстраивать вокруг себя защиту, которая помешала бы им до него добраться.

Он это всё ощущает импульсами ещё до того, как видит лицо Вергилия, и ему хочется усмехнуться. Это всё ещё больше походит на алкогольный кошмар, чем на правду. Надежда на то, что это действительно его брат, и они смогут поговорить, душится в зародыше, хотя и успевает озарить вспышкой сознание, раздавленная банальными инстинктами и тем, насколько повреждённой ощущается сила Вергилия и он сам. Данте словно смотрит в кривое зеркало. Хотя в последние дни, может, и не такое уж кривое. Изменилось всё: его взгляд, его глаза, которые были такого же цвета, как у Евы, и как у самого Данте, его улыбка, даже его голос. И даже несмотря на то, что за спиной появился меч, вызванный подсознательно, он медлит и хмурится ещё больше, потому что не знает – хотел бы, чтобы это оказался лишь сон, или чтобы это действительно был его брат.

Вергилий милостиво добавляет реальности происходящему, пробив им стену. Данте катится кубарем и тормозит совсем без грации и ловкости, но чувствует, как кровь в венах становится горячее, просвечивая алым через кожу, сеткой добираясь до глаз и заставляя радужку краснеть. Данте не может это контролировать: в затылке яркой вспышкой боли все чувства орут об опасности. Учитывая, чем закончилась их последняя встреча, это не мудрено. Их соревнования никогда не прекращались: если проигрывал один, то он всегда хотел потом отыграться. Нет никаких причин, чтобы сейчас было иначе.

Сколько раз Данте прокручивал в голове их встречу, хотя отчаянно пытался абстрагироваться и вернуться в то время, когда ему было на всё плевать? Он даже находил какие-то слова. Хотел донести какую-то мысль. И где это всё сейчас? Правильно, ему всегда было проще действовать. А ещё проще – драться. Это все, на что он был способен.

Они здесь, вдвоем, снова, почти как двадцать лет назад, когда два мальчишки не могли что-то поделить, и он не может отодвинуть в сторону эти воспоминания и чувства.

- Отказывался? Не припомню такого, - он поднимается, отряхивая то ли подол плаща, то ли руки об него, поправляет плечом воротник и достаёт из-за спины меч. Клинок Мятежника со стуком ударяется об остатки камней в земле, которые раньше были одной из многочисленных дорожек. Эта вела к саду, он всё ещё помнит. На его лице появляется улыбка, но она такая же изуродованная и похожа на оскал, - У меня столько же прав на этот дом, сколько у тебя. Помнишь, мама учила делиться?

Иронично, но это желание не уступать и делать всё наперекор – чисто детское. Ему никогда не нужны были вещи Вергилия, но он всегда таскал их и отнимал. Даже если это занудная книга. Это было и дело принципа, и желание подоставать брата, и наивная жажда внимания. Да и куда без здорового братского соперничества?

- Тебя долго не было. Мог бы хоть открытку прислать, - Данте резко отступает назад, пригибаясь к земле, заводит руку с мечом назад и, пуская по венам к его рукояти свою силу, заряжает его всего две секунды, пока тот не начинает светиться, а потом резко разрезает перед собой воздух. Свечение энергии, слетая с самого острия лезвия, по инерции взрывает землю и летит вперёд в сторону Вергилия. Следом сразу ещё два залпа. Данте не ждёт слишком долго, он помнит, что со скоростью у его брата всё не плохо, а потому, как только третий взмах меча заканчивает свою траекторию, растворяется в белёсой дымке и появляется в двух шагах рядом. Он повторяет этот трюк снова: чтобы Вергилий и упустил шанс атаковать? В третий раз он не исчезает, но выставляет блок мечом, и их клинки сталкиваются, высекая искры и издавая вибрацию.

- Дерьмово выглядишь, братец.

