Жизнь в Лондоне должна была помочь все забыть. Забыть мужчину, что сгубил молодую деву, заставив ее трусливо бежать из Петербурга после предательства любимой сестры. Но сердцу не прикажешь. Лера хорошо устроилась в Англии, обучалась у одной из самых известных медиумов города и даже обзавелась женихом. Джонатан был внимателен, одаривал невесту дорогими подарками, буквально носил на руках и так нежно звал «Валери».  Но, не смотря на чистую любовь с его стороны, девушка каждую ночь вспоминала так властно сжимающие ее тело руки Алексея. Но в этот раз сон не шёл вовсе. Душу терзало гадкое предчувствие, предчувствие беды. Она уже привыкла не видеть его лицо, хоть и помнила все черты идеально. В особенности колкий взгляд светлых глаз. Но теперь ее мучило видение болезненной гримасы, исказившей это самое прекрасное лицо.

Вместо сна медиум устроилась в гостиной в окружении свечей и занялась раскладом. Карты выходили очень и очень тревожные. Дьявол, перевёрнутый Повешенный Человек.

До Нового Года оставалось всего ничего, и Джонатан был немало шокирован заявлением невесты, что та срочно едет обратно в Россию. По ее словам, к своей старшей сестре, Марго. Но на деле Белова младшая не могла даже видеть старшую, зная, что, скорее всего, сейчас та спит в кольце рук Тарасова. Но Харкер смирился и даже пообещал, что, как только закончит со своей работой, приедет к Лере в Петербург для знакомства с ее семьей.

И медиум не прогадала. Она даже не успела разобрать свои вещи в их с сестрой жилище, как внезапно согнулась пополам от острой боли, словно в тело врезалась пуля. И затем ещё одна. Ещё и ещё. Все тело пробрала ледяная дрожь, а перед глазами вновь мелькали картины с Алексеем, погружающимся под воду. Лера истошно закричала и, превозмогая дикую боль, накинула на плечи пальто и побежала на улицу. Как назло, ни один экипаж не тормозил, и девушка неслась стремглав по Петербургу в пальто нараспашку, периодически скользя и чувствуя горячие слёзы на своих щеках, слёзы, что застилали глаза. Она не знала, куда так торопится, ее вело лишь сердце, скованное ужасом. И привело оно ее к больнице. Мелькнул крохотный лучик надежды, что все может быть не так плохо. Белова ворвалась в здание, расталкивая многочисленных чахоточных и медсестёр, бежала вдоль коридоров, пока.. пока не заметила мрачного Муху у входа в морг.

- Лерка? - удивился мужчина, завидев младшую сестру Марго. - Ты разве не была в Лондоне?

- Где Алекс? - выпаливает она вместо приветствия и тут же бледнеет, когда Муха кивает на дверь.

Нет. Этого просто не может быть. Она не могла опоздать. В горлу подкатил ком, хотелось кричать, опрокидывать вещи, устроить разнос всем докторам.

- А Марго?

- Ее повязали. Как и всех остальных.

На помощь рассчитывать на придётся. Но тут в голове мелькнуло что-то страшное. Вспомнились рассказы давно покинувшей мир бабушки о том, какие сильные ведьмы были в роду у сестёр Беловых. Правда, дар передался лишь младшей, и теперь с его помощью Лера зарабатывала себе на жизнь. Но рассказы не забылись. Особенно об одном камне. Гематит. Самая натуральная чёрная магия.

- Мы должны забрать его, - твёрдо говорит Лера. - Сейчас.

- Похоронить? Так это разрешат только завтра.

- Какой похоронить, ты сдурел? - свирепеет Белова. - У меня есть план.

Отредактировано Eggsy Unwin (2021-09-20 16:28:15)

- С сестрой разберёмся, - Лера злобно окинула Муху хмурым взглядом. - Забираем Алекса сейчас же. Где его вещи?

Белова бережно заворачивает остывшее тело в окровавленное пальто, проверяет коридор - по-прежнему никого, кроме парочки безнадёжно больных. Муха взгромождает Тарасова на своё плечо, все ещё не понимая, что задумала эта странная девушка. Конечно, мужчина знал о ее способностях, что не раз помогали им с ребятами выигрывать в игорных домах, но разве она способна сделать что-то для мертвеца? Разве что вызвать его дух, чтобы попрощаться? Не нравилось Мухе все это.

- Куда мы теперь? - спрашивает он, когда они покидают больницу о называются на улице.

- К Устинье. Она же все ещё работает на кладбище?

Благо, до места назначения топать пришлось недолго - правильно все же сделали, что госпиталь устроили не так далеко от Митрофаньевского кладбища. Ночью ни черта не было видно, лишь снег блестел в свете круглого лунного диска. Полнолуние. Идеально. Дойдя до закрытых ворот, Лера тут же задубасила по ним со всей своей силой.

- Устинья! - крикнула она. - Устинья, пусти нас!

Вскоре женщина, действительно, показалась из своей сторожки. Так Белова и знала, что она не спит. Завидев запыхавшихся поздних гостей, она нахмурилась. Знала бы ещё, что тело, висящее на Мухе не пьяное, не бессознательное, а мертвое.

- Что орешь-то, Белова? Что вам надо?

- Склеп, - коротко, сразу, по делу. - Любой склеп.

- От легавых прячетесь? - хмыкнула Устинья.

- Что-то вроде того, - соврала Лера, юрко проникая на территорию кладбища, стоило женщине отпереть ворота.

Муха свалил Алекса на сугроб, чтобы помочь Устинье открыто тяжёлую дверь ближайшего склепа, и Белова присела на колени рядом с Тарасовым, нежно провела кончиками пальцев по ледяной скуле, предварительно сняв перчатки.

- Ничего, - голос дрожал. - Все будет хорошо.

Мозг лихорадочно искал выход из страшной ситуации, он отказывался принимать смерть этого человека. Сейчас девушка действовала на чистом адреналине, находилась на стадии отрицания. Потому и пошла на то, что ей всегда запрещала изучать бабушка. Некромантия. Гематита у неё с собой не было, но Лера надеялась подпитаться его силой извне.

- А с Алексом-то что? Перепил? - усмехнулась Устинья, одна Муха вновь взвалил на себя тело, чтобы потом уложить на пыльную гробницу.

- Умер, - пожала плечами Лера. - Но это ненадолго.

Женщина схватилась за сердце и затем перекрестилась, вмиг побледнев.

- Ты что собралась делать, девочка? - у неё даже сел голос.

- То, в чем вы должны мне помочь, - твёрдо отрезала Белова. - Муха, нож есть? Устинья, тащи свечи.

