Кое-как справившись с нахлынувшим от неловкого разговора жаром, Уэнсдей собиралась покинуть комнату гостя в спокойствии, но оказалась остановлена им же за локоток. Аддамс незаметно закатывает глаза, но все же оборачивается к Майклу. Кажется, в конечно итоге ей придётся убить его, а не помогать ему, если он так и продолжит вызывать в ней неясные ей абсолютно дурацкие эмоции, провоцирующие слабость и мешающие концентрации внимания. А вопрос, так шутливо заданный Антихристом, и вовсе обескуражил девушку, сбил с толку, так раздражающе заставив дыхание участиться. Майкл целует ее, а Уэнсдей стоит на месте, даже не прикрыв глаза. Не отвечает. Не понимает, почему вовсе должна. Почему чувствует, что должна. Словно она взяла на себя какую-то ответственность за этого парня, переспав с ним. Но тут играло ещё кое-что.. другое. Когда Лэнгдон отстраняется с очевидными болью и непониманием в глазах от ее холодности, Аддамс словно и самой становится больно от мысли, что он решит, что не нужен ей, и уйдёт.

А он разве нужен?

Майкл отводит взгляд и, кажется, хочет отвернуться, и тогда Уэнсдей делает смелый шаг вперёд, поднимается на носочки, кладёт ладонь на его щеку, разворачивая парня тем самым к себе, и целует уже сама. Как-то даже слишком отчаянно. Уязвимо. А Уэнсдей Аддамс ненавидит быть уязвимой. Даже сильнее солнечного света. Девушка отрывисто выдыхает ему в губы и делает такой же резкий шаг назад, как до этого сделала вперед.

- Это тебе ещё и вместо ланча, - деловито поясняет брюнетка, тихо откашлявшись, и все же покидает комнату парня, тихо прикрыв за собой дверь.

Уэнсдей чертыхнулась, облокотившись на дверь, и почти сразу столкнулась взглядом с собственным отражением в чёрных стёклах очков кузена Итт. Обросшее шелковистыми волосами нечто стояло ровно посреди коридора, не сведя глаз (если они у того были) со своей племянницы.

- Что? - наконец спрашивает раздражённая Уэнсдей. - Это ты во всем виноват. Прицепился со своим ужином, - ворчала девушка себе под нос, направляясь к своей комнате.

***

Покинули особняк Майкл и Уэнсдей лишь после двенадцати. И им крайне повезло, учитывая, что к этому моменту солнце успело скрыться за тучами, а погода стать пасмурной. Бабушка все же настояла на том, чтобы ребята поели - от старой ведьмы не укрылось то, как быстро они убежали вчера, даже не притронувшись к ужину. Уэнсдей вполне уверенно брала со стола шоколадное печенье, предварительно сгоняя с него тараканов.

- Дядя Фестер любит.. помясистее, - безразлично пожала плечами брюнетка на недоуменный взгляд Майкла.

Утро Аддамсов совсем не было похоже на спокойное, учитывая Гомеса и Мортишу, фехтовавших прямо посреди гостиной. И только Пагсли угрюмо читал библию ЛаВея в кресле, подпирая кулаком подбородок. Уэнсдей позволила себе ухмылку, слегка толкнув Майкла и указав тому на книжку в руках младшего братца. Пагсли откровенно скучал по времяпрепровождению с сестрой, пусть порой и болезненному, но, увы и ах, старшая, кажется, нашла себе ухажера.

- Нужно дождаться автобус до центра, - пояснила Аддамс, когда они с Лэнгдоном вышли с территории особняка.

Уэнсдей все старалась не смотреть на парня, все ещё испытывая неловкость за свой утренний порыв эмоций. И вновь она теряла контроль рядом с ним. Как только родители умудряются этого не делать? Как бы то ни было унизительно, кажется, Уэнсдей придётся пойти посоветоваться с мамой. Только брюнетка недовольно нахмурила брови, погрязшая в своих мыслях, как вдруг почувствовала ещё одно неловкое касание до собственных пальцев. Она взглянула на Майкла, на этот раз демонстративно закатила глаза, но все же переплела свои пальцы с его и даже, уже отвернувшись, позволила себе довольно усмехнуться.

Отредактировано Camilla Macaulay (2021-11-04 03:54:23)