Сказал тот, кто чувствует себя так же паршиво, как выглядит Вергилий. Он за это время едва ли сталкивался с достойными противниками, к тому же, алкоголизм, видимо, возымел эффект. Он сам ощущает, насколько медленны его движения и насколько слабее удары. Но это не мешает ему превратить меч в Арбитр и заставить Ямато соскользнуть под его тяжестью. Топор с грохотом врезается в землю, на которой остаются чёрные выжженные клочья. И, не поднимая его снова, удерживая лишь одной рукой, Данте выхватывает из-за спины Эбони и стреляет в брата, пока он достаточно близко.

И он всё равно испытывает это нелепое отчаяние, потому что не может остановиться. Словно в памяти всплывает прошлый приступ, случившийся возле башни Мундуса и заставляющий действовать по тому же сценарию.

[icon]https://i.imgur.com/7jVWrWS.png[/icon][lz]Unsheathe my sword, grab my pants
Fuck this shit, I wanna do my dance
I'm so clean, you know me
Slayed the dragon, now I fuck the queen[/lz]
[sign][/sign]

Подпись автора

---

Famine | Ravus Nox Fleuret
«Ebony, Ivory. Missed you, girls.»

Hey, at least in my mind
I'm feelin' like I'm the hero that saves me
There, I hold my head high
Get everything right
Delusional maybe

Тело, словно доску для дартса, прорезают клинки, и Данте рычит, стискивая зубы и не позволяя себе сдвинуться даже на сантиметр. Но на это уходит слишком много сил, и он не успевает среагировать на удар. Рядом с Вергилием ему кажется, что его собственные руки и ноги налиты свинцом – движения до отвратительного медленные и тяжелые. То ли вымотанность сказывается, то ли алкоголь еще из организма не выветрился до конца, то ли простое отчаяние и нежелание снова сражаться с братом. Где-то в глубине души он продолжал верить, что у них всё наладится, но сейчас видит, что нет. И это грузом придавливает к земле посильнее коленки брата. Воздух в пробитых лёгких хрипло пузырится, перемешиваясь с кровью, и майка становится багрово-липкой от порезов. Когда Ямато вонзается в руку, Данте этого уже почти не чувствует, - боль равномерно пульсирует во всём теле, слитая в единый фон и приглушённая его силой, -  просто понимает, что не может сжать в руке пистолет. Зато в другой он ещё ощущает рукоять Мятежника и сжимает его всё так же крепко.

Он хочет улучить момент, чтобы нанести ответный удар, но почти беспомощно задыхается, когда Вергилий слизывает кровь с его щеки. Последний раз, когда они были так близко, Данте обнимал его во сне перед боем с Мундусом, и это скребёт изнутри чувством несбывшегося и потерянного больнее, чем все лезвия, которые может всадить в него брат. Но, что ещё хуже… и что Данте не хочет признавать – он почти не чувствует в том, кто сейчас так близко к нему, брата. Его движения – другие, его удары – другие, даже его запах изменился, и вместо перечной мяты он всё больше кажется бесцветным запахом льда, словно рядом с Вергилием воздух из его лёгких выйдет кристаллизованным, мерцающим белёсо-багровым паром, сразу застывая.

- Мне ещё хватит сил надрать тебе задницу, младший братик, - Данте клокочуще смеётся и, кажется, себе этими словами делает намного больнее. – Что с тобой стало… ты же не всегда был таким...

Данте не знает, каким был Вергилий… они так долго были порознь и так мало были вместе. Но он помнит те маленькие моменты: их первая встреча, то, как Вергилий улыбнулся, когда понял, что Данте вспомнил его, их вечера в «Порядке», нелепый безумный поход в бар, который мог разрушить их конспирацию… он чувствовал, что это было настоящее. В эти моменты он видел не главу террористической организации, а своего брата. Они вместе наслаждались этими моментами, и он это знал просто потому, что видел, как взгляд Вергилия становился теплее, движения – расслабленней, а за маской собранности проявлялись настоящие эмоции.

О, сейчас эмоции тоже настоящие. Вергилий ненавидит его, это очевидно.