Теперь перекрестился и неверующий Муха. Сдурела эта девчонка совсем? Лера сбросила со своих плеч пальто, сняла шапку, откинула вещи на пол, затем сняв грязные мокрые вещи и с Алекса. Думать не было времени. Отговаривать себя тем более. Она призовёт целую орду демонов, самого Люцифера, если понадобится, если это вернёт Тарасова к жизни. Девушка принимает нож в свои руки, быстро и резко режет ладонь, почти не жмурясь от боли. Рисует своей кровью на груди Алекса перевёрнутую пентаграмму. На улице поднимается ветер, завывает меж голых ветвей деревьев, забираясь под кожу. Муха и Устинья стоят в дверях, не решают подойти ближе. Температура, кажется, стала ещё ниже. Всхлипнув, девушка открыла в себе путь для загробного шёпота.

- От пелен савана, от цветов, что в гробу, от венка, что на лбу, - ледяным тоном, не своим голосом говорила ведьма. - От монет откупных, от чеpтей земляных, от веpевок с pук, от веpевок с ног, от иконки на гpуди, от последнего пути, от посмеpтной свечи. Верни, верни его к жизни.

Бабушка рассказывала ей о разных способах. Начиная от обращения к славянским богам, заканчивая до обращения к самим демонам ада. И сейчас все они хороши.

- Заклинаю вас, ангелы тьмы, именами Кадос, Кадос, Кадос, Эшерсие, Эшерсие, Эшерсие, Хатим, Хатим, Хатим, Ийа - Властителем веков, Кантан, Жаим, Жаник, Ание, Кальбар, Берифай, Альнаим. Заклинаю вас именем Адонаи, сотворившим в пятый день бездны ада. Именами ангелов, служащих в четвёртом легионе в присутствии Люцифера, могущественного князя мрака. Именем звезды Юпитера и её печатью, именем Адонаи, верховного Создателя всего. Именами всех звезд, их силами и могуществом и, наконец, именами всех, ранее поименованных, заклинаю тебя, о великий Сахиель, ты, который председательствуешь в день Юпитера! Приди ко мне на помощь и исполни мою волю: верни любимого к жизни!

Огонь вспыхнул с новой силой, поднимаясь столбами, а Белова продолжала водить порезанной ладонью над бездыханным телом. В глазах начинало темнеть, девушка чувствовала, как силы покидают ее. Над склепом пронеслась старя ворон, карканье которых ударялось эхом о стены. Ноги подкосились, Лера поняла, что теряет сознание. Последнее, что она успела увидеть прежде, чем свалилась в руки Мухи, это то, как Алекс распахнул глаза.

- О боже, Алекс! - голос сорвался, как сорвалась и Белова.

Стало резко плевать и на собственный отъезд, и на жениха и даже на арестованную сестру. Лера бросилась Алексею на шею, будто не бежала когда-то позорно, ничего ему не сказав. У неё получилось! У неё хватило сил! Девушка прижималась к мужчине всем телом, размазывая пентаграмму на его груди. Рана на ладони саднила, кровь никак не желала останавливаться, пачкая Алекса ещё сильнее. Вероятнее всего, он никогда ее не любил, и та их совместная ночь, когда Лера подарила ему свою чистоту, была нелепой случайностью. Или он ее пожалел, иль же желал отомстить Марго из-за какой-то глупой ссоры, но это событие перечеркнуло все в жизни Леры в Петербурге. Не в силах смотреть в глаза старшей сестре, что пошла работать в публичный дом, дабы прокормить и обеспечить младшую, она сбежала к их дальней родне в Англию. Сейчас, услышав голос Тарасова, увидев его живым (или почти), воспоминания сшибали с ног. Лера неловко отстранилась.

- Ты совсем ничего не помнишь? - пробормотала девушка бледными, сухими губами. - Алекс, ты был мёртв, по меньшей мере, последние несколько часов.

- Мужик, Лера тебя воскресила, - Муха был ошарашен. - Чем угодно клянусь.

Белова и сама порядочно замёрзла, но в первую очередь принялась укутывать мужчину. Его вещи были безнадёжно испорчены, так что Лера подняла с пола и накинула на его плечи собственное пальто. Окровавленные пальцы подрагивали, когда она касалась его кожи, и девушка поспешила спрятать руку за спину - на безымянном пальце красовалось помолвочное кольцо с крупным бриллиантом.

- Мы можем пойти к тебе? - Лера обернулась к Устинье, и та, отшатнувшись, смазано кивнула. - Ему надо в тепло.

Бабушка говорила, что за чёрную магию всегда надо платить. Возможно, сейчас младшая Белова подписала себе смертный приговор. Каковы будут последствия - не знал никто. Может, смерть заберёт ее взамен мужчины, может, она прокляла весь свой дальнейший род. Но Лера не смогла бы дальше припеваюче жить в Англии, выйти замуж за своего Харкера и знать, что она не сделала все, что могла.

Муха дает Алексу облокотиться на себя, помогает добраться до сторожки, где Устинья, все ещё косясь на вернувшегося к жизни, кипятит воду в самоваре и разливает гостям чай. Белова присаживается в кресло напротив Тарасова, хочет спрятать глаза, ибо в голову, при взгляде на него, сразу лезут обстоятельства последней встречи, его прикосновения к ее коже… но нет, девушка смотрит прямо, изучает, следит за его состоянием. Шок от произошедшего ещё не прошёл, Лера ещё не осознаёт, что произошло, до конца. Не верится, что Алекс погиб, не верится, что она его воскресила. Все кажется дурным сном.

- Ладно, я.. - откашлявшись, девушка делает небольшой глоток чая. - Раз я помогла.. мне бы, наверное, успеть взять билет до Лондона.

Это будет самым правильным решением. Находиться рядом с любимым, что не любит в ответ, было просто невыносимо. Зато теперь он жив. А Марго.. Чем она поможет Марго? Алекс и Муха вместе что-то придумают, и счастливая парочка воссоединится. Да и не хотелось, чтобы Тарасов видел, как она угасает.

- Спасибо большое, Устинья, что впустила к себе, - Лера присела в учтивом реверансе и, так и забыв про свои вещи, двинулась к выходу из сторожки.

Отредактировано Eggsy Unwin (2021-09-20 21:04:47)

Лера вздрогнула, когда Алекс обратился к ней, и убрала руку с ручки на двери. Глубоко вздохнула, зажмурилась и обернулась, вернувшись в старое потертое кресло.

- Нет.. не смогу, - Белова не знала, как объяснить тот факт, что сама не знает, на что обрекла себя этим обрядом. - Это чёрная магия. Это не то, как я помогала вам в карты выигрывать. За таким… за таким следует определенная расплата.

Сделав вид, что замерзает, она вновь надела перчатки, чтобы спрятать чертово кольцо. Отчего-то не хотелось, чтобы Алекс его видел. Может быть, наивная дурочка просто ещё надеялась, что у Тарасова к ней что-то есть, а, может, боялась показаться простой распутной девкой. Лишилась невинности с ним, а замуж выходит за другого. Перед глазами всплыл образ Джонатана. Обеспеченный, подающий большие надежды молодой юрист из хорошей семьи. Вот только было одно большое «но». Не любимый. Ох, совсем не любимый. Лера принимала его ухаживания, потому что тетка, у которой она поселилась в Британии, уже начинала усиленно намекать, чтобы Белова искала себе жениха или сматывала обратно в Россию. А этого она не могла сделать по, как ей казалось, понятным причинам.

Марго. Дорогая любящая сестра, пожертвовавшая собственным телом, чтобы у младшей все было. Она строго наказала Лере заниматься своим делом - зарабатывать деньги своим даром и не лезть ни во что незаконное. И только у Марго появился мужчина, которого она полюбила.. на него же положила глаз сама Лера. Она любила Тарасова тихо, иногда помогала его банде и каждый раз со смущением отводила глаза, когда ловила на себе его цепкий взгляд. Сестры Беловы остались одни после смерти родителей, две сиротки с практически аристократическими корнями и хорошим образованием. Но все это не было никому нужно, потому что сестры быстро оказались на улице. У них оставалась шикарная квартира, которую пришлось продать. И переселиться в небольшую каморку. Марго отправилась в публичный дом, а спустя год встретила Алекса. И спустя еще год Лера поступила по-свински - напилась, призналась в своих потаенных чувствах и отдалась ему. Испугалась, сбежала. И, вот, скоро этой весной должна состояться ее свадьба.. она даже дату выбрала ту же, что и день, когда она покинула Петербург. Хотела перекрыть старые воспоминания новыми.

Родители Джонатана отлично приняли невесту сына. Образованная, скромная. Всегда в светлых тонах, милая цветочная девочка. Но сколько же грязи Белова несла в себе внутри.

- Как это работает.. - вынырнув из горьких мыслей, продолжила она. - Я призвала демонические силы. Я приехала, потому что.. - голос дрогнул. - Я почувствовала, что тебе грозит беда. Мне снились сумбурные сны, какие-то светские мероприятия, ты и часы. Очень дорогие такие. Я приехала всего несколько часов назад и ощутила.. будто в меня выстрелили.

Выходит, Лера пережила на себе то же, что пережил Алекс в ту же самую секунду. Девушка даже представить не могла, что ее связь с ним настолько сильна. Она густо краснела, рассказывая об этом. Была уверена, что и Тарасову со своей нежностью даром не сдалась, и Мухе с Устиньей ее детские грезы слушать не нужно.

- Я могу остаться на несколько дней. Проконтролировать твоё состояние.

Тупит взгляд в пол, пытается успокоить лихорадочно бьющееся сердце. Лицо и шею вновь обдаёт жаром воспоминаний. Джонатан был хорошо воспитан и за эти полгода, что они вместе, ни разу и пальцем ее не тронул. Но сейчас, рядом с Алексом, в Лере просыпалось нечто ей несвойственное. Нельзя, господи, нельзя думать о другом мужчине, когда ты почти замужем! Тем более так. Тем более, когда этот «другой мужчина» принадлежит твоей сестре.

Белова закусила нижнюю губу и вновь взглянула на Алексея. Позволила себе один короткий взгляд исподлобья. Но этот взгляд дал ей понять: она пропала.

Вдруг поведение Алекса сильно разозлило Леру. Он задавал совершенно неуместные вопросы. Захотел разбогатеть на воскрешении мертвых? На чёрной магии? Когда он склонился к ней, спрашивая, не пожалеет ли она о своём решении, внутри что-то лопнуло. Одновременно от осознания его близости, одновременно от того, как несерьёзно он относился к сложившейся ситуации. Белова вскочила на ноги, поравнявшись с мужчиной, и практически зашипела, глядя ему в глаза.

- Нет, я больше ни для кого такого не делала. И нет, я не могу никого научить. Ты вообще не понимаешь, что я тебе говорю? Я призвала демонов, Алекс. Любой, кто обращается к некромантии, ставит на себе крест, ясно? - не стоило, пожалуй, этого говорить, но ее было уже не остановить. - Ты так говоришь, будто я тебе теперь что-то должна. Я добровольно загубила собственную жизнь, чтобы вернуть тебе твою.

Тело заколотило мелкой дрожью.

- Так что уж изволь распорядиться ею, как хочешь. А я вернусь туда, где и должна быть.

Сбоку послышалось деликатное покашливание. Уж кто мог подумать, что Муха-то может быть деликатным?

- Она права, - кивнул он. - Это выглядело жутко, и взывала она не пойми к кому. Нам надо думать о том, как вызволять наших. Чингиз, похоже, выбрался, а вот Марго м Граф попались.

Наверное, ни от кого не укрылось то, как Лера вздрогнула при упоминании имени сестры. Должна бы ощутить беспокойство, но чувствует только злость, клокочущую глубоко за рёбрами. Белова сжала зубы, чтобы унять дрожащие губы, и неосознанно вместе с ними сжала кулаки. Как только Тарасов смеет пытаться от неё что-то требовать, когда теперь сможет жить с Марго припеваюче? В то время как неизвестно, что произойдёт с ней самой. А даже если и ничего.. она просто выйдет замуж за нелюбимого человека. Эта мысль отдаётся отрезывающей пощёчиной, и Лера, чувствуя физическую боль в сердце, словно в него вбили здоровенный гвоздь, как в крышку гроба, срывается с места и вылетает из сторожки, громко хлопнув дверью. Она идёт по заснеженному кладбищу без пальто, не ощущая холода, только горючую обиду и отчаяние.

Что он о себе возомнил? Слёзы брызгают из глаз, общее состояние граничит с истерическим, и, в конце концов, Белова останавливается, опираясь на статую ангела. Плачет в голос, срывает чёртову шляпку с головы и выкидывает куда-то в сторону. В очередной раз чувствует себя той молодой дурочкой, хоть и прошёл всего год, но ей казалось, что она повзрослела. Но, находясь в непосредственной близости от Алексея, поняла, что нет. Рана не успела зарубцеваться. Она гнила. И гнила так сильно, что проще уж было просто ампутировать кусок сердца. К черту его. К черту! Вот соберётся прямо сейчас, благо, чемодан не распакован, и отправится обратно на вокзал. Заночует там, если понадобится, но дождётся поезда и вернется к черствой тетушке. Лучше будет чувствовать черствость ее, чем черствость Алекса. Потому что это было невыносимо.

Спросил, не пожалеет ли? Кажется, она уже это сделала.