Когда из руки выдёргивают меч, Данте пытается сразу же дотянуться до пистолета, но не успевает. Его подбрасывает в воздух, и всё тело снова испещряют порезы. Кровь рубиновой дымкой и каплями распыляется вокруг. Он падет обратно, ударяясь лопатками, и тут же перекатывается на бок, чтобы выблевать часть крови, заполнившей легкие, и сделать сиплый жадный вдох, который совершенно не помогает и не спасает. Он упирается ладонью в землю, и под ней сразу образуется лужа кровь. Подняться не получается ни через секунду, ни через две. Вероятно, какой-то из порезов на плече, прошедший до кости, нарушил связь мышц, и нужно чуть больше времени, чтобы они хоть как-то срослись.

- Ооо, так ты с подарками, это так мило, - Данте тянет каждое слово так, будто оно из дёгтя, и его голос непривычно хриплый, как сухие поленья в костре. Он улыбается алыми от крови губами, когда поднимает голову, - у нас ведь не сегодня день рождения… хотя я мог напутать с датами. Прости, ничего тебе не приготовил. Но могу сгонять за тортом, задуем пару свечек… - он смеётся. По крайней мере, ему кажется, что смеётся, а на деле лишь стискивает зубы, приподнимаясь с земли. Произносить слова – чертовски выматывает, но пока их разговор не закончен, Вергилий не может уйти. По крайней мере, ему хочется в это верить.

Но брат всё равно уходит, перестав обращать на него внимание. Мелкий гадёныш! Данте дёргает верхней губой, скалясь, и все же поднимается с земли, после чего зверем озирается на появившихся тварей. Отчаяние, которое до этого горчило на языке, сменяется яростью, и их каждой его раны льётся уже не кровь, а сила, охватывая его пламенем. Вены, будто раскаляясь, белеют, расчерчивая сеткой его руки, шею, лицо. Арбитр ощущается легче, и Данте заносит его и бьёт в землю. Глубокий разлом разделяет землю надвое и подбрасывает демонов в воздух, пока не сталкивается с самым большим из них. Но тот остаётся стоять на ногах и бьёт чем-то странным в ответ. Коралловые багровые ветки, словно застывающие на лету жилы, мчатся в его сторону и Данте инстинктивно уходит от них в бок. Чего он не ожидал, так это что красная линия направится по его траектории следом, резко завернув, и острые переплетённые концы вновь раздерут ему руку и бок, только-только начавшие срастаться. Атака заставляет его рухнуть на одно колено и снова отхаркать сгусток крови.

- Вот же блядская дрянь, - в подтверждение того, что всё действительно не особо радужно, в воздухе над ним взмывает стая воронья. – Максимально не вовремя, - Данте, шатаясь, поднимается на ноги, и по лезвиям Аквиллы контрастными дорожками стекает его кровь. Кольца разлетаются в стороны и стягивают демонов, которых могут достать, в одну линию для удара.

Больше всего бесит даже не наличие демонов, а то, что эти твари не позволяют ему и шагу сделать в сторону Вергилия, постоянно перекрывая путь или атакуя, как только он отвлекается. Но даже так он не чувствует той сковывающей беспомощности, которую ощущает рядом с братом, только ярость, сжигающую всё, что поблизости.

- Вергилий! Мы ещё не доиграли! Давай, иди ко мне, ну же! – Данте пытается до него докричаться почти так же, как когда-то кричал в окно верхнего этажа, чтобы тот выходил срочно гулять. Но, как обычно, Вергилия не интересует ни «самый здоровенный паук», ни «рыба под метр длинной, выпрыгивающая из воды», ни количество головастиков в водоёме.

Данте успевает продвинуться всего метра на два в сторону брата, когда земля содрогается, заставляя кататься по поверхности мелкую гальку, и из недр растут стены, уродуя раскинувшийся рядом с домом вид. Данте сначала изумлённо распахивает глаза, наблюдая, как они растут все выше, а потом опускает голову и смеётся. Потому что это чертовски смешно, как то, чего он боялся больше всего на свете, случилось прямо на его глазах. Новая башня и новый хозяин…

- Какой же ты идиот… - он всё ещё смеётся, опускаясь на колени, а после хрипит и давится кровью, потому что когти демона впились в лопатку взрезали спину. Данте не оборачивается и делает залп из Воскресшего почти наобум. Через пару секунд заряд разрывается, разнося куски демона на несколько метров вокруг. Рука с пистолетом падает на землю, словно в ней перерезали жилы, и Данте пустым взглядом смотрит на блестящий узорчатый металл.