Но, отдышавшись, понимает, что нет. Нет, не жалеет. Ее жизнь и так была пустой после потери семьи. Так что никому не будет жаль, если она оборвётся. Девушка, шумно шмыгая носом, присаживается прямо в высокий сугроб. Вот заболеет чахоткой да помрет. Даже уезжать расхотелось. Потому что в Лондоне не ее место. Лера даже не знает, где именно ее место. Только подальше бы от Алекса. Или поближе.

Ему тяжело смириться с тем фактом, что он умер и воскрес? А ей каково было вспоминать его и день, и ночь в проклятой Англии, не спать последние несколько недель, предчувствуя угрозу его жизни, смотреть на него мертвого? И самое смешное здесь то, что он, похоже, считает, что она сделала это для себя. Не испытывает никакой благодарности. Не испытывает ничего к самой Лере, кроме желания поиграть как кот с мышкой. Так пусть и идёт к Марго, пусть вытаскивает ее и радуется.

Тут Лера слышит сзади поскрипывание снега. Наверняка Муха помчался за ней. У них странным образом всегда складывались отношения, похожие на братско-сестринские.

- Муха, сгинь, - обреченно говорит Белова. - Дай мне сдохнуть прям здесь.

Услышав голос Алекса вместо Мухи, Лера быстро опустила взгляд, пытаясь спрятать заплаканное лицо. Ей хотелось съязвить на высказывание о воскрешении, мол, а он бы прям ради неё на такое пошёл? Похоже, разве что из чувства долга. Жизнь за жизнь. Ни за что не поверит, что у самого, посмотрите на него, Алексея Тарасова есть к ней какие-то чувства. Очередная игрушка. Дорогая конфета, развернул фантик, надкусил да выкинул. И теперь ее, плесневелую, подобрал Джонатан. Вот кому она, действительно, должна.

Но вдруг он рывком поднимает ее, обнимает в тщетной попытке согреть. Оказавшись в такой близости от него, Лера тихо чертыхнулась. Ну что он делает? Знает же, что дура любит его, сама призналась ещё в ту роковую ночь. Так зачем мучает ее? За то, что тогда сорвалась с крючка?

Белова молчит, внимательно следит за действиями Алекса, слушает, что он говорит. Но остаётся настороже. Однажды она уже повелась на приторные фразочки. Когда он касается его рук, девушка с ужасом понимает, что его пальцы ледяные. Хочет списать все на собачий холод, но понимает, что дело не в этом. Лера, действительно, ничего не знала о некромантии, когда бралась за это дело. Что теперь будет с ним дальше? Сможет ли Алекс полноценно жить? Сейчас ее стали волновать лишь эти вопросы. Собственная обида отошла на второй план. Сможет ли он есть, пить? Иметь детей, постареть? Если хоть один из этих пунктов будет вычеркнут, она не простит себя. Потому что тогда получится, что она не спасла его, а обрекла на ад. Кое-как выравнивая дыхание, Лера наконец поднимает на него взгляд.

А Алекс просит прощения. И, кажется, даже искренне.

Не нужно было убегать. Никогда.

Сердце вновь ускоряет свой темп, бьется усиленно, готовое проломить хрупкие рёбра. Только теперь Белова, в конце концов, кивает.

- Пойдём, - приходится прочистить горло, чтобы не звучать так надтреснуто. - А то мы две ледышки.

Нехотя Лера высвобождает свои руки и отстраняется. Она раздосадовано поджимает губы, хочет прижаться обратно к Тарасову, каким бы холодным он сейчас ни был. Но, раз ты другому отдана, будь век ему верна. Да и боялась она ещё. Ой как боялась. Не доверяла Алексу, однажды уже обожженная.

До сторожки они какое-то время шли в тишине. На фоне лишь иногда выли собаки и слышался шорох голых ветвей деревьев. Каждый был погружён в свои размышления, пока Белова вновь не пробормотала:

- Я так понимаю, ваш корабль сожгли. Муха сказал. Так что, - осекается, страшится. - Ты можешь остановиться у меня, - бросает на него осторожный взгляд и поспешно добавляет: - Конечно, пока Марго не выпустят. Там уже сами решите.

Мыслей о срочном отъезде уже не поступало, ибо Лера вспомнила, что Харкер обещал сам приехать за ней. Познакомиться с сестрой. Черт. Внезапно девушке так не хотелось всего этого делать. Остаться бы навечно прям здесь, на кладбище. Зато с Алексом. Если бы вдруг он хоть на капельку разделял ее чувства, она бы согласилась даже податься в отшельничество. Не нужна ей вся эта британская роскошь, свадьба на двести гостей и заморская фамилия.

- Как ты себя чувствуешь? Физически, - только сейчас, на пороге дома Устиньи, она решилась вновь прикоснуться к нему. Провела кончиками пальцев вдоль раны от пули, судорожно выдохнула. - Я попробую дома сделать какие-нибудь отвары. Чтобы тебе стало лучше.

Взгляд беспорядочно бродит по его лицу, останавливаясь то на глазах, то на таких желанных губах. Ей бы сейчас подняться на носочки, обнять его за шею. Но нельзя. Слишком много факторов. Но в первую очередь, конечно, девушка так боится быть отвергнутой. Потому Белова просто открывает дверь и проходит внутрь, под любопытным взглядом Мухи возвращается в облюбованное кресло. Похоже, сегодня придётся в нем и заночевать. Лера потратила очень много сил на обряд, на свою беготню по Петербургу, да и к тому же была только-только с дороги. Устинья затопила печь, и в доме стало значительно теплее. Вот только мог ли ощутить это Алекс? Проконтролировав, чтобы ему выдали самое тёплое одеяло, сама девушка укрылась собственным пальто и очень скоро провалилась в сон.

Сон девушки был глубок, но тревожен. Лера постоянно слышала выстрелы, подобные раскатам грома, чувствовала, как ее легкие наполняются ледяной водой. И затем снова и снова видела перед собой безжизненное лицо Алекса. Она тянула в нему руки, но никак не могла дотянуться, коснуться его. Ей уже хотелось взвыть от отчаяния, когда вдруг она услышала его крик и подскочила на месте. Дезориентировано огляделась по сторонам, не нашла привычных очертаний лондонской спальни, но продолжала слышать голос Тарасова. Для неё это сработало своего рода спусковых крючком, и девушка тут же спрыгнула с печи и побежала наверх. Недавние события все ещё не укладывались в голове, но вперед них бился инстинкт - защитить Алекса, помочь ему. Столкнувшись с ним на лестнице, Лера позволила себе продохнуть. Хотя бы жив.

- Слышала что? - захлопала ресницами она. - Ты кричал, что случилось?

Но вдруг он перехватил ее руку и прижал к своему сердцу. Стук был. Слава Богу, был. Или за это нужно благодарить не Бога. Но вот слова его встревожили юную ведьму не на шутку.

- Шшшш, - Лера поднялась на ступеньку выше, чтобы поравняться с Алексеем, и коснулась свободной рукой его скулы. - Оно бьется. Все хорошо. Оно бьется, Алекс. Господи, прости меня за то, что я с тобой сделала.

Чувство вины окатило ее как из ведра. Что, если Тарасов вовсе теперь не сможет нормально жить? Что, если он обречён на кошмары до конца своих дней? Если таковы вообще возможны. Но мужчина был в панике. Был в панике сейчас, и с этим нужно было что-то делать.

- Пойдём со мной, - Белова взяла его за обе руки и повела за собой. Обратно в ту комнату, из которой он пришёл.

Девушка опустилась на кровать и потянула Алексея на себя, вынуждая сесть рядом. Уложила его как ребёнка, гладила по волосам. Господи, если он захочет, она ему даже сказку расскажет, лишь бы он был спокоен. Сейчас же, что было вполне естественно после пережитого, его сковывал страх. Как и ее, но Лера не смела этого показать. Как и вновь оставить одного. Не долго думая, Белова залезла к нему под одеяло и устроилась под боком, положив голову Алексу на плечо. Правда, он был ледяным. Она прижалась своими ногами к его, обняла обеими руками в попытках согреть. Согреть и дать понять, что она рядом и будет столько, сколько понадобится.

Ближе, чем сейчас, Лера была к нему лишь однажды. И, что скрывать, когда его дыхание наконец выровнялось, в голове начали появляться совсем не те мысли, что должны быть у почти замужней барышни. Уткнувшись носом в его шею, она глубоко вздохнула, опаляя его кожу горячим дыханием. Но она не посмеет. Не посмеет снова так поступить с Марго, поступить так с Джонатаном. Но и то, как ей сейчас было хорошо рядом с Алексеем, уже было неправильно. Перечёркивало все ее ценности. Попытавшись отвлечься от грызущих ее сердце червивых чувств, Лера вновь вернулась к его ране. И мыслями, и самыми кончиками пальцев.

- Болит? - тихо поинтересовалась девушка. - Выглядит почти как зажившая. Надо ещё поспать, и тогда будет ещё лучше.

Белова начала мурлыкать ему в самое ухо какую-то незамысловатую мелодию, которую в детстве всегда напевала им с сестрой бабушка. Но все больше она понимала, что сама уже не заснёт. Только не рядом с этим мужчиной. Не выдержав, она провела своей ногой о его. Хотелось ластиться, прижиматься, упиваться каждым мгновением, коего у неё с наступлением утра может больше и не быть.

- Я так испугалась, - призналась Лера. - Когда поняла, что опоздала. Как же тебя угораздило так подставиться? По шапке бы тебе надавать за такую опрометчивость, но боюсь тебя совсем сломать, - она позволила себе тихо засмеяться.

Да, ситуация сложилась не из лучших. Белова не знала, что теперь будет с ними обоими. На себя она могла перевести стрелки смерти, призвав бесов, а Тарасов и вовсе мог навеки застрять в состоянии живого мертвеца. Но, если сердце бьется, этого ведь не должно произойти, верно? А вот себе место в адском котле она обеспечила. Те демоны, имена которых он называла…

Лера вздрогнула от одной мысли.

- Слушай, если не хочешь спать, - вдруг в ее больную черепушку закралась идея. - Если ты не хочешь спать, может, пороемся в закромах у Устиньи? Авось найдём что дельное. Настойку какую-нибудь.

Девушка понимала, чем это будет чревато, но.. кто не рискует, верно?

Лера вздрогнула на фразе Алекса про здоровье. Сидит, нервно натягивает на ладони рукава белой ночной рубахи, выданной Устиньей. Недавняя рана от ножа во время ритуала все ещё саднила.

- Ты бы ещё предложил выпить, не чокаясь, - нахмурила брови девушка. - Пусть нашим тостом будет.. просто, чтобы все было хорошо.

Травяная настойка неприятно обожгла горло, и Белова зажмурилась, судорожно выдыхая. Она не пила очень давно. Все, что могла себе позволить за последний год, это была пара бокалов французского вина дома у жениха, с его замечательной матерью. Сейчас же ей даже пришлось откашляться.

- Ну и гадость, - хрипло засмеялась Лера. - Но я хочу ещё.

Действительно, хотелось напиться и забыться. Отступить от всех своих принципов. Казалось, рядом с Тарасовым воспитанная аристократка Белова переставала быть таковой. Переставала быть леди, какую корчила из себя перед Джонатаном. И сейчас Лера уже порядочно захмелела после третьей стопки. Ведь даже не закусывала.

- Если честно, я не знаю, что теперь с этим всем делать, - призналась она. - С нами обоими. Я перешла очень страшную грань. И не знаю, как это на нас отразится.

Они сидели за столом друг напротив друга, и Лера, так некультурно облокотившись на локти, все мечтала о том, как протянет к Алексею руку, возьмёт его ледяную ладонь в свою. Она судорожно вздохнула, вновь вспоминая о сестре и женихе, и откинулась назад, вжимаясь в кресло так, словно бы мечтала в нем раствориться.

- У меня не было другого выхода, кроме как уехать. Как я могла смотреть в глаза Марго? - упирается взглядом в деревянную столешницу, не в силах поднять взор на мужчину. - Я решила, что ты просто.. просто.. воспользовался мной назло ей. Но я не была счастлива в Лондоне. Город грязный, серый. Я каждый день вспоминала Петербург. И тебя, - сорвалось с ее уст тихо-тихо. - Но что теперь поделать. В марте у меня свадьба. Если, конечно, я доживу до неё.

Наконец у неё появилась возможность осмелеть и сказать все Тарасову напрямую. Даже если он останется холоден к ней, Лера будет знать, что сделала все, что могла. Возможно, пьяному мозгу все мерещилось, но Беловой даже показалось, словно на ее плечи ложатся чёрные когтистые лапы. Лапы самого Дьявола. Но она примет свою судьбу стойко и достойно. Замуж, так замуж. Помереть, так помереть.

Девушка поджала ноги и обняла себя руками в закрытой, оборонительной позиции. Она игралась с духами, сколько себя помнит. И с бесами тоже. В конце концов, подобное «развлечение» стало ее заработком. Узнала бы бабушка - дала бы оплеуху. Но Лера никогда не пыталась вызвать ее или родителей. Слишком боялась показать им, как сейчас они живут с сестрой.