«Эй, Данте! Он будет полезней».

Всё вокруг сливается в один сплошной шум, и виски стискивает болью. Свет и цвет становятся приглушёнными и сталкивают мир в темноту. Данте рычит и жмурится, потому что ему кажется, что его собственная ярость сжигает его вены, а печать на спине вплавливается в сам позвоночник, заставляя мышцы застыть стальными канатами. Минуту он не может даже вдохнуть, когда через этот барьер к нему врывается отдалённый знакомый звук, больше похожий на мираж.

«Данте!»

Он знает этот голос. Он ему чертовски знаком… и через секунду он проваливается в мир демонов. Ощущения возвращаются обратно резкой огромной волной, и когда он может видеть и слышать, то понимает, что стоит на печати, а рядом с ним мелованная, едва пробивающаяся в зримое поле, фигура…

- … Кэт, - в его голосе звучит искренне удивление, которое сразу сменяется волнением, - тебе нельзя находиться здесь! – Он подскакивает на ноги и оглядывается, только теперь осознавая, что его выкинуло в другой мир. Точнее, видимо, Кэт помогла ему сюда спуститься.

- Здесь есть проход, ты можешь выйти, это будет безопасней, - её голос испуганный, но она отчаянно старается звучат твёрдо и уверенно.

- Вергилий здесь…

- Я знаю… - она отворачивается, и Данте замечает, что она снова натянула капюшон, как когда-то давно, когда пыталась спрятаться от всего мира. Теперь она прячется, видимо, от прошлого. Ей тоже пришлось не легко, когда она узнала, что всё это время Вергилий использовал их всех. Вряд ли она до сих пор смогла себя простить за эту наивность. Данте лишь хмурится – лучше всего не говорить об этом. Главное, что угрозу он обозначил, и она в курсе.

- Я не смог до него добраться… он слишком изменился… и ему подчиняются демоны, - Данте замедляется, а потом совсем останавливается, - погоди. Стоп. Зачем ты… мне надо вернуться, он выстроил там чёртову башню! Я камня на камне от неё не оставлю.

- Ты совсем с ума сошел? Данте, ты не сможешь ничего сделать – не в таком состоянии.

- Нахер состояние, я должен его остановить, потому что если он откроет больше порталов, то всё вновь повторится. Здесь снова будут полчища демонов. Ты этого хочешь?! Хочешь, чтобы история с Мундусом повторилась? – он не сдерживается и под конец переходит на крик, из-за чего Кэт сначала сжимается вся, а потом смотрит уверенней, перекрывая ему дорогу.

- Ты не справишься. На тебе живого места нет, он убьёт тебя. А если умрёшь ты, то уже никто не сможет его остановить.

Данте скалится в ответ и отворачивается, разрушая ближайшую иллюзорную искривлённую колонну. Камни с грохотом падают, поднимая пыль, и растекаются чёрной лужей.

- Пожалуйста, пойдём. Мы придумаем, что сделать, вместе, - она поднимает руку и тянется к его щеке, и он почти чувствует это прикосновение, хотя здесь лишь её проекция. Но вместо утешения, оно приносит лишь горечь. Данте не отвечает, просто идёт за ней, выбираясь из этого туннеля.
[icon]https://i.imgur.com/7jVWrWS.png[/icon][lz]Unsheathe my sword, grab my pants
Fuck this shit, I wanna do my dance
I'm so clean, you know me
Slayed the dragon, now I fuck the queen[/lz]
[sign][/sign]

Подпись автора

---

Famine | Ravus Nox Fleuret
«Ebony, Ivory. Missed you, girls.»