Добив четвёртую стопку, она наконец расслабилась. Обмякла, блаженно прикрыла глаза, мысленно обращаясь к Алексу: «давай же, давай, сделай что-нибудь, покажи, что я тебе небезразлична, и я брошу все». Будет опозоренной сбежавшей из-под венца, ну и пусть. Лишь бы всегда быть рядом. Кто же теперь присмотрит за ним в таком состоянии, как не она? И вот она уже тянется руками к Тарасову через стол, как тут же одергивает себя, испугавшись храпа Мухи, что доносился со второго этажа. Лера тихо и нервно смеётся. Будет считать это маленьким знаком, что она не имеет права на этого мужчину. И вряд ли когда-то будет иметь.

Нечто колдовское затуманило разум девушки, стоило ей услышать слова Тарасова. Лера не могла поверить своим ушам. Он просил ее остаться с ним. Даже прозвучало слово «насовсем». Прежде в ее груди начинал разгораться гнев из-за его тирады о женихе и положении в обществе, но пожар мигом утих, уступая место ноющей боли в сердце. Но боли, что была приятна. Разве такое бывает?

Говорит ли в нем снова алкоголь, как и в тот раз? Можно ли верить в эти сладкоголосые речи змея-искусителя?

- Ты прав, я боюсь, - честно ответила Белова. - Но не того, о чем ты подумал. Я боюсь поверить тебе, а потом потерять тебя.

Голова уже начинала кружиться, потому от новой стопки Лера отказалась, отодвинув ее от себя. Вновь подумалось о той невероятной боли, что она причинит своей дорогой сестре, что всегда заботилась о ней даже в ущерб себе. Но она уже совершила одно преступление этой ночью. Преступление против природы, против Бога. Разве она уже не на стороне зла?

Девушка поднимается из-за стола медленно, но уверенно. Отчасти его слова о положении в обществе правдивы. Лера, действительно, этого хотела, но не для себя. А, опять же, для Марго. Чтобы та перестала торговать собой и вновь могла насладиться жизнью. Не будет ли это достойной платой за грех, который сейчас младшей сестре хотелось повторить? Она подходит к Алексу, не сводя с него внимательных глаз, в которых поселилось нечто темное, так же медленно и невесомо присаживается на его колени, кладёт ладони на плечи.

Он сам позвал. Сам. А она только этого и ждала.

Выждав ещё несколько секунд, тяжело и глубоко дыша, Лера позволяет себе пасть ещё ниже, чем она пала, возвав к темным силам. Она впивается в губы Алекса с несвойственным ей остервенением, с жадностью, с голодом, который ничто не могло утолить весь последний год. Знала ведь, знала, что так будет, но все равно предложила выпить, все равно вообще приехала.

Сперва она отстраняется на мгновение, чтобы снова взглянуть ему в глаза, убедиться, что это, действительно, Тарасов, что это не один из тех мучивших ее снов. Но затем, почувствовав крепкую хватку на своей пояснице, девушка прижимается ближе, обхватывает руками его шею. Лера непроизвольно извивается, будто змеем-искусителем теперь здесь стала она. Как и все воспитанные девушки, Белова младшая всегда хотела принадлежать одному единственному мужчине всю жизнь, и ей не была понятна та лёгкость, с которой Марго распоряжалась своим телом. Лера боялась момента соития долго. Ровно до той ночи с Алексеем. Тогда все страхи отпали, уступая место бесконечному трепету. И дело было отнюдь не в расковывающем алкоголе.

- Будь со мной понежнее, - смущенно проговаривает она. - У меня так никого и не было… ну.. после тебя.

Голова кружится теперь уже не от выпитого. Голова кружится от паскудных решений, которые, вопреки всем принципам воспитанной барышни, казались столь правильными в эту минуту.

Отредактировано Eggsy Unwin (2021-09-21 23:45:42)

Лера жутко смущается от его полунамеков, смущается от собственного желания. Для неё это все не было привычным. Марго иногда поражалась чистоте младшей и ехидничала, что рано или поздно она все же встретит мужика и не одного. Насмехалась над ее желанием быть с одним и навсегда. Хотя сейчас Лера понимала, что в чём-то старшая была права. Весь сейчас она снова отдаётся Алексу, а через какие-то пару месяцев, когда ее ждёт замужество…

- Согрею, - Белова улыбается, поднимается на ноги, не выпуская руки Тарасова, и ведёт его за собой обратно наверх. В комнату.

Хотелось бы добавить «и буду всегда», но, увы, это не было правдой. Слишком уж все усложнилось.

Лера падает на кровать, утягивая Алексея за шею так, чтобы он надвисал над ней. Чувствует себя слегка неловко. Уверена, что у него женщин было много, боится своей неопытности, боится, что ему не будет с ней хорошо. Марго-то наверняка многое может. Забирается ладошками под рубашку, неуверенно водит по ледяной коже кончиками пальцев. И целует, целует, целует. Берётся за края рубашки, заглядывает ему в глаза невинно, как бы спрашивая разрешения, но, чувствуя на своих бёдрах его руки, решается и дергает ткань вверх. Присаживается, чтобы сдернуть ночную рубаху и с себя. Но, оказавшись перед Алексом обнаженной, внезапно смущения более не испытывает, лишь сильнее распаляется. Правду ли он сказал, что, приди она к нему тогда, вместо отъезда, все могло бы сложиться иначе? Но.. никто уже никогда не узнает.

Она откидывается обратно на пуховые подушки, позволяя мужчине шарить по ее телу, блаженно прикрывает глаза. Главное, чтобы Муха или Устинья не проснулись. Хотя, если их крик Алекса не разбудил..

Лера тянется к его штанам, пытаясь избавиться от назойливых мыслей, что в том году она предала одного человека, свою сестру, а в этом предаёт уже двоих. Мать Джонатана, миссис Харкер, уже грезила чудесными светловолосыми внуками, но Белова чахла от одного представления иметь детей от нелюбимого.

- Забери меня, - внезапно шепчет она. - Забери меня из всего этого кошмара.

Сердце ускоряет свой темп, кровь циркулирует по венам быстрее, заставляя девушку удариться в жар, которым ей не терпелось поделиться с Алексеем. Она оставляла мелкие точечные поцелуи на его скулах, шее, плечах и затем на губах. Лера трепетала от каждого его прикосновения. Но Белова все же слегка скривилась, почувствовав боль, когда их тела наконец сплелись. В их первый раз было как-то легче за счёт выпитого, но сейчас она словно успела протрезветь. Вновь смутилась. Кому нужны ничего не умеющие девственницы, когда есть такие, как Марго?

- Прости, я.. - забормотала девушка. - Все в порядке.

В доказательство она скрестила ноги в лодыжках на его пояснице, пытаясь контролировать собственное дыхание. Но вскоре боль отступила, позволяя наконец ощутить блаженную негу. Лера вновь притянула Алекса к себе, чтобы поцеловать, успокоить, дать понять, что ей приятно.

- Ты прав. Я не должна была уезжать. Это было глупо, трусливо и несправедливо по отношению к тебе.

Он просит ее остаться. И она останется. Будет считать, что, пока не взошло солнце, у неё есть время на собственные желания.

- В Лондоне.. мрачно, - усмехнулась Лера, плотнее прижимаясь к груди Алекса. - Но я побывала на многих приемах. Сначала развлекала гостей, призывая духов, затем в качестве невесты Джонатана, - она осеклась на имени жениха и поспешила добавить что-то, что заинтересовало бы Тарасова больше: - Там, конечно, как и везде, разительно отличается жизнь высших и низших классов.

Белова, как девушка далекая от политики, не всегда понимала его речей, но разницу заметить могла. Видела и побирающихся на улицах, и побывала в Ист-Энде. Но, встретившись с Харкером, отныне бывала лишь на светских раутах. Джонатан оказался сильном увлечён культурой и языками Восточной Европы и был приятно удивлён, встретив в парке девушку, читавшую Пушкина. А когда она оказалась уроженкой Петербурга, так и вовсе пришёл в восторг. Он уже какое-то время изучал русский, и Лера, в конечном итоге, неплохо поднатаскала его. Хотя произношение, конечно, оставляло желать лучшего. Белова внезапно стушевалась и, нахмурившись, поправила сползшее кольцо на пальце. Человеком Джонатан был хорошим. И надежным. И любил ее, буквально на руках через лужи переносил. Можно ли ожидать того же от Алекса? Да, он попросил ее не бояться его, и эти слова засели глубоко в сердце, но как она могла поверить? Поверить, когда видела их с Марго? Видела искры, что летали между ними? Душа юной ведьмы погрязла в сомнениях. Сейчас Тарасов с ней, верно. Но что будет завтра, когда старшая сестра вернется?

- Я обучалась магии у одной старушки, - рассеянно начала Лера, пытаясь отвлечь себя. - Она говорила, что ее корни восходят к друидам. Многому меня научила.

Но нет. Не выходило. Девушке показалось, что она готова вот-вот пустить слезу, оплакивая ту жизнь, что у неё могла бы быть до этого отчаянного побега. И что будет с ней теперь. Теперь, когда жизнь, а если быть более точной, смерть, вновь свела ее с Алексом. Может, если бы не произошедшее, она бы ещё смогла со временем полюбить мужа, завести семью. Смогла бы отсылать деньги сестре. Но теперь она уже не сможет забыть случившееся этой ночью. Не сможет просто так отмахнуться.

Мёртв был Алекс, а сердце, словно червивое яблоко, начало разлагаться у Леры. Белова приподнялась, натянула на себя ночную рубаху. Хотелось сбежать, снова сбежать, как она замечательно умеет делать. Но вместо этого девушка уткнулась в шею мужчины и постаралась заснуть. Или хотя бы сделать вид.

***

Вынырнула из пучины небытия Белова от выкриков Мухи с первого этажа.

- Лерка? - позвал он. - Куда делась?

Точно, ведь для него она должна спать на печи. Чертыхнувшись, девушка вылезла из-под одеяла и, кинув взгляд, полный сожаления, на спящего Тарасова, покинула кровать. На улице вовсю светило солнце. Их время кончилось.

- Здесь я, чего вопишь, - стремительно сбежав по ступенькам вниз, ответила Лера. - Алекса проверяла. Выйди, я переоденусь.

- Мелкая, - мужчина повернулся к ней всем корпусом. - Ты честно скажи, любишь его?

Белова опешила. Никак не ожидала разговоров с Мухой о чувствах.

- Дурак что ли? Он мужчина моей сестры, а я вот, - продемонстрировала руку, на безымянном пальце блеснул крупный камень. - В марте замуж выхожу, - нарочито бодро сказала она, повторяя заученный текст. - Половина Лондона соберётся.

Муха, конечно, сделал вид, что поверил, и вышел из помещения, неопределённо качнув головой. И кто бы мог подумать, что он на самом деле такой чуткий? Или это просто вся банда в курсе о воздыханиях младшей Беловой?

Переодевшись в своё платье, Лера уже собиралась подниматься будить Алекса, как вдруг, обернувшись к лестнице, столкнулась с ним взглядом.

- Тихо ходишь, - промямлила она. - Готов ехать?

Отредактировано Eggsy Unwin (2021-09-22 04:10:28)

Леру внезапно рассмешил вопрос Алекса о его внешнем виде. Решил что ли, что вурдалаком каким стал?

- Как обычный Алексей Тарасов, - улыбнулась Белова, ничего не ответив на вопрос о собственной готовности. - Ты бы ещё наличие клыков у себя проверил.

Собственно, к чему ей быть готовой? Отдать любимого мужчину своей сестре? Презентовать как новенького, перевязанного алой ленточкой? Ведь как только она все объяснит Марго, и та сама станет ухаживать за Алексом, Лера уедет. Из одного города вечных дождей в другой. Закусив нижнюю губу и слегка сдвинув брови, она молча надела пальто и перчатки. Вновь поклонилась вышедшей их проводить Устинье и вышла из дома.

За всю дорогу Белова не проронила ни слова и, только зайдя к ним с Марго домой, наконец нарушила тишину.

- Забавно, - усмехнулась она. - Дом мой, а ты здесь, должно быть, бываешь чаще меня, - вновь намекала на их отношения со старшей.

Вчера, бросив чемодан, Лера даже лампу зажечь не успела. А сейчас могла разглядеть жилище при свете дня. Все осталось на своих местах, словно за год ее отсутствия здесь ничего и не меняли. Небольшая комнатушка с двумя кроватями - ее и сестры, подобие кухни. Должно быть, Марго скучала. Даже оставила на постели Леры ее любимую игрушку. Сердце неприятно укололо, потому что сама Лера поняла, что совсем не скучала. Сил не было смотреть на старшую. От стыда. От зависти. От боли. Только иногда ведьма делала расклады, чтобы узнать, как здоровье Марго, но, как только видела в картах намеки на Алексея, тут же сворачивала процесс.

- Что ж, располагайся, - вздохнула Лера. - Я сделаю что-нибудь.. поесть, наверное. Ты вообще голодный?

Она старалась держаться холодно и отстранённо, словно не отдавала всю себя этой ночью этому мужчине. Снова. Словно они не то чтобы чужие, но словно все так, как и должно быть. Он - мужчина Марго, а она ее младшая без пяти минут замужняя сестра. Но взгляда с него свести не все же не могла. Не могла насмотреться, хоть и помнила каждую черточку лица идеально. Вот по нему она скучала. Лера поспешно отвернулась и пошла к окну, чтобы открыть шторы. На деле - чтобы смахнуть выступившую слезинку, и чтобы Алекс не увидел, как она открывает и закрывает рот, задыхаясь, как рыба, выброшенная на берег. Она застоялась у окна, смотря на зимний Петербург, и услышала тихие шаги сзади. Если он сейчас скажет что-то или, не дай бог, коснётся ее, она взорвется как пороховая бочка.

Но кое-что внезапно спасло Белову младшую. А именно Белова старшая. Послышалось отпирание замка, и Лера тут же рванула к двери.

- Марго!

Брюнетка вздрогнула, явно не ожидая встретить кого-либо в опустевшей квартире.

- Лера? - разинула рот женщина. - Лерочка, Боже мой! - и тут же кинулась обнимать сестру. - Ты почему не отписалась, что приедешь? У нас такое горе..

- Марго, нет никакого горя, - осторожно ответила младшая, высвобождаясь из объятий.

- Нет, ты просто не знаешь, был пожар, - лицо у неё было припухшее. Явно всю ночь плакала. - Меня выпустили, Графа замели, а.. - она явно не решалась сказать об Алексе.

Марго не была дурой и давно замечала взгляды Леры на Тарасова, даже подозревала в чем-то и самого мужчину, но теперь.. теперь, когда его нет, сёстрам и делить нечего.

- Дорогая, все не так, - начала было объяснять Лера, как вдруг брюнетка взглянула ей за спину и пронзительно взвизгнула, отшатываясь.

- Ты.. - Марго обомлела и, похоже, находилась на грани обморока. - Я видела…

Лера поспешила подхватить сестру за руки и потянула ее на себя, помогая устоять на ногах.

- Марго, это сделала я, - вкрадчиво, словно ребёнку, объясняла младшая, крепче сжимая ее дрожащие ладони. - Помнишь, что говорила бабушка? О некромантии.

Брюнетка перевела ошалелый взгляд с Алекса на Леру. О, конечно, она помнила. В детстве она немного завидовала сестре, что та являлась «настоящей волшебницей», и бабушка уделяла ей столько внимания, бережно передавая свои знания. Но, став подростков, Марго стала побаиваться Леру. Маленькая светловолосая девочка играла с воображаемыми друзьями, улыбалась жутким теням, пляшущим по углам, и иногда даже лунатила. Став старше, Лера прекратила эта делать, занявшись своим даром более осознанно, но Марго всегда знала, на что младшая может быть способна. Потому сейчас она поверила ей так легко.

- Ты воскресила его? - брюнетка даже слегка подавилась, и ей пришлось откашляться.

Лера успела лишь коротко кивнуть прежде, чем Марго со слезами счастья бросилась Тарасову на шею. Она точечно зацеловывала его лицо, и младшая Белова отвернулась, не в силах смотреть на этот акт любви. До боли закусила губу и старалась думать о Джонатане, убеждать себя, что скоро и она найдёт своё счастье. Осталось совсем чуть-чуть.

- Ты такой холодный, - внезапно Марго отпрянула. Женщина не подумала ни о каких последствиях, которые мог принесли поступок сестры. Как для Алекса, так и для самой Леры. Но она пыталась храбриться и тут же ухмыльнулась. - Придётся долго тебя согревать.

Эта фраза стала для блондинки последней каплей. Натянуто улыбнувшись, Лера пожелала счастливой парочке хорошего дня и, вновь накинув пальто, поспешила к выходу из квартиры. Дыхание сперло, не пролившиеся слёзы душили ее, пока она спускалась по лестнице в парадной. Выйдя на мороз, она пожалела, что не переоделась и все ещё оставалась в своём лондонском одеянии, но возвращаться не было ни сил, ни желания. Хотя и куда идти Белова тоже не знала. Она бесцельно брела по заснеженной улице, тщетно кутаясь в пальто, пока не дошла до небольшого сквера, где опустилась на лавочку. Мяла замершими пальцами перчатки и думала, что сейчас, вот сейчас, даже скучает по Лондону.

Алекс садится с ней рядом, берет ее руки в свои. Лера смотрит на него во все глаза, не понимает, что он здесь делает. Разве он не должен быть с…?

- Я не убежала, - по-детски хмурится девушка, не хочет выдавать свою обиду. - Я оставила вас с Марго, разве не правильно поступила? Как ты меня нашёл вообще?

Хотелось резко одернуть руку, но она лишь аккуратно высвобождает свои пальцы из его хватки, надевает перчатки. Взгляда его избегает, холодеет внутри. Она же все для него сделала! Зачем он продолжает ее мучить? Почему не остался с Марго? Она бы погуляла час-другой, да вернулась бы как ни в чем ни бывало. Ведь ночь кончилась. Их ночь кончилась. И эта ночь была последней.

- Зачем ты оставил ее одну? - Белова поднимается на ноги, на Тарасова по-прежнему не смотрит. - Надо вернуться.

Но тут девушка чувствует на себя взгляд. Взгляд липкий, неприятный. Оглядывается по сторонам в поисках источника странного наваждения и сталкивается глазами со странным пожилым человеком в конце улицы. Отсюда видит, что старик хилый, левый глаз поражён катарактой. А улыбается жутко своими гнилыми зубами. Сердце ухает куда-то вниз, по загривку пробегает волна мурашек. Лера переводит взгляд на Алекса, который явно ничего не видел, а когда смотрит на старика вновь - его уже и след простыл. Дух? Господи, как она устала от этих духов.

- Пошли уже, - твёрдо бросает она и разворачивается в сторону дома.

Настроение скакало вверх-вниз, и Белова уверена - скажи она кому в Лондоне о своём состоянии, уже обвинили бы в истерии и заперли в Бедламе. Одновременно Лера чувствовала мерзкое счастье от того, что Алекс не остался с ее сестрой, увязался за ней и незнамо как отыскал. Но так же она совершенно не понимала, к чему эти жесты с его стороны. Кажется, она дала ясно понять свою позицию, оставив их с Марго наедине. Разговаривать не хотелось. Да и сказать было нечего. Но тут, на подходе к дому, на ее голову свалилась ещё одна напасть.

- Valerie, my love! - сзади послышался приятный баритон.

Сегодня? Почему все это должно происходить именно сегодня?!

- Джонатан! - с отлично сыгранной притворной радостью вскричала Лера, когда Харкер бросил чемодан и подхватил невесту на руки.

Покружив смеющуюся девушку, он оставил на ее губах поцелуй.

- Хотел сделать тебе сюрприз, - с сильным британским акцентом проговорил мужчина. - Запомнил адрес, который ты называла. Выехал почти следом за тобой.

- Тренировался над произношением, я смотрю? - лукаво поинтересовалась Белова.

И тут он наконец обращает внимание на спутника своей невесты.

- Джонатан Харкер, - протягивает Алексу руку в перчатке.